известно; я выступаю в роли врача, который диагностирует у больно
го туберкулез, но не знает, как его излечить. Позволю себе добавить,
что пока общественные науки не продемонстрировали существен
ных достижений, эмпирик и человек действия часто более успешно
врачуют общественный организм, чем теоретик и ученый, хотя пер
вые и могут почерпнуть нечто из арсенала последних.
Рационализм, который можно считать разновидностью интел
лектуальной религии, утверждает, что расхождений между теорией
и практикой, между логическим пониманием возможного и верой
в невозможное, в фантазию, а также между действительными и иде
альными целями не должно быть и что следует стремиться к исчез
новению этих расхождений. Возможно, это справедливо, но мы изу
чаем то, что есть, а не то, что должно быть; ход наших рассуждений
изменится, когда изменятся его предпосылки —чувства, вкусы, инте
ресы, образ действий людей, но не ранее того (§ 2411).
28
ТРАНСФОРМАЦИЯ ДЕМОКРАТИИ
На это можно возразить, что если такие перемены стоят на по
вестке дня, для науки было бы неплохо уже сейчас приступить
к их рассмотрению; однако ход события за последние две с лишним
тысячи лет нисколько не свидетельствует об их приближении. По
этому предоставим заботу об изучении социологии человека будуще
го потомкам и удовольствуемся исследованием человека вчерашнего
и сегодняшнего дня, а также ближайшего будущего.
Боюсь, что по мере моего движения вперед группа согласных
со мной читателей редеет, и теперь, когда мне нужно приступить
к выводам из изложенных принципов, она растает. Тем не менее
о них нельзя умолчать.
Первый вывод заключается в том, что поскольку всякий полити
ческий режим является следствием предшествующих режимов и ис
током будущих, при желании дать ему абсолютно позитивную или не
гативную оценку мы должны оценить все эти будущие политические
режимы, число которых бесконечно 4 . Поэтому мы не сможем дать
такой оценки, а будем вынуждены отказаться от абсолютного и обра
титься к преходящему, а также определить понятия добра и зла и ис
следовать только ближайшие последствия рассматриваемого поли
тического режима, установив приблизительные границы этого бли
жайшего периода.
Проскрипции, введенные триумвирами в Риме, террор времен
первой французской революции, репрессии большевиков — благо
или зло? На этот вопрос можно ответить с помощью чувства, веры,
основанных на априорных постулатах рассуждений и т. п., но не с по
мощью логико-экспериментальной науки.
Отдаленное подобие понимания связи разных феноменов пред
ставляет собой утверждение Клемансо о том, что Французскую рес
публику следует воспринимать в целом, как нечто единое, и кого
устраивает ее часть, должно устраивать и все остальное. На этом
примере хорошо заметно различие между научным рассуждением
и деривацией. Высказав свой принцип, Клемансо, желая следовать
логике, должен был бы распространить его и на нынешнюю русскую
революцию. Но он этого не делает, не приводя доводов и не рассма
тривая русскую революцию как единое целое; осуждает ее за террор,
отказываясь осуждать за то же самое французскую революцию.
Воспользуемся случаем заметить, что описанный факт представ
ляет собой частный случай общего правила. О социальных явлени
ях, которые постоянно повторяются, трудно сказать что-то действи-
4
См. §2338 и 2548 «Социологии» (В-2).
29ВИЛЬФРЕДО ΠΑΡΕΤΟ
тельно новое, ведь они должны откладываться в умах наблюдавших
их интеллектуалов; разница между приведенным мнением и тем, ко
торое высказывается наукой, заключается лишь в большей степени
приближения к истине, добытой опытом.
Так, мнение невежды о тучной и скудной почве отличается от
мнения химика; последний, в отличие от первого, знает, из каких
элементов состоят названные почвы, определения которых для пер
вого точны и приемлемы, а для второго неопределенны и должны
быть исключены из строго научного рассуждения. Поэтому было бы
безмерной глупостью отрицать прогресс, проделанный химией,
или говорить, что химик повторяет невежду; так поступают те гос
пода, которые утверждают, что всякая новая теория заимствована
у старых авторов, и даже находят у Аристотеля идеи, высказанные
Дарвином.
Если говорить об экономике, то в библейском упоминании о семи
жирных и семи тощих коровах, как и в труде Клемана Жюглара 5
об экономических кризисах, речь идет о маятниковых колебани
ях, но степень их приближения к реальности различна. То же самое
в отношении социального устройства можно сказать о приближе
нии к реальности метафизической теории Вико, концепции Ферра-
ри и современной логико-экспериментальной науки6.
Тщательное изучение фактов приводит нас к важнейшему выво
ду, что «колебания отдельных частей социального феномена связа
ны между собой, как и сами эти части, и попросту выражают проис
ходящие в них изменения. Если прибегнуть к обманчивому понятию
„причины», то можно сказать, что нисходящий период есть причи
на восходящего периода, и затем наоборот; но это лишь означает,
что восходящий период неразрывно связан с предшествующим ему
восходящим, и затем наоборот; следовательно, в целом: что отдель
ные периоды суть проявления одного и того же положения вещей,
и что мы наблюдаем их чередование, так что процесс этого чередо
вания образует экспериментальное единообразие. Существуют раз
личные типы таких колебаний, зависимые от времени, за которое
они происходят. Оно может быть кратчайшим, кратким, длинным
и очень длинным (§2338)».
5
К.Жюглар (1819-1905) — французский экономист, основоположник т е о р и и
повторяющихся циклов в экономике. Он был автором книги «Des Crises
commerciales et leur retour périodique en France, en Angleterre, et aux Etats-
Unis». Paris: Guillaumin, 1862. — Прим. перев.
6
См. французское издание «Социологии», §233°·
3°
ТРАНСФОРМАЦИЯ ДЕМОКРАТИИ
Таким образом, нам предстоит исследовать, принадлежит пере
живаемая нами трансформация к кратким и случайным или ее сле
дует отнести к среднесрочным либо долгосрочным процессам (1718).
Другой вывод связан с тем, что поиск наилучшего способа управ
ления бессмыслен и химеричен, и не только в силу неопределенно
сти понятия «наилучшее» (2110), но и потому, что он предполагает
несбыточное условие — прекращение движения в этом наилучшем
состоянии.
Даже при установлении четких ограничений сохраняются боль
шие трудности, вызванные скудостью достижений общественной
науки на сегодняшний день. Тем не менее можно надеяться, что ту
ман, скрывающий от нас взаимозависимость социальных явлений
и их единство, будет постоянно рассеиваться.
Если мы обратимся к всевозможным теориям парламентарного
и конституционного государства, разработанным в прошлом веке,
то увидим, что ни одна из них не объясняет происходящего сегодня:
факты расходятся с ними. Если кто-то, например, перечитает книги
Милля о «Представительном правлении» и о «Свободе», в свое вре
мя пользовавшиеся огромным успехом, ему придется мысленно пере
нестись в общественную среду, которая не имеет ничего общего с со
временной Англией и которая покажется ему совершенно удаленной
от реальности.
Кого сегодня заботит равновесие ветвей власти? Сбалансирован
ность прав государства и индивида? Находится ли все еще в полном
здравии достопочтенное моральное государство? Гегелевское государ
ство, безусловно,—это великолепный плод фантазии, сохраняющийся
для нужд поэтической или метафизической социологии, но трудящие
ся отдают предпочтение более осязаемым материям, таким как повы
шение заработной платы, прогрессивные налоги, сокращение рабо
чей недели, хотя не отказываются и от собственных мифов о блажен
ном пролетариате, о духе зла, воплотившемся в капиталистическом
строе (§ i8go), об идеальной власти советов рабочих и солдат и т. п.
Нам говорили, что война теперь невозможна, потому что вследст
вие развития военной техники она была бы слишком разрушитель
ной. В крайнем случае, говорили нам, пролетарии и от их имени
социалисты помешали бы развязыванию войны всеобщей стачкой
или другим способом. После этих благих уверений разразилась ми
ровая война. Всеобщая стачка не состоялась; напротив, социалисты,
заседавшие в парламентах разных стран, вотировали военные расхо
ды или не выразили особого протеста против их ассигнования. Не
мецкие социалисты, наследники Маркса, проголосовали за них поч-
31В И Л Ь Ф Р Е Д О ΠΑΡΕΤΟ
ти единодушно, так что призыв их учителя «Пролетарии всех стран,
соединяйтесь!» автоматически превратился в другой —«Пролетарии
всех стран, истребляйте друг друга!»
Сегодня мифы и пророчества возрождаются. Согласно одним
из них мир и радость всему миру должна принести Лига Наций, в ко
торой восторжествовали лозунги защитников права, справедливо
сти и, как прибавляют некоторые, свободы; согласно другим это бу
дет большевизм. Разумеется, многие уже простились с этими надеж
дами, но немало и тех, кто искренне и всей душой уповают на них.
Как ни странно, и теперь, когда наступило разочарование, люди убеж
дены в том, что Лига Наций станет панацеей, излечивающей все зем
ные невзгоды. Есть и такие, правда их немного, кто все еще верит
в четырнадцать пунктов Вильсона, который, в отличие от всех преж
них мыслителей, якобы сумел отыскать прочные основания для иде
альной республики. Но почему бы не понять их? Есть ведь и те, кто ве
рит в силу магии и даже —как говорят—заклинает дьявола; разве мы
не видим, сколь многочисленны адепты «христианской науки»7?
Перейдем к выводам. Когда ставится о вопрос о том, являются ли
планируемые меры правильными, справедливыми, моральными,
благочестивыми, патриотическими и т. д., то речь идет об их соответ
ствии эмоциям, в общем довольно неопределенным, некоего коллек
тива на данном отрезке времени, и это может быть полезно для уста
новления согласия в указанном коллективе, но очень мало или ниче
го не говорит о том, можно ли провести эти меры в жизнь и когда;
какие социальные и экономические последствия они повлекут.
Мало—если существует какая-то вероятность, что указанные меры
соответствуют тому пониманию данного общества, которое пригод
но для него уже в силу давности своего бытования (§§ i77$> 2520). Ни
чего—если эти меры соответствуют именно той (часто весьма су
щественной) стороне указанного понимания, которая оторвана
от действительности.
Например, понимание того, что поход в Азию для отвоевания
Святого гроба был благочестивым предприятием, помогало предви
деть прием, который глубоко верующие христиане окажут идее Кре
стовых походов, но оно ничего не давало для прогнозирования их
экономических, политических и социальных последствий. Барон,
отправлявшийся в крестовый поход, был превосходным христиани
ном, хотя иногда он был скорее беспокойным искателем приключе-
7
Американская христианская секта, основанная в 1870-х гг. и проповедовавшая
исцеление с помощью веры. — Прим. перев.
32
ТРАНСФОРМАЦИЯ ДЕМОКРАТИИ
ний, но он несомненно был плохим феодальным сеньором, потому
что этот поступок вел к деградации его сословия. Современные бур
жуа, очень воинственно настроенные, являются истинными патрио
тами (впрочем, и среди них немало хищников), однако отчасти они
собственноручно приближают последний час своего класса.
В этом и во многих других подобных случаях, если результат пред
ставляется полезным для общества, можно сказать, что ему способ
ствовали действия людей, стремившихся к идеальной цели и неосо
знанно вступивших при этом на путь, которого они избегали бы,
если бы знали, куда он ведет.
Таким образом, одно дело—рассуждать об идеальных целях, другое—
двигаться куда-то в реальности. Можно выдвигать неотразимые аргу
менты в пользу божественных прав королей и императоров, священ
ной власти большинства, торжества благословенного пролетариата;
такими аргументами пользовался Победоносцев 8 , чтобы упрочить
царское самодержавие. Но все эти пространные
