ражения или триумфа ни одной из них. Он лишь отмечает, что в со
временном производстве непосредственно руководит предприяти
ем и выполняет организационные функции, как правило, одно лицо
или небольшая группа лиц.
В журнальных и газетных статьях Парето, как мы уже отмечали,
постоянно делает отсылки к своей системе и разъясняет используе
мые им термины. При всех оговорках о верности логико-эксперимен
тальной науке эта система (особенно в ее конкретных приложени
ях) оставляет двойственное впечатление. Парето отвергает социали
стическую теорию и идею диктатуры пролетариата из-за присущего
им утопизма. Сам он не строит гипотез относительно характера бу
дущего общества и ограничивается утверждениями, которые мож
но сделать относительно неизбежных событий (таковых очень мало)
или наступающих с большой долей вероятности.
Беда в том, что наука не очень помогает в предвидении подобно
го рода событий. Неизбежно наступающие события заранее стано
вятся очевидными почти для всех, во всяком случае для тех наблюда
телей, которые располагают некоторым опытом и знаниями и сле
дят за развитием ситуации. Вероятные события тем и отличаются,
что предсказать их невозможно, они могут наступить или не насту
пить; куда легче объяснять их в исторической ретроспективе задним
числом, поэтому неизменной популярностью пользуются всевозмож
ные шарлатаны, астрологи и знаменитые предсказатели типа Ност
радамуса, чьи туманные периоды почти всегда можно истолковать
в ту или иную сторону постфактум. Сам Парето воспринимал такие
прогнозы в виде особых проявлений нелогических действий, в ко
торых заключено некоторое рациональное зерно (см. его излюб
ленный пример о прорицании Дельфийского оракула относительно
битвы при Саламине и афинских деревянных стен). Для установле
ния основной связи фактов бывает достаточно эмпирических зна
ний и здравого смысла; системы и теории, научно открывающие то,
что скрыто от простых смертных, мало что добавляют. Швейцарский
социолог признает это, когда с одобрением и отчасти критически
разбирает, допустим, речи дона Стурдзо, содержащие оценки, в ос
новном совпадающие с его собственными.
В чем же тогда результат многолетней работы инженера и социо
лога, можно сказать, социального инженера, какие плоды принес
его труд, кроме констатации того, что не стоит прогнозировать того,
что невозможно предсказать? Во-первых, следует заметить, что нау-
16
ПАРЕТО И ДЕМОКРАТИЯ
ка обращается прежде всего к процессам, которые носят устойчивый
и длительный характер. Стоит обратиться здесь к сравнению Парето
с ученым, который в 20-е гг. делал первые шаги на поприще истории;
я имею в виду Ф.Броделя. Французский историк, вдохновлявшийся,
как и швейцарский ученый, идеей математизации истории и сближе
ния обществоведения с позитивными нуками, поставил во главу угла
изучение долговременных, почти неизменных структур, прослежи
ваемых за волнующейся рябью фактов, а события счел малосущест
венными с точки зрения рисуемой историком широкомасштабной
картины.
Здесь нет места для анализа не только понятия «событие»,
но и того, как оно соотносится с фактами и структурами; достаточ
но сказать, что сами исторические циклы и периоды могут рассма
триваться как большие события. Но устойчивые тенденции и по
вторяющиеся ситуации распознать, в общем-то, легче, чем пред
сказать конкретные результаты — кто победит в войне или когда
наступит кризис11? Парето отчасти подтверждает этот тезис там, где
он, как впоследствии Брод ель,—замечательное совпадение, говорит
о трех типах колебаний. «При рассмотрении краткосрочных, точ
нее, очень кратких, колебаний часто эмпирический подход помога
ет больше, чем научный. Что касается средних, то здесь они выступа
ют на равных, если эмпиризм сочетается со знанием о многочислен
ных циклах, совершавшихся в прошлом. Исследование длительных
и очень долгих колебаний является уделом науки» («Прогнозирова
ние социальных явлений»). Эмпирические знания Парето предла
гает дополнить анализом фактов, которые характеризуют динами
ческое равновесие общественных процессов. Если бы можно было
знать все факты, можно было бы давать точные прогнозы. Так неко
гда Макиавелли писал о гипотетическом мудреце, который мог бы
повелевать звездами 12 .
11
Отдельный вопрос, что именно хотят знать люди и что именно понимается
под предвидением будущего. Люди и общества озабочены прежде всего соб
ственной судьбой, их мало волнуют отвлеченные научные закономерности.
Парето обращает на это внимание, когда говорит о различиях эмпирического
и научного подходов.
12
«Если бы был человек, настолько умный, чтобы постичь все времена и поло
жения и приспособиться к ним, то ему всегда везло бы и он не жаловался бы
по меньшей мере на судьбу, тогда оправдалась бы поговорка, что мудрый пове
левает звездами и роком». Фантазии, адресованные Содерини (Ghiribizzi al
Soderini).
17МАРК Ю С И М
В итоге научно-публицистические произведения Парето представляются, с одной стороны, набором иллюстраций к довольно-та
ки банальным общим положениям его системы (таковы общие по
ложения всех систем, об этом мы говорили вначале) —это циклы
централизации и децентрализации власти, чередование анархии
и порядка; в конце концов, и идея о ротации элит не является экстра
ординарным открытием. С другой стороны, в них присутствуют точ
ные прогнозы, которые могут быть результатом как научного анали
за, так и хорошего знания истории; это, в частности, предположения
о том, что Россию ожидает приход к власти нового Ивана Грозно
го13, или более спорный тезис относительно восстановления обыч
ного (дореволюционного) неравномерного распределения доходов
при советской власти. Некоторые высказывания швейцарского уче
ного предрекают наступление всеобщего экономического кризиса
(который и разразился в 1929 г.) и Второй мировой войны («Будущее
Европы: точка зрения итальянца»).
К числу малоудачных предвидений Парето последних лет можно
отнести соображения, которые он высказывал по основному, навер
ное, для него вопросу о будущем Италии и о роли фашизма в этом бу
дущем и —шире —в судьбах Европы. Собственно говоря, в своих про
гнозах швейцарский социолог, как мы уже отмечали, был очень осто
рожен и подчеркивал, что хочет оставаться в рамках строгой науки,
которая в своих обществоведческих проявлениях не достигла еще та
кой точности, как в естественных дисциплинах.
Поэтому с точки зрения научной строгости к нему трудно предъ
явить серьезные претензии в этом пункте. Речь идет скорее о сфере
интересов и чувств, которую Парето считал плохо поддающейся на
учному анализу, а тем более расчету, но за объективизмом его статей
просматриваются вполне определенные человеческие оценки и сим
патии. Как я уже говорил, его возмущали агрессивные и беспардон
ные, по его мнению, действия профсоюзов, раздражало бессилие
и сервильность власти. Тем не менее Парето старается быть беспри-
13
Но похожие прогнозы Парето делает и в отношении Италии, когда он пред
рекает возможность радикализации рабочего движения и прихода местно
го «Ленина», или укрепление власти прежней элиты с помощью диктатуры.
В последнем случае можно сказать, что он предвидел вероятность появления
Муссолини и Гитлера, но здесь он был далеко не одинок, такую перспективу
видели многие «эмпирики», публицисты, политики и ученые. Что же касает
ся сущности фашизма, то очень скоро в суждениях Парето, сперва питавшего
некоторые иллюзии, появляются нотки разочарования, о чем сказано ниже.
ι8
ПАРЕТО И ДЕМОКРАТИЯ
страстным и отмечает, что с уверенностью можно говорить лишь
о наличии кризиса и что выходов из этого кризиса может быть не
сколько, в том числе установление некоего нового социалистическо
го устройства (некоммунистического), не обязательно провального
и не обязательно пагубного для производства. В то же время он с не
которой надеждой следит за деятельностью третьей силы, представ
ленной нарождающимся фашизмом и обещающей восстановление
жесткого порядка в стране. Трудно сказать, проявляется ли в этом
такой же утопизм, как тот, который был вменен самим Парето тео
ретикам диктатуры пролетариата; во всяком случае, нельзя не заме
тить, при всех оговорках, делаемых публицистом в его последних
статьях («Феномен фашизма» и др.), что энергичная политика фа
шистов и их вождя, бывшего социалиста Муссолини, встречается им
с сочувствием. В Муссолини он видит нечто вроде макиавеллиевско-
го вооруженного пророка, способного силой подкрепить веру. Па
рето, собственно, объясняет, почему в Италии не произошло социа
листической революции —у социалистов не нашлось лидера, подоб
ного Ленину.
Отчасти созданию сомнительной репутации Парето способство
вало то, что при фашистах, буквально в последние месяцы жизни пи
сателя, к нему пришло, наконец, запоздалое общественное призна
ние. Он был назначен представителем Италии в одной из комиссий
Лиги наций, с подачи Муссолини ему было предложено звание сена
тора Итальянского королевства. Не в последнюю очередь эти факты
привели к формированию репутации Парето как человека, симпати
зирующего фашизму, и чуть ли не его теоретика 14 . На самом деле уже
на основании некоторых идей, высказанных Парето в этот период—
о необходимости соблюдения свободы мнений, особенно в препода
вании; свободы печати, умеренности («Феномен фашизма», «Свобо
да») —можно сделать вывод, что он не изменил либеральным убежде
ниям своей молодости, и предположить, что пути Парето и фашизма
в дальнейшем должны были разойтись. Ученый говорит об упадке де
мократии и об угрозе нового Средневековья, но оптимистического
варианта развития событий, кроме упований на умеренность и бла
горазумие фашистов, не предлагает. Надежды Парето не оправда-
14
Фашисты использовали некоторые термины, заимствованные у Парето, напри
мер, «плутократия» (хотя он его не изобрел). Кроме того, отдельные натурали
стические подходы последнего, такие как учение об органической смене боль
ных, упадочных элит здоровыми, напоминающие псевдонаучную теорию пас-
сионарности, близки построениям расизма.
*9МАРК Ю С И М
лись, зато подтвердился установленный им универсальный (по его
мнению) закон: в обществе правит меньшинство, обманывающее
массы.
Как бы то ни было, после того как швейцарский писатель поки
нул этот мир (20августа 1923 г.), ничего кардинально нового с точ
ки зрения общественного строительства не было изобретено, а Ита
лия вместо ожидаемого очередного вклада в копилку цивилизации 15
пережила одну из самых печальных страниц своей истории. Демо
кратия выжила, сохранилась в обновленном обличье и реализовала
свои преимущества перед диктатурой; а может быть, так повернулось
колесо Фортуны. К сожалению, «демократия» 16 , которую сегодня
пропагандируют как светлое будущее, сохранила все свои недостат
ки, о которых Парето говорит применительно к демагогической плу
тократии. Парето не знал, что печатание денег может при опреде
ленных условиях стать почти неиссякаемым источником богатства,
он только предостерегал от этой иллюзии. Фашизм оказал плохую
услугу человечеству, которое никак не успокоится на золотой сере
дине между деспотическим порядком, превращающимся в произвол,
и открытым обществом, чреватым анархией и вопиющим неравен
ством. Существует ли такое среднее состояние? Было бы очень по
лезно продолжить опыты Парето, развить его мысли о прогнози
ровании с помощью исследования общих законов и т.д., но его на
следие изучают сегодня преимущественно историки, а от них трудно
ожидать революционных открытий.
Труды Вильфредо Федерико Дамазо Парето, как и труды любо
го ученого, предлагают нам формулы, которые могут пригодиться
для определенных целей. Вопрос в том, насколько
