знакомые воображают, будто я так чуток, что могу по воздуху и наитию оп¬ределить, что пишут и говорят о вышедшей книге. Например, был слух, что Д<окто>ра где-то обсуждал Пристли4. Я ничего об этом не знаю. Если судить педагогически, с точки зрения воспитатель¬ной, то, по-видимому, для меня спасительно, что я полностью ото¬рван от всех откликов. Они могли бы, чего доброго, сделать меня тщеславным и испортить. Тешить себя ими было бы неестествен¬но и недостойно. Не устану повторять, как я Вам благодарен.
Впервые: «Знамя», 2005, JNfe 3. — Автограф по-нем. (Deutsche Literaturarchiv in Marbach).
1 Вместе с письмом 5 сент. 1958 Фельтринелли послал Пастернаку бандероль с откликами и статьями о «Докторе Живаго» из разных газет и журналов.
2 Имеется в виду письмо JNfe 1544.
3 Чтобы не привлекать внимания почтовой цензуры, Пастернак в от¬крытке называет своих издателей по именам: Готфридом — Г. Берман-Фишера, Уильямом — У. Коллинза.
4 Джон Пристли — известный английский писатель.
1548. Ж. Л. ПАСТЕРНАК и Л. Л. СЛЕЙТЕР
6—13—16 октября 1958у Переделкино
6 октября 1958. Дорогая Ж<оня>, я пишу тебе по-англ<ийс-ки> в виде упражнения, но ты продолжай мне писать по-рус<с-ки>. Это ответ на твою открытку о Шуберте1. Я рад был узнать, что Л<ида> послала мне газетные вырезки. Надеюсь, что получу их, досадно, что я ничего не видел, кроме заметки в Times от 4 ав¬густа. По-моему, твое представление о нашем территориальном расположении здесь в П<еределкине> не точно по моей вине2. Дом и сад в П<еределкине> со всеми обитателями их (включая и меня) находятся в том виде, как описываются в газетах. Это наше обита¬лище с 3<иной> и Л<еней>. Здесь ничего не переменилось. 3<и-на> не знает, что 0<льга> снимает комнату в крестьянской избе в соседней деревне. Если в этом году мне будет присуждена Н<обе-левская> премия (как иногда доходят слухи), и у меня появится необходимость и можно будет поехать за границу (все это для меня в полной тени), я не вижу возможности и не стану пытаться брать с собою в поездку 0<льгу>, если я получу разрешение, речь будет только о моей собственной поездке. Но ввиду сложностей, свя¬занных с Н<обелевской> пр<емией>, надеюсь, что ее присудят другому кандидату, скорее всего А. Моравия3.
13 октября. Вчера, 12-го, Лидочка, я получил твою открытку (о Voice of Sc
16 октября. Эта открытка лежит, и я все медлю закончить ее и отослать. Я потерял надежду получить твой конверт с вырезками, но, за исключением Пристли, я видел несколько англ<ийских> и америк<анских> заметок. Опасность внешних неприятностей (в настоящий момент лишь воображаемых), которые вызваны успе¬хом романа, не идет в счет и чепуха по сравнению с другой, внут¬ренней и значительно большей опасностью! Этот успех вызовет дурацкие издания и переиздания моих старых никчемных вещей в стихах и прозе. (Говорю, конечно, об иностранных начинани¬ях.) Как люди не чувствуют пропасти между тем, что я писал рань¬ше, и Д<окто>ром Ж<иваго>? Это больше чем предательство со стороны глупых (и потому ложных) друзей вспоминать перед ли¬цом романа о моем «поэтическом» прошлом, которое претендует на то же авторство, что и последнее произведение. Я не могу раз-делять этот жадный интерес и любопытство к первым шагам че¬ловека, его происхождению, влюбленностям, домашней и семей¬ной жизни. Наша задача и стремление не только быть и оставать¬ся верным себе, но непрестанно расти, изменяться, становиться неузнаваемым, воплотить всего себя без остатка в жизнеспособ¬ные и надолго остающиеся работы. Разве ты не считаешь, что па¬пины иллюстрации к «Воскресению» были поразительной и уди¬вительной вершиной, несравнимой с тем, что он делал до или пос¬ле этого. Мне бы хотелось, чтобы эта зима 58—59 (или весь год), охваченные такими неожиданными событиями и перспективами, скорее прошли, и я мог бы возобновить свою спокойную еже¬дневную работу.
Впервые: Письма к родителям и сестрам. — Автограф по-англ. (Pasternak Trust, Oxford).
1 Имеются в виду сожаления Жозефины в письме 26 сент. о том, что в статье о Шопене Пастернак не упомянул Шуберта, который «так хорошо умел изображать течение, ручья ли или мелодии» (там же. Кн. И. С. 302).
2 Жозефина получила ошибочное представление о семейных обстоя¬тельствах брата из слов О. Ивинской, которая на оборотной стороне письма Пастернака 10 июля 1958 писала: «Живем мы с Борей в маленькой комна¬тушке в том же Переделкине, где его дача и протекает показная часть его жизни» (там же. С. 303).
3 Эти обстоятельства Пастернак более подробно объяснял в письме Вольфу 10 окт.: «Мой друг, я все время писал Вам в радостном, уверенном и приподнятом настроении. Жизнь и развитие событий вокруг Д-ра за протекшие месяцы все время шли хорошо. Но теперь, думаю, положение ве¬щей станет хуже. Меня беспокоит возможность Н<обелевской> пр<ем>ии, которая, давайте надеяться, будет присуждена А. Моравиа, а не мне. Ведь было бы смешно и глупо, не правда ли, неслыханно и в высшей степени противоречиво сопротивляться этой возможности и ей противостоять? Однако сама мысль о получении премии так проблематична и для меня такое испытание! И вовсе не с пол<итической> точки зрения. Но мои жизненные обстоятельства так сложны и запутаны. Только благодаря моему бездействию люди рядом со мной живут мирно. Необходимость ездить, что-то делать и утверждать мучительно изменила бы все дома и в непо¬средственной близости со мной. А я не могу вынести пересекающихся вза¬имных страданий родных и близких. У меня от этого разрывается сердце». «Я всегда думал, что Борис Пастернак должен получить Нобелевскую пре¬мию и получит ее, — писал ему Курт Вольф 25 окт. 1958, узнав о присужде¬нии. — …И то, что все-таки это осуществилось — прекрасно, и надеюсь, что это все же доставило Вам какую-то радость. (Ваши слова, что премию при¬судят Моравиа, прошу прощения, показались мне просто абсурдом)». В предвкушении будущих торжеств Вольф заканчивал письмо словами: «Я заказал номер в Гранд Отеле в Стокгольме на 9-е декабря, но приеду туда только, если Вы там будете» («Знамя», 2005, № 3. С. 152, 153).
4 Лидия писала 6 окт. 1958, что семь стих. Пастернака в ее переводе появились в «Voice of Scotland* и что они с сестрой готовят новую выстав¬ку отца в Пушкинском клубе в Лондоне, которая открывается 7 октября.
1549. К. ВОЛЬФУ
18 октября 1958, Переделкино
18 октября 1958
Мой милый, дорогой и неоценимый друг, это, вероятно, пос¬ледняя открытка, которую я посылаю Вам в Цюрих; хочу попро¬бовать писать Вам в Н<ью> Й<орк>. Недавно мне через Фел<ьт-ринел>ли пришло много подарков, новостей и радостных сооб¬щений. Я собираюсь написать ему в ближайшие дни, но если мое письмо запоздает, пожалуйста, окажите мне услугу, телеграфируйте ему и передайте мое восхищение и живейшую благодарность. По отношению ко мне он проявил себя не только как пример велико¬душия, но, сверх того, и как истинный гений. Половину живагов-ских чудес я приписываю его духу изобретательности, другую по¬ловину — Вам. — Бесконечна и моя благодарность за все, чем я Вам обязан, Вам и Вашей жене Элен Вольф, как я сейчас узнал из приложенной заметки в Public Weekly и из двух писем Т. Мерто-на1. Не нахожу слов, чтобы выразить, как я ценю Ваше внимание, побудившее переслать мне два этих листка. Т. М<ертон> написал мне и прислал свою работу «Прометей». Я ответил на его посла¬ние двумя (но короткими) письмами и не уверен, что он их полу¬чит. Пожалуйста, сообщите ему об этом. Пожалуйста, облегчите мне задачу как можно достойнее и быстрее ответить на щедрость его сердца и доброту, которыми он осыпал меня. Попросите мис¬сис Элен написать ему, что правильность его понимания, чудо проницательности (Гамлет, Красное море и Пресвятая Дева и что Бог теперь живет в человеке и т. д.2), несмотря на его преувеличе¬ния (Пруст, литература Запада и т. д.), кажется мне невероятной. Он не должен тратить на меня время и силы, ни в письмах, ни в статьях. То, что он сказал в этих письмах мне и миссис Э. В<ольф>, — непомерно велико и исчерпывающе и переходит все границы уместного. Самое важное — это то, что он понял, что здесь имеются в виду не вопросы религии, и даже не сама рели¬гия, но телесная ощутимость исторического душевного потока, единственно возможного и настоящего. А преодоление следов де-каданса и модернистской ограниченности — тоже не мелочь фор¬мы. Идет ли речь о небе или о земле, о поэтическом наследии веры или о реальном, отмеченном войнами и восстаниями столетии, — мне нельзя было останавливаться там, где привыкли и вынужде¬ны останавливаться политические и эстетические навыки и воз¬можности, когда-нибудь нужно было постараться сделать дальней¬ший шаг. Например, Мальте Бригге изыскан и гениален, вершина изобразительных средств3. Но это тоска по роману, а не роман. В моем случае было достаточно пространства для того, чтобы идти к более полному осуществлению и воплощению, пятьдесят бур¬ных лет жаждали своего воплощения.
Дайте мне Ваш адрес в Н<ью>Й<орке>.
Впервые: «Знамя», 2005, Mq 3. — Автограф по-нем. (Deutsche Literaturarchiv in Marbach).
1 Письма 22 авг. и 23 окт. 1958. Второе письмо Мертон написал Пас¬тернаку под свежим впечатлением от «Доктора Живаго», в котором его снова поразила удивительная близость взглядов, в особенности отноше¬ние к искусству, «которое называется Откровением Иоанна, и тому, кото¬рое его дописывает». Мертон выражал сожаление, что мало сказано в ро¬мане о Н. Н. Веденяпине, но тут же признавал, впрочем, что его идеи ска¬зываются на всем содержании и событиях романа. Он отмечал близость «Доктора Живаго» «Смыслу любви» Владимира Соловьева (Boris Pasternak. Thomas Merton. Six letters. Lexington, 1973. P. 33). События, последовав¬шие за присуждением Нобелевской премии, не дали Пастернаку вовремя ответить на письмо Мертона, и он просил своего корреспондента в Анг¬лии Джона Харриса 7 нояб. 1958: «Напишите, если это возможно, поэту и прозаику, г-ну Томасу Мертону, трапписту П. О., Кентуки США, что его великие мысли и бесконечно дорогие письма обогатили и осчастливили меня. Когда будет более легкое и благоприятное время, я напишу и побла¬годарю его. Сейчас я не в состоянии этого сделать. Передайте ему, что его высокие чувства и молитвы спасли мне жизнь. Я намерен упомянуть его в коротком, нематериальном (не касающемся предметов и вещей) памят¬ном свидетельстве тех дней в нескольких строчках» («Scottish Slavonic Review*, 1984, Mq 3. P. 85). Т. Мертона Пастернак упомянул в письме
