небо».
Как много зависело от выбора стихотворного размера!— Первонач. редакция мыслей о Пушкине сохранилась на отдельных страницах ран¬ней рукописи и отнесена к поездке в Варыкино с Вакхом («Другие ре¬дакции и черновые наброски». С. 611). Отказавшись от намерения по¬местить эти размышления на первые страницы части «Приезд», Пас¬тернак отложил написанное, надписав: «Выпущенное о лицейских сти-хах. Дальше — в разговоры в Варыкине. (С Л<иверием>? и м<ожет> б<ыть> с Маринкой?)».
С. 284. «Первые предвестия весны…» — после этих слов в рукописи вычеркнут вариант: «как теплыми днями зимы, оттепель. Воздух пахнет блинами и водкой, как на масляной, когда сам календарь сплошная игра слов. Все кругом каламбурит и блестит и лоснится, как маслом писан¬ная картина. Сонно, масляными глазками жмурится солнце в лесу, сон¬но, ресницами игл щурится лес, маслянисто блещут в полдень лужи про¬талин, маслянисто блещут обмерзшие следы вечером в гололедицу, при¬рода зевает, потягивается, масляно улыбается».
С. 285. В седьмой главе «Евгения Онегина»… — стихи Пушкина процитированы с ошибками, по памяти; среди черновых набросков и заготовок к роману есть страница с выписками из Пушкина («Сочине¬ния» под ред. П. А. Ефремова. Изд. Суворина. 1903-1906). Там цитата приведена точно:
«Из Евг<ения> Он<егина> VII. стр. 172.
Там соловей весны любовник Всю ночь поет; цветет шиповник
из VIII гл. Евг<ения> Он<егина> строфа 6
Написать стихотворение об этом. Найти в звуке выражение
Как окна распахнувшихся пространств
Тождество деревянного дома и леса. Соловей все время напомина¬ет, открылось, началось, совершается. Не спит человек, не спят звезды. Поет, чтобы через весь лес его было слышно в доме. Во всеуслышанье. Раскатный. Заросль. Зорька.
Из Евг<ения> Он<егина> VIII. стр. 212. О тоне, принятом у за¬мужней Татьяны на приемах
Хозяйкой светской и свободной Был принят слог простонародный
Здесь всего ближе Евг<ений> Он<егин> подходит к Толстому: Нина Воронская. Это уже Вронский. Здесь Татьяна незаметно переходит в Наташу Ростову».
(VI строфа восьмой главы «Евгения Онегина»: «И ныне музу я впер¬вые / На светский раут привожу…» повествует о посещении автора и его музы «светского раута» у замужней Татьяны. Написать стихотворе¬ние… — ранний замысел стих. «Весенняя распутица» (см. коммент. к нему. С. 740). Нина Воронская. — См.: «С блестящей Ниной Воронскою, / Сей Клеопатрою Невы…» — строфа XVI главы восьмой.)
Но звуковым образом не сказался ли также былинный «соловей-раз¬бойник»?— В рукописи вариант: «Но не повлияло ли также соседство былинного сросшегося сочетания «соловей-разбойник»?». См. стих. «Весенняя распутица»: «Как древний соловей-разбойник, / Свистал он на семи дубах».
От него ли то от посвисту соловьего… — цитата из былины «Илья Муромец и Соловей Разбойник» — см.: А. Ф. Гильфердинг. Онежские былины. T. I. М.— Л., 1949, № 74, ст. 43-47.
У Тургенева описаны где-то эти высвисты… — имеется в виду рас¬сказ И. С. Тургенева «Соловьи».
С. 290. …встать и подойти к Ларисе Федоровне. — После этих слов в рукописи вычеркнут вариант: «Но затем чуждые его непосредствен¬ному характеру и установившиеся у него только по отношению к ней принужденность и отсутствие простоты взяли верх над его первоначаль¬ным побуждением. Он решил не мешать ей, а также не прерывать соб¬ственной работы. Чтобы защитить себя от искушения глядеть в ее сто¬рону и чтобы она не могла заметить его, он поставил стул боком к столу, почти задом к занимающимся и углубился в свои книги, держа одну в руке перед собою, а другую развернутою на коленях. Однако мысли его витали за тридевять земель отсюда и единственное, что ему удалось по¬черпнуть из беглого просмотра печатных материалов, было чувство до¬стоверности, что голос, который…».
С. 294. И наоборот, воду она носит… — после этих слов в рукописи вычеркнут вариант: «точно плывет — проходится в танце каком-то или делает на балу реверансы с приседанием. Эта плавность у нее во всем. Это ее основа».
С. 296. …побегами чеховских школьников в Америку?— Речь идет о рассказе А. П. Чехова «Мальчики». После этих слов в рукописи вычерк¬нут вариант: «Разве наше робинзонство и ваше скитание со своей ото¬бранной на чужую заброшенную квартиру способ осмысленного суще¬ствования? И что тут нового, спрошу я вас».
С. 297. Галиуллин мне во многом помог… — среди черновых наброс¬ков имеется запись, отмеченная «NB обязательно» и относящаяся к это¬му месту. На поля вынесены слова Ларисы Федоровны: «ведь я, Стрель¬ников, Галиуллин с одного двора». «Вставить в одно из первых упоми¬наний Лар. Фед. о Галиуллине, что он знает, кто такой Стрельников, но был с ней по-человечески благороден, несмотря на то, что она жена Стрельникова, по теперешним временам смертельного его врага. Он говорил с Лар. Фед. о своем бывшем товарище, не понимает его поли¬тического направления и не может говорить о нем спокойно.
Может быть отдельно сцену, как во время владычества белых к Га-лиуллину является хлопотать о ком-нибудь Антипова. Он принимает ее, дает ей понять, что ему известно, кто такой Стрельников, рвет и мечет, говоря о его расправах, не понимает его выбора и намекает ей, как она должна ценить то, что он (Галиуллин) не выдает ее. Последние крити¬ческие дни белых, уход, приход красной армии (Яблочко)». На полях примеч.: «Дать по Рейхсбергу и «Омскому владычеству белых» в Юря¬тине». (Имеется в виду книга Г. Рейхсберга «Разгром японской интер¬венции на Дальнем Востоке». Упоминаемая в контексте ухода белых и прихода красных песня «Яблочко» — «Эх, яблочко, куда ты котишь¬ся…» — была популярна в это время в обеих армиях и пелась у одних и у других с заменой нескольких слов.)
…занимать одно лишь место в обществе, значить всего только… — после этих слов в рукописи вычеркнуто: «что-то одно и ничего больше!
Годы совместно разделяемой истории это как годы детства в огромной семье, полной детворы, где неизвестно, кто чем вырастет и не знаешь, с кем шалишь и ползаешь под столом и чем это кончится».
С. 300. …будничной бедности понятий, несмелого воображения. — По¬сле этих слов в рукописи вычеркнуто: «как всякий предрассудок, как подчеркнутое, напрасно поддерживаемая условность».
С. 301. …стоял третий в окрестностях столб… — после этих слов в рукописи вычеркнуто: «расхваливавший надоевшие доктору сеялки и молотилки. На возвратном пути из города на этом месте заставал обык¬новенно закат».
С. 302. Изменил ли он Тоне, кого-нибудь предпочтя ей?— Сказавша¬яся в этом монологе душевная раздвоенность отразила момент собст¬венной биографии Пастернака в период его увлечения 3. Н. Нейгауз. За¬писка, сохранившаяся в его бумагах и озаглавленная «К роману», под¬тверждает это сопоставление: «Восстановить шатание, растерянность, до замирания противоречивые, борющиеся друг с другом чувства и все осиливающие, несчастность всех и наибольшую свою собственную и глу¬шение страстью. Восстановить Трубниковско-Пильняковское время, ужас». (Нейгаузы жили в Трубниковском переулке, Пастернак, уйдя от семьи, — у Пильняка на Ямском поле.)
Он изнемогал под тяжестью нечистой совести. — После этих слов в рукописи отрывок: «Он устоял бы против красоты и подкупающего оба¬яния Ларисы Федоровны, против чувства обоюдного душевного родст¬ва, неудержимо влекшего к ней.
Но вдруг, помимо ее ведома и участия, какой-то сигнал, зов о по¬мощи послышался Юрию Андреевичу за всем ее существом, за ее фигу¬рой, обликом, за всем ее явлением: «Очнись! Откликнись! Свидетель¬ствуй об увиденном!» И в голосе ее бездомности он услышал голос соб¬ственной незадавшейся доли, своих лучших порываний, разбивающих¬ся, как о стену, о проклятие вечных препятствий. Остаться безучастным к этому голосу было немыслимо, а отозваться значило махнуть на все рукой, броситься очертя голову, наудалую, что будет то будет, — и поте¬ряться, захлебнуться в слезах и сладости взаимоутоленной боли и вос¬хищенья. И вот он жил этим».
Сохранилась ранняя заметка, озаглавленная «О любви и новом», передающая общий замысел девятой части и настроение Живаго по пу¬ти в Варыкино перед его захватом в плен партизанами. «(Когда Ю. А. едет верхом из Юрятина перед захватом в плен партизанами). С соблаз-ненности, завороженности любовью начинается новая жизнь. Но¬вая жизнь в значении рождающегося ребенка. Это во всяком случае. Но и в других значениях. С проповеди любви начинается новое время в истории. Любовь всегда порог нового: нового существа, нового мира, нового периода, зазванность, завербованность в новое.
Когда Лара казалась ему заслуженною, заработанною? Ни сила чув¬ства к ней и преданности, ни достижения реальной работы не оправды¬вали ее в его душе как завоеванной цели и добытой награды. Но когда пробуждение творческой жилки, новая мысль, наполняли его радостью и подымали в собственных глазах, у него являлось восхищенное торже¬ствующее чувство общности породы с ее красотой, он вдруг открывал в себе товарища ее женственной прелести, товарища, брата, загорающе¬гося недозволенной страстью к сестре своей».
С. 303. Он едва пересилил себя и продолжал путь. — После этих слов в рукописи вычеркнуто: «Расчесанный лесом, точно зубьями гребня, лет¬ний вечер золотился в глубине чащи далеко в стороне от дороги. Он за¬стрял там, запутавшись в заросли и зацепившись за ветки, и не имея сил рвануться и пробиться на дорогу, догорал в отдалении. Хотя лето уже клонилось к осени, на подошвах стволов еще оставалась присохшая к ним тина и грязь, нанесенная в вешнее половодье».
«Душе моя, душе моя! Восстани, что спиши!» — начальные слова кондака (глас 6-й) Великого покаянного Канона Андрея Критского, читаемого на 1-й неделе и утрене четверга 5-й недели Великого поста.
Он все снова пережил в предвосхищении. — Вместо этих слов в руко¬писи вариант: «Его охватило нетерпеливое, предупреждающее событие, ускоряющее бег крови волнение. Он сразу все увидел».
Под белым просветом к вечеру прояснившегося дождливого неба. — Сохранился ранний набросок этого эпизода: «Удвоенное число фона¬рей в дождливую ночь на мокрой мостовой. Пересекающиеся со стена¬ми дома стены торчащих поперек крыш мезонинов с одинокими непар¬ными окошками. Юрятинские домишки, похожие на перекрещиваю¬щиеся в четырех направлениях плоскости карточных домиков. Ее го-род. Казалось, что в лице Лары (он. — Е. П.) изменял жене со всем городком, со всею бедной, бедственной русской жизнью, заблудившей¬ся в лесных дебрях, как в какой-то страшной сказке.
Застава партизан. Не пугайтесь. Мы знаем кто ты, товарищ док¬тор. Аверкий Степанов не раз тебе говорил: не время сейчас гулять, граж¬данин Живаго, страна дела требует. Кабы ты пошел в красную армию, доктор, военврачом по учету, мы бы тебя не тронули. У нас фельдшер был. Умер, понимаешь ли от ран. И нам теперь ни в какую, зарез. Мы тебя силой мобилизуем, как военнопленного. Давайте лучше добром. Видишь наган. Нам не до шуток.
— Вы сын Аверкия Степановича Ливерий, товарищ Лесных?
— Нет, я начальник его связи Ангелярский».
С. 306. …власть Сибирского временного правительства… сменена… властью Верховного правителя Колчака. — Адмирал А. В. Колчак 18 нояб. 1918 г. под титулом «Верховного правителя России» установил свою власть над Сибирью, Уралом и Дальним Востоком.
«Радуйся
