ты того ж дождешься.
Ураз
(Чике)
Хватай его!
Епифанец
Вяжите кушаками.
Беспута
Татарин, прочь! Убью тебя, собаку!
Чика
Не вырвешься из наших рук железных.
С татарином мы двое черта свяжем,
Здоровья». Так скрутим его, что любо.
Беспута
Дождусь же я, не все же буду связан.
Из-за угла перестреляю всех.
Чика
Доводишь сам. Проспишься, позабудешь.
Беспута
(лежит связанный)
Проклятые! Чтоб провалиться вам
Со всем гнездом разбойничьим! Разверзись,
Сыра-земля, до самой преисподней
И поглоти воров проклятых стаю
И первого меня!
Чика
Вот это ладно,
Что не забыл себя.
Беспута
Я околеть-то
Давно бы рад, да только вместе с вами.
Я рад кипеть в смоле, в горячей сере,
Да только б знать, что ты сидишь со мною
В одном котле. Я боль свою забуду.
И дьяволов-мучителей потешу
Я хохотом над мукою твоей.
Входят Савлуков и М. Редриков; Беспута скоро засыпает.
Савлуков
Товарищи, о чем шумите?
(Осматривается.)
Мертвый
И связанный! Не можем мы без драки
И смертного убийства выпить чарку.
(Редрикову.)
Теперь и ты с волками вой по-волчьи.
И сам дерись, и пей, и нашу волю
Не осуждай.
Максим Редриков
Мне это ничего!
Я зарожден на зло. На свет с зубами
Родился я, меня не испугаешь.
Савлуков
Вы, головы и атаманы, братья!
Вот новый наш товарищ — молодец!
Покинул он изменнический город
И целовал сегодня крест на службу
Природному царю и государю
Димитрию Иванычу.
Чика
И кто таков ты?
Максим Редриков
Редриков Максим.
Савлуков
Он дворянин московский.
Чика
Ну и ладно.
Епифанец
Вот мы его пригоним в кашу веру
И окрестим. Давайте ковш вина!
(Наливает.)
Ну, пей, да только весь смотри!
О здравье Царя Димитрия всея Руссии.
Максим Редриков
О здравии царя и государя
Димитрия всея Руссии.
Савлуков
Верой
И правдой служи царю и нам,
Товарищам! Отца и мать покинуть
И всю родню забыть, а доведется,
Губить и их, как недругов царевых,
Клянись!
Максим Редриков
Клянусь!
Чика
Ну, Бог тебе на помочь!
Ты наш теперь!
Ураз
Ни бачка нет, ни мачка.
Твой бачка царь, а мачка нож-булат.
Епифанец
Мы наберем холопов беглых сотню,
И в сотники тебя тотчас поставим.
А вот тебе на первый раз и служба:
Стеречь полон, всю ночь ходить дозором
По куреням, чтоб стража не дремала.
А молодца в землянке пуще глазу
Ты береги, он завтра нужен нам.
Ну, спать пора, пойдемте, атаманы.
Уходят.
Максим Редриков
Эх, волюшка! Кому ты не мила!
Удалых ты до Тушина доводишь,
По сердцу мне веселое житье!
(Поет.)
Прикажи-ка нам, хозяин,
Поскакать, поплясать,
Поскакать, поплясать,
Про все городы сказать!
И про верхни городки,
И про низовые.
Николай Редриков
(из землянки)
Максим! Максим!
Максим Редриков
(оборачиваясь)
А никого не видно.
Николай Редриков
Я в землянке,
Поди ко мне.
Максим Редриков
(подходя)
Ты как сюда попал?
Николай Редриков
Пусти, скажу.
Максим Редриков
Тебя беречь велели.
Николай Редриков
Запрешь опять.
Максим Редриков
Ну, выходи на волю.
(Отворяет землянку. Николай Редриков выходит.)
Рассказывай, потом опять в землянку
Запру тебя, сиди да утра жди.
Николай Редриков
Попался я казакам на дороге.
Максим Редриков
А грамоты?
Николай Редриков
У Троицы теперь.
Я отдал их старухам богомолкам,
Зачуявши погоню. Завтра утром
О грамотах сведут меня к допросу
Максим Редриков
Что ж делать!
Не будь дурак, вперед не попадайся!
Садись опять в землянку, дожидайся
Судьбы своей.
(Садится к столу, берет кости, в которые играли.)
Постой, я погадаю.
Николай Редриков
О чем, Максим?
Максим Редриков
Пустить тебя аль нет?
Николай Редриков
Да как пустить! А крестно целованье!
Максим Редриков
Толкуй еще! Уж за одно грешить,
Я утверждался крестным целованьем
Двоим царям служить: в Москве Василью,
А в Тушине Димитрию. Василья
Я обманул, а этот чем же лучше?
Тебя-то жаль, ты больно молод, парень,
И отпустить беда, спина в ответе,
Поди садись в землянку, я опосле
Поворожу, пустить тебя аль нет.
(Запирает землянку и уходит.)
Сцена пятая
ЛИЦА:
Дмитрий, тушинский вор.
Князь Рожинский, великий гетман.
Ян Петр Павлович Сапега, начальник особого отряда.
Князь Масальский.
Максим Редриков.
Сафонов, дьяк.
Коморник.
Свита самозванца из московских выходцев и поляков.
Передний покой в тушинском дворце. Входят Рожинский, Сапега и коморник.
Коморник
Нельзя входить! Не велено!
Рожинский
С дороги прочь!
Коморник
Не выходил из бани
Рожинский
(толкая его)
Когда входить к нему, я знаю сам.
(Сапеге.)
Пришли мы рано, в бане царь московский.
Трудов ему довольно по утрам,
То молится, то в бане кости парит.
Вот мы с тобой всю ночь гуляли-пили,
А на ногах давно.
Рожинский
Ты, пан Сапега,
Не позабыл вчерашних разговоров?
Не позабыл.
Рожинский
Хоть мы и побратались
И саблями с тобою поменялись,
А в Тушине двоим героям тесно,
Соперников я не люблю, ты знаешь.
Ходынское и Пресненское поле
Прославлю я своим геройством; ты же
Ищи себе урочища другие
Для подвигов; Россия велика.
Уж я нашел. Не бойся, пан Рожинский,
Друг другу мы с тобой не помешаем.
Бери Москву, сажай царя на трон
И управляй Московским государством!
А я для вас возьму другие замки,
Восточные, и путь к богатой Волге
Очищу вам.
Рожинский
Великою помехой
Стоит гнездо монахов на дороге,
Как вороны из каменного гроба,
Они и днем и ночью стерегут
И разбивают царские разъезды,
И Шуйского обозы прикрывают.
Под рясами седые старики
Страшнее нам всей рати. Этот замок
Должны мы взять.
Лубочное: я разорю его
И выгоню ворон. Мы, князь Рожинский,
Творим дела великие: мы царства
Обширные берем, на трон сажаем
Кого хотим, nostra armata manu
Id facimus[1]. Мы римляне, Рожинский;
Romani sumus.[2]
Рожинский
Что romani! Дрянь!
Мы лучше их! Однако, пан Сапега,
Вчерашний хмель гуляет в голове.
То у тебя, то у меня пиры;
Ты уезжай скорей, а то сопьемся.
Пируем мы сегодня у царицы,
Красавицы, моей богини.
Рожинский
Не по нутру твоя богиня мне
И льстивая родня ее.
Последний пир, а завтра и в поход.
Насмотримся, как Юрий Мнишек будет
Перед царем хитрить и унижаться,
И дочери кивать, и знаки делать,
Чтобы была поласковее с мужем.
Ведь ласки дочери царю он продал
За триста тысяч, — выгодная сделка!
Послушаем, как царь устав церковный
И весь псалтырь читает наизусть,
И величает братом Сигизмунда.
Рожинский
Мне мочи нет, я слышать не могу!
На Господа хула. У Сигизмунда
И конюхи его такого братства
Не захотят.
Тихонько! Здесь бояре!
Входят князья Трубецкой и Масальский и прочие выходцы, подают Сапеге руки. Рожинский руки не дает, а слегка кивает головою. Входит Дмитрий; его ведут под руки двое московских выходцев из стольников.
Дмитрий
(садясь на трон)
Нам сказывал наш гетман, князь Рожинский,
Что Ян Сапега, староста Усвятский,
Покинуть нас желает?
Рожинский
Он для пользы
Врагов твоих разить, громить твердыню
Противников твоих.
Дмитрий
Ты, князь Рожинский,
Не так сказал. Идет громить Сапега
Великую святыню православных,
Святой оплот поборников Христовых,
Воздвигнутый отцом моим Иваном…
Мы, русские, святыню почитаем,
Рожинский
Дмитрий
Желаю я в таком великом деле
Своих бояр, природных русских, слышать
Совет прямой! Скажите мне, бояре,
Достойно ли московскому царю,
Блюстителю единой, православной,
Незыблемой и непорочной церкви,
Отдать свою святыню вековую
В разор и поруганье иноземцам?
Князь Масальский
Не видано у нас такое дело
Спокон веков.
Дмитрий
Ты слышишь, князь Рожинский?
Не трогай Троицы Живоначальной
Монастыря святого! Не милует
Господень гнев за то. Побойся Бога,
Великий царь и государь Димитрий
Иванович.
Дмитрий
Я слышу глас народа
В речах бояр моих. Народ московский
Заговорит, что я не чту святыни.
Рожинский
(с нетерпением)
Сапега ждет приказа твоего.
Не двинусь я без воли государя.
Дмитрий
Вы слышали. Какого вам приказа?
И что еще сказать могу?
Рожинский
Ты скажешь,
Чтоб собрался, не мешкая, Сапега
К монастырю; своим боярам новым
Молчать велишь, иль я молчать заставлю
По-своему.
Дмитрий
(обидевшись, боярам)
Мой гетман лучше знает,
Рожинский
Еще бы!
Я знаю все. Ты царь благочестивый
И Троицкий старинный монастырь
Ты уберечь и сохранить желаешь.
Да твой ли он? Он Шуйского покуда,
И в нем враги твои сидят. Ты хочешь,
Так надо взять ее — и мы возьмем.
Вот мысль твоя. Ну, с Богом, пан Сапега,
Сбирайся в путь.
Дмитрий
С тобой пойдут поляки?
И русские.
Дмитрий
Не верю.
Пан Лисовский
Идет со мной и с ним шесть тысяч русских,
Да я возьму с собой людей охочих.
Дмитрий
(с важностью)
Ну, если так, иди! Мы, царь Димитрий
Иванович, московский и всей Руси,
Всех царств и княжеств наших самодержец,
Единый, Богом данный и хранимый,
Помазанный и вознесенный Богом
Над прочими царями и, подобно
Израилю, ведомый высшей силой,
Единый христианский царь с востока
До запада, и многих государств
Самодержавный повелитель, ныне
Идти войной на царских супостатов,
Сидельцев Троицы Живоначальной
Монастыря, и промышлять над ними.
Поди к руке моей.
Сапега кланяется.
Повелеваем
Тебе, наш думный дьяк Денис Сафонов.
И написать, и в войске объявить
Охочим людям, буде пожелают,
Идти с Петром Сапегою на наших
Изменников, которые доселе
Челом мне, государю, не добили
И вин своих не принесли; пусть идут,
Надежные на милости господни
И Богородицы его пречистой,
Великого Николы-чудотворца,
И жалованье царско неисчетно
Великое мое.
(Рожинскому.)
В моем стану и войске все ль спокойно?
Рожинский
Сидеть в Москве на дедовских престолах,
А здесь пока во временном стоянье,
Под Тушином селом, и день вчерашний,
И ночь прошли, Бог дал, благополучно.
Нельзя сказать, чтоб вовсе без греха,
А не было беды большой. Казаки
Московского гонца вчера поймали
И отдали его на береженье
Из выходцев московских дворянину,
А тот его не устерег.
Дмитрий
Рожинский
Поссорился вчера Буявский ротмистр
С товарищем за дружеской попойкой
И во хмелю убил до смерти.
Дмитрий
На-ко!
Рожинский
Мы строгостью такою всех разгоним.
Буявского, я думаю, простить.
Поляки нам за жалованье служат,
Они пришли на помощь — наши гости,
А не рабы, мы жалованье прежде
Должны отдать.
Дмитрий
И отдадим в Москве.
Рожинский
О деньгах речь, так жди; а за провинность
Казнить сейчас, — какая ж будет правда!
И кто ж служить поедет к нам из Польши?
Дмитрий
А кто ж из русских в Тушино пойдет,
Когда казнить мы будем только русских
И миловать поляков виноватых.
Полякам ты заступник, а за русских
Не вымолвишь и слова. Виноваты
Равно они, равно достойны казни;
Коль миловать, так надобно обоих.
Рожинский-князь, проси за поляка,
А я челом за русского ударю.
Мне русские нужней; я в сердце Руси
Веду войну; разведать путь-дорогу
И корм найти свои скорее могут,
И лишнему я рад. Не сотню тысяч
Веду с собой, мне каждый ратник дорог.
Великий царь, пусти его со мною
Под Троицу!
Рожинский
Ждут милости иль казни
Буявский пан и Редриков Максим
У твоего крыльца.
Дмитрий
Привесть виновных.
Вводят Максима Редрикова и поляка.
Хоть оба вы, за ваши воровства,
И довелись до лютой смертной казни,
Для радости свидания с женой,
Мариной Юрьевной всея России,
Прощаю вас.
Кланяются.
Спроси его, Сафонов,
Пойдет ли он под Троицу с Сапегой
Охотою?
Сафонов
По царскому указу
Петр Павлович Сапега, царский ротмистр,
Войной идет на недругов, сидельцев
У Троицы в обители святой,
И вольно звать ему людей охочих.
Ты, Редриков, желаешь ли идти
Под Троицу и крепко, нерушимо
Стоять против врага, и всякий поиск,
И тесноту чинить по силе-мочи?
Максим Редриков
А что ж нейти?
Сафонов
Святыни не боишься?
Максим Редриков
Коль в Тушино пошел, так, значит, Бога
Не побоюсь.
Сафонов
Молчи ты, смерд! Ты служишь
Здесь, в Тушино, природному царю.
Максим Редриков
А разве я его не величаю
Димитрием Иванычем, природным
И подлинным царем? К нему на службу
Я из Москвы пришел. Такая служба
Мне по сердцу. Служа ему, мы грабить
И разорять в Московском государстве
Все города у Шуйского должны.
А Сергиев, иной ли город грабить,
Уж все одно.
Дмитрий
Гоните вон его!
И Господу угодней! Вот разбойник!
Таких-то мне и нужно, государь!
Дмитрий
(вставая)
Мне, право, жаль, что я его простил.
Все уходят.
Сцена шестая
ЛИЦА:
Третьяк Сеитов, воевода.
Людмила.
Николай Редриков.
Нянька и сенные девки.
В Ростове. Светлица в тереме воеводы.
Входят Людмила, нянька и две сенные девушки.
Людмила
Нашелся он, мой суженый, желанный,
Нашла его душа моя. По нем-то
В глухой тиши полночной снов горячка
Томит меня, а днем грызет тоска.
Придет пора, и девушке не плакать
Никак нельзя! Защемит ретивое,
Тоски и слез любовных не минуешь.
Я девушка, и плакать мне не диво;
Но долго я не стану убиваться.
Связать себя с немилым не позволю.
Ужели мне в одних забавах воля,
А в муже нет! Кого отец укажет,
За тем и жить! Отдать красу девичью
Немилому, постылому! Потешить
Родителя и погубить себя!
Потешь меня, старик, свое ты отжил,
И молодого счастья не губи!
Вы, девки, что стоите?
Девки
Ждем приказу.
Все дело их, что за тобой ходить.
Людмила
Приказу ждете? Мой приказ короткий:
Подите вон!
Девки уходят.
А ты, старушка Божья,
Поближе стань, поговори со мной.
Что, матушка боярышня, прикажешь
Рабе твоей?
Людмила
Утешь меня, старуха!
Тебе, кажись, о чем бы тосковать!
Людмила
Ты видела мальчишку молодого,
Московского гонца?
Не раз видала.
Пригоженький мальчишка, вот и все.
Людмила
Мальчишка,
