47:        Когда оно в живую сектуст. 63-64,69-70,73 и дополнительная строфа — как в первой пуб¬ликации.Подзаголовок стихотворения «Первоначальный вариант» связывает его с поэмой «Девятьсот пятый год» (начатой в июне 1925 г.), вторая глава которой «Детство» также строится на контрасте между картиной рас¬стрела мирной демонстрации в Петербурге и беззаботностью детства московского гимназиста. Ляоян — сражение в августе 1904 г. около го¬рода Ляоян стало одним из крупнейших поражений русской армии в русско-японской войне. Цусима — морское поражение при Цусиме в Ко¬рейском проливе в мае 1905 г. привело к гибели русского флота и поло¬жило конец войне. Толпой стоят в дверях отделов… — отделы «Собра¬ния русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга», учреж-денного священником о. Георгием Гапоном (1870-1906), инициатором петиции Николаю II и шествия к Зимнему дворцу.К Октябрьской годовщине. — «Октябрьская газета ФОСП». М., 8 но¬ября 1927, отрывок (50 строк): две последних строки 2-го стих, и 3-е пол-ностью с примеч.: «Из стихов, написанных для журнала «Звезда»»; ва-рианты в 3-м стих.:ст. 8: Нагромождают класс на класс.ст. 13 Опять, как вечная случайность,ст. 20 Закатывают под буфет.ст. 22 Суровый, ровный Совнаркомст. 25 По виду это — сволочь, быдло,ст. 30 Под мокрой кожи черный хромст. 32 Увидевши такой разгром?ст. 34 Новосвивавшейся зимы,ст. 41 И это то, за что боролись.ст. 44 Спасибо тем, кем он открыт.— «Звезда», 1927, №11, весь цикл, без назв., эпиграф из стих. Ф. Тют-чева «29-ое января 1837»: «Тебя ж, как первую любовь, / России сердце не забудет!..». Две последние строфы 3-го стих, выделены как само¬стоятельное стих., в 1-м — две дополнительные строфы между 4-й и 5-й:Уже точно воду дощаник,Война пропускала леса.Уж далями рощ в отощаньиПросвечивали корпуса.Передний отряд перелесков Одет был в солдатский брезент.То был образец королевский,Он быстро грубел, обрусев. (Дощаник — большая плоскодонная лодка.) 1-е стих.; вариантст. 17:        Но были престранные ночи 2-е стих.; вариантст. 40:        Семь месяцев пыльный тупик. 3-е стих.; варианты:ст. 8: Накладывает класс на класс,ст. 13:        И вдруг, как вечная случайность, ст. 44 — как в первой публикации.— «Поверх барьеров» 1929,1-е и 2-е стих. — как в первой публика¬ции, в 3-м стих, вариантст. 40:        Вперенных в неизвестный строй.— «Стихотворения в одном томе» 1935, в 3-м стих, вариант ст. 8: Наталкивает класс на класс.Посылая раннюю редакцию цикла в альм. «Земля и фабрика», Пас¬тернак писал С. А. Обрадовичу 29 авг. 1927 г.: «Не смотрите на октябрь¬ский матерьял как на поэму <…> Я привык видеть в Октябре химиче¬скую особенность нашего воздуха, стихию и элемент нашего историче¬ского дня <…> Исполненье этой темы было бы сильнее только в том случае, если бы где-нибудь, например, в большой прозе, Октябрь был бы отодвинут еще больше вглубь, и еще больше, чем в данных стихах, приравнен к горизонту и отождествлен с природой, с сырою тайной вре¬мени и его смен, во всем их горьком, неприкрашенном разнообразии <…> Стихов об Октябре к юбилею я не собирался вообще писать <…> Конец выиграл бы, если бы у меня было время дать еще небольшую вставку (еще немного развить тему бытового преломленья и три-четыре строфы посвятить 2-му Съезду Советов)». Из письма следует, что по¬сланная рукопись содержала 135 строк, 5 из которых неизвестны. Три стихотворения цикла рисуют три разных картины времени: 1-е описы¬вает состояние страны на третьем году войны, ставшей затянувшейся обыденностью без всякой надежды на скорый конец, во 2-м — действие переходит в Петербург начала сентября 1917 г. (Семь месяцев мусор и пле¬сень <… > Семь месяцев сряду пыльный тупик), после Корниловского мя¬тежа и очередного кризиса Временного правительства; наступившее осеннее ненастье в 3-м стих, переносит рассказ к октябрьским событи¬ям в Москве, — родившейся из войны солдатской революции. Послед¬ние четыре строфы относятся ко 2-му Съезду советов, проходившему в октябре 1917 г.1. «Редчал разговор оживленный…». Телятники — здесь: товарные вагоны. Бризантный дождь — артиллерийский обстрел (бризантный — взрывной, поражающий осколками). Вошли уже корпия, креп… — при¬меты времени: нащипанные из тряпок нитки для перевязки раненых и траур по умершим.2. «Под спудом пыльных садов…» — Инженерный замок, Литейный (проспект. — Е. П.) — знаменитые приметы Петербурга. Гольтепа — голь, нищие. …не искупил /Провинностей скипетра и ошибок/ Против¬ного стереотипа… — имеются в виду пережитки самодержавного строя и устойчивый стереотип представлений.3, «Густая слякоть клейковиной…». Оборонцы — социал-демократы, которые были за продолжение войны с Германией; в противоположность им большевики назывались «пораженцами». Совнарком — Совет народ¬ных комиссаров — первое советское правительство. Обидных выдач жал¬кий цикл… — ср.: «Туг советская власть постепенно выродилась в какую-то мещанскую атеистическую богадельню. Пенсии, пайки, субсидии, только еще не в пелеринках интеллигенция и гулять не водят парами, а то совершенный приют для сирот…» (письмо Д. В. Петровскому 6 апре¬ля 1920). Петросовет — Совет народных депутатов Петрограда. Однаж¬ды мы гостили в сфере/Преданий. Нас перевели… — О «мире преданий» см. в «Былом и думах»: «Философия Гегеля — алгебра революции, она необыкновенно освобождает человека и не оставляет камня на камне от мира христианского, от мира преданий, переживших себя» (А. И. Гер¬цен. Собр. соч.: В 30 т. М., 1956. Т. 9. С. 23). Мы — первая любовь зем¬ли. — Горькая ирония сопоставления со словами Тютчева, помещенны¬ми эпиграфом в журнальной публикации. Стих. Тютчева написано в день гибели Пушкина и обращено к нему.Белыестихи(С. 248). —журн. «Россия», 1924, №3, с посвящ. Д. Пе¬тровскому; вариантст. 88:        Весна смеялась, смылив снегу с солнцем.— «Поверх барьеров» 1929, с посвящ. Е. А. Дородновой. — «Сти¬хотворения в одном томе» 1933. — Машин. (ИМЛИ), рукою автора вычеркнут подзаголовок «Странные мысли», дата: 1918, январь; ва¬рианты:ст. 30:        [Как я], как смерть». — Светало. В том конце, ст. 76: Обдернувшись, он встал спиной к окошку,ст. 88 — как в первой публикации, между ст. 92 и 93:Он вспоминал, как складывалась жизнь, ст. 99: И сор со звезд сбивает. — Степь неслась междуст. 101 и 102:Плотом стремило их омет, крутилоИ увлекало вниз. — Какая властьМогла бы оторвать их друг от друга?Какой ланцет рассек бы пополам Тот поцелуй, как яблоко граната?ст. 118:       [Побыть покамест спит] Ты видел, понял?ст. 125:       Безумных [ласок] этих? Что за грустьст. 130:       Он совершенно мокр и мокры иглы.Вычеркнутый в автографе подзаголовок «Странные мысли» бли¬зок названию стихотворного цикла Блока «Вольные мысли», откуда, из стих. «О смерти» (1907), взят эпиграф. Бальзак. — М. Цветаева запом¬нила слова Пастернака, обращенные к ней на вечере у М. О. Цетлина в январе 1918 г.: «Я хочу написать большой роман: с любовью, с герои¬ней — как Бальзак (М. И. Цветаева. Собр. соч. Т. 9. М., «Эллис Лак», 1995. С. 222). Бальзак интересовал Пастернака как исследователь жен¬ской души. Эвелина Ганская (в девичестве Ржевусская; 1800-1882) — корреспондентка Бальзака, в 1850 г. стала его женой. Сюжет стих, соот¬несен со временем поездки Бальзака в 1847-1849 гг. к ней в имение Вер-ховне Киевской губернии. Сто Ганских с кашлем зябло по утрам… — речь идет о потере лица и принадлежности к типу, что представлялось Пас¬тернаку духовной смертью человека, ограничением его судьбы рамка¬ми заданного (ср.: «И это — смерть: застыть в судьбе» из стих. «Я в мысль глухую о себе…», 1910). Поэтому эпиграфом к «Белым стихам» стали строки из стих. Блока «О смерти». См.: Л надо было Богу доказать, / Что Ганская — одна, как он задумал… Мумия — здесь: красная краска. Санги¬на (кровавая, ит.) — мелок красно-коричневого цвета. Он продавал же¬стяных саламандр <…> И ящерицы бегали, блеща… — С. Н. Дурылин вспо¬минал прозаический отрывок Пастернака начала 1910-х гг. об увиден¬ной на тротуаре маленькой ящерице из крашеной жести, которая свер¬кала гранями, и солнце перебирало «лучами ее алмазы и изумруды» («Из автобиографических записей. В своем углу» // Воспоминания. С. 57). Из всех картин, что память сберегла,/Припомнилась одна: ночное поле. — Та же ночная прогулка в Романовке стала содержанием стих. «Степь» (1917). Дождь/Звенел обзымзу… — Зымза — карниз.Высокая болезнь (С. 252). Ранняя редакция поэмы — журн. «ЛЕФ», 1924, № 4 («Другие редакции и варианты». С. 402). — «Новый мир», 1928, №11, под назв. «Две вставки в поэму «Высокая болезнь»» (ст. 56-98 и 271-318); варианты:ст. 86:        Тот, жженый жестью на газете, ст. 307—311: Их связывали узы братства, Не важничая ни пред кем, Всегда готовый к ним придраться, Лишь с ними жил накоротке. Событий завистью завистлив, — «Поверх барьеров» 1929. — Избр.-1933, под назв. «Из «Высокой болезни»» ст. 240-302,311-314, с эпиграфом из стих. «Петербург» (1915):«Когда им / Забвенье владело; когда он знакомил / С империей царст¬во, край — с краем». — «Стихотворения в одном томе» 1935, без ст. 315— 318. — Верстка сб. 1956, без ст. 109-116, 303-310; варианты: ст. 69:        Земли смотрел остолбенело ст. 88:        Что был скучней, чем рифмы эти между ст. 100 и 101: В уединенье усыпальниц, ст. 147:       Нельзя три раза егозя вместо ст. 315-316:Тогда его увидев въяве, Я думал, думал без конца Об авторстве его и праве Дерзать от первого лица. Из ряда многих поколений Выходит кто-нибудь вперед.— Автограф 1923 г. (РГАЛИ, ф. 379), ст. 1-305 ранней редакции.— Экз. журн. «ЛЕФ» с авт. правкой.«В начале зимы, — писал Пастернак Н. С. Тихонову, — затеял я большую отчетную вещь, трезвую, сухую и немолодую, в представле¬нии моем носились только: тон и размер, — и всего менее я стал бы звать ее поэмой» (21 апр. 1924). В сюжете и выборе жанра отразилось падение в обществе интереса к лирической поэзии и необходимость перехода к повествовательным эпическим формам. Назв. поэмы «Высокая бо¬лезнь» — метафора лирики и свидетельствует о ее состоянии в век таких теней: «Только поэзии не безразлично, сложится ли новый человек дей¬ствительно или же только в фикции журналиста. Что она в него верит, видно из того, что она еще тлеет и теплится. Что она не довольствуется видимостью, ясно из того, что она издыхает» («Ответ на анкету «Ленин¬градской Правды»», 1926). Что было делать ?3вук исчез/За гулом вырос¬ших небес. — Ср.: «В наше время лирика почти перестала звучать» («Над чем работают писатели», 1926). «Стихи не заражают больше воздуха, каковы бы ни были их достоинства. Разносящей средой звучания бы¬ла личность. Старая личность