на этом отрезке времени? Франция
всего-навсего после войны в Италии приобрела в Европе, по мне­
нию Англии, слишком большой вес. После войны 1870-1871 гг. до раз­
разившейся недавно новой войны можно было наблюдать сходный
процесс. Но на этот раз недоверие Англии стала постепенно воз­
буждать Германия, представлявшая для нее прямую угрозу на море
и косвенную —на континенте. Прежде неумеренно расхваленная
и превознесенная до небес Германия в течение нынешней войны
и после нее оказалась растоптанной и уничтоженной, хотя в послед­
нее время появились некоторые признаки смягчения.
Очень вероятно, что мы находимся в начальной стадии новой эво­
люции, подобной тем, что уже имели место. Этот вопрос заслужива­
ет подробного рассмотрения, но в рамках не газетной статьи, а це­
лой книги.
Описанные нами примеры эволюции свидетельствуют о том,
что действие более глубоких и неизменных причин оказывается в ко­
нечном итоге сильнее, чем всех прочих. Наполеон III мог выбирать
между союзом с Англией и с Россией. Одержимый воспоминанием
о кончине своего дяди на острове Святой Елены, он предпочел пер­
вый в надежде застраховать себя от неприятностей, но жестоко об­
манулся. Он мог бы строить куда более верные прогнозы, если бы
прислушался к урокам истории, ведь враждебность Англии к Напо­
леону I и ее равнодушие к судьбе Наполеона III в 1870 г. были продик­
тованы теми же самыми интересами.
Еще один интерес, представляющий великую важность для Анг­
лии,—это безопасность ее азиатских владений —как новоприобре-
тенных, так и прежних. Она видит угрозу для них в распростране­
нии большевистской пропаганды, но еще не решила, противосто­
ять ей силой или помешать путем заключения договора. Именно
этим объясняется неопределенность английской политики послед-

                                                              п
                                                                  5

ВИЛЬФРЕДО ПАРЕТО

него времени. Если Англия остановится на последнем решении,
ее пути неизбежно разойдутся с Францией, интересы которой ле­
жат в другой плоскости и не отличаются такой же сугубой утили­
тарностью.
Мощный поток политических интересов смешивает свои воды
с рекой интересов финансовых. Среди последних необходимо раз­
личать уже устоявшиеся интересы и только намечающиеся.
Если говорить об отношении к России, то первые преобладают
во Франции, вторые —в других странах. Эти страны не могут про­
стить Франции ее претензий на получение долга по кредитам. По­
этому ее рассматривают как помеху на пути плодотворного сотруд­
ничества во всем мире. За это ее осыпают упреками, обвиняют
в ростовщичестве и пренебрежительно обзывают Шейлоком. Она
считается защитницей капитализма, противницей труда, представи­
телями которого в открытую выступают пролетарии, но подспудно
могут быть и финансисты, везде собирающие по зернышку и с нетер­
пением рвущиеся «спасти» Россию, получив там концессии на при­
быльные предприятия. Все эти интересы прикрываются иногда не­
проницаемой, иногда прозрачной завесой многочисленных дерива­
ций, а хорошо оплачиваемое производство набирает обороты.
Перейдем теперь к чувствам. Мы не станем говорить о многочис­
ленных друзьях Франции, которые не забывают, в каком долгу на­
ходится перед ней культура современных народов. Займемся только
чувствами, которые прямо или косвенно работают на антифранцуз­
скую кампанию.
В 1885 г. сэр Генри Самнер Мэйн 2 охарактеризовал важную кате­
горию чувств, заметив по поводу одной статьи Лабушера, что речи
этого автора, «как, впрочем, и речи многих граждан, полагающих,
что правительства обладают неограниченными возможностями де­
лать людей счастливыми, подразумевают убеждение в наличии не­
коего неисчерпаемого по количеству фонда земных благ, хранящих­
ся, так сказать, на огромном складе или на антресолях и в настоящее
время распределяемых неравномерно и несправедливо. И имен­
но эту неравномерность и несправедливость со дня на день должен
устранить демократический закон». Интенсивность подобного рода
настроений была чрезвычайно усилена войной, которая даже снаб­
дила их некоторым практическим обоснованием благодаря подчине­
нию экономической жизни произвольным решениям правительств.
Экономический ущерб, нанесенный этими решениями, тяжелым

2
Франц. пер.: Essais sur le gouvernement populaire. Paris, Thorin éd. P. 71.

116
 АНТИФРАНЦУЗСКАЯ КАМПАНИЯ

бременем лег на население, но оно не связывает эти вещи, наобо­
рот, ожидает окончательного облегчения от новых произвольных
решений. С точки зрения значительной части граждан, они должны
привести к перераспределению богатств и реорганизации производ­
ства, в то время как спекулянты хотели бы заменить прежние источ­
ники доходов, иссякшие с окончанием войны, новыми.
Правительства должны считаться с этими настроениями. Нет не­
обходимости рассматривать вытекающие отсюда выводы, так что мы
ограничимся указанием лишь на те, которые относятся к нашей теме.
В Европе наблюдается любопытное явление, которое мы разби­
рали в других работах. Похоже, что древний континент погружает­
ся в состояние анархии, чем-то напоминающее ситуацию после па­
дения каролингской империи. Центральная власть и суверенитет
распадаются, а организации, подобные профсоюзам, пользуются ре­
зультатами этого распада. Совсем недавно мы могли констатировать,
комментируя внутренние события в Венгрии и русско-польскую вой­
ну, что внешняя политика разных государств стала ареной противо­
борства двух сил— власти центральных правительств и власти проф­
союзов. Обе власти проводили собственную внешнюю политику: на­
ряду с политикой конституционного и законно сформированного
государства и вопреки ей вырабатывается другая, основанная на ре­
альной власти, но официально еще не оформленная, по крайней
мере в области внешних сношений. Примечательно, что парламен­
ты, за исключением французского, по-видимому, смирились с подоб­
ным унижением.
Точно так же можно наблюдать зарождение внутренней реальной
власти, противостоящей государству и конкурирующей с ним на рав­
ных. Повсюду, за исключением опять-таки Франции, ее представляет
персонал, контролирующий пути сообщения; в Англии к нему при­
соединяются шахтеры; в Италии — рабочие и другие лица, которые
пытаются образовать государство в государстве. Пока что их объеди­
няет общее дело, но уже проскакивают искры будущих конфликтов.
Все эти и им подобные факты сегодня выглядят случайными; воз­
можно, они преходящи, тем не менее это результат проявления ка­
ких-то глубинных сил.
Эти силы в разных странах действуют по-разному. Во Франции
их интенсивность не так велика, как в других местах. В этих послед­
них антифранцузская кампания находит своих сторонников прежде
всего среди приверженцев нового положения вещей, затем среди
тех, кто желает воспользоваться обстоятельствами или попросту ви­
дит в ней политическое средство.

                                                            и7

В И Л Ь Ф Р Е Д О ПАРЕТО

Но есть более важная и трудноразрешимая проблема.
Объединение Германии стало возможным благодаря поражению
Франции в войне 1870-1871 гг. Почему же победившая теперь Фран­
ция не пытается уничтожить Германию, а напротив, усиливает ее?
Искусство управления заключается в использовании существующих
настроений и лишь отчасти —в их изменении или подогревании но­
вых. Партикуляризм все еще очень силен в Германии. Почему же им
пренебрегают?
Я не собираюсь заниматься здесь решением этой проблемы.
Впрочем, для этого недостает знания многих вещей. Тем не менее
мне представляется, что в силу самой постановки подобных вопро­
сов можно заключить о наличии могущественных чувств и значи­
тельных интересов, препятствующих принятию решений, которые
дали бы Франции гарантии, навряд ли достижимые иным способом.
Среди источников этих чувств следует назвать, безусловно, идеоло­
гию Лиги Наций и подобные принципы, хотя опыт прошлого учит
нас, что они имеют вес лишь в сочетании с другими, более важными
чувствами и более существенными интересами. Именно эти чувства
и интересы следует учитывать, но представленный нами очерк лишь
приоткрывает край прячущей их завесы.
ПРОБЛЕМЫ КОНТРОЛЯ1

Чтобы понять происходящие события, необходимо правильно раз­
местить их в ряду других, а для этого следует напомнить о наличии
циклов, описанных в общем виде в «Социологии», опубликованной
в 1916 г., и об особенностях сегодняшней фазы, охарактеризован­
ной несколько месяцев назад в журнале «Ривиста ди Милано». Наше
общество переживает фазу, завершающую упадок господствующей
группы, которой пока является демагогическая плутократия.
История знает немало похожих периодов, в частности период па­
дения Римской республики. К ряду аналогий, отмеченных нами ра­
нее, можно добавить еще одну, хотя и не столь важную, связанную
с нынешней распрей по поводу контроля над промышленными пред­
приятиями и напоминающую борьбу между всадниками и сенаторами
за судебную власть, которая была не самоцелью, а лишь средством
получить финансовые и политические преимущества, и играла за­
метную роль в римской истории.
В целом можно говорить о разных фазах постоянно тлеюще­
го конфликта, в который открыто или закулисно вступают партии
правящей элиты и управляемых, которые намереваются свергнуть
власть. В первой фазе правящая партия только противится новше­
ствам; во второй она идет на уступки, сохраняя за собой рычаги
управления; в третьей пытается перехватить инициативу у против­
ников, лишить их народной поддержки, дать даже больше, чем про­
сят, но и в этой фазе, как и в предыдущей, старается уступать лишь
по форме, чтобы оставить за собой главное. Наконец, наступает чет­
вертая фаза, в которой все эти приемы становятся бесполезными
и класс правящей элиты вынужден уйти со сцены. После этого начи­
нается новый цикл, отчасти сходный с предыдущим.
Мы провели границу между периодами только ради удобства изло­
жения; в действительности переход от одной стадии к другой незаме­
тен; следует также иметь в виду, что перемены в образе мысли не сов­
падают с реальными изменениями, а чаще всего предшествуют им.

1
II Resto del Carlino. 1920. 29 settembre.

                                                             И9

В И Л Ь Ф Р Е Д О ΠΑΡΕΤΟ

Обращаясь к многочисленным примерам, ограничимся современ­
ной историей Италии. Начало XIX в. было периодом буржуазного
сопротивления. В Пьемонте Альбертинский статут ознаменовал пе­
реход к следующему этапу. Движение крепло и ширилось; консерва­
тивная буржуазия превращается в либеральную, затем из либераль­
ной в демократическую, а из демократической в социалистическую.
Наступил нынешний век, с которым начался решительный переход
к третьей стадии.
Господствующий класс рассчитывал в ходе войны увеличить свою
власть и финансовые доходы; это произошло, но ненадолго. Теперь
борьба идет уже не за приращение власти и доходов, но за их удер­
жание. Как разрушение Карфагена и завоевание Греции некогда ста­
ли вершиной взлета римской плутократии и началом ее движения
вниз, так и падение консервативных режимов в Германии и в Рос­
сии может стать таким же знаковым в истории нашей