Скачать:PDFTXT
Собрание сочинений в шестнадцати томах. Том 5. Пьесы 1867-1870

дождешься!

Увидит сам, тогда хоть в гроб ложись.

Людмила

Некстати ты разговорилась много.

Задуй фонарь, и не увидят.

Нянька

(задувает)

Дело.

И то задуть.

Николай Редриков

Постойте, не гоните!

Позволь сказать тебе одно лишь слово!

Людмила

Ну, говори скорее!

Николай Редриков

Вот что горе:

Сказал бы я, да слов таких не знаю, —

Не приберу по красоте твоей.

Что ни скажи тебе, все будет мало.

Да и сказать всего тебе не смею.

Людмила

Ты глуп еще и молод. Ты не знаешь

Цены себе. Уж если ты не смеешь

Сказать девице ласковое слово,

Кому ж и сметь! Вот я не побоюся

Сказать тебе: ты писаный красавец,

Неслыханный! Всю ночку мне не спать,

Все о тебе гадать и думать буду,

Твои сокольи очи вспоминать.

Беги скорей! Нам больше не видаться.

Николай Редриков

А свидимся?

Людмила

Дай Бог не разлучаться.

Нянька

Ступай, ступай! В потемках не заметят.

Николай Редриков уходит.

Людмила

Вы, нянюшки и девушки сенные,

Ищите вы потешных слов и сказок

И присказок, — утешьте вы меня!

Теперь всю ночь до бела дня мне плакать,

А вам всю ночь сидеть да утешать!

Уходят в светелку.

Сцена вторая

ЛИЦА:

Царь Василий Иванович Шуйский.

Князь Дмитрий Иванович Шуйский.

Князь Михайло Васильевич Скопин-Шуйский, воевода Большого полка на Ходынском поле.

Спальник.

Дементий Редриков.

Максим Редриков.

Николай Редриков.

Бояре, воеводы и войско.

 

Царская палата в стану, на берегу Пресни.

Входят царь Василий Иванович и спальник.

 

Спальник

Сегодня в ночь приехала корела

Поморская, ведунью привезла.

Царь

Грядущее темно, его загадки

Отгадывать не нам. Святые люди

Имеют дар пророчества, — мы грешны.

Служители подземных сил к нам ближе;

И в этой темной богоборной силе

Есть знание. В глухих лесах поморья,

Среди корел, где идольские требы

Свершаются тайком, под кровом ночи,

Мудреные таятся ведуны.

Подчинены им страшные виденья

Ночных часов. И грешный царь Василий,

Как царь Саул к колдунье аэндорской,

К волхвам идет за спросом и советом.

(Спальнику.)

Привесть ко мне сегодня ночью ведьму,

Ту старую, что привезли корелы.

Спальник

Князь Михаил Васильевич Скопин

Пожаловал. Пришел и князь Димитрий

Иванович.

Царь

Ну, пусть они войдут.

Спальник уходит. Входят князья Скопин-Шуйский и Дмитрий Шуйский.

Царь

(Скопину)

Бегут?

Скопин-Шуйский

Бегут. Что день, то убывает

В моем Большом полку детей боярских.

Царь

А что за сласть им в Тушине?

Скопин-Шуйский

Свобода,

Гульба, разбой. А тем, кто познатней,

Боярский сан.

Царь

От беглого дьячка!

Велика честь! Рожинский и Сапега

В своей земле от виселиц бежали,

А наши к ним с поклоном за боярством!

Хоть лыком шит, а все-таки боярин.

(Дмитрию Шуйскому.)

А что Москва?

Дмитрий Шуйский

Пустеет. Из приказов

Подьячие бегут, купцы из лавок,

Бегут князья, бояре, воеводы

И ратники.

Царь

И как не разбежаться

От воевод таких!

Дмитрий Шуйский

А чем мы плохи?

Царь

Чем плохи-то? А тем, что воеводы.

Вот если б вам с Голицыным Васильем

Коров пасти, на это дело хватит

Ума у вас; а вас судьба в бояре

Поставила, вам войска подавай!

Нарядится, всего себя обвесит

Доспехами, саженные набаты

Везут за ним, стотысячное войско

Кругом его, и шум, и звон оружий;

Гроза грозой идет на супостата,

А только лишь сойдется с горстью ляхов —

И побежит в одном лишь зипунишке

Для легкости. Наряд тяжелый бросит

И рать свою; домой и прямо на печь,

И там дрожит, боится, что догонят.

А царь не смей его и пальцем тронуть,

Боярин он большой, особь статья.

Вот мне Господь каких послал стратигов!

Одна у нас надежда ты, Михайло.

Дмитрий Шуйский

Я плох тебе, ну есть Иван Никитич,

Иван Куракин, Лыков-Оболенский!

А ты коришь мальчишкой белогубым

В его глазах.

Царь

Мальчишка белогубый

И в воеводах, и в совете ратном

Таких голов, как ваши, стоит сотни.

Я в Новгород его пошлю, помоги

У Свейского просить. С ученым войском

Он разом Русь очистит от воров.

Скопин-Шуйский

(кланяясь)

Ты, дядюшка и государь, в остуду

Введешь меня с дядьми; кого постарше

Отправь туда.

Дмитрий Шуйский

Ему Господь послал,

По глупости и молодости, счастье,

А ты его к большим делам приставил.

Посмотрим мы, каков-то твой Михайло!

Возьми его себе, целуйся с ним!

(Уходит.)

Скопин-Шуйский

Нам пуще бы всего беречь от вора

Владимирским и ярославский путь.

Царь

Там Сергиев стоит оплотом твердым.

Скопин-Шуйский

А Сергиев и запереть легко,

И обойти с Калязина не долго.

Чуть держится Ростов с Переяславлем,

Обсыпались валы, и городьба

От ветхости едва стоит. Владимир

Не крепок нам с Иваном Годуновым.

Нельзя ему в такое время верить,

Того гляди сворует.

Царь

Годунова

Отправлю я на воеводство в Нижний,

И стены там, и люди крепче. Князя

Сеитова пошлем ему на смену,

Велим ему собрать детей боярских

Из городов: оберегать Владимир,

Ростов и Суздаль, Шую, Юрьев, Муром

И Переяславль. И грамота готова.

Молчание.

Поди, вели собрать у нашей ставки

Со всех полков голов и воевод,

Я буду речь держать.

Скопин-Шуйский

Исполню тотчас.

(Уходит.)

Царь

(один)

Моя судьба — мудреная загадка,

От плахи я перешагнул на трон,

На грозном троне я сижу без власти!

Без власти царь московский! Это дело

Не слыхано! Орлу парить высоко

Без крыл нельзя! А я орел без крыльев.

Для мира я желал венца; покоя

Земле родной, своей душе усталой

Хотелось мне; и только я на царство

Ступить успел, вся Русь заволновалась.

По городам украинским измена,

В самом дворце боярская крамола,

По всей земле свободно воры ходят.

Одна беда уляжется, другая,

Как вал морской, встает за ней и пухнет,

Растет горой, пугает потопленьем!

Без недругов и царство не стоит.

Не страшен враг! Пошли, Творец небесный,

Мне равного и честного врага!

Ведут войну цари с царями, идут

На честный бой пытать и гнев, и милость

Твою, Господь! И ты даешь победу

Достойному, а гордого смиряешь.

А я борюсь, а я воюю, Боже!

С холопами, с ворами, с беглецами!

Обругано твое святое имя,

Обругано помазанье твое.

Заведомо берут цепною вора,

Порфирою со смехом облачат,

Зовут меня на суд с шутом потешным,

Его царем законным величают, —

Изменником помазанника божья

Ты, Господи, во гневе рек народам:

Пошлю на вас язык лицом бесстыдный,

Пошлю на вас ругателей толпу!

Уж если ты казнишь за грех народа

Меня, царя, — иль за меня народ,

Пошли нам мор и голод иль проказу!

Но от воров, ругателей помилуй!

Входит спальник.

Открыть шатер!

Шатер открывается. Входят воеводы, головы; другие стоят у входа.

В моем благочестивом

И благоверном воинстве измена.

Изменники! Я с вами говорю!

(Указывая на воевод.)

Их много здесь. Не помня крестной клятвы

И не щадя души, сегодня к вору

Бежать хотят, украдкой, воровски.

Таясь людей, боясь дневного света,

Ночной порой ползком, дрожа, как Каин!

Жалеючи их душ, я объявляю,

Что если кто служить захочет вору,

Пускай идет открыто, днем, не станем

Удерживать. Господь дает на волю

Добро и зло, на выбор — рай и муку.

Кто в Тушино? Ну, что же вы нейдете?

Вам совестно? Ну, я смотреть не буду,

Отворочусь! Идите! Ночью хуже,

Бесчестнее тайком ползти в крапиве.

Не нужно мне рабов лукавых! Лучше

С немногими, да верными останусь.

Я все сказал. Кто хочет оставаться —

Целуйте крест; а кто идти — иди.

Войско

Мы все с тобой! — Священников ведите!

Несите крест честной! — Мы все целуем

Служить тебе и, не жалея жизни,

Идти войной на тушинского вора.

Скопин-Шуйский

Великий царь и государь, Василий

Иванович, тебе слуга твой старый

Дементий Редриков челом ударить

И сыновей отдать желает. Можно ль

Поставить их перед тобой?

Царь

Поставь!

Входят Дементий, Максим и Николай Редриковы и кланяются в землю.

Дементий Редриков

Челом тебе, великий государь!

За старостью, недугами, увечьем

Я не слуга на жалованье царском,

Я вырастил детей тебе на службу.

Возьми двоих за старого меня.

За старшего оставь ты мне поместье,

А младшего, что милость будет, дай!

Я их учил закон Господень помнить,

Царю прямить, служить ему со страхом

И заповедь отцовскую блюсти,

Послушают, — навеки нерушимо

Над ними будь мое благословенье;

На зло пойдут, — в твоих глазах царевых

Я им сулю проклятье вековое

Из рода в род, на чады их и внуки.

Учил добру, а жить своя им воля.

За чем пойдешь, то и найдешь.

Царь

Спасибо

Тебе, старик! Детей твоих устрою,

В жильцы возьму. Большой на ратном поле

Покажет нам и удаль, и дородство,

А младшему найдем работу легче,

Он юн еще. Вот с грамотой поедет

К Сеитову, в Ростов, по силам служба.

Да кстати уж свезет от патриарха

Он грамоту к ростовскому владыке.

Пусть бегает покуда на посылках.

Редриковы кланяются в землю.

Скопин-Шуйский

Великий царь, священство в облаченье

Кресты несут, поставлены налои.

От воинов тебе сказать я послан,

Что поголовно, все без принужденья,

Целуют крест тебе своею волей.

Царь

Пойдем смотреть, как лгут царю и Богу.

Уходят.

Сцена третья

ЛИЦА:

Максим Редриков.

Николай Редриков.

Савлуков.

Подьячий Василий Скурыгин.

Боярский сын.

Посадский.

Торговые и всякие люди.

 

У Никольских ворот, в Москве.

Входит Скурыгин, к нему подходят: боярский сын, посадский, потом приходящие и торговцы из лавок.

 

Скурыгин

Ай, воры! Ну! Хорош народ московский!

Посадский

Ты что кричишь?

Скурыгин

А то кричу: мы воры!

Мы воры все. Я вас не обижаю.

Чего еще, какого нам царя!

Благочестивый царь и богомольный.

Когда бы мы царю служили правдой,

Давно бы вор из Тушина бежал,

А воры мы. Ну да! Не обижайтесь!

И про себя я то же говорю.

Посадский

Ни Бога в нас, ни совести, ни правды!

Вчера клялись и целовали крест,

А нынче в ночь бежали.

Боярский сын

Стыдно людям

В глаза смотреть. Обманщиками стали

Перед царем мы все. Один сворует,

А стыд и срам на всех.

Первый из толпы

А кто ж бежал?

Скурыгин

Бежали те, кто больше всех божился

Царю служить.

Боярский сын

Из стольников бежали:

Князь Трубецкой, князья Черкасский, Сицкий,

Засекиных два брата, Бутурлин,

Дворян, детей боярских нет и счету.

Посадский

Бегут дьяки, бежит и ваша братья

Подьячие.

Скурыгин

И ваша братья тоже,

Где есть барыш, так душу продадут.

Такой базар, такая-то торговля

Под Тушином, в подметки не годится

Московский наш гостиный двор.

Посадский

Ты, видно,

Из Тушина недавно сам?

Первый из толпы

Скурыгин?

Он только что вернулся.

Скурыгин

Это правда.

Я не сержусь за правду. Точно, бегал

Я в Тушино, да я уж повинился

Великому царю и государю,

И он меня простил за то.

Посадский

Напрасно!

В мешок зашить, да с камнем в воду. Грех

Таких ворон прощать; тебя простили,

А ты опять уйдешь.

Первый из толпы

Уж это верно!

И ворожить не надо.

Скурыгин

Ну, навряд ли!

Второй из толпы

Повадился кувшин

Скурыгин

Зачем бежать-то?

Сулили мне и горы золотые,

И почести, и думное дворянство.

Посадский

Не жирно ли?

Скурыгин

На месте провалиться!

Вот прихожу я в Тушино. Явился

Где следует: мол, вышел из Москвы

На государево царево имя

Димитрия Иваныча, желаю

Служить ему; а сам держу на мысли,

Чтоб поглядеть его в глаза. Наутро

Поехал вор жену встречать Маринку.

Как я взглянул!.. Как я взглянул! Потеха!

Мужик простой, нетесаный, нескладный

Такой-то царь у вас! Такой-то!

Я говорю. Да разве глаз-то нету

Во лбу у вас?

Первый из толпы

Ведь, может, ты и врешь?

Скурыгин

Вот разрази Господь на этом месте!

И тушинским царьком, и диким вором

Уж я его ругал, ругал… Ну, в шею

И выгнали из Тушина меня.

Входит Савлуков, одетый посадским.

Посадский

Ты говоришь, Маринку; да когда же

Она к нему бежала? В Ярославле

Держали их с отцом назаперти.

Первый из толпы

Удержишь их!

Второй

Да вовсе в Ярославле

И не было ее. Она сорокой

На родину тогда же улетела.

Все видели.

Первый

Все дело волшебство.

Второй

Расстрига был и сам-то чернокнижник,

Так писано и в грамоте царевой.

Когда его убили, объявились

Его дела. Один из наших видел

И книгу-то, вся черная.

Первый

Один!

Все видели, и доски по сажени,

И пятеро поднять ее не могут!

Вот дело-то какое!

Савлуков

Полно, так ли?

Убили-то его ли, не другого ль?

Посадский

Толкуй еще! Москву-то не обманешь,

У всех в глазах лежал убитый.

Савлуков

Точно,

Не спорю я. Молчанова Михайла

Не знал ли кто?

Первый

Ну, как его не знать!

Его кнутом за волшебство стегали!

Савлуков

Стегали-то его при Годунове.

В долгу за то он не остался — Федор

Борисович удавлен им. А после

Он близким был приятелем расстриги.

Первый

И вместе с ним по книгам ворожили.

Савлуков

Хитрей того, они лицом менялись

С расстригою. Когда беда случилась,

Расстрига с ним лицом и поменялся,

А сам бежать. Молчанова убили,

А он-то жив и в Тушине теперь.

Боярский сын

Напрасно ты мутишь народ, пугаешь!

И без того не тверды!

Савлуков

Что пугать-то!

Я правдою служу царю Василыо;

А говорю, что знаю. Я за вора

Не постою, царем не называю,

Он вор и есть, да только вор мудреный.

С ним воевать хитро, бесовской силой

Он держится. Поди-ка повоюй!

Он знает все: и что, и как творилось

Здесь без него, и что у нас на мысли,

Кто хорошо о нем, кто дурно думал.

Из ведунов — ведун.

Первый

Вот времечко-то!

Второй

Эх, страшно как, уж лучше отойти.

(Отходит.)

Третий

Меня мороз вот так

Скачать:PDFTXT

дождешься! Увидит сам, тогда хоть в гроб ложись. Людмила Некстати ты разговорилась много. Задуй фонарь, и не увидят. Нянька (задувает) Дело. И то задуть. Николай Редриков Постойте, не гоните! Позволь