она была на¬писана в то далекое время для газеты, и не развить и не углубить ее. Теперь Ст. Сп<ендер> взял ее для Encounter’a. Пожалуйста, прочти и напиши мне о ней. При том, что она неполна и написана слишком торопливо и упрощенно, в ней есть все, что я хотел ска¬зать. Она содержит определенный взгляд на реализм как на пре¬дельно высокую ступень искусства (совершенное искусство, ко-торое целиком держится редкими исключениями и отклонения¬ми). Привычной мерой и практикой искусства становится роман¬тизм, то есть легкая и поверхностная деятельность в узком кругу определенной культуры и определенных вкусов, как например, французское искусство или литература эпохи рококо, или наш такой же условный социалистический реализм, или типичная классическая немецкая музыка (и Брамс наполовину) и т. д. и т. д. Но есть отдельные одинокие судьбы, которым не нужны совре¬менные искусство и красота, они создают целые миры в звуках, повествовании или красках, исступленно и неустанно насыщая и напитывая свои произведения содержанием и предвидениями, которые никому не снятся и которых никто от них не требует — создать в своих работах подлинную вселенную для себя, пугающе одинокую, великую и независимую. Об отказе, который получил Н<ива>, я узнал из случайных бельгийских газет2. Бедный маль¬чик! Это было еще ббльшим ударом для Ирины Е<мельяновой>, воображение которой слишком разыгралось от его приезда. Жорж, поначалу отступившийся, преодолел препятствия и навещает ее каждый вечер. Я, наконец, с ним познакомился. Твой издатель Элек пишет мне о пьесе3. Но слишком рано говорить о недавно начатой вещи, которая еще, по большей части, плавает только в чистых предположениях. Он также спрашивает меня о книге Бертр. Рассела, которую он будто бы послал мне и которая не дошла. Передай ему, чтобы он не повторял своей попытки. Кланяйся ему и поблагодари. Может быть, я напишу ему, как только немного освобожусь.
Нежно обнимаю тебя и вас всех. Твой Б.
Пожалуйста, подтверди несколькими словами, не отклады¬вая, получение этого письма. Напиши мне что-нибудь существен¬ное, что может быть мне интересно и полезно.
Впервые: Письма к родителям и сестрам. — Автограф по-англ. (Pasternak Trust, Oxford).
1 Статью о Шопене Пастернак послал сестрам в декабре 1945 г. вмес¬те с письмом № 980.
2 Жорж Нива для работы над диссертацией об Андрее Белом получил стипендию на год, чтобы провести его в Москве. По поводу упоминаемых здесь событий, которые обсуждались в бельгийских газетах, узнать не уда¬лось; Жорж Нива ничем нам помочь не мог и ничего об этом не помнит.
3 Издатель Питер Элек выпустил кн.: Boris Pasternak. Safe Conduct. An early autobiography and other works. Elek Books. London 1959; туда вошли несколько стихотворений в переводе Лидии Слейтер.
1634. Н. М. ТРЕТЬЯКОВОЙ
7 ноября 1959, Переделкино
7 ноября 1959
Дорогая Нина Михайловна, Вы ли были артисткой или же¬ной или другом артиста, или может быть оба играли на сцене и жили на Гоголевском (тогда — Пречистенском) бульваре в начале двадцатых годов? Тогда я Вас знаю и видел один раз, и если это так, именно Вас вспоминал на днях, совсем недавно, задаваясь вопросом, здесь ли Вы и живы ли и что с Вами сталось? Если это действительно Вы (у С<ергея> М<ихайловича> была еще одна сестра, кажется, Женя по имени и один маленький брат1), — если это действительно Вы, я особенно рад Вашему письму.
Я дружен с супругой Табидзе, вдовой Тициана Табидзе, рас¬стрелянного в самый страшный из наших страшных годов, кото¬рый Галактиону2 приходился двоюродным братом. Я пишу ей о Вашей просьбе. Вот на всякий случай ее адрес, можете написать ей, она, наверное, что-нибудь знает об Ольге Табидзе, с которой я совершенно не знаком3: Тбилиси, ул. Гогебашвили, 43, кв. 13, Нине Александровне Табидзе.
Ваш Б. Пастернак
Сейчас я усомнился в правильности моих предположений. Не было ли у Вас еще одной сестры (Натальи Михайловны)?4
Впервые. — Местонахождение автографа неизвестно. Печатается по фотокопии (РГАЛИ, ф. 2886, on. 1, ед. хр. 218).
Нина Михайловна Третьякова — сестра поэта, драматурга и теорети¬ка «Лефа» С. М. Третьякова, с которым Пастернак был знаком с 1910-х гг.; он погиб в тюрьме в 1938 г.
1У С. Третьякова были сестры Евгения, Нина, Наталья и брат Вячеслав.
2 Грузинский поэт Галактион Табидзе.
3 Ольга Окуджава — первая жена Г. Табидзе, была арестована в 1937 г., расстреляна в 1941-м. Пастернак писал Н. Табидзе 7 нояб. 1959: «Сестра покойного Серг<ея> Третьякова, Нина Сергеевна (Михайловна. — Е. И, М. Р.) Третьякова письмом просит меня узнать адрес жены Галактиона Табид¬зе, Ольги, уроженки Эстонии. Если Вы его знаете, сообщите этот адрес мне или ей. Ее (Третьяковой) адрес: Москва Г34, Мансуровский пер. 3, кв.1, Нине Михайловне Третьяковой» («Дружба народов», 1996, № 7. С. 217).
1635. К. Н. БУГАЕВОЙ
75 ноября 1959, Переделкино
15 ноября 1959
Дорогая Клавдия Николаевна, по некоторым сведениям Вам лучше, но это не уменьшает моего беспокойства о Вас. Совершен¬но непростительно с моей стороны, что я с большим запозданием, благодаря заботе некоторых обожающих Вас друзей узнал о боль¬ших трудностях, с которыми боретесь если не Вы, то Ваши близ¬кие. Кажется, совершенно помимо меня и без моего участия что-то предпринимается или будет предпринято Литфондом. К Вам зай¬дет с этой запиской дочь лучшего моего друга, Ольги Всеволодов¬ны, Ирочка Емельянова. Вам совсем не надо принимать ее и утом¬ляться. Примите от нее только конверт с этой весточкой1. Кстати, она приятельница того французского студента Georges Nivat2, ко¬торый еще не выбрал темы для своего выпускного сочинения в Сор¬бонне, но, по-видимому, будет писать о Борисе Николаевиче.
Выздоравливайте, пожелайте выздороветь, умоляю Вас, — извините за зверски-эгоистическую прямоту такой формулиров¬ки: мне страшно нужно, чтобы Вы были здоровы.
Я еле справляюсь с выпавшей мне на долю странной, полу¬реальной, баснословной судьбой. С одной стороны, она до край¬ности затруднена, беспрестанно угрожаема, еле переносима. С дру¬гой, она незаслуженно светла и как-то при жизни больше, чем я вправе был надеяться, освобождена от несущественного и случай¬ного и отнесена куда-то выше. Несомненно, это предназначалось кому-то другому и выпало мне по ошибке.
Обнимаю Вас
Да, — я еще занят очень важной новой работой и, когда она будет окончена, хочу привести ее в порядок вместе с Вами3.
Ваш Б. Пастернак
Впервые: Андрей Белый. Проблемы творчества. М, 1988. — Автограф (РНБ, ф. 60, ед. хр. 130).
Пастернак всегда поддерживал вдову А. Белого К. Н. Бугаеву, наве¬щал ее и посылал свои стихи. В 1945 г. хлопотал об увеличении ей пенсии (письмо JSfe 936). «Каждое Ваше слово, каждая Ваша мысль для меня дра¬гоценны <...> — писал он 13 янв. 1950, — я давно уже признавался Вам, что одно уже мое обращение к Вам приводит меня в душевный порядок» (там же. С. 704).
1 Узнав от М. К. Баранович о болезни Бугаевой (см. коммент. 1 к пись¬му JSfe 1636), Пастернак послал ей 100 рублей.
2 Жорж Нива находился в это время на стажировке в Москве.
3 Речь идет о пьесе «Слепая красавица», в названии которой Пастер¬нак использовал образ России как «спящей родины — Красавицы, сто¬ящей между механической мертвенностью Запада и первобытной гру¬бостью» из книги А. Белого «Луг зеленый» (1905).
1636. М. К. БАРАНОВИЧ
15 ноября 1959, Переделкино
15 ноября 1959
Дорогая Марина Казимировна, Вы догадываетесь наверное, как я Вам благодарен, как тронут, но и как пристыжен с разных сторон (также и с Вашей), появлением Вашего письма1. Из корот¬кости моего ответа заключите, как, по счастью, проходит сплошь в беспрерывном трудолюбии мой день. Но, представьте себе, я хотел написать Вам по собственному почину такую же коротень¬кую записку на этих самых днях.
Может быть я сообщу Вам вещь давно известную, но она была новостью для меня. Я не знал элегии, которую Rilke написал М. Цветаевой2. Мне ее прислал Ivar Ivask, довольно интересный мо¬лодой поэт, живущий в Америке и пишущий по-немецки3. Он мне пишет:
Da es keine Zufille eigentlich gibt, verwunderte es auch nicht, dass ein femes Echo meines Namens schon auf dem Umweg tiber eine grosse Dichterin zu Ihnen gedrungen war4 — derselben Dichterin, der Rilke seine herrliche, erschreckend hellsichtige Elegie gerade noch 1926 wid-men konnte, die da beginnt:
«О die Verluste ins All, Marina, die sttirzenden Sterne! Wirvermehren es nicht, wohin wir uns werfen,
zu welchem
Strene hinzu! Im Ganzen ist irnmer schon alles gezahlt So auch, wer fallt, vennindert die heilige Zahl nicht. Jeder verzichtende Sturz in den Ursprung und heilt»
Я не знаю, есть ли продолжение или это все5, но на этом кон¬чается сообщение Ivask’a. Не правда ли поразительной силы и яс¬ности выражение очень глубокой и близкой мысли?
Обнимаю Вас Ваш Б. П.
Клавдии Николаевне я написал.
Впервые: Переписка Б. Пастернака с М. Баранович. — Автограф (Hoover Institution Archives, Stanford).
* Так как просто случайностей не бывает, то не удиви¬тельно, что дальнее эхо моего имени дошло до Вас окольным путем через великую поэтессу, ту самую, ко¬торой Рильке как раз в 1926 году посвятил свою велико¬лепную и удивительно провидческую элегию, которая начинается так: «О, утраты вселенной, Марина, падаю-щие звезды! / Нам не восполнить их, какой бы порыв к той или иной звезде не увлекал нас! / Все подсчитано в целом навсегда, / И кто бы ни упал, это не уменьшит священного числа. / Всякое самоотреченное падение возвращает к первооснове и исцеляет нас» (нем.).
1М. К. Баранович писала: «Простите, что я пишу Вам. Мне это очень трудно, но мне кажется, я не прощу себе, если не напишу Вам о Клавдии Николаевне. Она очень плоха. Все у нее болит и от слабости передвигает¬ся держась за спинку стула <...> Живет она на пенсию 250 рублей. Ни под каким видом не хочет, чтобы кто бы то ни было поднимал вопрос об уве¬личении ей пенсии. <...> Несколько старушек помогают ей чем могут. Среди них Машенька Скрябина <...> Они знают, что Вы помните о Клав¬дии Николаевне — Вы не так давно звонили и говорили с ней. Но Вам-то она сама не расскажет, как ей плохо. Мне кажется, что я должна была рас¬сказать» (там же. С. 77). Мария Александровна Скрябина — дочь компози¬тора А. Н. Скрябина.
2 Цветаева в письмах 1926 г. неоднократно пишет о намерении по¬слать Пастернаку «Элегию», которую написал для нее Рильке.
3 Немецкий поэт Ивар Иваск опубликовал 4 письма к нему Пас¬тернака, 1959-1960 гг.: Books Abroad, Vol. 44, 1970, N° 2. С. 195-200 в пе¬реводе с немецкого на английский, с купюрами, касающимися разбора посланных Пастернаку стихов.
4 Пастернак спрашивал Ивара Иваска 16 сент. 1959: «…Кто такой про¬фессор Иваск, который переписывался с Мариной Цветаевой? Может быть это Ваш отец или родственник.
