сам разберется в этом деле, показавшемся ему слишком запутанным. На вопрос прокурора о взглядах Мейерхольда Пас¬тернак сказал, что в действительности Мейерхольда надо было спраши¬вать о его взглядах, а не наоборот, потому что Мейерхольд во всем был более советским, чем он. Пастернак просил не стенографировать его сло¬ва, потому что знал, как перевираются всегда такие записи, и обещал при¬слать основное содержание сказанного в письме.

1334. Е.Д. СУРКОВУ

28 августа 1955, Переделкино

28 авг. 1955

Дорогой Евгений Данилович!

Мне передали Вашу просьбу позвонить Вам, когда я буду в Москве. Я буду в городе нескоро и просьбы Вашей в ближайшее время не исполню.

«Мария» будет готова, вся, к середине сентября, в том случае, если на остающееся до этого срока время забудут о моем суще¬ствовании1.

Если желание связаться со мной по телефону вызвано други¬ми причинами (Охлопков, Фауст?), все равно, всем нужно пренеб¬речь.

А также не дробить почти готового труда разрозненными по-актными сдачами2. Это технически невозможно.

Ваш Б. Пастернак

Впервые. — Автограф (РГАЛИ, ф. 3078, on. 1, ед. хр. 338).

Литературный критик Е. Д. Сурков в 1955-1957 гг. был заведующим литературной частью МХАТа. Возможно, его знакомство с Пастернаком состоялось в 1940-х гг., когда он был старшим политредактором Главре-перткома и начальником репертуарного отдела Главного управления по делам театров и Пастернак сталкивался с ним в своих неудачах с поста¬новками шекспировских переводов.

1 Договор со МХАТом был подписан 20 июля 1955 г., и 1 авг. Пастер¬нак торопил Суркова с выплатой аванса: «Глубокоуважаемый Евгений Да¬нилович! Недавно я заказным письмом вернул Вам подписанный дого¬вор, сопроводив его просьбой в бухгалтерию о переводе следуемых пяти тысяч. Сейчас в дни летнего застоя они очень бы понадобились. Но может быть, Вы в отпуску где-нибудь далеко, и письма совсем не достигают Вас? От души Вам всего лучшего. Ваш Б. Пастернак» (там же).

2 Пересылая 21 июля 1955 Е. Д. Суркову «подписанные экземпляры договора и заявление в бухгалтерию о перечислении аванса», Пастернак предполагал, что будет «знакомить театр с работой поактно, как тогда кем-то из нас предлагалось, об этом рано говорить, видно будет. Ваш Б. Пас¬тернак» (там же).

1335. Л. В. СТЕФАНОВИЧ

2 сентября 1955, Переделкино

2 сент. 1955

Дорогая Людмила Владимировна!

Если Вы и Николай Владимирович живы и здоровы, мне, может статься, придется обратиться к Вашей помощи. Оконча¬тельно об этом я позвоню Вам по телефону из Переделкина в вос¬кресение 4-го в 2 часа дня. На этот случай, если возможно, очень попросил бы Вас быть дома. Тогда и условлюсь с Вами обо всем. Если звонка не будет, значит все обошлось до следующего, тоже уже задуманного случая.

Я здоров, работал конец зимы и все лето очень напряженно. В середине июля дописал вторую книгу романа, но не имел вре¬мени сам прочесть ее по написании, так как в тот же день засел за одну очень срочную, спешно заказанную работу. Художественный театр задумал поставить в этом сезоне Шиллеровскую Марию Стюарт, забраковал все существующие переводы и обратился ко мне с просьбой перевести трагедию. Я это сделал в месяц с не¬большим. В перепечатке перевода, сделанного разом карандашом начисто, и будет заключаться Ваша работа, если я Вас обременю именно ею, а не другою, перепискою второй книги романа, го¬раздо позже.

В том случае, если скучная задача переписки «Марии» выпа¬дет на Вашу долю, это надо будет сделать очень скоро, примерно в неделю1. В рукописи 200 страниц, на машинке это составит пол¬тораста. В этом случае бумагу и рукопись я Вам привезу в город (в предположении) во вторник 6-го сентября, рано утром, часов в 9, и буду просить переписать ее к следующему вторнику, 13-го. Впро¬чем, человек предполагает, а Бог располагает, все это будет видно.

Привет Вам и Николаю Владимировичу. Я никогда его и Вас не забываю2. Пишу Вам второпях, так как все время очень занят. Итак, до воскресенья, а потом, может быть до вторника.

Ваш Б. Пастернак

Впервые. — Автограф (РГАЛИ, ф. 2893, on. 1, ед. хр. 80).

1 К письму приложены «Замечания для перепечатки: 1. Не обращать внимания на левые, тыльные покрытия страниц. 2. Не переписывать ударе¬ний. 3. Не придавать значения разному написанию некоторых имен (Фот-рингей, Фотерингей, Керл и т. д.). Переписывать с тем же разнобоем. 4. Лучше не торопиться и внимательно, спокойно вчитываться в быстро стирающийся карандаш. 5. Следить хорошо ли оттискивает текст копир¬ка. 6. Хорошо выверив экземпляры, сшить с обложкою» (там же).

2 После перепечатки Пастернак подарил Л. В. Стефанович рукопись перевода «Марии Стюарт» Шиллера (там же).

1336. М. К. БАРАНОВИЧ

18 сентября 1955, Переделкино

18 сент. 1955

Дорогая Марина Казимировна! С перерывами; вызываемы¬ми необходимостью, начал наслаждаться Вашей работой1. Я не преувеличиваю: только в Вашем высоком, достойном, насквозь пропитанном родством и пониманием изображении начинаю я воспринимать и себя: спокойно и уравновешенно, без затрудняю¬щих суждение распространений в хорошую или дурную сторону. Какие-то полдела, которые по примеру прежнего Вы опять взяли на себя, оздоровляют общую судьбу всего труда, душевно воспол¬няют какой-то пробел, оставленный мною, моим здравым смыс¬лом, моею волей.

Я никогда не забывал того близкого места, которое Вы зани¬маете во времени, в обществе, в жизни, я может быть недостаточ¬но хорошо помнил, как действительна эта близость, как много значат и много делают Ваша помощь и присутствие.

Сейчас мне спокойно, без суеты и тревоги уясняется то ощу¬щение недоделанности, которое у меня осталось от непросмот¬ренной рукописи. Там есть действительно тяжелые осложненные места, которые надо будет упростить и облегчить, длинные фразы со множеством придаточных предложений, от избытка старатель¬ности, от стремления всадить в одно восприятие все сопровожда¬ющие его подробности. Иногда это удается, чему немало приме¬ров в том же Живаго, иногда надо уметь жертвовать этою мечтой общему чувству меры. Вот случаи этой тяжести в самом начале вещи (я ведь прочел еще очень немного).

Таков Самдевятовский абзац о партизанщине на стр. 11—12; слова о продолжающемся у Ант<онины> Ал<ександровны> страхе проехать платформу на стр. 15 (слишком громоздко) (кстати тут у Вас: сок платформы вместо песок); о падающем с задней стороны дома снопе света в овраг на стр. 28; (мимоходом: на стр. 39 в за¬писках Ю<рия> А<ндреевича> об искусстве мною в рукописи и неудачно по выраженной мысли и неразборчиво написано хозяи¬ном, но так, что действительно можно было прочесть козликом, как ошибочно у Вас). Продолжаю о тяжестях. На стр. 58 тяжело и неясно сказано о чугунных плитах лестницы и о плавности Лари¬ных движений. Дальше я не читал.

Все это не предполагает большой правки и многое из этого я может быть изменю, может быть нет — видно будет. Дорогой мой друг, но потерпим, воздержимся в отмену позавчерашней просьбы (о Журавлевых) от сообщения работы кому бы то ни было2, пока я сам не прочту всего и не решу, как быть.

Ближайшие и, наверное единственные друзья сделанного это 0<льга> В<севолодовна> и Вы. И она совсем не как «вдохнови¬тельница» или «натура» для героини (в истории литературы все¬гда эти пошлости далеки от правды), но как единственная собе¬седница по предметам работы в ее начале, а Вы, как такая же со-беседница в ее конце.

Не создавайте себе лишних забот по машинной правке Ва¬ших машинных опечаток. Вы много хорошего говорите о моем почерке. Он — родной брат Вашей манеры печатанья, шрифта, которым Вы пользуетесь, способа расположения печати и много¬го другого. Мне очень приятно бывает карандашом проходиться по Вашей печати, я почти рад бываю случаям, когда это требуется.

Еще раз бесконечное Вам спасибо.

Крепко целую Вас.

Ваш Б. П.

Впервые: Собр. соч. Т. 5. — Автограф (Hoover Institution Archives, Stanford).

1 Получив от Пастернака рукопись второй книги, М. Баранович пи¬сала 8 сент. 1955 о своем впечатлении: «Я, конечно, перепечатала Вашу рукопись. Мне трудно было жить без нее, и она нужна моим детям. Я, к несчастью, не успею вычитать свою работу, и Вы простите меня за все мои опечатки и перебивки, тем более, что я посылаю Вам только один экземпляр (или два?) в надежде, что это поможет Вам при подчистке» (Переписка Б. Пастернака с М. Баранович. С. 67). Пастернак благода¬рил ее 15 сент. 1955: «Дорогой мой, огромный мой друг! Как я это знал, как предчувствовал, что ничего не изменилось, не ослабло и осталось по-прежнему, что единственным явлением, родным «Живаго» и сопер¬ничающим с ним по значению, станет рядом с ним чудо Вашего пони¬мания, чудо Вашей отзывчивости, чудо Вашей совершенной, ничего, кроме удивления, не требующей помощи. Ваше письмо (но и Ваша пе-репечатка также) талантливее повода, которым оно вызвано. 0<льга> В<севолодовна>, прочитав его, ушла в другую комнату и заплакала, и потом долго повторяла: «Какой большой человек М. К., какая умная женщина!» (там же. С. 38-39).

2 В предыдущем письме 15 сент. Пастернак предлагал М. Барано¬вич на ее усмотрение: «Нельзя ли было бы из двух Ваших экземпляров дать один на быстрое срочное прочтение интересующимся и достойным, т. е. заслуживающим этой Вашей милости, с обязательной оговоркой, что текст еще не подвергся последней моей отделке… Такой случай, достой¬ный внимания известен мне только один. Это — Журавлевская группа, т. е. он, Аля, с которой Вы познакомились и страшно полюбились ей, ее тетя и все, кого они придумают. Это люди очень близкого нам с Вами духа» (там же. С. 40).

1337. Р. Н. СИМОНОВУ

18 сентября 1955, Переделкино

18 сент. 1955

Дорогой Рубен Николаевич!

Как-то давно, года три тому назад, я Вам дал, то есть сам на¬вязал старые свои заметки к Шекспировским переводам, — это был последний экземпляр их. Если тетрадка у Вас не затерялась, не были бы Вы так любезны передать их кому-нибудь из Малого театра, всего вернее это будет молодой человек Л. А. Заславский, который с Вами свяжется по телефону и за ними явится?1

Пользуюсь случаем передать Вам, Елене Михайловне и Ва¬шему сыну2 сердечный мой привет.

Это не напоминание о себе. Наоборот. С некоторого времени у меня скопилось много работ и необходимость заставляет меня желать, чтобы меня на некоторое время совершенно забыли. Но как только я освобожусь, мы постараемся опять собраться как-нибудь, и тогда позвольте надеяться, что мы снова свидимся.

Ваш Б. Пастернак

Впервые. — Автограф (собр. Е. Р. Симонова).

1 По заказу Малого театра Пастернак делал сокращенную версию «Генриха IV» и для понимания трактовки этой трагедии хотел, чтобы акте¬ры познакомились с «Заметками к переводам Шекспировских трагедий» (1946).

2 Е. М. Берсенева — жена Р. Н. Симонова и их сын Евгений Рубено¬вич. В 1957 г. Пастернак встретился с Е. Р. Симоновым в санатории «Узкое» и надписал ему книгу: «Евгению Рубеновичу Симонову. Желаю Вам тако¬го же счастья, какое было мне в жизни и искусстве, хотя я не