суммы, которую собрал для меня из разных источников Фельтринелли и которую он где-то хранит. Я не хочу этого знать, потому что и без того мое положение в обществе мифически нереально, как поло¬жение нераскаявшегося предателя родины, от которого ждут, что он признает свою вину и продаст свою честь, но я никогда этого не сделаю. Если я воспользуюсь заграничными деньгами, то ста¬ну настоящим предателем. Я не знаю, какова общая сумма, но она должна быть велика. Если она находится под защитой (или под именем) Фельтринелли, пусть так и останется, пусть он берет от¬туда деньги в соответствии с моими указаниями, если это ему не трудно и он еще согласен терпеть мою неуверенность и неволь¬ную медлительность.
Возможно, что атмосфера вокруг меня изменится. Но я ему бесконечно признателен, больше, чем он может себе предста¬вить, — за благородство его хлопот и услуг, за трудности и непри¬ятности, которые из-за меня у него постоянно возникают. Он все¬гда был в высшем смысле честен по отношению ко мне. Не забы¬вайте об этом, Жаклин, не спорьте с ним и не давите на него, — это чистое и легко устранимое недоразумение. Напротив, если он устал от меня (а у него есть на это право), тогда я буду умолять Вас заменить его в этой роли и взять все деньги под свое наблюдение.
Но прежде всего приступим к разделу этих денег на части. Основная часть придет сюда. Я посмотрю, как распорядиться этим богатством, когда положение вещей станет светлее и легче, когда, может быть, произойдут некоторые изменения и, кто знает (?), станет возможным поехать за границу. Тогда я смогу осмотреться, понять обстановку, принять решение, проявить благотворитель¬ность и ответить на письма о помощи, которые ко мне приходят со всех сторон. Все это придет, а сейчас отсюда невозможно ниче¬го решить и надо отложить, и, может быть, кто-нибудь из вас дол¬жен будет взять на себя тяжесть этой отсрочки и терпеливо ждать, пока я откладываю решение на ближайшее будущее.
Пока же я хочу, чтобы были посланы переводы следующим лицам (не сердитесь на незначительность сумм; это только нача¬ло; посмотрим, что нужно сделать, и потом, доверяя Вам во всем, я поручу Вам поправлять меня и поступать так, как Вам кажется лучше в этом направлении). К кому мне обратиться с этим рас¬пределением? Думаю, что к Фельтринелли. Я с запозданием на¬пишу ему длинное письмо и попрошу об одолжении — выполнить мои поручения, и письмо это пошлю через Вас, чтобы Вы все зна¬ли. <...>5
Если немецкие, английские и другие переводчики узнают об этом, пусть не обижаются. Их очередь придет. Повторяю, — это первая попытка. Надо посмотреть, насколько это выполнимо. Вероятно, будут еще две предполагаемых выплаты, о которых я скажу отдельно. Если он меня обяжет в тех размерах, на которые он рассчитывает, я буду должен Герду Руге некоторую сумму, ко¬торая уточнится через несколько дней (около десяти тысяч долла¬ров, я думаю). Я дам ему отдельную бумагу по-немецки, чтобы ему выплатили эти деньги.
Если я узнаю, что от этого не разразится надо мною новая гроза, я попрошу перевести официально через Государственный банк (?) сто тысяч долларов (100.000) моей жене Зинаиде Никола¬евне Пастернак Москва В-17, Лаврушинский пер. д. 17/19 квар¬тира 72. Я Вам потом об этом напишу. Может быть лучше, чтобы деньги были посланы не от имени известного издателя? Я остав¬ляю вопрос открытым. Но если дело станет срочным или оконча¬тельно выяснится, я Вам дам телеграмму, где в соответствующем контексте будет слово Зина (например, Зина чувствует себя хоро-шо). Это имя будет сигналом, чтобы ей перевели деньги.
3 февраля 1959
Никак не могу закончить письмо. Прилагаю письмо к Фель¬тринелли. Ознакомьтесь с ним. Жаклин, Вам надо взять секрета¬ря, чтобы справиться с моими литературными делами. Можете неограниченно расходовать для своих личных и деловых нужд имеющиеся деньги, — в частности, для оплаты помощника. Не-возможно одновременно 1) быть такою Жаклин, 2) матерью се¬мейства, 3) преподавать в Туре, 4) писать в поездах работу о Тол¬стом, 5) вмешиваться во все предложения и неясности, которые возникают по соседству с Вами или которые я задаю Вам день за днем. И 6), 7), 8), 9) и десять!!
И 11) переводить трактаты по медицине и фармакологии. А12) я забыл и вспомню, когда письмо уже будет отправлено.
Спасибо за Вашу телеграмму с согласием и заказное письмо из Тура, которое я получил сегодня и на которое отвечаю теле¬граммой. Спасибо за драгоценные подарки, книги Пеги и Клоде-ля, которые я чуть не вернул обратно, не зная, что они от Вас.
Несколько моих писем и две или три открытки, достаточно существенные, о Нобелевской премии и других вопросах, очевид¬но, пропали. Но довольно об этом (о премии, баронессе Голып-тинской и подобных вещах). Не ломайте себе головй над этим. Ни о Красном Кресте. Не предпринимайте ничего в этом направ¬лении!6
И еще договоримся об условном обозначении, которое мо¬жет оказаться необходимым. Сейчас у меня такое чувство, что мне нечего бояться в ближайшее время, возник даже какой-то проблеск надежды. Но так как время от времени и без всяких причин во¬зобновляются страшные угрозы, я хочу уговориться с Вами вот о чем. Если не дай Бог, арестуют Ольгу, я телеграфирую Вам, что кто-то заразился скарлатиной, обозначая этим словом ее арест. В этом случае надо бить во все колокола, как если бы дело шло обо мне, потому что этот удар в действительности направлен про¬тив меня7.
Вы прекрасно описываете ливень, который омыл Вас от ака¬демической пыли. Как часто совпадают наши впечатления! А Ва¬ше определение Дюамеля!
Я снова возвращаюсь к пропаже моих писем этого времени вообще и, в частности, посланных во Францию. Есть подозритель¬ная закономерность в этих пропусках, связанная с определенным периодом или отдельными странами. Писем из Франции я не по¬лучал в течение трех месяцев.
Подумав, я добавляю к списку необходимых денежных пере¬водов. <...>8.
Вы не только блестяще говорите по-русски, но Ваш русский в точности соответствует Вам самой. Он бежит и течет как песня Вашего сердца, нежного и скромного. — Я не припоминаю других договоров с Фельтринелли, кроме единственного, относящегося к Доктору Живаго. Все остальное было предположениями и по¬желаниями, свободой по отношению к другим работам, помимо Доктора, которую я ему предоставил в своих письмах, во время нашего с Вами невольного молчания из-за почтовых перерывов или остановок в делах. Но это, как мне кажется, не вело ни к ка¬ким дополнительным условиям9. Я всегда (и по-моему справедли¬во) полностью ему доверял и продолжаю сохранять признательность. И ни в коем случае я не хотел бы (даже в крайнем случае) затро¬нуть его интересы и еще менее оскорбить его самого. Но я хочу, чтобы за Вами оставались возможности духовной инициативы.
То, что два агентства, американское и французское передали в фонд помощи молодым писателям мира для испанского писате¬ля Хосе Виллалонга деньги на мое путешествие и лекции и т. д. — полная новость для меня, ничем не подтвержденная10. Я слышу об этом в первый раз. Естественно, что из этого ничего не выйдет.
Я прерываю письмо в страшной спешке и не могу даже с Вами как следует попрощаться.
Ваш Б.
Впервые: «Новый мир», 1992, № 1. — Boris Pasternak. Lettres й mes amies francaises. 1956-1960. Paris, Gallimard, 1994. — Автограф по-фр. (собр. адресата).
1 Письмо 19 дек. 1958 Ж. де Пруайяр писала в поезде из Тура, где она преподавала, в Париж.
2 В итальянском издании «Автобиографического очерка» контами-нированы первонач. и оконч. варианты заключения, против чего Ж. де Пруайяр спорила с Фельтринелли, который разослал его текст и заключил контракты с 20 изд-вами в разных странах.
3 Ив Берже составил сб. стихов, отрывков из прозы Пастернака и био¬графических материалов в изд-ве Pierre Seghers (1958). Далее в письме Пастернак перечисляет имена переводчиков, участвующих в сборнике: М. Окутюрье, С. Лафитт, Г. Ару, Ж. Давида.
4 Предположение написать книгу о Пастернаке в изд. Seuil было вы¬полнено в 1963 г., когда вышел сборник, составленный М. Окутюрье «Pasternak par lui-meme» («Пастернак о себе самом»).
5 Далее идет список тех людей, которым Пастернак просил Фельтри¬нелли перевести деньги; кроме сестер, в него вошли переводчики романа на французский и итальянский, сотрудники Фельтринелли, выполнявшие поручения в Москве. Письмо к Фельтринелли было написано 2 февр., но, по требованию О. Ивинской, задержано и осталось неотосланным (см. об этом в письме № 1591 и коммент. 5 к нему). В нем шел разговор о необхо¬димости издания русского сб. стихов, который даст возможность перевод¬чикам публиковать неизвестные стихи последних лет. Пастернак хотел, чтобы этот сборник составила и напечатала Ж. де Пруайяр, которой он посылал для него новые тексты. Затем повторялся тот же список, что и в письме к Ж. де Пруайяр, людей, которым Пастернак хотел сделать денеж¬ные подарки.
6 Кроме задержанной КГБ открытки «про 10 декабря», речь идет о письме № 1556.
7 Имеется в виду непрестанное давление и шантаж со стороны КГБ, которым подвергалась О. Ивинская.
8 Далее называются имена английских, немецкого и датского пере¬водчиков, друзей по переписке — Джона Харриса, Карла Тенса и Ренате Швейцер, Герда Руге. Общая сумма денежных подарков составляла 120 тысяч долларов.
9 Речь идет о том, что у Фельтринелли формально не было договора ни на издание «Автобиографического очерка», ни права запрещать русское из¬дание стихотворного сб., от которого под давлением Фельтринелли Мутон вынужден был отказаться. Пастернак писал Фельтринелли: «Я не могу себе представить никакого соперничества или столкновения между Вами, по¬скольку г-жа де Пруайяр — мое alter ego знает и признает так же, как я сам, вынужденно двойственную роль, которую я возложил на Вас, — по необхо¬димости молча и без возражений поддерживать мои заявления, хотя и ред¬кие и запаздывающие, но все же лицемерно уязвляющие Ваше достоин-ство<...> Я Вам дорого обошелся, я каюсь в этом, и моя вторая душа, г-жа де Пруайяр, никогда не забудет ваши заслуги и страдания во всей этой дву¬смысленной и щекотливой ситуации» («Континент», 2001, № 108. С. 235).
10 Сообщения о лекционном турне Пастернака по Англии и США публиковались во многих газетах, инициатор которых г-н Хосе Луис Вил-лалонга был совершенно уверен в успехе. Журналисты обращались с воп¬росами к Пастернаку, который узнал об этом только 9 февраля, получив письмо от г-на Виллалонга, уверенного в его согласии. Пастернак ответил ему телеграммой: «Полностью отвергаю Ваши проекты и прошу меня в них не впутывать» («Новый мир», 1992, № 1. С. 158).
1568. М. ОКУТЮРЬЕ
4 февраля 1959, Переделкино
4 февраля 1959
Мой дорогой Мишель,
безумие пытаться на своем смешном французском ответить на Ваш природный
