с рук?
Дудукин. Без сомнения. А то зачем же было писать вам, что он умер?
Кручинина. Да, конечно. Ну, вот видите ли… А вы все советуете успокоиться.
Дудукин. Да и думать-то об одном и том же что хорошего! Пользы никакой не будет, ничего не придумаете, а с ума сойти можно.
Кручинина. Да, можно, можно; я теперь понимаю, что даже легко сойти с ума.
Дудукин. А вы положитесь на судьбу! Коли суждено вашему сыну найтись, так он найдется.
Муров показывается на террасе.
А пока будем жить и веселиться! Жизнь для радостей дана.
Входит Муров.
Явление четвертое
Кручинина, Дудукин и Муров.
Муров. Там последний роббер кончили; новая партия составляется.
Дудукин. Извините! Я побегу, усажу господ играющих и сейчас же возвращусь. (Уходит.)
Муров. Вы мне позволите побеседовать с вами?
Кручинина. Вы имеете что-нибудь сообщить мне?
Муров. Имею; но, к сожалению, известие не совсем приятное.
Кручинина. Ничего, говорите! Я приятными известиями не избалована.
Муров. Я видел того человека, о котором давеча говорил вам.
Кручинина. Что же вы узнали от него?
Муров. Что этот купец Простоквашин…
Кручинина. Вы, кажется, говорили: Иванов?
Муров. Я давеча ошибся, а потом вспомнил. Так вот-с что: купец Простоквашин вместе с приемышем своим, года три или четыре тому назад, уехали в Астрахань по своим торговым делам; оба там захворали какой-то заразительной болезнью и умерли.
Кручинина. Если это и правда, то ведь осталась вдова. Уж вам лучше сказать, что все умерли.
Муров. Нет, как можно! Зачем ей умирать! Помилуйте! Вдова осталась, непременно осталась.
Кручинина. Где ж она, что ж она?
Муров. А она, должно быть, с огорчения, вышла замуж за молодого человека, за своего приказчика.
Кручинина. Как ему фамилия?
Муров. Это неизвестно; впрочем, легко узнать: стоит только спросить, за кого вышла замуж вдова купчиха Непропекина.
Кручинина. Вы сейчас только сказали, что фамилия этого купца Простоквашин, а теперь уж Непропекин!
Муров. Как, неужели? Впрочем, спорить не смею; я очень часто перепутываю фамилии.
Кручинина. Теперь еще вопрос: во всем том, что вы мне говорили давеча и теперь, есть сколько-нибудь правды?
Муров (смеется). Вопрос категорический! Не сомневайтесь! Есть!
Кручинина. Что же именно?
Муров. Что сын ваш умер, что его давно нет на свете, и пора забыть все это дело.
Кручинина. Забывайте; я вам не мешаю.
Муров. Нет, я вам советую. Занимайтесь своим делом артистическим, благо оно идет у вас так успешно. Вы не семнадцатилетняя девочка; вам уж пора бросить сентиментальность, пора иметь рассудок и смотреть на жизнь серьезнее.
Кручинина. Как вы осмеливаетесь давать мне советы!
Муров. Вы меня сами вынудили. Вы тут ездите по городу, расспрашиваете, нашли какую-то полоумную старуху… Приятно ли мне это — подумайте! Я один из самых крупных землевладельцев, у нас скоро выборы, я баллотируюсь на видную должность, а вы тут заводите сплетни; так и жди какого-нибудь скандала.
Кручинина. Да какое мне дело до вас? Я ищу своего сына; мне запретить никто не может.
Муров. Вот что! Я еще раз предлагаю вам бросить всю эту мелодраму и помириться со мной на самых выгодных для вас условиях. А если не хотите, так по крайней мере уезжайте отсюда.
Кручинина. Я не хочу ни того, ни другого. Я обязана сыграть здесь еще два спектакля, и сыграю их, и уеду тогда, когда мне заблагорассудится.
Муров. Обязаны! Что за обязательства! Сборы здешние, что ли, вас очень прельщают? Так я вам заплачу, заплачу и антрепренеру.
Кручинина. Вы уж заплатили мне злом за добро, а за зло, которое вы мне сделали, у вас не хватит состояния заплатить мне. Я не так богата, как вы, а готова заплатить, что угодно, чтоб только не видать вас, чтоб вы не встречались мне никогда. Я избегала вас, вы сами меня нашли.
Муров. Вот видите ли, я бы для вас и даром уехал отсюда, без всякой платы, да мне нельзя. Я здешний обыватель, здесь все мои интересы, а у вас что здесь? Только одни фантазии. Так фантазировать можно и во всяком другом месте. Послушайте, не ссорьтесь со мной! Вам это будет невыгодно: я человек сильный, у меня большая партия.
Кручинина. Я не боюсь вас. Я знаю, что вы способны на все; но хуже того, что вы сделали, вам уж не придумать.
Муров (пожимая плечами). Ну, как угодно.
Входит Дудукин.
Явление пятое
Кручинина, Муров и Дудукин.
Дудукин. Вот я и опять у ваших ног. Угодно вам погулять по саду?
Кручинина. Нет, здесь свежо. Я пойду в комнаты. Не провожайте меня, я и одна дорогу найду.
Дудукин. Ну, как вам угодно.
Кручинина уходит.
Муров. Нил Стратоныч, скажите, пожалуйста, этот молодой актер, которого я сейчас у вас видел, имеет способности?
Дудукин. Да, кажется. Жаль только, что поучиться ему не у кого, образцов не видит, так и застрянет в провинции. А теперь-то бы и учиться, пока молод.
Муров. Ну, на вид-то он не очень молод.
Дудукин. Беспорядочная жизнь, кутежи, бессонные ночи их рано старят.
Муров. А как вы полагаете, сколько ему лет?
Дудукин. Да лет двадцать с чем-нибудь, никак не больше.
Муров. Не может быть. Ему, я полагаю, под тридцать.
Дудукин. Почему вы спросили о нем?
Муров. Да уж очень он ведет себя развязно, громко говорит, судит решительно.
Дудукин. Ну, уж не взыщите! Это их манера, держать себя не умеют.
Муров. Беседку-то вы перестроили?
Дудукин. Перестроил, и эстраду для музыкантов выстроил.
Муров. А кто он, этот артист, и откуда?
Дудукин. Фамилия его Незнамов; а откуда он, кто ж его знает. Да что он вас интересует?
Муров. Нет, я так спросил. В нем что-то такое есть. Видно, что он не простого происхождения.
Дудукин. Ну, происхождения-то своего он и сам не знает.
Муров. Напрасно вы их пускаете.
Дудукин. С ними как-то веселее. Да кому ж они мешают? Я не знаю, со мной они всегда очень учтивы.
Муров. С вами, этого мало. Надо, чтоб они со всеми были учтивы. Я ему заметил, что прежде молодые люди были гораздо почтительнее к старшим, а он имел дерзость возражать. Вероятно, говорит, старики прежде были умнее и почтеннее. Глупый ответ. Так вы говорите, что ему лет двадцать?
Дудукин. Да, около того.
Муров. Вы пруд вычистили?
Дудукин. Вычистил и рыбы напустил, теперь и не узнаете.
Муров. Любопытно взглянуть.
Дудукин. Пойдемте!
Идут в глубину сада. Из дома выходит Коринкина, за ней Миловзоров.
Явление шестое
Коринкина и Миловзоров.
Миловзоров. Куда вы устремляетесь?
Коринкина. Нужно сказать несколько слов Нилу Стратонычу.
Миловзоров. Еще успеете.
Коринкина. Да ты что, в нежном настроении, что ли?
Миловзоров. Есть тот грех; теперь я и нежен, и красноречив, и умен, кажется, а вы от меня бежите.
Коринкина. Ну, да мало ль что? Ты представь, что мне теперь не до тебя. Что Незнамов, все скромничает?
Миловзоров. Нет, разрешил. Они с Шмагой так и не отходят от стола. Кругом их собралось большое общество; Шмага острит, а Незнамов всякого, кто чуть заважничает, вздумает говорить свысока или подтрунить над ними, так и режет, как бритвой. А кругом них публика так и грохочет. У них там пир горой, разливанное море. Тот говорит: «Со мной, господин Незнамов, выпьемте!» Другой говорит — со мной! А Шмага только приговаривает: «И я с вами за компанию».
Коринкина. Однако я тут толкую с тобой, а мне надо видеть Нила Стратоныча.
Миловзоров. Да вон он, кажется, сюда идет. Кручинина раза два заглядывала в столовую; заслышит монологи Незнамова и назад.
Коринкина. Надо послать к ней Нила Стратоныча, а то она уедет, пожалуй. Я уж заметила, что она скучать начинает.
Входит Шмага.
Явление седьмое
Коринкина, Миловзоров и Шмага.
Шмага. Вот теперь наслаждаться природой можно. Теперь и луна поумней смотрит.
Миловзоров. А Незнамов где?
Шмага. Все там же.
Миловзоров. Что же ты, мамочка, его оставил?
Шмага. Поди ты к нему, коли тебе охота; он хоть и друг мне, а в такие минуты я стараюсь держать себя поодаль.
Миловзоров. Друг, а боишься; хорош, мамочка!
Шмага. Ну, сунься поди! Вон он идет; хочешь, натравлю?
Миловзоров. Нет, нет, мамочка, оставь, пожалуйста, оставь!
Входит Незнамов.
Явление восьмое
Коринкина, Миловзоров, Шмага и Незнамов.
Незнамов (Коринкиной). А! Вы здесь!
Коринкина. Здесь. Где же мне быть прикажете?
Незнамов. Да мне все равно. А все-таки я вас люблю, я влюблен в вас.
Коринкина. Покорно вас благодарю.
Незнамов. А вы меня любите?
Коринкина. А вы как думаете?
Незнамов. Да как думать? Почем я знаю.
Коринкина. Догадайтесь!
Незнамов. Ну, вот еще, очень нужно мне догадываться. Говорите прямо, начистоту!
Коринкина. Как же, дожидайтесь! Да с чего вы взяли так со мной разговаривать?
Незнамов. Отчего ж не разговаривать?
Коринкина. Да не смейте, вот и все!
Незнамов. Сметь-то, положим, я смею. А знаете ли, ведь вы лучше того, чем я о вас думал.
Коринкина. А что же вы обо мне думали?
Незнамов. Спрашиваете?
Коринкина. Да, спрашиваю.
Незнамов. Я думал, что вы уж совсем никакого интереса не представляете; так все равно, что ничего.
Коринкина. Ах, боже мой! Скажите пожалуйста! Во-первых, милостивы государь, вы еще очень молоды, чтобы разбирать и ценить людей; вы еще мальчишка…
Незнамов. Да, это во-первых, а во-вторых что? Во-вторых-то и не скажете! Хотите, я научу?
Коринкина. Не нуждаюсь.
Незнамов. Да ведь не скажете. Женщина, когда рассердится, так воображает, что может наговорить ужасно много горьких истин. Начнет торжественно; «Во-первых», да в пяти словах все и выскажет; дальше содержания-то и не хватает. «Во-вторых», «во-вторых», а сказать-то нечего.
Коринкина. Ах, какой противный!
Незнамов. Но и тут они не теряются. Когда у них ни слов, ни соображения не хватает, так они браниться начинают. А во-вторых, скажут: «Ты дурак, невежа». Так, что ли?
Коринкина. Так точно. А во-вторых, ты невежа!
Незнамов. Вот за это мерси! Как вы натурально сердитесь, это хорошо.
Коринкина. А если в другой раз будете подобные глупости говорить, так будет еще натуральнее; я такую залеплю…
Незнамов. Отчего же в другой раз, а не теперь?
Коринкина. Не хочу, вот и все.
Незнамов. Нет, пожалуйста! Ну, я вас прошу. Ну, что вам стоит. Авось труд-то не велик.
Коринкина. Да у меня уж сердце прошло. Теперь это будет в шутку, а я хочу серьезно.
Незнамов. Ну, хоть в шутку.
Коринкина. Да что вы пристаете? Ну, вот вам! (Треплет Незнамова ласково по щеке.)
Незнамов. А! Так вы вот как! Ну, теперь берегитесь! Теперь я имею полное право…
Коринкина. Что еще? Какое право?
Незнамов. Поцеловать вас. Чем же еще я могу отплатить женщине за оскорбление?
Коринкина. Да что ты, с ума, что ль, сошел?
Незнамов. Да нет, уж кончено, какие тут разговоры.
Коринкина. Да что вы, Незнамов, что за глупости! Вон Нил Стратоныч идет.
Незнамов. Вот только разве Нил-то Стратоныч, а то бы!.. Ну, да ведь вместе домой-то поедем.
Входит Дудукин.
Явление девятое
Коринкина, Миловзоров, Шмага, Незнамов и Дудукин.
Коринкина. Нил Стратоныч, что же вы Кручинину оставили; она, кажется, домой сбирается.
Дудукин. Как домой! Нет, нет, без ужина нельзя. Удержите ее как-нибудь, мое сокровище!
Коринкина. Да она меня не послушает.
Дудукин. Так пойдемте вместе ее уговаривать.
Коринкина. Пойдемте! Подождите минутку! (Обращаясь к Незнамову и Шмаге.) Господа, за ужином и вообще при Кручининой, пожалуйста, не заводите никакого разговора
