никакие другие стихотворения у меня сейчас быть не могут. Я их пишу как-то меж¬ду делом, не в полную силу и без достаточной души по многим причинам. Во-первых, потому, что время, вследствие моих час¬тых и долгомесячных больничных провалов, кажется мне каким-то промежуточным, переходным и непрочным <...> Во-вторых, даже и в той, неизвестно насколько продолжительной, передыш¬ке, которая мне дается до конца или до нового заболевания, писа¬ние стихов значит очень мало и не может занимать много места. Кроме того, много от меня требует и много мне дает завязавшаяся у меня в последнее время западная переписка по разным пово¬дам: сегодня — о Рабиндранате Тагоре по вопросу его лондонско¬го биографа, завтра — о Фаусте по просьбе какого-нибудь музея на месте его (Фауста!!), рождения близ Штутгарта, и пр. и пр.
Крепко, крепко жму Вашу руку. Ваш Б. Пастернак
Впервые: «Литературная Грузия», 1966, JNfe 2 (купюры публикатора). — Автограф (собр. адресата).
1 К. Лордкипанидзе, как главный редактор журн. «Литературная Гру¬зия», опубликовал в № 4 за 1957 г. подборку из 4 стих. Пастернака. Из по¬сланных вместе с этим письмом в JSfe 4 за 1958 г. было напечатано одно стих. «Когда разгуляется» (1956).
2 Стих. «Июль» (1956) было опубликовано в журн. «Знамя», 1956, JSfe 9.
1513. Д. ИЙЕШУ
24 июня 1958, Переделкино
24 июня 1958. Дорогой друг, простите, что так неосторожно пи¬шу Вам в это зловещее время1. Понимаю, каким неудобством мо¬жет обернуться для Вас факт получения письма именно от меня2. Но это сильнее меня. С кем еще я могу поделиться тем, как подавлен и убит этим возобновлением зверской жестокости, которая каза¬лась уже навсегда канувшей в прошлое. Как неисчерпаемы запасы клеветы, лжи и раболепной трусости! Как всегда находятся толпы подхалимов, готовых выполнить все, что им прикажут! Исчезнут ли они когда-нибудь? Как оскорбляет и давит на сердце это не огра¬ниченное добром всевластие зла!3 — Я дважды болел в течение того долгого перерыва, что не писал Вам, довольствуясь краткими со¬общениями о Вашем здоровье. У меня хроническое заболевание правой ноги, отчасти неврологического происхождения, но чрез¬вычайно мучительное, когда обостряется, — следствие давнишних повреждений (перелома и смещения колена и т. п. в детстве), кото¬рые я переносил без боли в течение жизни и которые неожиданно стали чувствоваться полтора года назад. Непрерывное внимание к тому, что страдания, приводящие к бесконечным месяцам в боль¬нице, в любой момент могут возобновиться, и неотвратимость дру¬гих неприятностей, постоянно мне угрожающих, делают мое су-ществование неустойчивым и беззащитным. — Незаслуженная ра¬дость, перекрывающая все страдания и беды, — это мой «доктор», выдержавший, как говорят, одиннадцать изданий в Италии (за шесть месяцев). Как только он появится в Париже, найдите воз¬можность познакомиться с ним и потом напишите мне, прошу Вас. Я всегда видел свою цель в том, чтобы у тех, кто мне дорог, про¬буждать надежду на ожидание лучшего. И вот теперь я пишу Вам в предельной душевной усталости и ничего этого не нахожу в себе. Достаньте французское издание доктора и будьте здоровы4.
Впервые: Domokos Mdtyds. Ad6ssddglevel. Bp., Kortirs kiad6, 1998. — Автограф по-фр. (собр. Марии Ийеш, Будапешт).
1 Речь вдет о казни венгерского политического деятеля Имре Надя и его соратников.
2 Письмо написано на открытке.
3 О событиях в Венгрии Пастернак писал в тот же день жене поэта дю Буше Тине Жолас: «Такое великое и драгоценное создание, как Вы (судя по Вашему редкостному и чудесному письму), которой все по силам, — сделайте, чтобы эта чудовищная кровавая трагедия, возобновившаяся в В<енгрии> и разрывающая мне сердце, не накатилась на нас и не приняла бы свой обычный подлый характер с призывами к «общественному» мне¬нию и к «писателям». Потому что скажу Вам первой — если меня спрово¬цируют на это, мне это дорого обойдется, в этот раз я пойду до конца и все им скажу. Rje это видано или написано, чтобы можно было прожить це¬лую эпоху сплошного палачества, как будто ничего не происходит и это все будет так продолжаться без конца?» («Дружба народов», 1998, JSfe 2. С. 210). Пастернак писал это, узнав о сборе подписей среди писателей в поддержку жестокой расправы в Венгрии. Известен рассказ, передавае¬мый в писательских кругах, о его возмущении и скандале, когда он спус¬тил с лестницы человека, пришедшего к нему за подписью под этим до¬кументом.
417 окт. 1958 г. Пастернак просил Бриса Парена выслать Дьюле Ийе-шу французские издания своих книг: «Дорогой господин Парен, я хочу обратиться к Вам с просьбой, окажите мне услугу. Попросите издатель¬ство послать по одному экземпляру Доктора и Автобиографии в счет моих расчетов с Ф<ельтрине>лли (иными словами, ценой его любезности) вен¬герскому поэту Дьюле Ийешу Budapest II Josefhegyl — u. 9» («Дружба на¬родов», 1998, № 2. С. 215).
1514. К. И. ЧУКОВСКОМУ
25 июня 1958, Переделкино
25 июня 1958
Дорогой Корней Иванович, так как Вы все равно достанете образцы этой сонной, ничего не значащей мазни, то пусть лучше все же она будет от меня1. Я утром тогда с Вами говорил, что я го¬ловой и сердцем совсем не тут, а в ближайших, имеющих со мною скоро случиться, происшествиях, отчасти — в переписке. Это все время продолжается и отнимает у меня все время. Так что ничего Вам об этих, притом таких немногочисленных, пустых странич¬ках ни думать, ни говорить не надо. Если хотите помочь мне, ска¬жите Катаеву, что очки его сбили меня с толку, и я не знал, на чей поклон отвечаю2. А потом и пошел любезно разговаривать с ним в ответ на приятные новости, которые он мне сообщил. Но, конеч¬но, что лучше нам совершенно не знаться, таково мое желание. И это без всяких обид для него и без каких бы то ни было граж-данских фраз с моей стороны. Просто мы люди совершенно раз¬ных миров, ничем не соприкасающихся. И ведь скоро все эти «во¬доразделы» возобновятся для меня. У меня не было времени чи¬тать Вашу книгу3 дальше. Я рад, что встретил Вас и имел случай сказать Вам, до какой степени удивляюсь талантливости и увле¬кательной силе Ваших беглых, движущихся, никогда не топчущих¬ся на месте и вдруг озаряющихся светом целой эпохи изображе¬ний. Спасибо также за напоминание об А<нне> А<ндреевне>4. Я рад был благодаря Вам им воспользоваться, а без Вас забыл бы. Обнимаю Вас.
Любящий Вас Б. И
Впервые: «Русская мысль», Париж, 11 нояб. 1976. — Автограф (РГБ, ф. 620).
1 Вместе с письмом посланы стихи «Все сбылось» и «Пахота».
2 В. П. Катаев в 1958 г. вступил в КПСС и вошел в правление Союза писателей РСФСР; 13 авг. 1957 г. в Союзе писателей выступал с резкими нападками на Пастернака. Взволнованный недавно полученным письмом от Альбера Камю, Пастернак возмутился желанием Катаева предстать пе¬ред Камю в качестве его друга (см. письма № 1516 и 1517).
3 Книга К. Чуковского «Чехов» (1958).
4 К. Чуковский, по просьбе Пастернака, сообщил ему новый адрес Ахматовой и известил о дне ее рождения: «Дорогой Борис Леонидович. Ленинград, ул. Красной Конницы, 4, кв. 3.24 июня ей исполняется 69 лет. Если хотите, дайте телеграмму подателю, он отправит. К. ¥.» В телеграм¬ме Пастернак писал Ахматовой: «От души поздравляю Вас с днем рожде¬ния. Вижу Вас радостной смеющейся. Целую Ваши руки, живу мыслью о Вашей бодрости и здоровье = Пастернак» (РГБ).
1515. Э. ПЕЛЬТЬЕ-ЗАМОЙСКОЙ
27 июня 1958, Переделкино
27 июня 1958
Дорогая Элен, как Вы меня успокоили насчет Жаклин!1 Надо бы самому ее поздравить, но я не знаю, скоро ли выберусь в город, и если не пошлю телеграммы, передайте ей мои самые горячие поздравления с радостным событием.
Не позже, чем вчера я послал ей открытку2 о заботах и огор¬чениях, которые мне выражают Сувчинский, Альбер Камю, Рене Шар, дю Буше и его жена по поводу толкований и отзывов в прес¬се по поводу опубликованных отрывков3. Они представляются им досадными, и их последствия, как им кажется, могут мне повре-дить в ближайшем будущем. Они делают двойную ошибку. Они преувеличивают мое значение в прошлом и считают гением, в то же время принижая значение Доктора, который гораздо больше меня и всей последующей судьбы, которую они мне предсказыва¬ют4. Если в ней ничего нельзя изменить, то, на мой взгляд, ника¬кой премии недостаточно, чтобы окупить причастность к удачно¬му произведению.
Я вижу дом и статую, которые Вы так вдохновенно описали5.
Для меня Камю, Шар и весь их круг — люди большого ума и тонкости, и я не смею судить их книги и письма. Мне кажется, что я должен гордиться их дружбой. Дю Буше пишет мне о моей манере, о своеобразии моих работ почти словами моей авто-биографии, в особенности тех страниц, где говорится о Льве Тол¬стом. Это философия искусства брата по духу6. Он и его необык¬новенно любезная жена благородно предлагают мне приготовить большой том моих стихов в их переводе и под редакцией Шара. Я писал об этом Жаклин7. Я не знаю, что вышло из их планов. Может быть, она захочет воспользоваться их готовностью? Надо было бы только присоединить к ним Окутюрье. Хотя я тут плохой судья, у меня ощущение, что он меня передает с большей полно¬той, верностью и красотой, чем я когда-либо встречал или видел в переводе с одного языка на другой. Что бы из этого ни вышло, распорядительницей всего и облеченной всеми правами по этой части остается Ж<акли>н. Пусть она договаривается с ними, я их всех направлю к ней.
Только что пришла в Переделкино Ваша вырезка («прослав¬ления»). Так что пользуйтесь поочередно всеми тремя адресами (третий — адрес Союза — Воровского 52) в случае более сложных посылок. Но все, я полагаю, доходит. Кланяйтесь Вашему мужу. 0<льга> шлет Вам свою любовь. Меня нисколько не смущают опасения П. С<увчинского>.
Впервые: Boris Pasternak. Lettres a mes amies francaises. 1956-1960. Paris, Gallimard, 1994. — Автограф по-фр. (собр. адресата).
1 Э. Пельтье написала Пастернаку о рождении дочери у Жаклин де Пруайяр. Пастернак 8 июля поздравлял ее: «Дорогая Жаклин, благодаря Элен, я, наконец, узнал о Ваших счастливых новостях. Я призываю бла¬гословение неба на Вас и на малютку, Вашу семью и Ваше общее будущее. Я делаю это от всего сердца, со всей любовью к тому, что Вас окружает, и со всею силою тоскуя о том, что отделен от Вас расстоянием и неожидан¬ностями, которые выкидывает с моей перепиской своенравная почта» («Новый мир», 1992, № 1. С. 144).
2 Открытка 26 июня 1958 (там же. С. 143).
3 В журн. «Nouvelle revue francaise», 1958, N° 6, «Preuves», 1958, № 88, и газ. «Figaro Litteraire», 8 июня 1958, были опубликованы
