нас кубарем… — после этих слов в рукописи: «опрометью, наутек куда подальше. Старые люди сказывали, в Буйских лесах испокон веку ссыльные спасались по при¬тонам, беглые с каторги, на подбор душегубы. Не их ли дело? И зачем вверх ногами? В отместку? На глум? Страшная тайна. Так она без ответа и осталась. Кажись бы тут и конец. Ан нет. Тут только наши беды и на¬чинаются, Веретенниковская погибель».

С. 470. …по миру развеяло, где-нибудь мыкаются. — После этих слов в рукописи вычеркнуто: «побираются. Я это от дальних, которые за Буй-ском, знаю, мимохожие, вроде вас, сказывали. Как я выжил, чем даль¬ше я жил, не спрашивайте».

С. 472. …о личности как биологической основе организма… — после этих слов в рукописи вычеркнуто: «о раке, как о вторжении внеличного начала, пограничного неорганическому миру, в личность и организм (как отлагаются поселения ракушек на подводной обшивке корабля)…»

Книжечки расходились. Любители их ценили. — После этих слов в рукописи вычеркнуто: «Грешили тогда не дилетантской широтой вер¬хоглядства, а скорее обратным, превращением всякого вздора в особо разграниченную научную отрасль. Учения об искусстве и об обществе разбежались целым множеством выдуманных несуществующих разветв¬лений».

С. 473. Вася все чаще осуждал доктора. — Вместо этих слов в рукопи¬си вычеркнут Васин монолог («Другие редакции и черновые наброски». С. 634).

…семья Маркела Щапова была вся в сборе. — После этих слов в руко¬писи вычеркнуто: «он сам, его жена, Агафья Тихоновна, четыре про¬живавшие с ними дочери помоложе, и две старшие, выданные замуж и отделенные, пришедшие к родителям в гости с детьми и мужьями».

С. 476. «… Тоньки ровно как бы нету. За нее никакой закон не засту¬пится». — После этих слов в рукописи вычеркнут вариант («Другие ре¬дакции и черновые наброски». С. 635).

С. 477. …стали обстраиваться и обзаводиться обстановкой. — По¬сле этих слов в рукописи вычеркнут эпизод: «От этих отхожих промыс¬лов в памяти у Марины остался отрывок песенки:

«Разу нувориша В праздник Рождества С бедною Маришей Я пилил дрова».

Дальше она не помнила. А дальше было дело так».

Теперь из помещения было выкроено три. — После этих слов в руко¬писи вычеркнуто: «и все в нем переделано. Винтовая лестница была снесена, золотые буквы надписи, кроме нескольких из середины, со¬хранившихся без всякого смысла и связи, были сорваны».

С. 478. …совсем не означает горячности и широты характера… — после этих слов в рукописи вычеркнуто: «что косноязычие отнюдь не предполагает глубины мысли. Кого в обществе считают людьми ярки¬ми, интересными? Тех, кто в наиболее живой, чарующей форме выра¬жает серость и неискренность общества».

С. 479. …стереотипность… особенно трогала Гордона. — После этих слов в рукописи вычеркнуто: «дело мол человеческое. Но именно то, что ханжество, вкрадывавшееся в речи Иннокентия, было так в духе времени, именно закономерность и неизбежность этого явления втай¬не взрывала Юрия Андреевича».

…рассказ Дудорова о… священнике-тихоновце. — «Тихоновцами» назывались приверженцы патриарха Тихона (Белавина; 1865-1925), не пожелавшие примкнуть к так называемой «обновленческой» церкви. Они подвергались жесточайшим репрессиям. О его шестилетней дочке Хри¬стине в рукописи вычеркнут текст: «Девочка, по словам Дудорова, была чудо-ребенком, какой-то будущей, горевшей мечтою о подвиге, исто¬рической героиней. Она без ума любила родителей. Может быть, детво¬ра и смеялась над ней, дразнила ее поповной». В основе рассказа о Хри-стине Орлецовой лежат некоторые факты жизни Зои Космодемьянской, собранные во время войны и сохранившиеся в архиве Пастернака.

С. 480. Это болезнь, склероз сердечных сосудов. — Среди черновых набросков к роману после этих слов сохранилась запись, озаглавленная «Посмотреть в 1-й тетради ранение»: «К болезни Ю. А. (перед его смер¬тью) наследственность (отец страдал в последние годы алкоголизмом, частые душевные волнения). Склероз венечных артерий. Сердечные мозоли. Стенка сердца местами истончается и, уступая напору изнутри, выпячивается, образуя сердечную аневризму, которая может повести к разрыву сердца с моментальным смертельным исходом».

С. 481. …оскорблен в своих отеческих чувствах, ему больно за Тоню. — После этих слов в рукописи вычеркнуто: «Но еще больше скандализован он местом, которое занимает в этой истории Маркел, его бывший двор¬ник. Он слишком помнит былое холуйство и угодливость этого человека и его последующее нахальство. Александр Александрович забывает, что революция перевернула общество вверх тормашками и все со дна всплы¬ло кверху, а все бывшее на поверхности пошло ко дну. Их выслали в на¬чале этих перемен, они еще не застали последствий. Одним словом, они что-то знают. Этим объясняется почти пятилетний перерыв в нашей переписке. По возвращении в Москву я ведь поддерживал с ними поч¬товые отношения. Мы списывались по делу, о возможностях моей по¬ездки к ним или их обратного приезда. И вдруг мне перестали отвечать».

С. 485. …сокращения его стремительной скорописи за ними не поспе¬вали. — После этих слов в рукописи вычеркнуто: «Тогда как делают для памяти заметки или ставят знаки нотабене, он рисовал на полях своей крючками и закорючками обрывавшейся мазни четырехугольные рам¬ки со словами: «Моро и Ветчинкин. Сеялки. Молотилки». Эти обозна¬чения помогали ему сохранять в памяти недописанное и что он желал удержать. Изображения Юрятинской рекламы испещряли листы его черновиков. Они начинали мерещиться кругом в комнате и так как ви¬дом своих столбов походили на станки мольбертов, придавали помеще¬нию сходство с мастерской художника».

С. 490. Здесь… среди вышедших из гряд цветочных всходов… — после этих слов в рукописи вычеркнуто: «может быть, блуждают наши чаяния воскре¬сения мертвых и жизни будущего века. Вышедшего из гроба Иисуса Ма¬рия не узнала в первую минуту и приняла за другого. Ей представилось, что это вышедший из питомника при погосте садовник. (Она же, мнящи, яко вертоградарь есть…) Как естественно вообразимы этот выход из-за гущи кустов и деревьев и кратковременность нечаянной встречи на ходу с предостерегающим: «Не прикасайся ко мне, Мария»» (Ин. 20,15 и 17).

С. 493. …совершенная достоверность. Антиповзастрелился… — по¬сле этих слов в рукописи вычеркнуто: «в знакомом мне Варыкине, где я бывал раньше при совсем других обстоятельствах. Он застрелился в до¬мике, из которого…»

С. 495. «И целуйте меня последним целованием». — Слова заключи¬тельной части церковного отпевания (стихиры самогласны: глас 6-й).

С. 496. …видел этот глазок проездом с улицы и обратил на свечу вни¬мание?— После этих слов в рукописи вычеркнуто: «Что с пришедшей ему в голову строчки «Свеча горела на столе, свеча горела» пошла и на всю жизнь растянулась его творческая слабость?

Могло ли ей быть известно, что при въезде в это помещение ныне скончавшийся и отдаленно не подозревал, куда он перебирается и что он занял комнату, откуда на него однажды смотрел наружу тот огнен¬ный глазок. Но по сравнению с томившими ее тайнами, неотвязно пре¬следовавшими ее и своей мукой и ужасом почти угашавшими свет ее разума, все эти неизвестные ей совпадения были такими несуществен¬ными и праздными мелочами! Едва ли и зная их, она стала бы зани¬маться их сближением.

Ее мысли рассеялись. Она подумала: «Как жаль все-таки, что его не отпевают по-церковному! Много ли бывает таких настоящих, достой¬ных покойников, заслуживающих глубины и торжественности погре¬бальных хоров и текстов, ее оправдывающих! А тут так бы все сошлось и окупилось!»»

…«надгробное рыдание творяще песнь аллилуйя»… — слова из икоса погребального канона: «Надгробное рыдание претворяется в хвалебную песнь алилуия».

С. 497. Она ничего не говорила, не думала. — После этих слов в руко¬писи вычеркнуто: «Широты, общности, плоскости, планы сознания привольно сменялись в ней с большим охватом, как их прежние ноч¬ные разговоры. Вот это-то бывало и приносило счастье и освобожде¬ние, знание того, что и как следует знать, которое давала эта болтовня, возвращение к источникам непосредственного знания, к чистоте дет¬ства. Как это объяснить? Например, — лето, водная местность, обилие прудов, озера, зеленые берега, деревья, купающиеся. Какая глубина кра¬сок, какая сила тона на земле и в воде! Как все знает, каким ему быть и как ему отражаться! Вот это и надо знать: чем быть, что делать и где на¬ходиться, чтобы не ронять собственной красоты и не нарушать общей.

Таким знанием была полна она и сейчас, чувством надежности и доверия к себе, хотя это было темное, неотчетливое и на мысли не пере¬водимое знание о смерти, подготовленность к ней, отсутствие растерян¬ности перед ней».

С. 498. Никогда, никогда… не покидало их самое высокое и захваты¬вающее… — после этих слов в рукописи вычеркнуто: «понимание лепки мира и наслаждение ею, чувство отнесенности их двух фигур ко всей картине, их двух участей ко всей истории, — всесветность красоты, вез¬десущее зрелище вселенной».

Загадка жизни, загадка смерти, прелесть гения… — на отдельной странице беловой рукописи вариант: «…<прелесть> гения, близость обнажения. Тут мы были как дома. Между великими творениями мы были как в переписке с друзьями».

С. 503. Кончилось действие причин, прямо лежавших в природе пере¬ворота. — После этих слов в рукописи вычеркнуто: «Началось влияние факторов последующих, вторичных. Прямые следствия революционных потрясений были печальны и губительны. Лилась кровь, жизнь людей без счету приносили в жертву, деревня разорена, мужское население из нее разогнано».

С. 504. Эти наблюдения преисполняют меня чувством счастья… — после этих слов в рукописи вычеркнуто: «каждый день нового, меняю¬щегося, несмотря на удар, заключающийся для меня в утрате Христи¬ны, на горечь временных постигавших нас поражений, на мои ранения, на наши потери, на всю эту долгую кровавую цену войны. Снести тя¬жесть смерти Орлецовой помогает мне мысль, что свет самопожертво¬вания, увенчавший славою ее конец, может быть служил и ей поддерж-кою и облегчил ей ее предсмертные муки».

Орлецова была замечательной юмористкой. — После этих слов в ру¬кописи вычеркнуто: «Я прибавил бы, что ее наскоки на меня были очень остроумны, если бы несправедливость могла обладать безобидной шут¬ливостью. Орлецова придумала мне дурацкую двойную фамилию Бло-хина-Слонова, чтобы под вымышленным прикрытием, под которым все меня угадывали, чернить меня сколько душе угодно в стенгазете».

С. 505. Какая варварская, безобразная кличка Танька Безочередева. — Фамилия переводится как «лишенная череды» в родовой преемствен¬ности, родившаяся без отца (безотчая) и его имени, дочь Лары, — Тать¬яна Ларина XX в., дитя своего времени и символ поколения, ничего не знающего о своем происхождении (см. коммент. В. М. Борисова//Собр. соч. С. 711).

С. 508. Когда стали мы, то есть наши красные, к ихнему главному городу белому подходить… — рассказ бельевщицы Тани о своем детстве и страшном случае в железнодорожной сторожке почти дословно пере¬писан из пьесы Пастернака 1942 г. «Этот свет».

С. 513. Так Греция стала Римом… — после этих слов в рукописи вы¬черкнуто: «христианство — Ватиканом».

СТИХОТВОРЕНИЯ ЮРИЯ ЖИВАГО

Сочетание стихов и прозы в единой композиции романа входило в са¬мые ранние творческие намерения Пастернака. В этом плане особый интерес представляют «Записки Спекторского», которые по мысли ав¬тора