зования синекдохи, заменяющей целое частью, также получили на
звание феодальных.
Уже было замечено, что эти явления возникали и затухали, т.е.
имели подвижный характер, а точнее, были колебаниями.
Это наблюдение относительно возвращений феодов составляет
достоинство теории Вико, но он ошибается, приписывая разным ко
лебаниям одинаковую форму, и ошибается в деталях, пускаясь в фан
тазии, уводящие за пределы опыта.
Но и в рамках опытного поля существует масса теорий, поро
жденных феноменом феодализма в Европе. Я не собираюсь их опи
сывать не только по соображениям недостатка места, но и потому,
что этого не требуют задачи данной работы; однако стоит приве
сти примеры того, что разные по форме теории имеют нечто об
щее по существу.
Монтескье приписывал этому феномену прямолинейность эво
люции, о которой мы говорили. Он выводил вассальные отношения
из обычаев народов древней Германии, которые постепенно транс
формировались и привели к появлению феодов. Теории такого рода
существуют и в наше время, они особенно по душе немцам, что впол
не естественно, ибо люди склонны отдавать предпочтение тем дерива
циям, которые приятны их чувствам. По той же причине авторы так
называемых латинских народов, которые также придерживаются тео
рии прямой эволюции, ищут ее начало не в Германии, а в римском об
ществе, а именно в прекарии, в клиентских отношениях. В реальности
эти теории показывают необходимость особых общественных форм
и перемены в остатках социальности. Это относится и к теории Фла-
ша11, который видит истоки феодального общества XI-XII вв. в клане.
В теории нашего историка Пертиле 12 сильной стороной являет
ся критическая, но не позитивная часть. Он пишет (р.203): «На са
мом деле, не говоря уже о придуманном Вико вечном законе феода
лизма, к которому народы обязаны постоянно возвращаться, феоды
не были порождением ни античного римского права, ни военных
бенефициев империи. И то и другое лишь отчасти напоминает фео
дальные отношения». Это правильно, но нужно добавить, что прояв
ляется действие сходных сил. «Клиентела состоит в личных отноше
ниях покровительства или защиты, сходных с вассальными и вклю
чающих покорность и служение, но она предполагала даже большую
11
Жак Флаш — автор «Les origines de l’ancienne France» в трех томах—книги,
вышедшей в Париже в 1884-1904 тт. —Прим. ишал. ред.
12
Pertile. Storia del diritto italiano. Vol. I.
38
ТРАНСФОРМАЦИЯ ДЕМОКРАТИИ
близость, чем вассалитет, в частности передачу имени и право насле
дования между патроном и клиентом 13 [это различие скорее по фор
ме, чем по существу]; но в ней полностью отсутствует вещный эле
мент [см. об этом «Социологию», §1039]· Последний, как и военные
черты феода, имеет место в имперских бенефициях, где отсутству
ет, в свою очередь личный элемент [наш автор должен был счесть
это разнообразие обстоятельств второстепенным], и сама воинская
повинность предусматривалась в отношении государства, а не пра
вителя. [Разница невелика, поскольку правитель олицетворял госу
дарство.] Кроме (р. 204) того, между этими институтами и феодами
существует временной разрыв, поэтому не может быть и преемствен
ности. [Справедливое наблюдение по поводу конкретного случая,
в котором эволюция не идет по прямой.] Уделы, распределявшиеся
у варваров по жребию и очень часто именуемые предшественниками
феодов, ничего общего с ними не имеют, как потому что они переда
вались в полную собственность, так и потому что они не предусмат
ривали установления каких-то правовых отношений между их вла
дельцами и королем и не накладывали на первых никаких обяза
тельств, в том числе военной службы. [Справедливое, но, вероятно,
слишком категоричное утверждение.] Неизвестны другие пожалова
ния земель со стороны лангобардской или меровингской казны и по
добные бенефициям, которые заставляли бы возводить происхожде
ние феодов к эпохе варварских завоеваний… Из изложенной выше
теории происхождения феодов следует также, что с самого начала
они были не произвольно отчуждаемы, а выделялись на год, впослед
ствии пожизненно и наконец стали наследственными, как сообщает
февдист и как по сей день считают некоторые авторы».
Аналогичные теории используются для объяснения современного
феномена профессиональных союзов. Кто-то изучает римские кор
порации, кто-то ставит перед собой более скромную задачу—иссле
довать средневековые гильдии или ассоциации наемных работников
той эпохи. В своей истории тред-юнионизма супруги Вебб справед
ливо отвергают подобные теории 14 .
«(р. 12) Мы уделили столько внимания этим эфемерным ассоциаци
ям наемных работников и братствам поденщиков в Средние века, по
скольку кто-то может утверждать не без видимых оснований, что они
13
В прямых скобках комментарии автора.
14
Webb S., Webb В. Histoire du Trade Unionisme, traduit par Albert Métin. Paris,
1897. (В тексте цитаты даются на французском языке, я привожу их в перево
де.— Прим. перев.)
39В И Л Ь Ф Р Е Д О ΠΑΡΕΤΟ
представляют собой зародыши тред-юнионизма. Довольно странно,
что истоки тред-юнионов обычно не ищут именно в этих институтах.
Чтобы обнаружить первые (р. 13) признаки современных профсоюзов,
обращаются не к ассоциациям наемных работников в Средние века,
а к союзам их патронов, а именно к ремесленным гильдиям. Внеш
нее сходство тред-юнионов и ремесленных гильдий издавна привле
кало внимание друзей и врагов тред-юнионизма [обычная ошибка эм
пириков, которые останавливаются на поверхности и не пытаются
с помощью анализа вскрыть более устойчивые и неизменяемые чер
ты]; но подкрепила расхожее мнение публикация в 1870 г. блестяще
го очерка профессора Брентано о „Происхождении тред-юнионов» …
(р. 14) И когда г-н Джордж Хоуэл положил в основу своей исто
рии тред-юнионизма парафраз исследования г-на Брентано о гиль
диях, он признал тем самым, что тред-юнионы в своей еще не со
всем отчетливой форме вышли из ремесленной гильдии… Предпола
гаемое происхождение тред-юнионов от старинных гильдий лишено
каких бы то ни было доказательств, по крайней мере насколько нам
известно. Исторические данные полностью противоречат этой точ
ке зрения». Наши авторы склонны видеть истоки тред-юнионов
в «(р.40) отрыве трудящегося от собственности на средства произ
водства»; однако они немедленно делают вполне разумное добавле
ние: «(р.42) Мы не претендуем на объяснение происхождения тред-
юнионов только с помощью указанного отрыва».
Менее всего следует связывать это происхождение с социальны
ми теориями; скорее наоборот. То же самое относится к теориям
феодализма; они стали скорее следствием, нежели причиной фео
дальных отношений; то же самое можно сказать о теоретизирова
нии по поводу королевской власти, которое было скорее следстви
ем, чем источником ее распространения и угасания феодализма.
При всем том нельзя отрицать, что теории, порождаемые некото
рыми феноменами, в свою очередь влияют на развитие этих фено
менов; речь идет лишь о том, что они не являются единственной
(или главной) и важнейшей причиной этого развития. Поэтому
нельзя отрицать также, что мифы, о воздействии которых убеди
тельно писал Сорель, активно побуждают людей к действию; нуж
но только иметь в виду, что они не способствуют накоплению опыт
ных знаний.
Супруги Вебб приводят хороший пример, иллюстрирующий эти
положения, которые подробно были рассмотрены в «Социологии».
«(р.53) Палата общин в подобных ситуациях действовала не так,
как сегодня [сегодня, в котором писали супруги Вебб, миновало и сме-
4о
ТРАНСФОРМАЦИЯ ДЕМОКРАТИИ
нилось отличающимся от него завтра], когда свобода договорных от
ношений является общепризнанной…
(р. 54) То, что палата общин никак не участвовала в принципи
альном противостоянии законодательным инициативам даже много
лет спустя после начала расшатывания средневековой регламента
ции, доказывает знаменитый случай с шелкоткачами из Спиталфилд-
са, когда сочли нужным вернуться к старинной практике промыш
ленной регламентации…
(р-55) Ясно, что парламентские ассамблеи, проголосовавшие
за Спиталфилдские акты в 1765 и 1773 гг > н е имели никакого пред
ставления о политической философии Адама Смита, книга которо
го „О богатстве народов», впоследствии считавшаяся английским
евангелием свободы договорных отношений и естественной свобо
ды, была опубликована в 1776 г. К этому времени подобные законы
были уже настолько исключительным явлением, что когда шедевр
Адама Смита (р. 56) попал в руки тогдашних политиков, он должен
был казаться им не столько новым словом в промышленной эко
номике, сколько теоретическим обобщением практических выво
дов, к которым опыт уже многократно подводил. В конце столетия
правящие классы, благодаря новой промышленной политике об
ретшие источник огромных финансовых прибылей, с готовностью
ухватились за новую экономическую теорию для интеллектуально
го и морального оправдания этой политики». Именно так они по
ступают и сегодня, прибегая только к тем теориям, которые выгод
ны для них; тогда им на руку была либеральная теория, теперь они
пользуются теорией синдикализма, завтра воспользуются той, кото
рая сможет ее заменить.
А. Ланцилло 15 заметил, что события не пойдут по пути, сегодня
теоретически указанному синдикализмом, но, напротив, изменится
сама теория.
«(р. 269). Перед европейскими нациями встанет задача быть одно
временно воинственными и торгующими, демократическими и ми
литаристскими… Каким образом общество будет на практике при
спосабливаться к этим двум равнозначно настоятельным требова
ниям, мы не знаем (р.270). Будет это общество свободной торговли
или режим настоящего государственного социализма? Будет ли это
новый по форме эксперимент, который по сути повторит современ
ный режим?… Каковы будут политические последствия указанных
военных нужд? Какими налоговые меры? Какие идеальные, мораль-
15
Lanzillo A. La disfatta del socialisme Libreria délia Voce. Firenze.
41ВИЛЬФРЕДО ΠΑΡΕΤΟ
ные, религиозные представления принесет с собой новая эпоха?…
Этот ряд вопросов можно продолжать до бесконечности…
(р. 277)· Синдикализм сможет выполнить куда более достойную за
дачу, помогая создать новую идеологию, являющуюся conditio sine
qua non нравственного возрождения западных стран, которые вый
дут из войны обессиленными и растерянными».
Можно было бы привести еще немало подобных цитат; достаточ
но сослаться на слова А. О. Оливетти 16 : «(р. 2) Синдикализм не соби
рается навязывать обществу готовый наряд по мерке неудачливых
портных из Москвы и Петрограда. Это единственный революцион
ный импульс нашего времени, поскольку он вызревает в повседнев
ном опыте экономической деятельности, он нацелен на органиче
скую, а не надуманную революцию и чурается всех несбыточных, вы
меренных планов реорганизации».
Итак, приподняв хотя бы отчасти покровы, скрывавшие от нас
действительность, вернемся к последней.
Смещение точки равновесия между центробежной и центростре
мительной силами происходит следующим образом.
В фазе смещения в сторону центробежной силы центральная
власть, будь она монархической, олигархической, народной или пле
бейской—неважно, ослабевает; так называемый суверенитет этой
власти клонится к тому, чтобы стать пустым звуком, она развалива
ется и скрывает под своими обломками всю страну; возрастает влия
ние отдельных индивидов и коллективов, формально сохраняющих
лояльность, но на практике обретающих независимость. Вследствие
этого слабая часть граждан, которая не входит в их число и утрачи
вает покровительство со стороны государя, обращается за защитой
и справедливостью к другим: кто-то вверяет себя могущественному
лицу, кто-то открыто или тайно объединяется с такими же
