зубы вдосталь.
Цыган убегает.
Деньги где? Деньги заплати-ка!
Попробуй цыгана догони-ка!
(бьет слугу)
Так вот тебе! Вот тебе! Получай!
Без денег больного не отпускай!
Ох! Много мне от тебя передачи!
Нечего делать, давать тебе сдачи.
По-русски вот как! Отведай мою закуску.
У меня и черту не бывает спуску.
(Берет немца поперек, бросает на землю и бьет палкой.)
Heu, heu!
(бьет палкой)
Вот тебе гей! лекаришка!
Некрещеный лоб, паршивый паричишко!
Клушин
Валяй его! Валяй! Вот так! Прибавь!
Прибавь еще!
Грегори
Сиди!
Клушин
Пусти-ка, немец.
Постой-ка, я пойду ему прибавлю.
(Лезет на подмостки.)
Лопухин
Гоните вон его! Гоните в шею!
Сторожа выталкивают Клушина.
Матвеев
(Грегори)
Изрядно, брат! Зело потешно видеть
Робят твоих.
Лопухин
Смешить горазды!
Грегори
Благодарю.
Матвеев
Теперь Есфирь?
Грегори
Пожалуйте, войдите здесь в палату!
В минуту все у нас готово будет.
Провожает Матвеева и Лопухина в соседнюю комнату. Комедианты и сторожа прибирают на сцене; выходит Яков Кочетов, переодевшись в свое платье.
Явление шестое
Яков, комедианты и сторожа.
Яков
С добра ума убраться поскорее!
Потешно им, а мне веселья мало.
Смеются все, а у меня мурашки
По коже-то от пяток до затылка,
И волосы вздымает дыбом, словно
С загривка-то кто чешет. Убегу.
Отбегаюсь, хоть на цепь посадите,
Хоть режь меня. Парнишка молодой,
Душонка-то изныла. Мне ли тешить,
Цыганскую, жидовскую, чудскую,
Напяливать на облик православный,
Веселым быть и веселить других,
Когда в глазах зияет ад кромешный,
Над головой отцовское проклятье!
Кому Есфирь, а мне душа нужна.
Греха боюсь, уйду. Прощайте, братцы!
(Убегает.)
Комедианты
Ушел, ушел! Держите!
Сторожа подходят к двери. На шум выходят Матвеев, Лопухин, Грегори, Юрий Михайлов и остальные комедианты.
Явление седьмое
Матвеев, Лопухин, Грегори, Юрий Михайлов, комедианты и сторожа.
Сторожа
(у двери)
Не догонишь.
Держи его! Как вихорь полетел.
Юрий
(толкая сторожа)
Ловить его! Ловить его бегите!
Грегори
Что делать нам, mein Gott?[15]
Показывать Есфирь.
Матвеев
О чем тревога,
И кто ушел?
Юрий
Да Кочетов Яшутко.
Не в первый раз ему. Отца боится,
И бегает от дела.
Матвеев
Разве мимо
Отцовского согласья Яков взят?
Юрий
Охотился, и взяли, государь.
Его печаль отца спросить, не наша.
Уж больно лют старик, ему забота
Лишь бражничать да сына теребить,
Как ястребу курчонка. Батогами
Пугнуть бы их обоих — то ли дело!
Помягче б стал.
Матвеев
В уме ли ты! Иль мало
Ругают нас бояре, так и ловят
Поймать у нас хоть малую оплошку,
Царю донесть и делу помешать.
Грегори
Комидия готова.
Матвеев
Постарайся!
Грегори
Один ушел, другой и все уйдут,
И я уйду.
Матвеев
А ты сердит, я вижу.
Взамен его возьми другого!
Грегори
Разве
Талент башмак, что можно их менять,
Матвеев
Ну, как же
Помочь беде? Помехи, вижу, много
Со всех сторон: кто с умыслом, кто спросту
Мутит народ, по всей Москве разносит,
Что будто мы готовим государю
Бесовскую потеху. Не уймешь
Народную молву, пока не скажешь
С Постельного крыльца, что действо будет
Из Библии, Есфирь.
(Отводит Лопухина в сторону.)
Да не нажить бы
Себе беду другую, горше первой!
Указывать на Мордохея будут,
Отыскивать Амана меж собой.
(Юрию.)
Парнишка ты сведи к отцу, скажи:
Не надо, мол, не плачьте, пошутили.
Грегори
Нельзя, никак не можно мне без Якоб.
Другого нет, и нет, и негде брать…
Матвеев
Ну, как же быть, не знаю, право. Палкой
Медведей лишь к плясанью понуждают,
Людей нельзя.
Юрий
Матвеев
Ну, молви, что ль, скорее!
Юрий
Затеяно, так надо кончить дело;
Берясь за гуж, не говори: не дюж.
Ужли ж теперь, людей бездельных ради,
Ломать, бросать иль портить початое?
Ужли отстать от Якова? Да я
Возьмусь тебе, что Кочетов Кирило
И сам придет, и сына приведет
В палату к нам.
Матвеев
Схлопочешь, рубль за мною.
Юрий
Рублем на рубль ответить мне немочно,
А голову кладу свою в поруки,
Что Кочетов-старик придет просить
И кланяться, чтоб только взяли сына.
Матвеев
Ну вот, не плачь, Яган.
(Взглянув на часы, Лопухину.)
Приспело время,
Пора идти к царю на званый пир.
Уходят, все с низкими поклонами их провожают.
Действие третье
ЛИЦА:
Кирилл Кочетов.
Анисья.
Яков.
Клушин.
Татьяна.
Наталья.
Юрий Михайлов.
Слуга Кочетова — без речей.
Чистая изба в доме Кочетова. Посередине входная дверь; налево, у печки, дверь за перегородку, у двери поставец; направо под окнами лавка, у лавки стол, на котором большие и малые книги.
Явление первое
Анисья и Татьяна входят.
Анисья
Пожалуй-ка! Тебя Господь несет,
А я гляжу в окно да не узнаю:
Как словно ты, — опять же то мекаю,
Что виделись сейчас, зачем-де ей!
Ну, милости прошу.
Татьяна
Такое дело
Приспелося; без нужды б не пошла.
Анисья
Само собой. За делом иль без дела,
А все же я радехонька.
Татьяна
С Кириллом
Панкратьичем повздорили за роспись
Маленько мы.
Анисья
До брани не дошло?
Татьяна
А долго ли!
Анисья
Да диво ль побраниться,
Татьяна
Не святые,
На всякий час не опасешься.
Анисья
Нам бы
И спорить-то не для чего. Конечно,
Ведется так: нельзя не торговаться.
Ну, муж глава, при нем и я по нем;
А я тебе перечить бы не стала.
Для матери дитя всего больнее;
Тебе печаль Наташу замуж выдать,
Моя — сынка женить. Хоть поглядели б
На их житье. И радость-то одна
На старости: внучат скорей понянчить,
Коль Бог пошлет.
Татьяна
Я, так и быть, прибавлю
Тафтяную сорочку, рудо-желту.
Да вошвы есть на летник, по атласу
Червчатому шелки и серебро.
Совсем было про них забыла — стала
В коробьях рыть, нашла, так что таить.
Анисья
Скупенька ты, а вот и расступилась
Для дочери. Да что и говорить:
Затеяли, так надо кончить дело.
Убытка нет тебе: такого зятя
С огнем ищи, так не найдешь, поверь.
Не матери б хвалить.
Татьяна
И не хвалила б.
У нас глаза не слепы — парня видим.
Дурным его не назовешь, из роду
Не выкинешь; а поискать приняться,
Так есть и лучше на Москве; не клином
Сошлась она. Да вот беда какая:
Искать-то мне не время; тороплюся,
Приходится сбывать Наталью с рук,
Послушай-ка! На Кисловке, бок о бок,
Сосед у нас, из нашего приказа
Подьячишка, — да, Господи прости!
Такой-то пес постылый! Наберется
Угару-то хмельного, колобродит
По всем дворам; а чаще всех ко мне.
И потчую, нельзя. По разговорам,
Как вижу я, присвататься он хочет.
Анисья
Не Клушин ли?
Татьяна
Ну, он. А разве знаешь?
Анисья
Кумой зовет — крестили вместе. Ходит
Частенько к нам и пить, и похмеляться.
Докучлив так-то часом, что не знаешь,
И выжить как. Чего ж его бояться?
Не отдавай! Не кто тебя неволит,
Не оторвет с руками.
Татьяна
Оторвет;
Сильна рука у плута. Подслужился
Боярину Лопухину и нашим
Боярыням верховым, казначеям.
Боярское для нас велико слово,
Велят отдать, не станешь спорить, выдашь
За пьяницу.
Анисья
Татьяна
Ну, сватьюшка, еще ли ты не видишь
Любви моей? Другая набиваться
Стыдилась бы, а я вас упреждаю:
Не мешкайте!
Анисья
Чего же дожидаться!
Хоть завтра же! Спасибо, что сказала.
Проснется муж, поговорим да с Богом,
Благословясь, и по рукам ударим.
А там, честным пирком… Уж так-то рада,
И слов тебе не вдруг найду… Ну, сватья,
В светелочку ко мне! На всей прохладе
Медку испить пожалуй, за любовь.
Уходят. Из боковой двери, спросонков после полуденного сна, выходит Кочетов, отворяет поставец, достает сулейку и чарку и, оглядываясь, наливает.
Явление второе
Кочетов один.
Кочетов
(со вздохом)
Единую. Жена не увидала б,
Храни Господь! Хоть в доме я глава,
А все-таки…
(Пьет.)
Закусочки пошарить.
(Закусывает.)
А все-таки блюдуся шуму. Звонок,
Пронзителен их голос бабий.
(Откашливаясь.)
Знатно!
Винца испить любезно скуки ради;
Да только жаль, что чарочка мала,
И потому вторично.
(Пьет.)
Вот и полно.
(Ставит сулейку на место, закрывает поставец и садится к столу.)
Теперь начну прохладно насыщаться
Премудростью чужой.
(Раскрывает рукопись Домостроя, лежащую на столе.)
Где ни откроешь,
Словесный мед и пища для души.
(Надевает очки и читает.)
«А дети аще небрегомы будут,
В ненаказании отцов живя,
Что согрешат иль злое что содеют, —
Отцам и матерям от Бога грех,
А от людей укор и поношенье,
В дому тщета, и скорби, и убыток,
А от судей соромота, продажа».
Премудрые слова отца Сильвестра!
Спасати страхом». «Не ослабевай,
Бия младенца! Аще бо жезлом
Биешь его, на здравие бывает,
Казни измлада сына своего
И ребра сокрушай, покуда мал;
А вырастет — не дастся». Это правда.
Великий был мудрец отец Сильвестр!
Для сына я не пожалел жезла,
И вырастил стыдливее девицы:
Как рыба, нем пред старшим пребывает,
Родителя приказы принимает
В молчании, с поклоном исполняет.
На праздничных пирушках у родных,
Склоня главу, сидит, а очи долу
Опущены имеет. Глумотворства,
Веселия бежит. А наипаче
Учил его блюстися скоморохов,
Гудельников, сопельников, глумцов
И песен их бесовских; грех тягчайший
Сие бо есть. Могу хвалиться смело
Перед людьми, что Яков мой не знает
Мирских забав и всяческих соблазнов.
Входит Клушин.
Явление третье
Кочетов и Клушин.
Клушин
Хозяину и дому благодать
И мир!
Кочетов
(снимая очки)
Особенный, Василий Фалалеич!
Присядь!
Клушин
Сажусь. Хозяйка поздорову ль,
Кума моя, Анисья Патрикевна?
Кочетов
Кой-как плетется.
Клушин
Яков понавык ли
Писанию приказному?
Кочетов
Под страхом
Родительским помалу навыкает.
Обучится, не вдруг же.
Клушин
Ну, и ладно.
Все слава Богу, значит?
Кочетов
Слава Богу!
Клушин
Ну, и восхвалим Бога!
Кочетов
И восхвалим
За милости его.
Клушин
Ему во славу
Даров его употребим посильно
От лозного плода.
Кочетов
Подьячему вкушать не подобает
От гроздия. Копейки трудовые
В моей мошне дырявой шевелятся,
А не рубли, и нам о фряжских винах
И греческих и думать непригоже.
Простое есть.
Клушин
Приказывай!
Кочетов
Поспеешь!
Приятелю душевно рад; понеже
Скудаюся давно беседой умной.
По-дружески прошу тебя, Василий,
Поговорим с тобой, покуда трезвы.
Диковина ль напиться! Мы успеем
Осатанеть. Не прочь и я от чарки,
Лишь не люблю безумного веселья.
Беседовать прохладно я желаю,
От разума и от писаний книжных,
О том, о сем, о суете житейской.
Вопросами друг друга испытуя,
Паришь умом над сей земной юдолью,
Красноглаголиво, преизощренно,
Витийственно свои слагаешь речи,
И мнишься быти новый Златоуст.
Люблю словес извитие и жажду
Его душой. Подьяческих пирушек
Не жалую; в них брань да уреканье,
Да пьяный шум, воистину бесовский.
Не мерзость ли, когда они вприсядку
Пускаются по целому десятку!
Клушин
А я хмельной умнее.
Кочетов
Друг Василий,
Не похвались! Ума-то не теряешь,
Воистину; да на руку-то скор
И дерзостен бываешь в разговоре, —
Частехонько за бороду чужую
Имаешься, как за свою, без спроса
Иль, сохрани Господь, чем ни попало
По лысине огреешь.
Клушин
В этом грешен.
Нечто, начнем. Рассыпать разговор
И я не прочь.
Кочетов
Вот мы заговорили,
Что милостив Господь до нас. Вопрос:
А милостей достойны ль мы Господних?
Клушин
Кочетов
А почему? вопрос.
Клушин
Ответ: зане греха и всякой скверны
Содетели; живем скотоподобно
И пьянственно; а грех лихоиманья,
Грабительства, прижимки, волокиты
И всякого томленья православных
Первейший в нас; и мы ничем не лучше
Разбойников, сидящих по оврагам,
В темных лесах, под ветхими мостами.
Кочетов
Разбойников?
Клушин
И татей полунощных…
Кочетов
Постой, постой! Я изловил тебя.
Еще вопрос, и сам ты повинишься.
Не первому ль новозаветный рай
Разбойнику отверзся?
Клушин
Эко дело!
И вправду так. Винюсь. Скажи, пожалуй,
Из памяти ушло.
Кочетов
(со вздохом)
Кому ж и помнить
Разбойника спасенье, как не нам.
Нашлось ему в раю местечко, будет
И нам с тобой. В миру живем, приятель,
Не согрешить нельзя — питаться надо,
Кормить семью. Греха не убежишь,
В грехе рожден. А наше лихоимство
Велико ли? Обычная подачка
От воевод.
Клушин
А те посадских грабят.
Кочетов
Такой черед от века предуставлен,
А то бы как мирская-то копейка
Из дальних стран России неоглядной,
Из Галича, из Вологды иль Перми,
До наших рук сиротских доходила!
(У двери.)
Жена, войди! Василий Фалалеич
В гостях у нас.
Входит Анисья.
Явление четвертое
Кочетов, Клушка и Анисья.
Анисья
(целуясь с Клушиным)
Ах, куманек любезный!
Надумался, в кой-то веки. Легко ль,
Кажись, уж год тебя я не видала;
А Кисловка-то под боком у нас,
Не за морем. Не грех бы толконугься
Когда-нибудь куму проведать.
Клушин
Видишь,
Дела у нас. Царица молодая
Повеселей живет. Ее дворецкий,
Абрам Никитич Лопухин, покою
Не знает сам, да не дает и нам.
Во всем дворце у всех теперь работы
Прибавилось; то новых нянек, мамок
Готовили, а вот теперь родины,
Так некогда, не обессудь.
Анисья
Да полно
Виниться-то! Я рада, что пришел.
Кочетов
Поди-ка ты да принеси…
Анисья
Уж знаю,
Чем потчевать. Не яства же сахарны
Поставить вам! И хлебом не корми,
Да дай винца.
Клушин
Не то чтоб я любил,
А, видишь ты, у государя радость,
Так веселы и слуги. Погляди-ка!
Пьяна Москва от мала до велика.
Бояре пьют с почетом у царя,
Промеж себя дворяне, духовенство
И всякий чин придворный; а подьячий
Где потчуют его. И всякий пьет,
Где есть вино и где ему придется.
В такие дни и пьется как-то ходко,
Особенно за умною беседой
С приятелем.
Анисья
Да что греха таить,
Захочешь пить, так радости найдутся.
Не первый год с тобой знакома, знаю
Клушин
И не запрусь, кума.
Анисья
Не в осужденье
Слова мои. Пилось бы на здоровье!
Хозяева таким гостям и рады
Податливым; спесивый, право, хуже,
Поклонами замучает. Всю спину
Сведет
