когда навещу Вас в своих поездках по Европе.
Я предполагаю написать пьесу в прозе о крепостном театре перед освобождением крестьян; 2) поэму в стихах, посвященную любви к свободе, олицетворенной в героине сербке (инстинктив¬ная, страстная жажда независимости, горы, море, мир Адриатики несколько в стиле Мериме); 3) роман в прозе о переплетении древ¬ности и нашей действительности, о первых веках новой эры где-нибудь в Иберии и воображаемых раскопках на Кавказе. (Вы мо¬жете ускорить и благословить эти начинания, послав мне матери¬алы и книги для 2-го и 3-го пунктов, чтобы разобраться в юго¬славской тематике, или на темы археологических раскопок — жизнь, факты, документы, драматические и заслуживающие вни¬мания узлы, и передать ту же просьбу о печатных источниках Кол¬линзу и Фишеру)
Пока же, благодаря особенностям нынешнего положения, рядом с нашими возникли еще и другие отношения, которые нисколько не ущемляют Ваших прав и интересов, ни моего к Вам уважения, и притом они не менее значительны и заслуживают по¬чтения.
Ваше прекрасное издание романа по-русски полно опечаток, значительной части которых можно было бы избежать, если бы редактирование было поручено М-м де Пруайяр, которая прекрас¬но знает текст не только как славистка, которая принимала учас¬тие во французском переводе романа, но, кроме этого, она распо¬лагает просмотренными и выправленными мною рукописями.
По естественному ходу событий и наших встреч она стала уча¬стником моих планов, которые я ей доверил, и, получив от меня рукописи, взяла на себя тяжкую обязанность быть моим един¬ственным и полноправным доверенным лицом. В этом нет ника¬кого обидного предпочтения ни перед кем из других моих друзей, никакого недовольства кем бы то ни было или осуждения. Я хочу, чтобы в течение долгого времени, пока у меня нет возможности влиять на ход дела, выбирать, сноситься и пользоваться плодами Вашей деятельности и моей мысли, пока я не могу узнавать о ре¬зультатах этого и даже сметь или хотеть узнать о них, я желал бы, чтобы обе ваши роли, Ваша и ее, были четко и целесообразно раз¬делены. Я хочу, чтобы Вы продолжали получать свою часть по договору за переводы романа (с той же двойной выгодой для меня, моральной и материальной), или чтобы Вы воспользова¬лись любым новым соглашением, какое Вам захочется заклю¬чить с М-м де Пруайяр с ее согласия и по ее праву.
И я хочу, чтобы Мадам Вам заменила меня, чтобы она замес¬тила меня в отчетности, которую Вы сочтете необходимой, и в обсуждении вопросов использования денежных средств или нуж¬ного совета по поводу Ваших новых планов. Потому что времен¬но (и это продлится еще долго) меня нет ни для нее, ни для Вас, Вы должны забыть, что был человек, который носил это имя, и стереть его из памяти.
Именно с этим намерением я направляю Вам прилагаемую бумагу, дословно переписанную мною с доверенности, которую я пошлю М-м де Пруайяр2.
Поверьте моей благодарной преданности. Я стольким Вам обязан! Все могло бы быть иначе, но я лишен самых элементар¬ных возможностей.
Б. Пастернак
P. S. (очень важно). В моем пропавшем письме к Вам был спи¬сок с перечислением сумм и лиц, которым я хотел перевести не¬которые суммы в подарок (среди них 10 тысяч долларов Серджо Д’Анджело, десять тысяч, а сейчас я увеличил эту сумму до пят¬надцати Герду Руге и т. д. и т. д.). Копию этого списка, к счастью, получила М-м де Пруайяр, и она есть у нее3.
Дорогой друг, не задерживайте и не меняйте этих выплат. Я хо¬чу, чтобы подарки названным в списке людям были сделаны как можно скорее. С. Д’Анджело предложил мне денежную помощь на самый худой конец, когда мне негде будет приклонить голову. Быть может, в самом крайнем случае я буду вынужден прибегнуть к его предложению, но по этому поводу ему следует посоветовать¬ся с М-м де Пруайяр в соответствии с прилагаемой довереннос¬тью и не беспокоить Вас по этому вопросу4.
Б. И
Впервые: «Континент», 2001, № 108. — Автограф по-фр. (РГАНИ). Письмо датируется по приложенной доверенности, данной Ж. де Пруай¬яр 4 апр. 1959.
1 Речь идет о письме 2 февр. 1959, задержанном по просьбе О. Ивин¬ской (см. коммент. 5 к письму № 1567).
2 К письму приложена записка, подтверждающая «полное и нео¬граниченное право распоряжения всеми договорами и контроль над денежными поступлениями» Жаклин де Пруайяр: «Я хочу, чтобы Вы были обязаны отчитываться перед госпожой де Пруайяр в мое отсут¬ствие во всех авторских правах, включая гонорары за роман. Я дове¬ряю свободное распоряжение этими правами госпоже де Пруайяр или лицу, которое она назначит в случае своей смерти. Б. Пастернак» (там же. С. 244-245).
3 Речь идет о письме № 1567 и коммент. 5.
4 См. коммент. 7 к письму № 1666.
1591. С. Д’АНДЖЕЛО
6 апреля 1959, Переделкино
6 апреля 1959
Дорогой Sergio, благодарю Вас за письмо. Мы всегда вспоми¬наем Вас самым дружеским и признательным образом. С того вре¬мени, как мы с Вами виделись в последний раз, произошло так много неожиданного и значительного. Много предположений, составленных мною тогда устно или в виде шатких и гадательных, юридически неоформленных пожеланий насчет литературных переводов, изданий и т. д., обогнаны жизнью, которая опередила самые смелые наши допущения. Все разрослось и осложнилось ведь не только в дурном смысле, но и притом гораздо больше, в хорошем. Хотя опасность, которою мне пригрозили в самое пос¬леднее время, непреувеличенно смертельна1, вещи бессмертного порядка, достигнутые наряду с ней, ее перерастают.
Благодарю Вас за помощь, которую Вы мне предлагаете2. Я сейчас в неизвестности. Мне предлагают официальные перечис¬ления вкладов, но я не знаю, не скрыта ли здесь ловушка, чтобы погубить меня тем вернее, — так велико все время желание уто¬пить меня, так ничего, кроме этого желания, я по отношению к себе не вижу. Причем все время с претензией, будто мне готовили что-то хорошее, да не успели, а я опять все испортил, и примире¬ние снова невозможно, — подумайте, какая дешевая низость! И в ответ на предложение перечислить вклады официально я еще ни на что не решился3. Так что, может быть, я прибегну к Вашей го¬товности в самом крайнем случае. Даже вот что, испытайте эту возможность хоть сейчас же, не дожидаясь крайности.
Но общей доверенности на все средства я Вам дать не могу, потому что дал ее уже гораздо раньше Mme de Proyart. Да Вам та¬кой доверенности и не надо. Обратитесь сами к ней за советом. Если она одобрит Вашу меру (а она такой же мне друг, как Вы, и так же полна обо мне заботы), она выделит Вам для Вашей доброй цели сумму достаточно большую (скажем, если предшествующи¬ми своими просьбами и назначениями4 я не истощил запаса ниже возможности такой цифры), — скажем до ста тысяч долл<аров> (100.000 $). Черпайте тогда отсюда безотчетно (переписываться на эту тему мне нельзя) с некоторой пользою и для себя, потому что я бы не хотел, чтобы Ваши труды и время пропадали даром.
Я выше упомянул о денежных просьбах, с которыми я уже обращался к Mme de Pr
Доверенность г-же Депруаяр выросла сама собой в том есте¬ственном ходе событий, в каком они развивались и о котором я говорил в начале письма. Так же необязательно, как с Вами, я го¬ворил с ней об автобиографии, и о многом другом6. Она ее переве¬ла и ее перевод опередил итальянское издание. Кроме того, она близка мне по духу, я мог поручить ей наблюдение за литератур¬ной, мировоззрительной стороной многих дел и вопросов (кстати миланское издание русского текста ром<ана> кишит опечатками, я в ужасе от их количества). Пришлите нам, однако, два-три эк-земпляра с какой-нибудь оказией, а также два-три экз<емпляра> русского американского издания, которого я совсем не видел7. (Об иностранных изданиях не романа, а других я уже не говорю. Их можно было бы послать мне заказной бандеролью по почте, по которой книги доходят). Итак, доверенность с Mme de Proyart (21, rue Fresnel, Paris XVI) возникла не в пику sign. Feltrinelli, не из недоверия к нему или Вам, не из предпочтения перед моими сестрами или в ущерб и обиду другим моим друзьям, а парал¬лельно и рядом с этими отношениями и в ужасную тягость г-же Депруаяр, писательнице, преподавательнице, общественной де¬ятельнице и матери семейства, у которой и на свои дела нет ни минуты свободы.
Письмо к Fel-li пройдет через Ваши руки. Ознакомьтесь с ним. Также прилагаю записку к M-me de Proyart, к которой прошу Вас с ней обратиться по поводу Вашего плана, письменно или устно8. Вы чудесно говорите и пишете по-русски. M-me de Proyart препо¬дает русский язык. Это на случай, если объясняться с ней по-фран¬цузски или по-английски Вам будет труднее.
Скажите Гарритано о его двух тысячах doll
Крепко жму руку. Не сердитесь на меня, если я Вам кажусь недостаточно отзывчивым и благодарным.
Ваш Б. Пастернак
Впервые: газ. «Vita», Рим, 11 мая 1961. — Автограф (собр. адресата).
1 Имеется в виду предъявленное Пастернаку 14 марта обвинение в государственной измене.
2 С. Д’Анджело, зная о финансовой блокаде Пастернака, предлагал пересылать ему деньги нелегальным путем, для чего просил доверенность на получение заграничных гонораров.
3 См. запрос Поликарпову по поводу предложенных Инюрколлегией денег (см. письмо № 1589) и отказ от них (коммент. 1 к тому же письму).
4 Речь идет о «денежных подарках», список лиц, которым они адре¬совались, дан в письме № 1567.
5 Джузеппе Гарритано — сотрудник изд-ва Фельтринелли и друг Д’Ан¬джело, чьей помощью Пастернак пользовался после отъезда Д’Анджело из Москвы в декабре 1957 г. Имя Гарритано жирно вычеркнуто адресатом в автографе письма, и именно его наличие в списке «денежных подарков» было причиной задержания письма к Фельтринелли 2 февр. 1959 (ком¬мент. 5 к письму № 1567). Пастернак узнал об этом только 12 апр. 1959 г. и писал Ж. де Пруайяр: «Человек с итальянской фамилией, которому я назначил небольшую сумму в две тысячи, не хочет быть назван, то есть чтоб его имя фигурировало где бы то ни было в
