Полное собрание сочинений в одиннадцати томах. Том 6. Стихотворные переводы. Борис Леонидович Пастернак
ПЕРЕВОДЫ
ЗАПАДНОЙ ПОЭЗИИ
КВИНТ ГОРАЦИЙ ФЛАКК
К МЕЛЬПОМЕНЕ
На кого в час рождения,
Мельпомена, упал твой взор приветливый,
Уж того ни кулачный бой
Не прельстит, ни успех в конном ристании.
И ему не сужден триумф
В Капитолии в честь воинских подвигов
И венок победителя,
Растоптавшего спесь гордого недруга.
Но в тибурской глуши стоит
Шум лесов, и ручьи плещут и шепчутся.
Он опишет в стихах их шум
И надолго в веках этим прославится.
Я горжусь — молодежь меня
Причисляет к своим лучшим избранникам,
И с годами звучит слабей
Ропот зависти и — недружелюбия.
Муза, сладостным звоном струн
Переполнившая щит черепаховый,
Кажется, бессловесных рыб
Ты могла б одарить голосом лебедя.
Удивительно ли тогда,
Что показывают пальцем прохожие
На меня? Если я любим,
Я обязан тебе честию выпавшей.
НА ВОЗВРАЩЕНИЕ ПОМПЕЯ ВАРА
В дни бурь и бедствий друг неразлучный мой,
Былой свидетель Брутовой гибели,
Каким ты чудом очутился
Снова у нас под родимым небом?
Помпей мой, лучший из собутыльников,
Ты помнишь, как мы время до вечера
С тобой за чашей коротали,
Вымочив волосы в благовоньях?
Ты был со мною в день замешательства,
Когда я бросил щит под Филиппами
И, в прах зарыв покорно лица,
Войско сложило свое оружье.
Меня Меркурий с поля сражения
В тумане вынес вон незамеченным,
А ты подхвачен был теченьем
В новые войны, как в волны моря.
Но ты вернулся, слава Юпитеру!
Воздай ему за это пирушкою:
Уставшее в походах тело
Надо расправить под тенью лавра.
Забудемся над чашами массика,
Натремся маслом ароматическим,
И нам сплетут венки из мирта
Или из свежего сельдерея.
Кто будет пира распорядителем?
Клянусь тебе, я буду дурачиться
Не хуже выпивших фракийцев
В честь возвращенья такого друга.
ГАНС САКС
НЕМЕЦКАЯ МАСЛЯНИЦА
Как после заговин в пяток
Я подсчитал свой кошелек,
Так стала мне того числа
И масляница не мила.
С обиды вышел я пройтись,
По Пегницу спустился вниз,
Свернул у Шниглинга и просто
Дошел до каменного моста.
Вдруг вижу: далью из-за вала
10 Зверь-невидаль. Я мигом — драла.
Кто этот зверь, я знать не знал.
А пасть зубастая в резцах.
Хвостом обшмыганным он тряс,
На рыле ж — ни ушей, ни глаз.
Вот, как я отбежал поречьем,
Он голосом мне человечьим,
Чтоб подошел я, не дрожал.
20 Перекрестился я и стал,
А тварь поближе подползла.
Я подивился, как хила.
Но так как встреча, счел, некстати,
Сказал для верности заклятье.
«Ты зверь, — сказал я, — или дух, —
Изволь сейчас назваться вслух».
«Не можешь масляны признать?
Аль с этим брюхом незнаком?
30 С зубами, глоткой, языком?
Одних блинов я сколько съела,
Ботвиньей, рыбой, заливным,
Холодным и иным съестным —
Соленым, квашеным, моченым,
Копченым, пряженым, печеным.
А погреба и подземелья
Осушенного мускателя?
А бочки из-под мальвазии?
А прочие — пустым-пустые?
Все, все я подгребла ковшом,
Чтоб вам не допивать потом».
Тут я спросил: «К чему отнесть,
Что в бубенцах ты вся как есть?»
Она ж в ответ: «К тому, заметь,
Что легче в них ломать комедь.
Что пляской и пальбой пищальной
Творят обряд мой величальный.
Что жгут костры и в бубны бьют,
1 Горят, и скачут, и поют,
Играют в мяч, и в жмурки жмутся,
И на мечах, как турки, бьются.
Откуда ни возьмись — арапы.
Вон барин бабою-растяпой,
Вон баба, в свой черед, в штанах.
Вон мужики, а вон цыгане,
>И теснота, как в балагане.
«Что так зубаста?» — я спросил.
«Сейчас скажу», — ответ гласил.
Перепилил стальных застежек.
Немало дыр проел в мешках,
И ладанках, и кошельках.
Немало слопал состояний,
} И дарственных, и завещаний.
Немало изглодал в обглод
Костей и карточных колод,
Немало дней укоротил,
Немало нравов тлей растлил».
Она от смеху за бока.
«А на мое ты место стань,
Когда летят в мою гортань
Дома со скарбом, города,
80 Луга, усадьбы и стада.
Будь уже пасть, я б подавилась
И жизнь моя б остановилась».
«Скажи, зачем в коросте хвост,
И вымок, точно в косохлест?»
«Он как подол у непосед.
Толпою по моим следам.
90 А мирной жизни он извод.
Приходится, трудясь в тоске,
Семье отказывать в куске,
Болея головой тупою
Водянкою от перепою.
К добру женатых не ведут.
Кровь, слезы, пот, угар, скотство,
Я все под хвост, не счесть того».
Она в ответ: «Без глаз ловчей.
Без глаз что пахота, что лес, —
Я, знай, ломлю наперерез.
Лицо духовное ль, мирское,
Что мне под стать, что не под стать.
Пусть я и курица слепая,
110 Все врозь, когда я выступаю.
Вот от того же я греха
Для безопасности глуха,
Чтоб на бездушность истуканью
Не услыхать мне нареканья
И пуще лишь не озвереть.
А я не зверь ли? — сам ответь.
И то ведь, знаешь, дай мне волю,
Да вышел в городе приказ,
Шуты мои, конечно, — к сборам.
Чтоб в здравии, не помня зла,
Лишь краше через год пришла.
Дождутся, то-то попируют,
А год, что делать, прогорюют».
Сказала, и при сих словах —
К воде, и за мост — чебурах —
Перелетела кувырком,
?Я глянул, только рябь кругом.
И много в ум запало мой
Дорогой разных поговорок.
Как глаз народный смел и зорок!
Про праздники как меток сказ!
Дурак рад празднику у нас.
Ему и горя ведь спола,
А умным это — кабала.
Не надо в будущем году
Ходить у ней на поводу.
Попросим к рюмке, пусть пирует,
Да руку над собою чует,
Чтоб нам постом на черный плат
Дает Ганс Сакс из Нюренберга.
ЭЙЛЕНШПИГЕЛЬ СО СЛЕПЦАМИ
ЭЙЛЕНШПИГЕЛЬ входит и говорит:
Тилль Эйленшпигель имя мне.
Знаком немецкой всей стране.
Где простоваты, где не ждут
И редок плут, я тут как тут.
Когда ж, бывает, как сейчас,
Иду, не натворив проказ,
Тогда за городской рогаткой
Я чувствую себя прегадко,
Честь Эгельсгейму и почет.
10 Но вот кого-то черт несет.
Слепцы плетутся на карачках.
Скажу: вот талер вам в подачку,
При этом звуке слов моих
Втроем протянут руки вмиг,
А я не дам им ни гроша,
И примут на душу душа,
Ас тем и будут в дураках.
И Эгельсгейм не без забав.
20 Не бресть, не солоно хлебав.
ТРИ СЛЕПЦА, держась друг за друга, проходят мимо.
ЭЙЛЕНШПИГЕЛЬ говорит:
Куда, куда, убогий люд?
Мороз сегодня ай как лют.
В медвежьей шубе, а прозяб,
Одежа — звание одно,
Закоченеть немудрено.
Вам знать бы дом свой, худоба!
ЛЕРЛЬ, первый слепой, говорит:
Лишь побираясь, жизнь и тянем,
30 По хлебушко, за подаяньем.
И терпим в стужу и страду
Детишек слезы и нужду.
Повсюду поношенье нам:
Крестьяне гонят по шеям, —
В хлеву-де и без вас смердит,
И пес у мужика сердит.
Наплачешься, надавишь вшей,
Накормишь коркою мышей,
Как спишь в соломе скот-скотом,
40 Да ведь спасибо и на том.
ЭЙЛЕНШПИГЕЛЬ говорит:
Так в город! Призрят нищету!
Линдль, третий слепой, говорит:
Нет, там мы на дурном счету.
Там почитают нашу братью
За лиходеев и за татей.
Пожар случится или кража,
Отымут посох да суму
И упекут тебя в тюрьму.
Слепцу там каторга прямая.
ЭЙЛЕНШПИГЕЛЬ говорит:
50 Я с болью в сердце вам внимаю.
Решил вас в Эгельсгейм направить.
Хочу вам талер предоставить.
В тепле пропейте талер тот,
Покудова мороз спадет.
У Ганса Вирта на заезжей
ЛЕРЛЬ, первый слепой, говорит:
Спаси вас Боже, господин,
И в жизни вам воздай другой.
К Ганс Вирту в Эгельсгейм пойдем,
Захаживали, знаем дом,
Остался в памяти у нас.
ЭЙЛЕНШПИГЕЛЬ говорит:
Счастливо, братцы. В добрый час!
Все вчетвером уходят.
Входит ГАНС ВИРТ С женой и говорит:
Безвременье, в делах застой.
Торчи за стойкою пустой.
На кошек, что ли, будем стряпать?
Где взнос акцизный нацарапать?
А на носу платежный день.
ХОЗЯЙКА говорит:
Да редко пиво кто и варит.
ГАНС ВИРТ говорит:
И сам не хочешь, станешь скаред.
Задумаешься обо всем
И словно тронешься умом.
Когда поправка не наступит,
Одно теперь раздолье свиньям.
ХОЗЯЙКА говорит:
Не унывай, дружок, не сгинем.
Бездетны, ну и передолим.
80 Гляди, никак слепые полем
И будто к дому напрямик.
ГАНС ВИРТ говорит:
Слепцы из первых горемык.
Таким гостям у нас отвад.
ХОЗЯЙКА говорит:
А прямо к нам и норовят,
На счастье нам, с добром для нас.
СЛЕПЫЕ входят, ЛЕРЛЬ стучит палкою и говорит:
Тук-тук, тук-тук, чтоб Вирт услышал.
ГАНС ВИРТ говорит:
Да слышу. Вот он я, — не вышел.
Людль, второй слепой, говорит:
Дай Бог, чтоб все в хозяйстве спело.
90 Нам барин подал талер целый.
Ты, слышно, угощать горазд.
Пригрей, покамест стужа сдаст.
ГАНС ВИРТ говорит:
Добро пожаловать. Я сам
Рад услужить таким гостям.
Вчера свинью я заколол.
Бочонок пива прикачу,
Прошу отведать, — сам шпигую.
100 Упишем, и на боковую.
Придвиньтесь к печке ноги греть.
ЛЕРЛЬ, первый слепой, говорит:
Лафа нам, братцы, тут, слепцам!
Тепло бежит по изразцам.
Вперед наляг на колбасу,
Зальем нужду! Забудем зло!
Людль, второй слепой, говорит:
110 Тому кормильцу долголетья.
Видать, сорвал большую талью.
А то б мы денег не видали:
От выигрыша щедрость в нем.
Линдль, третий слепой, говорит:
У Вирта знатно мы всхрапнем.
Он домовод большой руки,
Такие и пуховики.
Как выйдет талер, снова в путь.
Теперь про старое забудь!
120 Острасткою к стене припрем!
Не даст, возьми его чума,
По бревнам разнесем дома!
Хозяин, входит с биркою и говорит:
Вы шибко раскрутились, братцы,
Не грех бы нам и рассчитаться.
Я, так и быть, налью по кружке,
И даже с лишним, почитай.
Чей талер, тот и подавай.
ЛЕРЛЬ, первый слепой, говорит:
У двух моих он односумов.
Людль, второй слепой, говорит:
130 Не говори вперед, не думав.
Линдль, третий слепой, говорит:
ЛЕРЛЬ, первый слепой, говорит:
Я талера не трогал тоже.
Линдль, третий слепой, говорит:
Врешь, — у тебя, а у кого же?
Давай, пока тебя, портянка,
Не вывернули наизнанку!
Людль, второй слепой, говорит:
Вытряхивай из затрапеза!
ЛЕРЛЬ, первый слепой, говорит:
Вы первые головорезы!
Что плохо клали, — мастера
140 Стащить с хозяйского двора
И прятаться востры, пролазы.
Людль, второй слепой, говорит:
Отдай монету, лупоглазый!
Держи, хозяин! Вот кто вор,
С него — потрава и прожор.
А нам в дорогу. Недосуг.
Хозяин хватает всех троих и говорит:
Куда! Всей сворой я вас, сук,
Запру и продержу в хлеву,
Пока с вас долга не сорву.
ЛЕРЛЬ, первый слепой, говорит:
150 Чего с нас взять! Закладов нет.
Хозяин выталкивает их вон и говорит:
Еще вы упираться, шельмы?
Проворней, воровские бельма!
Он уходит со слепыми.
Входит ХОЗЯЙКА и говорит:
Теперь их и раздень до нитки,
Они не слепы, я — слепа:
Не видела, что шантрапа.
Теперь, да поздно, — дура, вижу.
Входит ГАНС ВИРТ и говорит:
Карманники и объедалы.
ХОЗЯЙКА говорит:
160 А врали, — талер капиталу!
Разважничались, петухи.
Хозяин говорит:
А я не рад был ни крохи.
Да зло теперь не в том, другое:
Пустить их прочь без неустоя, —
Покоя деньги не дают;
Что и возьмешь с таких в залог?
Возись-ка с ними. А придется!
170 Удавку б этому народцу!
