куплет <...> Прочитав это, сказал он: вот как надобно писать стихи. Можно подумать, что он держался известного выражения: «C’est beau comme de la prose». Он требовал, чтобы все сказано было в обрез и с буквальною точностью» (П. А. Вяземский. Сочинения в двух томах. Т. 2. М., «Художественная литература», 1982, С. 220). По предположению М. И. Шапира, Пастернак запомнил эти слова по книге Ю. Н. Тынянова «Архаисты и новаторы», где он соотносит отзыв Карамзина с XXV строфой «Евгения Онегина» («Пушкин и его современники». М., «Художественная литература», 1968).

1644. М. А. МАРКОВОЙ

25 декабря 1959, Переделкино

25 дек. 1959

Дорогая Машура, я писем от тебя не получал. Желаю тебе выздороветь поскорее, у меня два-три раза случался плексит, один раз длившийся полтора года, я носил руку на перевязи и научился писать левой рукой. Я знаю, какая это жестокая, мучительная бо-лезнь. Хотя ты действительно ни о чем другом не заикаешься, я опять пошлю тебе немного денег, но это будет не раньше середи¬ны или конца февраля1. Я страшно занят, но по-другому эта жизнь сложиться не могла. Итак, еще раз, выздоравливай поскорее.

Твой Боря

Впервые. — Автограф (собр. А. В. Курсина).

1 М. А. Маркова не дожила до этого времени, в начале января Пас¬тернак получил от ее дочери Людмилы Ивановны Марковой известие о смерти матери и 11 янв. 1960 писал ей: «Страшно огорчен известием о смер¬ти Вашей мамы, дорогая Милочка (как Вас — Людмила или Милица Ива¬новна?). Также не знал, как сформулировать Ваш адрес. Сколько болез¬ней на нее бедную перед концом свалилось. Наверное, ничего нельзя было изменить и нечем было помочь. Последних писем ее я действительно не получал, а то бы написал ей. Ведь я ей отвечал по мере возможности, как Вы, наверное, знаете. Меня не оставляла надежда, что она как-нибудь вывернется из этих испытаний и я когда-нибудь ее увижу. Но этому не суждено было сбыться, — что делать. Желаю Вам поскорее оправиться и прийти в себя от этого удара. Ваш Б. Пастернак» (там же).

1645. Е. М. ТРЕТЬЯКОВОЙ

6 января 1960, Переделкино

6 янв. 1960

Свою благодарность за Ваше письмо, милая Евгения Михай¬ловна, шлю и выражаю Вам по случайности в старый сочельник и, по-видимому, в день Вашего ангела1.

Вы меня тронули сообщением о людях, для которых моя жизнь не пропала без пользы. Но их так немного. Не утешайте меня. Отечественной судьбы моей никогда не поправить, да я этого и не жажду. Так прирожденно чужды и непонятны мне эти сред-ние горожане, которым так понравилось, что от них ничего не тре¬буется, кроме бесплодного послушания, ничего нового, неслыхан¬ного, неоткрытого, никакого риска и страдания. Бог с ними, нам не по дороге.

Ваша сестра Нат<алья> Мих<айловна>, если ей случалось на это натыкаться, наверно больше знает обо мне, чем Вы и я. И ведь дело тут не в тщеславии, не в количестве изданий или в призна¬нии, а в живой душевной связи с миром, которая может быть дви¬жущей, производительной, перекрестно обогащающей и от кото¬рой я не откажусь, хоть бы это мне стоило жизни. Жив ли Ваш младший брат? Помните, он присутствовал в комнате на Ильинке (что это было такое? Что-то вроде гостиницы или общежития)2.

Мне страшно некогда сейчас. Может случиться, что я не сра¬зу отвечу Вам или Нине Михайловне, если Вы мне когда-нибудь еще напишете. Но в Вас и <в н>ей я ценю и наверное угадываю два свежих, внутренне независимых, никакой устроенностью или служебной удачей не испорченных существования и, в этом смыс-ле, что-то близкое. Кланяйтесь ей.

Впервые: Борис Пастернак. Доктор Живаго. Избранные письма. — Автограф.

Евгения Михайловна Третьякова — сестра поэта С. М. Третьякова.

1 6 января (24 декабря по ст. стилю) — Рождественский сочельник и день преподобномученицы Евгении.

2 Пастернак вспоминает свое посещение семейства Третьяковых в 1910-х гг. О живущей в Париже сестре Наталье и брате Вячеславе см. пись¬мо No 1637.

1646. В. ФОСТИ

8 января 1960, Переделкино

8 января 1960

Дорогая моя Вера Фости, было бы бессмысленно с моей сто¬роны отвечать Вам по-французски на Ваше, дышащее такой доб¬ротой и естественностью, глубокое драгоценное русское письмо. Благодарю Вас за чудесные стихи.

Се pas, dont vous ecrivez: «Fais un pas, un seul u ma rencontre*1, — ce pas-la j’ai fait deja. Je vais faire un autre, et c’est la-dessus que je me tourmente tant depuis peu

Примирения, которого Вы мне желаете, наверное, никогда не будет, и оно невозможно2. Это брак поневоле, в котором взаимное отчуждение только будет возрастать. Но это меня давно перестало трогать, я разучился замечать эту подробность существования.

Источник моего страдания другой. Это то недовольство собой, которое преследовало уже стольких до меня и меня самого в моло¬дости и еще недавно и которое заставляет до сумасшествия кром¬сать и переделывать написанное за каждою новою значительной работой3. А моя ответственность перед собою, перед Вами только возросла после всего случившегося, после сочувствия и доверия, которое мне так тепло высказало столько людей везде на свете.

Вы меня спрашиваете о пьесе. О ее содержании и будущей судьбе еще рано говорить, да и некоторые сведения уже просколь¬знули в западную печать слишком преждевременно4. Но это о ней я говорю, когда жалуюсь выше на то, как медленно продвигается вперед работа и в какое отчаяние зачастую приводит меня руко¬пись мертвою скукой чернового текста.

Шаг, о котором Вы пишете: «Сделай шаг, единствен¬ный мне навстречу», — этот шаг я уже сделал. Я сделаю и следующий, и именно поэтому я так терзаю себя с не-давнего времени (фр.).

Благодарю Вас за Ваши лестное внимание, за статью и выс¬тупления. Чем больше я об этом узнаю, тем мне совестнее, что Ваше признание меня обогнало и оставило далеко позади, что у меня не хватает сил, решительности и умения рвануться вперед и новою намеченной работой поравняться с Вами и оправдать Ваши добрые слова и мысли. Скажите Mr Mathot, чтобы он про¬стил мне мое молчание. Я чудовищно занят множеством посто¬роннего и мешающего моей работе. Я горячо и сердечно благо¬дарю его за присылку вырезок из «Le Soir» с удивительными, ве¬ликолепными статьями о Чехове Andre Maurois. Но в конверте оказались только главы IV и V. Если он вложил и предшествую¬щие, то они выпали на почте из лопнувшего конверта и пропа¬ли. Очень глубокое понимание Чехова, страшно близкое мне. Скажите Mathot, что он — прелесть и что я не заслуживаю его дружбы5.

Ваш Б. Пастернак

Впервые: Диалог писателей. — Автограф (собр. адресата). Печатает¬ся по ксерокопии, присланной Верой Фости Л. Л. Слейтер.

Вера Фости — писательница и поэтесса русского происхождения. Автор трех опубликованных романов; в газ. «Le Soir» она вела рубрику русской литературы, читала лекции. Переводчица поэзии Пастернака. Сохранились три письма от нее, последнее, полное тревоги за его здо¬ровье, пришло уже после его смерти. Первое письмо В. Фости послала 30 янв. 1959 г., сопроводив своей статьей «Настоящий Пастернак» (Revue generate beige. 1959. Janv.). Пастернак ответил ей: «Дорогая мадам Фос¬ти, приношу Вам свои благодарность и восхищение Вашим письмом и прекрасной статьей, которой Вы великодушно и выше всякой меры оказали мне честь. Кроме лестных слов и преувеличений, эта статья об¬наруживает такое понимание и такую способность видеть и живопи¬сать целые исторические главы, жизни и судьбы большими широкими картинами, одаренными великолепной целостностью и захватывающим содержанием, что я склоняюсь перед силой Вашего таланта почти так же, как обычно склоняюсь перед духом самой жизни. Я хотел бы Вам сказать еще много и в особенности пожелать всего самого хорошего, что только можно себе представить, но обрываю письмо, опасаясь, что затягивая его, подвергаю его опасности остаться неоконченным и не¬отправленным. Я не подписываю его, чтобы оно более надежно дошло до Вас» (там же. С. 547).

1 Цитата взята из стих. Веры Фости, обращенного к Пастернаку («Роиг Boris Pasternak»), которое было приложено к ее письму 20 дек. 1959. Фости благодарила Пастернака за своевременно полученный ответ, но, щадя его время и боясь повредить ему, не решилась тогда же написать ему.

2 Фости писала, что надеется на примирение Пастернака с Союзом писателей.

3 «Вы мне пишете, что очень страдаете от недовольства собой, — от¬вечала В. Фости в письме 23 мая 1960, которое Пастернак уже не успел получить. — Все большие создатели рвались, как Вы, все дальше и выше. Но не знаю, понимаете ли Вы — и думаю, что если бы Вы это полностью осознали, то Ваше страданье успокоилось бы — насколько важно и вели¬ко то, что Вы дали человечеству» (там же. С. 549).

4 Фости писала Пастернаку, что на следующей неделе в газ. «Le Soir» выйдет ее небольшая статья о Пастернаке, о его работе «над драмой о крепостных и над переводом с испанского». Она спрашивала также о названии драмы и о том, будет ли она напечатана и где ее будут играть (там же).

5 «Старик из Анвера, — писал Пастернак 8 апр. 1959 Ж. де Пруай¬яр, — господин Анри Мато держит меня в курсе жизни всей Бельгии. Очень трогательно получать от него письма почти каждый день. И так ли велик мой грех, что я отвечаю ему лишь на каждое пятнадцатое? <...> (он инже¬нер-электрик, ему 83 года)… Это человек неограниченного досуга и неис¬тощимой энергии» («Новый мир», 1992, № 1. С. 163). В данном случае Мато прислал пять глав биографии Чехова («La vie, Tart et la philosophic d’Anton Tchekov»), написанной Андре Моруа (опубликованы со 2 по 7 дек. 1959 в газ. «Le Soir»). Вероятно, поэтому, главы 1—3, на отсутствие которых жа¬луется Пастернак, пришли позднее.

1647. Б. В. БАЖАНОВУ

11 января I960, Переделкино

Пянв. 1960

Вы — молодец, дорогой Борис Васильевич, что так думаете и пишете! Не бойтесь за меня. Никогда ни от чего мне не придется отрекаться, никогда никакого посредника между мною и веч¬ностью того или другого рода не будет в моем кругу, хотя, конеч¬но, многие вызывались!1

Я здоров и сердечно благодарю Вас за внимание. Очень хочу написать новую вещь, в прозе, драматическую. Занят ею, когда позволяют обстоятельства. Мешает большая, частью увлекатель¬ная, заграничная переписка.

Очень, очень тронут. От души Вам всего лучшего.

Ваш Б. Пастернак

Впервые. — Автограф

1 О Б. В. Бажанове см. письмо № 1596. В январе 1960 г. до него до¬шли слухи, «что Бор. Пастернак болен, скорбит об истории с «Д-м Жи¬ваго», признает себя виновным». Бажанов написал ему, убеждая его «не делать этого!», потому что читатели восхищаются его стойкостью.

1648. А. ЧАКРАВАРТИ

12 января I960, Переделкино

12 января 1960

Дорогой м-р Чакраварти,

Вы осыпали меня знаками своего расположения, письмами и подарками1.

Пожалуйста, приезжайте к нам в Переделкино