и удачи, кончила, поженились, что у них спят гости, и хмель еще не прошел у ней…».

С. 102. Это была вторая осень войны. — Начавшееся весной 1915 г. наступление немецких войск на Юго-Западном фронте было продол¬жено осенью, в течение которой русская армия оставила Галицию, Поль¬шу и Литву. Генерал А. А. Брусилов (1853—1926), занявший в 1914 г. Га¬лицию, в 1916 г. был назначен главнокомандующим Юго-Западным фронтом. См. о нем в ранней редакции этой главы («Другие редакции и черновые наброски». С. 591).

…клинические задворки, стеклянные террасы особняков на Девичьем поле… — со второй половины XIX в. прежде обширное Девичье поле ста¬ло застраиваться клиническими корпусами медицинского факультета Университета вдоль Малой Царицынской ул. (Б. Пироговской) и особ¬няками загородного типа в глубине парка.

С. 103. Луцкая операция — так называемый «Луцкий прорыв» Юго-Западного фронта был совершен летом 1916 г. и сопровождался огром¬ными потерями.

…есть, мой друг Горацио, загадки, перед которыми наука пасует. — Ироническая отсылка к словам Гамлета: «Гораций, много в мире есть того / Что вашей философии не снилось» (акт I, сцена 5, перевод Б. Па¬стернака).

С. 105. …науровне конторок, за которыми пишут стоя. — После этих слов в рукописи вычеркнут вариант: «При виде Тони, которая не знала, что он тут и ее наблюдает, у Юрия Андреевича в душе и голове все пош¬ло кругом. Его качества взрослого человека, врача и мужа упразднились, отступив перед натиском более могучих чувств. Опрокинув неполное трезвое знание ученого на Тоню, разинув рот, смотрело откровенное неведение ребенка или художника, ошеломленная непостижимость, с которой мальчик Юра удивлялся когда-то явлению смерти и всю жизнь что-то записывал, не зная настоящей цены этим наброскам».

С. 106. …было неизвестно, на каком языке обратиться к ней. — По¬сле этих слов в рукописи вычеркнут вариант: «Это чувство надолго ос¬талось у Юрия Андреевича. Даже когда через неделю он пришел к жене с официально дозволенными поздравлениями и предложением наречь младенца в честь дедушки Александром. Все слова казались плоскими, ничего не выражающими. Мог ли он сказать Тоне, что она ему напом¬нила перевозочное судно на приколе! И много ли было бы Тоне радости от такого признания. Юрий Андреевич не любил вносить бездн и транс-цендентностей, которые позволял себе на бумаге, в обиход, и в семей¬ном быту был неинтересный собеседник. Разговор не клеился еще в особенности оттого, что к тому времени у Юрия Андреевича была небольшая неприятность, которую он скрывал от кормящей жены, что¬бы не огорчать ее. Но это было позже, а теперь врач и акушерка прогна¬ли Юрия Андреевича, который так забылся от нахлынувших мыслей и чувств, что долго стоял на углу какой-то улицы, пока осознал, где он служит и куда ему надо по <делу>. Он отправился к себе в больницу.

— Поздравляю, коллега, — бросил на бегу элегантный, как па¬рикмахер, накожник и венеролог, обгоняя его по главной лестнице. — Как быстро они узнали! — удивился Юрий Андреевич и не успел ничего ответить».

С. 108. У него появилась бессонница. — После этих слов в рукописи вычеркнуто: «Он и Лара были на виду в городе и чуть ли не главными его фигурами. Их всюду приглашали, все искали случая с ними позна¬комиться. Но Павла Павловича считали заносчивым, выскочкой, и его отношения с товарищами, и до этого не Бог весть какие, особенно ухуд¬шились после одного третейского суда, ставшего городской притчей во языцех. Он согласился выступить примирителем в одной идиотской ссо¬ре юрятинского Ивана Ивановича с Иваном Никифоровичем и когда рассудил их к их обоюдному удовольствию, оказалось, что его решение затрагивает имущественные интересы третьего лица, какой-то тетки или свояченицы их гимназического географа, — и пошли сплетни и дрязги. Как всегда, права была Лара, советовавшая ему не впутываться в эту историю».

С. 111. …прорывом, который стал впоследствии известен под име¬нем Брусиловского… — прорыв войск Юго-Западного фронта под ко¬мандованием А. А. Брусилова был совершен 22 мая 1916 г. и положил начало наступлению.

…город Лиски в Мезо-Лаборч… — железнодорожные станции в Карпатах (Lisko и Mezo-Laborczh), до начала войны находившиеся на территории Австро-Венгрии.

…оборудованный… Татьянинским комитетом помощи раненым. — Благотворительный кружок, организованный в начале войны под по¬четным председательством великой княжны Татианы Константиновны Романовой, для помощи находящимся на фронте и семьям раненых или погибших.

С. 116. …на севере немцы перешли Свенту… — приток реки Вилии в Литве.

С. 119. …которые шли… на перевязку, и, выбежав из палатки, броси¬лась к ним на дорогу. — После этих слов в рукописи вычеркнут вариант: «— Фельдшера сюда скорее, фельдшера! — позабыв о горячившемся офицере и поздоровавшись с подошедшим к нему Юрием Андрееви¬чем, крикнул главный врач летучки людям на крыльце лесничества. Он бросил взгляд на толпу раненых и что-то среди них заметил. Из палатки на шум перебранки выглянула сестра милосердия. Ей неприятно было, что офицер ругает Красный Крест, и приятно удивляло, что он не пере¬сыпает своего чертыханья матерной бранью, как делали тут все реши¬тельно. И придерживая полы палатки руками до половины и просовы¬вая голову в верхний прорез входа, она смотрела, добродушно хмурясь на все происходящее, на бедных раненых солдатиков, которых перено¬сили с дороги в лесничество, на высокий гулкий осенний лес, на отдыха¬ющих солдат и на сердитого офицерика, который подошел к привязан¬ной к дереву лошади, отвязал ее и, вскочив в седло, ускакал в глубину леса, туда, к огню и гулу, металлическому, перекатывающемуся. Это была не ее смена, сестра была свободна».

С. 122. Ведь в России немыслима эта театральщина. — Из речи Ни¬колая II перед армией: «К вам, к самым доблестным представителям на¬шей армии Я обращаюсь с сердечнейшею и глубокою благодарностью за вашу доблестную, беззаветно храбрую службу в эту кампанию. <...> Я не забуду этого смотра и рад, что Мне удалось увидеть доблестные части армии и в вашем лице прошу передать Мою благодарность всем войскам за их преданную службу, радующую Мое сердце. Храни вас Гос¬подь Бог» («Искры» 25 мая 1916).

…чтобы о ней произносили речи цари, и деятели, и короли: народ, мой народ. — После этих слов в рукописи вычеркнуто: «Живаго перевернулся на лавке на другую сторону и продолжал. — Уже в девятнадцатом столе¬тии после французской революции это стало чепухой и фальшью, но еще в руках специалистов по этой части, в руках знатоков. Карбонарии там всякие, народники, народовольцы. А дальше пошел чистой воды дилетантизм, захлебывающийся, повальный. Впрочем, это ведь в по¬рядке вещей. Все истинное, гигантское тянется кверху и уносит за со¬бою народ на следующую, высшую ступень всечеловечности. Только среднее, недостаточное остается в теме разговоров о народе, о нем не¬прошеным образом печется и за него распинается».

С. 123. Ведь это не просто народы, а обращенные, претворенные на¬роды… — см. Послание к Галатам святого Апостола Павла: «Ибо все вы — сыны Божий по вере во Христа Иисуса» (3,26). …в Царстве Божием нет эллина и иудея… — см. там же: «Нет Иудея, ни Эллина, нет раба, ни сво¬бодного, нет мужчины и женщины; ибо все вы — одно во Христе Иису¬се» (3,28 — перевод епископа Кассиана, более близкий к славянскому). Та же мысль выражена в Послании к Римлянам: «Здесь нет различия между Иудеем и Еллином, потому что один Господь у всех…» (10,12).

С 124. …чтобы он страдал, чтобы можно было… наживаться на жа¬лости. — После этих слов в рукописи вычеркнуто: «Такая беда может постигнуть любую народность, но вред этих движений обезоруживает веянье идеи личности, исходящее от христианства».

С 126. …просматривал… «Речь» и «Русское слово»… — ежедневные газеты; первая выходила в Петербурге и была органом партии кадетов, вторая — либерального толка, беспартийная газета выходила в Москве. Обе были закрыты в октябре 1917 г.

С. 130. Городок назывался Мелюзеевым. Он стоял на черноземе. — Со¬хранились страницы первонач. карандашной рукописи глав 1—3 пятой части «Прощанье со старым» на оборотах машин, военных стихов («Дру¬гие редакции и черновые наброски». С. 603).

С. 133. Притчей во языцех были состоятельность его купечества и фантастическое плодородие его почвы. — Вместо этих слов на отдельной странице беловой рукописи вариант: «…и сказочное, будто бы, плодо¬родие его почвы. Преимущественно из Зыбушина шли словечки и вы¬ражения и некоторые обряды и особенности, отличавшие всю эту, бо¬лее обширную и прилегавшую к нему часть Западного края и прифрон¬товой области».

С. 135. Распу! Распу! Сарск брийан! Зыбуш! Глюконемой! Измен!— Чтобы восстановить смысл слов мадемуазель Флери, которыми она пе¬редавала основные темы выступлений Устиньи, надо понять, что она, как раньше было сказано автором, проглатывала «окончанья русских слов на французский лад». Соответственно, это: «Распутин! Царские брильянты! Зыбушино! Глухонемой! Измена!».

С. 136. …проездом в армию в городе остановился новый комиссар этой части фронта. — Чтобы противостоять разлагающему армию влиянию большевиков, Временное правительство 15(28) июля 1917 г. приняло постановление об учреждении должностей военных комиссаров при главнокомандующих армий. …Были учреждены военно-революционные суды и восстановлена смертная казнь, недавно отмененная. — Отмена смертной казни была одним из первых постановлений Временного пра-вительства; при продолжающейся войне это привело к повальному бег¬ству из армии. Решение восстановить военные суды и смертную казнь за дезертирство было принято 12 (25) июля 1917 г.

С. 141. …словно то были закинутые в пруд верши, или затонувшие кор¬зины, которыми ловят раков. — Ср. стих. «Мучкап» (1917): «Душа — душ¬на, и даль табачного / Какого-то, как мысли, цвета. / У мельниц — вид села рыбачьего: / Седые сети и корветы». После этих слов — в рукопи¬си: «Одна из таких улочек открывалась с левой стороны площади. В глу¬бине ее, между черными нависшими деревьями виднелось несколько просветов, в которых было светло как днем. Лунный свет на этих прога¬линах неистовствовал, словно он двигался и кипел. Посреди дороги бли-стала большая лужа. Ночная картина в этой точке достигала сказочной силы. Доктор не мог оторваться от ее [обманчивой] шевелящейся ярко¬сти. Было похоже, будто поминутно озираясь по сторонам, луна по-воровски пила из лужи, и с ее губ текло и капало, как с усов пьющего змея-горыныча».

С. 142. Ослица эта, например, известная. — Имеется в виду библей¬ский рассказ о Валааме и его ослице, остановившейся перед Ангелом, который преградил Валааму путь, оставаясь невидимым. «И отверз Гос¬подь уста ослицы, и она сказала Валааму: что я тебе сделала, что ты бьешь меня вот уже третий раз?» (Чис. 22, 28). Небось сами знаете, чем кончи¬лось. — «И открыл Господь глаза Валааму, и увидел он Ангела Господня, стоящего на дороге с обнаженным мечом в руке, и преклонился, и пал на лице свое» (22, 31). В