С чем тут приниматься!
И только что обидим мы без пользы
Самих себя, а делу не поможем.
Марфа Борисовна
Хоть и немного соберем, все помощь.
Минин
Какая ж помощь?
Марфа Борисовна
Мы к Москве пошлем.
Минин
Кому? Заруцкому да Трубецкому?
Возьмут, да и спасиба нам не скажут.
Нет, надо погодить сбирать казну.
Я говорил сегодня воеводам,
Просил их порадеть о земском деле,
Да не хотели слушать. Дьяк Семенов
Да Биркин чуть не выгнали меня.
Как на врага какого ополчились,
Обидели меня и обругали.
Не ведаю, за что напасть такая!
Когда уж власти не хотели слушать,
Кто нас послушает! В бедах и в горе
Сердца окаменели. О себе
Печется каждый, ближних забывая.
Марфа Борисовна
Так что же делать нам, Кузьма Захарьич?
Минин
Самих себя сначала приготовить
Должны мы: помыслы постом очистить,
Говеньем волю утвердить на подвиг
И скорому помощнику молиться;
Он даст нам разум, даст нам силу слова,
Сухим очам пошлет источник слез;
Тогда пойдем будить уснувших братий
И Божьим словом зажигать сердца.
Встает, и все за ним.
Аксенов
На проповедь выходят, как на битву,
Во всеоружии. Не всем под силу
Высокая апостольская доля!
Минин
Молись да жди, пока Господь сподобит
Тебя такую веру ощутить
В душе твоей, что ты не усомнишься
С горами речь вести и приказать
Горам сползти с широких оснований
И двинуться к тебе, и будешь верить,
Что двинутся; тогда покинь свой дом,
Себя забудь и дел своих не делай!
На улицу, на площадь, на базары,
Где есть народ, туда и ты иди!
Тогда пошлем по дальным городам;
А по окольным разойдемся сами,
И наших уст смиренные глаголы
Польются в души, и сердца в народе
Затеплятся, как свечи пред иконой.
Давайте руки! Кто за Божье дело?
Все
Мы все идем!
Марфа Борисовна
Благослови вас Бог!
Минин
Мы будем знаменья просить у Бога,
Когда начать. Он сам покажет время.
Тогда сбирать казну на помощь ратным!
Сбирать людей на выручку Москвы!
И пусть тогда, кто носит крест на теле,
Приносит в сбор все животы свои,
Душа твоя нужна, — отдай и душу!
Аксенов
Помолимся! Благословенно буди
Господне имя ныне и до века!
Прощай, хозяюшка.
Марфа Борисовна
Прощенья просим.
Кувшинников
За угощенье!
Марфа Борисовна
Ну, уж не взыщите!
Чем Бог послал.
За ласковое слово.
Марфа Борисовна
Напредки не забудьте!
Минин
Ваши гости!
Уходят, кроме Поспелова.
Явление четвертое
Марфа Борисовна, Поспелов, Домна и потом девушки.
Марфа Борисовна
Покличь-ка девок, Домнушка, сюда,
Да и сама приди!
Как раз, я духом.
(Уходит.)
Молчание.
Марфа Борисовна
Ты, Алексей Михайлыч, на дорожку
Медку не хочешь ли?
Поспелов
Пожалуй, выпью,
Да не об меде речь! Мне слаще меда
Марфа Борисовна
Подносит мед, Поспелов пьет.
Поспелов
Поверь, не до проказ. Меня ты знаешь;
С покойником твоим мы дружно жили,
Росли мы вместе, вместе воевали.
Молчание.
Родных, что было, примерли давно,
Я круглым сиротой остался, Марфа
Борисовна. Сладка ли жизнь такая!
Ты мне роднее всех. Чем я не люб,
Скажи?
Марфа Борисовна
И, что ты! что ты! Бог с тобой!
С чего ты взял? Нет, ты не обижай!
Кто говорит тебе, что ты не люб мне!
Входят Домна и девушки, молча садятся за работу.
Поспелов
Ну, люб, так ладно. Вот спасибо, Марфа
Борисовна! Сказал бы я словечко
Еще тебе; боюсь, не прогневить бы.
Марфа Борисовна
Как не грешно тебе! Да чем же можешь
Ты прогневить меня!
Поспелов
Своей любовью.
Марфа Борисовна
Ах!.. Нет… я, право… Что тебе смотреть
На гнев мой! Что же, разве что дурное
Ты говоришь мне! Ты не виноват.
Что с добрым сердцем ты на свет родился.
Какая же в любви обида! Мне
Тебя благодарить за это надо.
Поспелов
Давно уж я сбираюсь с духом, Марфа
Борисовна, хочу тебе сказать:
Будь мне женою; с честными венцами
На головах и с радостью на лицах,
По соболям, войдем в мой дом просторный
Жить-поживать и в холенье и в неге,
Делить и радость пополам и горе.
Другой бы я сказал, не побоялся,
А пред тобой, как точно перед грозным
Царем стою, жду милости иль казни;
Боюсь, что словом, ровно как злодею,
Ты снимешь голову с могучих плеч.
Марфа Борисовна
Нет, ты меня не бойся… Пожалей
Ты слабость женскую! Медовой речью
Вдове мирского счастья не сули!
Ты не мути мой тихий сон мечтою
И вдовьих слез моих не отнимай!
Послушай, мой желанный! Я по правде
Скажу тебе: ты люб мне, я другого
Хозяина себе и не желаю.
Ты, Алексей Михайлыч, муж такой,
Какого не найдешь… Да только вот что:
То нездоровится, то дела много
По дому, знаешь. Как-то все не время…
Поверишь ли, с ног сбилась от заботы.
Мы лучше уж немного подождем.
Ты не печалься, Алексей Михайлыч!
Еще ведь наше время не ушло.
Молчание.
Я, может, и не так что рассудила,
Ты не взыщи! Таков наш бабий разум.
Тебя мне жаль, вот видит Бог, что жаль.
Да что же делать, неудобно время.
Поспелов
Голубушка! Зачем себя ты губишь?
В твоей поре тебе бы только ласку!
От ласки женский пол еще цветней!
Что сохнуть-то тебе одной, как в келье,
И день и ночь с ворчливою старухой
Все об одном и том же толковать!
Тебя бы целовать, да миловать,
Да крепко к сердцу прижимать!
Марфа Борисовна
Ну, будет!
Мы после как-нибудь поговорим.
Не до того мне, Алексей Михайлыч!
Так голова с чего-то разболелась,
Уж и не знаю. Лучше не тревожь
Меня теперь! Найдем такое время
Свободное.
Поспелов
Изволь, моя родная!
Ждал долго, можно подождать еще.
Прощенья просим!
Марфа Борисовна
И меня прости.
Господь с тобой!
Поспелов
Бог даст, коль живы будем,
Увидимся.
Марфа Борисовна
Ну, как не увидаться!
Поспелов уходит.
Явление пятое
Те же, без Поспелова.
Марфа Борисовна
Какие речи! Господи помилуй!
Не слушать бы! А как же их не слушать!
В миру живешь, с людями; по-мирски
И надо жить — все видеть и все слышать.
Куда бежать от суеты мирской!
Как от соблазна чистой уберечься!
Зияет бездна, каждый час шумит
Житейское волнуемое море.
Ушла бы я, на крыльях улетела
В святую келью, в тихий уголок;
И в трепетном сиянии лампады,
В благоуханной тишине святыни
Земное небо, рай свой, увидала:
Боюсь внести в святую тишину
Горячую, бунтующую юность.
О юность, юность, скоро ль ты пройдешь!
Мне с миром легче, чем с тобой, бороться.
Куда нийду, соблазн за мною следом;
Напрасно я фатой широкой крою
Подует ветер, так ли распахнется —
И мигом грех в чужой душе посеешь.
И видишь юношу, стоит он нем,
Другого взгляду ловит, сам готовит
В своем уме лукавые приветы.
Вот по следам идет и шепчет в уши,
Завешенные жемчугом, и жемчуг
Не охраняет; весь соблазн, весь яд
Мне прямо в сердце, в кровь мою проходит,
И слабый ум все более слабеет,
И сладок грех является тебе;
И слушаешь, боишься оглянуться,
Как точно двое за тобой идут:
И ненаглядную красу, и юность
Темнее ночи, и глаза, как угли,
Горят во лбу, и длинный хвост тащится.
Идет и шепчет льстивым языком
Соблазн и грех. О Господи, помилуй!
О юность, юность, молодое время!
Куда бежать мне? Господи, помилуй!
(Закрывает лицо руками.)
Вы видите, сгрустнулась, поминает
Об юности. Вы спойте ей про юность!
Девушки
(поют)
Юность, моя юность-молодое время!
Юность, возбудися, в себе ощутися!
Юность возбудилась, в себе ощутилась,
В разум приходила, слезно говорила:
Кто добра не ищет, кто худа желает!
Я была бы рада — сила моя мала!
Сижу на коне я, и тот не обуздан,
Смирить коня нечем — крепких вожжей нету.
Вижу я погибель, страхом вся объята,
Не знаю, как быти, чем коня смирити!
Действие третье
(Октябрь 1611 года)
Сцена первая
ЛИЦА:
Биркин.
Семенов.
Минин.
Поспелов.
Аксенов.
Темкин.
Губанин.
Лыткин.
Нефед, сын Минина.
Павлик.
Марфа Борисовна.
Татьяна Юрьевна, жена Минина.
Всякие люди Нижнего Новгорода.
Небольшая площадь в Кремле, недалеко от собора. К концу, в седьмом явлении, начинает смеркаться.
Явление первое
Выходят Лыткин и Павлик.
Лыткин
Да что ты уж очень печалишься?
Павлик
Будешь печалиться! разве ты нашего Ивана Иваныча не знаешь? Взглянет только, и то мороз по коже подирает. А ведь я в какую беду-то влез. О, горе мне, грешнику! Язык мой — враг мой!
Лыткин
В чем же ты провинился?
Павлик
В чем? Велико мое окаянство! Страшно и вымолвить! Посылал он меня к одному благоприятелю своему с письмом; куда посылал, уж это не твоего ума дело; проездил я безо дня две недели и вернулся вчера утром. Только хмелен был очень, домой-то идти побоялся. Встрелся я с приятелем, со стрельцом; тут еще подошли человек с пяток, тоже стрельцы; зашли мы во царев кабак, купили винца, пошел у нас шум, разговоры. Вот и, с пьяных-то глаз, и проболтнись. Придет, говорю, королевич на царство, Ивана Иваныча сделает воеводой в Нижнем, а меня дьяком; потому, говорю, что мы ему слуги верные. Откуда ни возьмись Минин, хвать меня за ворот, я — в ноги; валялся-валялся я в ногах-то, отпустил, только не велел навстречу попадаться. Вот какое дело-то! Ну, как он скажет Ивану Иванычу, либо уж сказал! что тогда? Повесить не повесит, а кнута изведаешь. Уж это лучше и к бабушке не ходи! Никак, он идет! Ой, схоронимся!
Уходят. Выходит Биркин.
Явление второе
Биркин
(один)
Здесь в Нижнем что-то зреет. По всему
Заметно, что народ затеял нечто.
Все замолчало, как постом великим;
На всем какое-то говенье видно;
Бледнеют лица, а глаза сияют.
Но что же может сделать этот люд?
Пойти к Москве нестройною оравой
И умирать иль разбегаться розно
От польских латников. Пускай идут,
Попробуют; а нам просторней будет.
Не знаю, что мне делать! Не найдешь
Товарищей; никто не хочет слушать.
С Семеновым приятели большие,
А как до дела — затыкает уши.
Он стар да глуп, упрям да бестолков,
С ним пива не сваришь. Нет, здесь не тяга!
Махнуть в Казань: там есть благоприятель,
Тому не в первый: он вертел хвостом
Еще при Шуйском. Человек он сильный,
Живет себе не тужит, только брюхо
Растит да гладит бороду свою.
Да что ж он держит моего холопа,
Павлушку!
Павлик входит.
Вот он! Как же ты посмел,
Не показавшись, по городу шляться?
Все пьянствуешь, анафема! Смотри!
Кнута попробуешь! Когда приехал?
Павлик
Биркин
Что ж ты не явился?
Об двух ты, что ли, головах, бездельник!
Ну, мы сочтемся дома. Говори,
Что видел и что слышал.
Павлик
(Достает письмо.)
Биркин
Давай сюда! Проворней!
(Берет и читает.)
А словами
Приказывал аль нет? В письме не пишет
Всего, и дельно: писано пером,
Не вырубишь и топором. Он пишет:
«А про мое здоровье Павел скажет».
Ну, сказывай!
Павлик
Бог милует, здоров.
И кланяться велел тебе, и молвил,
Что он своим умом живет, что в мутной
Воде он ловит рыбу втихомолку,
И что своя рубашка к телу ближе,
Что смелым Бог владеет. Вот и все.
Какой приказ твой, государь, мне будет?
Биркин
Ступай теперь в народе потолкайся!
И, что услышишь, приходи сказать!
Павлик уходит. Входит Семенов. Народ проходит.
Явление третье
Биркин и Семенов.
Биркин
Что тяжко воздыхаешь?
Семенов
О грехах.
К земле гнетут и тянут, словно ноша.
Что ж у вечерни-то, Иван Иваныч,
Ты не был? Аль проспал?
Биркин
И то проспал.
Лег после хлеба-соли малым делом
Соснуть, да и проспал. Хожу, гуляю,
Пусть ветром пообдует после сна.
Семенов
Гуляй, гуляй! Вы люди молодые,
Еще замолите; а нам так жутко
Приходит, старикам. Не нынче-завтра
Бог по душу пошлет; тогда уж поздно
Грехи замаливать: ступай к ответу!
Судья предстанет, свиток развернут,
Что злые мурины[3] всю жизнь строчили
На всяком месте и во всякий час.
Что делал худо, черный мурин пишет;
Помыслил — не пропустит и того.
Чего-чего в том свитке не найдется!
А добрых дел вот списочек, такой
Коротенький, представит со слезами
Хранитель-ангел и отыдет прочь.
Биркин
Ты что-то рано умирать задумал!
А выдет, что и нас переживешь.
Семенов
«Не весте, сказано, ни дня, ни часа».
Биркин
Да что ты приуныл, как посмотрю я?
И все вы, точно мухи в сентябре,
Чуть бродите.
Семенов
Да что ж тебе за диво!
Не радует ничто — и приуныли.
Тебе что весело?
Биркин
Унынье — грех!
Семенов
Да и плясать, когда другие плачут,
Не спасенье!
Биркин
Ведь это человеком:
Один слезлив, другому обухом
Слезы не вышибешь. Пойдем! Есть дело
Мне до тебя. Попьем да потолкуем.
Семенов
Что ж, праздничное дело, я не прочь.
Биркин
У нас так праздник каждый день, Василий
Семенович. Где бражник, там и праздник.
Уходят. Выходят Марфа
