новая новинка!
Цаплин
Мы думали, что свежи, ан всё те же.
Неждан
Разбойников и татей и убойцев
В посаде нет, разбойничья приезду
Не держим мы; так ни́почто и кликать.
Смирной
Да кличь не кличь, немного проку будет,
Коль не ловить. По селам, по деревням
Разбойники и днем и ночью грабят,
По Волге нет проезду, по лесам
Становятся станами без опаски.
Вот там бы их и брать живьем руками;
А кликать по торгам — какая польза!
Неждан
Зачем же к нам посажен воевода,
Как не затем, чтоб татей и убойцев
Разыскивать.
Не до воров ему.
Пригожих баб да девок на посаде
Да по клетям добро как раз разыщет,
Не утаишь.
Смирной
Терпенья нам не стало!
Чему не быть, а надоть челобитье
Царю писать.
Воров не ловит — горе;
А как поймает — вдвое: он воров-то
Берет из тюрем на дом, научает
Поклепом нас, посадских, обносить.
Ты ничего не ведаешь, не знаешь,
А он, по воровскому наговору,
Берет тебя без сыску и пытает
Без царского указу, — мукой мучит,
Огнем палит.
Смирной
Да с пыток-то поминки
Берет на нас, на выкуп выпускает.
Довольно с нас, два года потерпели,
Неждан
Слышу
Давно уж я, что надо челобитье
Царю послать, да только разговоры,
А дела нет.
Смирной
Москва нам дорога́,
С пустыми-то руками не поедешь.
Ну брат, ау! Коль завязалась драка,
Так не жалей волос. Во что ни станет,
Да только бы избыть его от нас.
Неждан
Московские расходы разверстаем,
Рассудим, что и как, и много ль денег
На проести собрать да на гостинцы.
Неждан, Смирной, Дружина уходят к собору. Отворяются воеводские ворота, выходят: ключник Неустройко с палкой и слуги с метлами.
Явление второе
Несмеянов, Брусенин, Цаплин, Тыра, Неустройко, слуги и народ.
Неустройко
Живей, живей! Сейчас пойдет боярин
В собор с гостьми. Чтоб у меня кипело!
Ворочайся, да живо! Мнется, словно
Медведь ученый.
Один из слуг
Как еще работать!
Гуляем, что ль? А ты возьми-ка мётлу,
Да помети, чем лаять занапрасно.
Неустройко
Разинул пасть-то! Цыц! Не в дармоедах,
Не то что вы, живу у государя:
На части рвусь, куска недоедаю.
А вам одна забота: завалиться
Подальше где, что днем с огнем не сыщешь,
И спать весь день, пока опухнут бельма;
Мол, все равно, работай не работай,
Накормят даром.
Тот же слуга
Даром и побьют.
Тыра
Ну, видно, их не больно жирно кормят:
У нас в посаде только и воруют,
Что воеводские.
Несмеянов
Коль брюхо сыто,
В чужую клеть за ежей не полезешь!
Брусенин
Какие воры, страсть! Концов не сыщешь.
Неустройко
Ты, смерд, молчи!
Цаплин
А ты что за помещик?
Шут выбегает из ворот, держась за голову.
Явление третье
Неустройко, слуги, Тыра, Цаплин, Брусенин, Несмеянов, шут и народ.
Шут
Ой, ой, убил, убил, прошиб до мозгу,
Проклятый пес, паршивая собака!
Издохнуть бы тебе, как басурману!
И чтоб ни дна тебе и ни покрышки,
Поганому. У! Волк тебя заешь!
(Воет.)
Неустройко
Расплакался, аль подзатыльник дали?
Шут
Тебе-то что, холопья образина!
И он туда ж
(передразнивает):
«Аль подзатыльник дали?»
Ай, батюшки! убил, убил, по темю.
Неустройко
Пожалеет.
Шут
Меня-то, что ль?
Неустройко
Нет, костыля-то.
Шут
(Воет.)
Неустройко
(шуту)
Что воешь-то? Какой детеныш малой!
Не все ль равно тебе, как псу издохнуть
Под палкой ли, иль пьяному под тыном!
Шут
Не приставай! Всего изъем зубами.
Слуги смеются.
А вам-то что смешно, холопье стадо?
У вас самих увечья не проходят.
Тыра
Влетело, брат!
Цаплин
Влилось!
Брусенин
Попало ловко!
Тыра
Ты к носу три.
Цаплин
До свадьбы заживет!
Шут
Ну, подвернись который, изувечу!
Коль в волосы иль в бороду вцеплюсь,
Не выпущу; так вся в руках и будет,
Ни волоска живого не оставлю.
Тыра
Ну, полно ты! Мы шутим. Ты подумал,
Взаправду, что ль?
Цаплин
Нам что!
Брусенин
Господь с тобой!
Тыра
Обиды нет тебе.
Цаплин
Вестимо, в шутку
Брусенин
Не трожь его, робята!
Тыра
А ты скажи нам, милый человек,
За что про что обиду терпишь?
Шут
Жениться, черт, задумал…
Тыра
Так. Ну что же?
Шут
Дюжова дочь облюбовал.
Цаплин
Ну, знаем.
Шут
Я сдуру-то сболтни ему неладно,
Мол, старому жениться ненадолго,
Да часто, мол, и не себе, а людям.
И я-то глуп, шутить связался.
Тыра
Верно!
Ты с тем шути, кто любит. Ну, и что же?
Шут
Как вскочит он, затресся, ровно Каин,
Как волк стучит зубамн, словно угли
Глаза зажглись, седая грива дыбом…
Видал ли ты, как окаянных пишут
На папертях? Точь-в-точь.
Цаплин
Какой бедовой.
Неустройко
А вот пойти да скаредные речи
Боярину явить. Бросай, робята!
Боярин вышел.
Шут
Братцы, схороните!
Тыра
Беги скорей, покуда не схватили,
Валяй во все лопатки, не догонят.
Шут убегает.
Цаплин
Стрелой летит. Держи его, робята!
Брусенин
На лошади, да разве на хорошей,
А на плохой низа́что не догонишь.
Тыра
Как шкуру-то, робята, соблюдает,
Диви бы бобр сибирской али соболь!
Цаплин
Ему своя-то, надо быть, дороже.
Входят воевода, Облезлов, несколько дворян, сотник стрелецкий, несколько стрельцов и слуг.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Воевода, Облезлов, Баим, дворяне, стрельцы, слуги и те же, и потом Гришка Жилка.
(Облезлову)
Ты говоришь, что местом вышло. Верно.
(Кланяется народу.)
Здорово! Ты послушай!
Поехали мы зверя погонять,
Гляжу: лиса катит из мелколесья
По вырубке в сосняк, вот так и стелет,
Как желтый лист по ветру. Вижу, дело
Выходит дрянь: уйдет, сплутует. Надо
Заворотить, наперерез ударить.
Хлестнул коня по бедрам.
(Баиму.)
Что за парень
Особняком стоит? Коль наш — не трогай,
А кто чужой, так опроси построже.
(Баим отходит. Воевода, оборотясь к Облезлову, продолжает.)
Проехал я шагов не больше с сотню,
И вдруг мой конь, как вкопанный, ни с места.
Как в землю врос. Уж я его и плетью,
И лаской, нет, — дрожит, трясется, уши
Насторожил. Я вижу, дело плохо.
Сотник возвращается.
Из наших, из рыбацкой!
Ну ладно.
(Облезлову.)
Вот я слез, перекрестился.
Обшел вокруг три раза, зачурался,
И ничего, — мой конь пошел, как надо.
Так вот и знай, что значит место.
Облезлов
Диво ль!
В большом лесу, где всяка нечисть бродит.
В своем саду я летось заблудился
Средь бела дня! Немало мы дивились:
Брожу кругом, а выходу не вижу.
Такая страсть, что Господи помилуй —
Не доведи вперед, умрешь со страху.
Уж и кричал, кричал, сошлись людишки
Да вывели.
Входит Жилка и кланяется воеводе в ноги.
Всего бывает! Что ты?
И бьет челом, боярин, и являет
Твой сирота, былой подьячий Жилка.
О чем еще, анафема?
О бое
И грабеже денном и об увечье!
Которой раз тебя увечат! Скоро ль
Совсем убьют? Пора бы! Кто же грабил
И бил тебя?
Семена Бастрюкова
Дворовые и скоморохи: Резвый
С товарищи; они ж, боярин, воры,
И картами и зернью промышляют,
И табаком, и воровское держат
И продают, и беглых укрывают,
И на посад насильством в харях ходят
С потехами, и скаредные песни
И срамные поют и действа деют,
Тебя ж обносят скаредною лаей
И неудобь-сказаемою бранью…
А грабежу?
Колпак да зипунишко.
За что про что?
Да якобы с тобою
Я стакався составным челобитьем,
Испродаю посадских и убытчу,
Поклепами.
Семена Бастрюкова
Унять давно пора. Зазнался больно,
На шею сел ко мне. Плутам заступник,
Оберегатель земской. Двум медведям
Не жить в одной берлоге. Челобитье
В избе подай мне завтра. Мы посмотрим,
Велим сыскать и, буде виноваты
Доподлинно, людишек Бастрюкова
Не пощадим.
(кланяется)
Ты смилуйся, пожалуй!
И сироту твою не дай обидеть
Ругателям.
Воевода идет на ступени к собору.
Голоса
(из задних рядов)
Алтынник, кровопивец!
А крест на нем, робята, есть аль нету?
Навряд ли уж. Другой татарин лучше.
(на ступенях)
Кричат, а что: никак не разберу я.
Да мм чего? Вы говорите прямо,
Поди сюда вперед и говори!
Из-за людей не слышно. Что ж вы стали?
Ай молодцы! Вы смелые робята!
Из-за людей облает и присядет,
Разинет пасть и тягу. Кукиш кажет
Из рукава, чтоб люди не видали.
Чего же вам? Строптив, сердит я, что ли?
Не милостив? Все это правда ваша,
Я не святой. А знаете ли, дети,
Писание нас учит покоряться
Властителю и доброму и злому.
Строптивого послушать перед Богом
Угоднее. Иль мнится вам, что власти
Людским хотеньем созданы? Что можно
Без власти жить? Что мы равны? Так знайте.
Звезда с звездою разнствует во славе,
Так на небе, и на земле всё так же:
И старшие, и младшие, и слуги,
И господа, и князи, и бояре,
И Господом венчанные на царство
Великие цари и государи.
За чином чин по лестнице восходит
От нас к царю и от царя до Бога.
И всяка власть от Бога. Власть не судят
Подвластные, а только царь, ему же
(снимает шапку)
Господь вручил нас всех на попеченье.
Из-за чего нам ссориться! Вы дети,
Я вам отец! Не лучше ль нам любовью
И миром жить! Ходите по закону —
И вам целей, и мне милей! За что же
Браниться-то! Нехорошо. Неладно.
(Кивает головой Баиму.)
Пошарь-ка там с своими молодцами,
Не сыщешь ли кого из крикунов.
Да не зевай! Того, Баим, не бойся,
Что в виноватых правый попадется:
Не виноват — укажет виноватых.
Переловить, связать и запереть
Всех накрепко в сторожню, там рассудим.
Уходят: воевода, товарищ и вся свита, кроме стрельцов. Баим и стрельцы ходят в народе.
Голоса
Чего тебе? Ты тише, не толкайся!
Что за напасть! Да что ж вы, драться, что ли?
С посаду бежит народ. Бастрюков Семен, Бастрюков Степан выезжают верхом на лошадях; за ними пешие слуги: Резвый и другие.
Явление пятое
Бастрюков Семен, Бастрюков Степан, слуги и прежние.
Бастрюков Семен
О чем шумят? Чего не разделили?
Бастрюков Степан
Никак, Баим посадских обижает.
Голоса
Застой за нас! Безвинно бьют и мучат.
Бастрюков Семен
Оставь, Баим!
Баим
А ты что за указчик?
Велел сыскать ослушных воевода,
И сыщем их. Пока найдем да свяжем,
Не отступлю.
Бастрюков Семен
А как всполох ударим
На весь посад — и ног не унесете!
Не мятежи чинить, а для наряду
На городу посажен воевода.
Сбирай стрельцов!
(Посадским.)
Робята, расходитесь!
Расходятся.
Не тронет вас никто.
Баим
Не ты в ответе,
А я, с меня и спросят.
Бастрюков Семен
Ты не бойся,
Я сам скажу в соборе воеводе.
Пусть на меня и сердится, как хочет.
Иди со мной в собор.
Баим
За мной, робята!
Уходят; Бастрюковы, Баим, стрельцы; прислуга уводит лошадей; посадские идут к городским воротам; навстречу им Влас Дюжой и Настасья.
Явление шестое
Влас и Настасья и прежние посадские.
Настасья
Вы, смерды, прочь! Не видишь, я иду?
Тыра
Как не видать.
Влас
Иди, как люди ходят.
Настасья
Я кто теперь? Фу! Прочь поди!
Влас
Настасья!
Уймешься ты аль нет?
Настасья
Фу! Смерды!
Цаплин
Шире
Народ, навоз плывет.
Настасья
Да как ты смеешь?
Ты страдник, смерд!
(Мужу.)
Доправь на нем бесчестье!
Ты знаешь, смерд, я теща воеводе.
Брусенин
Ну как не знать!
Влас
Иди добром, Настасья,
Не постыжусь, при всем честном народе
Учить примусь.
Настасья
Толкуй! ты сам не знаешь,
Какая честь на нас.
Тыра
От воеводы
Пристала к вам?
Влас
Иди! Народ смеется.
Ишь срам какой! Вот с дурой-то свяжися,
Так, Господи, и жизни-то не рад.
Настасья
Фу! Смерды! Прочь!
Несмеянов
Иди своей дорогой,
А мы своей; просторно, разойдемся.
Влас и Настасья уходят.
Явление седьмое
Несмеянов, Тыра, Цаплин, Брусенин и потом Дубровин.
Тыра
Ишь дура-то, за воеводу дочку
Просватала и думает, что тоже
Боярыня; идет и ног не слышит.
Несмеянов
На радость ли? Заплакать не пришлось бы!
Старик живет, а жены молодые
Все мрут да мрут. Диковина и только!
Тыра
Да ну его!
Несмеянов
Робята, не слыхали ль,
Что Худояр на Волге появился
И станом стал невдалеке?
Цаплин
Так что же!
Тебе-то что ж?
Несмеянов
Разбойник лютый, бают.
Тыра
За что ж его разбойником ты лаешь,
Не знаючи? Какой же он разбойник?
Кого разбил? Тебя?
Несмеянов
Меня не трогал,
Мне грех сказать; не грабил, так не грабил.
Цаплин
Так покажи других!
Несмеянов
Чего не знаю —
Не говорю. Казну ограбил, бают.
Тыра
Ты бай не бай — не наше это дело.
Казну разбил, казна про то и сыщет:
А ты не лай разбойником напрасно,
А называй удалым молодцом.
Несмеянов
Заглазно ничего.
Тыра
А ну услышит,
Помилуй Бог!
Несмеянов
Ты шутишь аль взаправду?
Цаплин
У них везде глаза и уши.
Несмеянов
Ой ли?
Тыра
А вот гляди! Из этих самых нищих
Да из убогих, коль не половина,
Из шайки Худояра.
Цаплин
Несмеянов
А слышал я, что будто он в Казани
В тюрьме сидел.
Тыра
А ты поверил?
Несмеянов
Слушай!
И будто он достал из печи уголь
И написал косную на полу;
Забрал в нее тюремных всех сидельцев,
Плеснул воды, да в Волгу и уехал.
«Лови, держи!» — А их и след простыл,
Брусенин
Послушать вас, так уши вянут, право!
Обиды да разбои…
Несмеянов
А про что же
Рассказывать прикажешь? Мы не дети;
Не сказки ж говорить! По всем приметам,
Последние приходят времена:
В народе рознь, раздор, в судах неправда,
От сильных утесненье.
Брусенин
Тесно стало,
Так в лес ступай, спасайся, рой пещеру.
Ты слышал ли, что в наших палестинах
Несмеянов
Слышал.
Брусенин
В овраге монастырском, в диком лесе,
Живет затворник, хлебом да водой
Питается, а монастырь растет
Его молитвами и богатеет;
И земли прикупает
