видишь, цел вернулся,
Так что ж тебе? Что было, то прошло.
Олена
Кто мыл, кто шил тебе? Чужие руки
Такие ли, как женины? Кажи-ка
Сорочку-то!
(Плачет.)
Суровая какая.
Такие ли я шила! Ишь ты, ворот
Не вышитый. А я, бывало, шелком
И рукава и ворот изошью.
Какой кафтан-то смурый! На бурлаках
Такие-то.
(Плачет.)
Дубровин
А ты молись-ка Богу,
Что сам-то цел!
Олена
Романушка, по-Божьи,
Скажи ты мне всю правду. Не видались
Два года мы. Ужли ты женской ласки
Не видывал, так сиротой и жил?
Ни девушки, ни бабы не любили,
Молодчика, тебя? Скажи, мой милый,
Не осержусь.
Дубровин
Всю правду говорить?
Олена
Ну, говори!
Дубровин
В сиротской нашей доле
До ласки ли, Олена? А взгрустнется,
Бывало, мне, — присядешь, горько всплакнешь,
Придет ко мне, бывало, пожалеет,
Приластится, лицо и руки лижет
Мой верный пес, лохматая собака,
Кобель борзой. В глаза ко мне глядит
И плачет сам, как будто он прочуял,
Что на уме моем.
Олена
(бросается к нему на шею)
(Плачет.)
Так прогони ж свою собаку, злую
Разлучницу. Возьми меня. Собакой
Служить тебе я буду, злое горе
С тобой делить; в глаза глядеть, и плакать,
И ластиться.
Дубровин
(утирая слезу)
Уж без тебя не выду
Отсюда я. Не для того нас доля
Свела опять, чтоб снова расставаться.
Олена
Не надоем тебе, не надокучу.
Прикажешь мне — я подойду, погонишь —
Я прочь пойду, и слова не услышишь.
Дубровин
А у тебя и не спрошу, Олена,
Как ты жила, чтоб сердца ретивого
Не натрудить. И так уж все изныло.
Я знаю, ты меня не променяешь
Ни на кого охотой, про насильство
Не сказывай! Себя не пожалею,
Да и тебя. Таков уж мой обычай;
Как словно что внутри-то захохочет,
В глазах туман кровавый да ножи
Мерещатся. Молчи, Олена, лучше!
Олена
Романушка, не думай! Воевода
И плакал-то, и пыткой-то стращал,
Я напрямик ему сказала: руки,
Мол, наложу, отстань. Три дня не ела,
Голодной смертью помереть хотела, —
И унялся. На черную работу
Послал меня; а я тому и рада.
Боярышню привел, так взяли в терем,
По нраву ей пришлась.
Дубровин
Веди скорее
Боярышню. Мы задние ворота
Отворим вам.
Олена
Ступай же, дожидайся,
За ворота. Мы крикнем, ты отворишь.
А здесь не стой! С боярышней Ульяна,
Сердитая такая: как увидит
Тебя в саду, весь дом поднимет криком.
Прощай пока.
Дубровин
Ну, с Богом.
Олена
Дожидайтесь.
Уходят: Дубровин за ворота, а Олена в терем.
Шут
Ну, дядюшка, простись с своей невестой!
Женили нас с тобой! Ты где гуляешь,
Своей беды не знаешь? Что ж мне делать?
Будить народ начать? А ну, услышит
Оленин муж, да выдадут людишки
Меня ему? Начнет меня он резать,
Пороть ножом на части по суставам.
Ой, батюшки, не буду! Вот что лучше:
Направлю я стопы свои подальше,
Покуда цел.
Воевода входит и осматривает терем.
Явление третье
Шут и воевода.
Шут
Бессудный, ты?
Шут
Я, дяденька. Потише,
Не разбуди! Ты видишь, все заснули.
(Показывая на сторожа.)
Ты как прошел?
В ворота.
Шут
Кто же отпер?
Два сторожа сидят.
Шут
Исправно. Двери
Одни запрем, другие настежь. Слушай:
Все сторожа пьянехоньки, Дубровин
И Бастрюков на задворках гуляют,
Сейчас придет боярышня; ворота,
Вот видишь те, не заперты. Промедли
Ты час еще — и поминай как звали.
На улице оставил
Людей, стрельцов и с ними Неустройко,
А сам один двором прошел тихонько
И сказывать не приказал.
Шут
Пошли-ка
В обход стрельцов на задворки. Без шуму
Пускай идут, и посмотри, что будет.
Ступай веди стрельцов, я здесь останусь.
Шут
А по тебя два раза присылали:
Наехали с Москвы, в избе приказной
Сидят да ждут какие-то бояре.
Убить тебя с боярами-то вместе!
Пошлют — иди! А разговоры после.
Шут уходит.
Недаром сон, и хорошо, что в пору
Приехал я! Теперь мои злодеи
В моих руках, поймаю их с поличным.
Выходят из терема: Ульяна, Марья Власьевна, Олена; воевода прячется.
Явление четвёртое
Воевода в кустах, Ульяна, Марья Власьевна, Олена, потом Дубровин и люди.
Ульяна
Пришла ж тебе охота! Не слыхала,
Как соловей поет. Велико диво!
У вас в саду, чай, много.
Олена
Все же любо
Послушать их весенней-то порой.
Ульяна
А лучше б спать!
Олена
Мы выспаться успеем.
Мы круглый год все спим. Ночей-то много,
А соловьи поют до Петрова дня,
Перестают потом.
Ульяна
И вам не страшно
Олена
Вот говорят, что будто бука ходит,
Да врут поди.
Ульяна
Ты уморишь со страху!
Не говори уж лучше!
Марья Власьевна
Ульяна бежит к терему, Марья Власьевна и Олена в ворота.
Держите их!
Ульяна
Стой, ни с места!
Вбегает Марья Власьевна. Воевода берет ее за руку.
Красавица, куда бежишь! Постой,
Не торопись! Держи ее, Ульяна!
Ульяна берет ее за другую руку.
За что же ты хлеб-соль мою и ласку
Совсем забыть хотела? И спасибо
Мне за любовь-заботу не сказала,
Задумала покинуть, людям на смех
И голове седой на поруганье,
Мой нов терем. Аль ты не знаешь, Марья,
Что у меня жене прощенья нет
За грех ее. И мал ли он, велик ли,
А ей не жить. Прощайся с белым светом!
Ты не жена, так все равно невеста.
Я не хочу, чтоб мне в глаза смеялись.
Мне жаль тебя: такая молодая,
А умирать придется. Ты хотела
Повеселей пожить. Смеяться любишь!
(Ласкаясь.)
И у меня ты вдоволь насмеешься,
И умирать тебе веселой смертью,
Красавица моя!
Неустройко
(за сценой)
Он здесь. Держите!
Связать его!
Дубровин
(за сценой)
Живой не дамся в руки.
(Вбегает.)
Так вот где ты, мой ворог, разоритель!
Не ты ль меня пустил по-волчьи рыскать?
Гнездо мое расхитил? Уж не ты ли
И выучил меня ножи точить,
В оврагах жить, по Волге грабить, резать
Живых людей? Ты вспомни-ка, не ты ли?
Люди, Неустройко и шут входят; на шум выбегают из терема Недвига, сенные девушки и женщины и останавливаются на крыльце.
Кажись, что ты! Так сам теперь отведай,
(вынимает нож.)
Востер ли нож, чиста ль моя работа.
Люди схватывают его сзади.
(с хохотом)
Я выучил тебя, да, видно, плохо,
Не доучил, начать придется снова!
Сковать его! А люди Бастрюкова?
Неустройко
Побрали всех.
Шут
И всех перевязали
Одним концом. Как жемчуг, нанизали
На ниточку.
Вводят связанных: Олену, Резвого, Кубаса и Шишигу.
А Бастрюков Степан?
Неустройко
Ну и с Богом!
Держите их. Пойдем-ка в терем, Марья,
Поговорим с тобой. Веди, Ульяна.
Олена
(Дубровину)
Убей меня!
Дубровин
И рад бы я, да связан.
Ульяна, воевода, Марья Власьевна уходят в терем.
Недвига
Ах, батюшки! Ой, смерть моя приходит!
Убьет ее, до смерти защекочет.
Защекотал двух жен, разбойник! Хочет
Красавицу, забавницу. На то ли
Лелеяли, растили, воскормили
Мы яблочко наливчато свое!
Беда моей головушке! Пустите!
Марья Власьевна
(с хохотом выбегает из терема, воевода за ней)
Ох, смерть моя!
Не убежишь, поймаю!
Марья Власьевна
Не стало сил моих, не служат ноги!
(Бегает по переходам.)
Побегаешь, устанешь.
Марья Власьевна
Ох, спасите!
(Ломая руки.)
Куда б уйти!
Уж сколько ты ни бегай,
А рук моих тебе не миновать.
Марья Власьевна убегает в сени, воевода за ней.
Входят: Поджарый, Бастрюков Семен, Бастрюков Степан, Облезлов, посадские и народ.
Явление пятое
Воевода, Марья Власьевна, Недвига, Олена, Дубровин, Неустройко, Поджарый, Бастрюков Семен и Бастрюков Степан, Облезлов, посадские, стрельцы, слуги и народ.
Марья Власьевна
(на лестнице)
Куда бежать — не знаю! Няньки, мамки
И девушки сенные, схороните!
Недвига
Беги ко мне!
Старуху подержите!
Марья Власьевна сходит с лестницы и бросается к Степану Бастрюкову.
Что за люди?
Семен Бастрюков
По царскому указу,
Тебе, Нечай Шалыгин, воеводство
Отказано. А про твои неправды,
Для сыску, к нам Левон Поджарый прислан,
И быть ему у нас на воеводстве.
А есть приказ мою невесту силой
Из дому взять?
Степан Бастрюков
Ты сам ее насильно
В наказе нет об девке. Опечатать
Добро твое приказано до сыску,
За тем к тебе с посадскими людьми
Пришли теперь. А чья она невеста —
Мне как узнать? Отца и мать мы спросим.
Степан Бастрюков
Спроси у ней.
Да нешто девка знает,
К кому пойдешь?
Марья Власьевна
К Степану Бастрюкову.
Степан Бастрюков
Мы спросим
Опосле их; а я возьму покуда
К себе ее. Пойдешь?
Марья Власьевна
Пойду.
Степан Бастрюков
Вот видишь,
Сама идет, так разговор короток.
Вели пустить людей моих на волю,
Меня суди, они не виноваты.
Они рабы, по моему приказу
За ней пришли, а их перевязали.
В ответе я, коль в чем и провинились.
Пустите их!
А ведомого вора,
Дубровина Ромашку, тоже пустишь?
Ножом меня хотел зарезать. Ночью
Ворвался в дом.
(Дубровину)
Ты пошто к воеводе
С ножом пришел?
Дубровин
Жену мою Олену
Два года он в своих хоромах держит,
Насильством взял, тюрьмой стращал и пыткой.
А ты где был? В бегах!
Дубровин
Все от тебя же.
Пытал меня и жег корысти ради.
Вымучивал последние копейки,
Меня в тюрьме томил, чтоб без помехи
Жену отнять.
Нечай Шалыгин! правду
Он говорит аль нет?
Ты воевода,
Так и суди.
Изволь, судить я буду,
Да на меня ты после не пеняй!
Посадские! Кого Дубровин грабил?
Не грабил нас.
Смирной
Не знаем.
А убойства?
Не ведаем, и слыхом не слыхали.
А воровства с поличным?
Не видали.
Смирной
На воровстве не пойман.
В тюрьме держал его?
Держал напрасно.
Смирной
Пытал его безвинно.
Жену его насильством брал в хоромы?
Да как не брать! Известно, брал Олену.
Спроси у ней, она живая — скажет.
(Дубровину)
Ты был в бегах?
Дубровин
Я бегать — бегал точно,
Не буду лгать.
Так слушай же, Дубровин!
Указано царем нам, воеводам,
Вас сыскивать и на посад сажать,
Устраивать строеньем, буде надо,
И отдавать за крепкие поруки,
Чтоб вам, живя в посаде, не сбежать,
И подати платить царевы вместе
С посадскими, и быть во всякой службе
С посадскими ж, в ином чину не стать,
И ни за кем бы вам не заложиться.
А нет порук, и тех сажать в посады
И льготы им давать. Кто на поруки
Дубровина берет?
Посадские
Мы, всем посадом,
Берем его.
Ну вот, Шалыгин, видишь,
Я рассудил. По нраву ли пришелся
Мой суд тебе?
Есть суд и над тобою,
В Москве найдем. А ты суди как хочешь,
Пускай воров на волю.
(слугам)
Развяжите
Дубровина.
(Старосте.)
Подайте завтра запись
Поручную по нем. А за убытки,
Коль сыщутся, своим добром заплатит
Дубровину Шалыгин воевода.
Да что же ты в чужом дому воюешь?
Вы с чем пришли? Что за люди? Да может,
Обманщик ты, не царский воевода,
И надо гнать тебя с двора по шее!
Читай, Облезлов!
Облезлов
(вынимает грамоту; все снимают шапки. Читает)
«Воеводе Нечаю Шалыгину! В прошлом таком-то году, но нашему государеву указу, велено быть на нашей государеве службе в таком-то городу воеводою тебе, Нечаю Шалыгину; а в нашем государеве наказе написано: „Будучи тебе воеводою, нам, великому государю, во всем искати прибыли, а посадским и всяких чинов людям налогов никаких не чинити и напрасно ни к кому не приметываться“. И ныне нам, великому государю, бил челом земской староста Нежданко и во всех посадских людей место, а сказали, что ты, Нечай Шалыгин, торговых и промышленных людей напрасно, по оговору и язычной молвке, без сыску и без расспросу сажаешь в тюрьму и пытаешь и от того емлешь тюремною теснотою и всяким мучением, деньгами рублей по тридцати и по сороку и больше. И которых служилых и посадских людей остаются в домах жены, а они в то время дома не бывают, и ты, Нечай, сведав их пожитки, жен их емлешь в застенок ночью и пытаешь и спрашиваешь денег и теми приметы и мучением их до конца разоряешь. А иных жен и от мужей берешь себе в хоромы. Да ты же, Нечай, призываешь к себе на двор шлющих людей и тюремных сидельцев и с ними на посадских людей умышляешь всякие затейные беды и теми самыми затейными налогами их разоряешь. И не стерпя тесноты и мученья, многие посадские люди, оставя свои дворы, бегут розно и нашего государева тягла не платят. А нам, великому государю, и мимо того Нежданка челобитья, многие твои неправды и насильства ведомы учинились. И то ты делаешь негораздо, своею дуростью и плутовством. И ныне указали мы, великий государь, те твои плутости сыскивати и быть на место твое на нашей государевой службе воеводою дворянину Левонтью Поджарому. И буде про твое воровство допряма сыщется, и которые были на тебя челобитчики и то велели
