писал он в очерке «Люди и положения» (1956).

Трагическая гибель Тициана Табидзе и Паоло Яшвили в 1937 г. ста¬ла для Пастернака незаживаемым горем. Вместе с Ниной Табидзе он хлопотал об освобождении Тициана, не зная, что его уже нет в живых. Через 20 лет он так характеризовал это время: «Именно в 36 году, когда начались эти страшные процессы (вместо прекращения поры жестоко-стей, как мне в 35 году казалось), все сломилось во мне, и единенье со временем перешло в сопротивление ему, которого я не скрывал. Я ушел в переводы. Личное творчество кончилось» («Искренняя, одна из силь¬нейших…» — из «Мелких записей». Т. 5 наст. изд.).

С середины 1930-х гг. переводческая деятельность Пастернака ста¬новится особенно интенсивной. «Я сейчас много перевожу, — писал он. — Тут и какой-нибудь грузинский поэт или кто-нибудь из револю¬ционных немцев, и Верлен, и французские символисты, и Ганс Сакс XVI века, и кто-нибудь еще. Между прочим, займусь и англичанами для

527

Комментарии

одной антологии, еще не знаю кем, вероятно, Китсом, Байроном, мо¬жет быть, Блейком, может быть, даже Спенсером» (Р. Н. Ломоносовой 14 апр. 1938). В эти годы значительно расширился круг переводимых европейских поэтов: Верлен, Шекспир, Ките, Бехер, Р. Альберти.

«Смысл» своего обращения к переводам в период нависшей над Европой угрозы фашизма Пастернак объяснял тем, что «это соответст¬вует моей тоске по Европе… моей всегдашней мысленной жизни в ней» (письмо Л. Л. Пастернак-Слейтер 25 апр. 1936). С другой стороны, он признавался, что эти работы были предприняты «под влияньем общего горя. Оно отравило мне притягательность современных задач, затруд¬нило печатанье и толкнуло на путь переводов» (Дарственная надпись Нине Табидзе // «Русский литературный авангард: Материалы и иссле¬дования». Тренто, 1990. С. 266).

«Чем сильнее лирический поэт, — писал А. Блок об А. Григорье¬ве, — тем полнее судьба его отражается в стихах <...> Даже большинст¬во переводов Григорьева созвучно с его душою, несмотря на то, что он часто работал по заказу: еще один признак истинного художника». Эти слова вполне соотносятся с творческим темпераментом Пастернака.

Выбор поэтов далеко не случаен, в первую очередь, это те, мир по¬эзии которых с юности близок ему и дорог, и переводы стали долгом ученичества и преданности, желанием познакомить с ними русского чи¬тателя. Это свойство было подмечено и оценено критикой. А. Евгеньев писал в «Литературном обозрении»: «Переводы Пастернака заслужива¬ют высокой оценки <...> они входят в творческий мир поэта как вехи, определяющие в какой-то степени его собственный творческий путь, по¬тому что Пастернак, одержимый любовью к переводимым поэтам, сумел передать и читателю это великолепное творческое волнение» (1939, № 3).

Защищая Пастернака от обвинения К. Л. Зелинского в «опастер-начивании» грузинских поэтов, Д. П. Святополк-Мирский сопоставлял переводы Чиковани и Леонидзе у Пастернака и Н. Тихонова и утверж¬дал несомненную отчетливость «ярких индивидуальностей отдельных поэтов. Не только Важа Пшавела не похож на современных поэтов, не только Гришашвили не похож ни на «голуборожцев «, ни на «пролетар¬ского поэта» Каладзе, но и внутри самих «голуборожцев» мы совершенно четко отличаем несколько жесткую и рационалистическую мужественность Паоло Яшвили от тонкой романтической серьезности Тициана Табид¬зе, от музыкальной динамичности Леонидзе или от космополитическо¬го урбанизма Гаприндашвили» («Литературная газета», 24 окт. 1935).

В нескольких работах 1940-х гг. Пастернак формулирует принци¬пы своей переводческой деятельности: «Переводы либо не имеют ни¬какого смысла, либо их связь с оригиналами должна быть более тесною, чем принято. Соответствие текста — связь слишком слабая, чтобы обес¬печить переводу целесообразность. Такие переводы не оправдывают обещания. Их бледные пересказы не дают понятия о главной стороне предмета, который они берутся отражать, — о его силе. Для того чтобы

528

Комментарии

перевод достигал цели, он должен быть связан с подлинником более действительной зависимостью. Отношение между подлинником и пе¬реводом должно быть отношением основания и производного, ствола и отводка. Перевод должен исходить от автора, испытавшего воздействие подлинника задолго до своего труда. Он должен быть плодом подлин¬ника и его историческим следствием» («Заметки переводчика», 1943).

Осенью 1945 г. по просьбе Симона Чиковани Пастернак перевел собрание стихотворений Николая Бараташвили к 100-летию со дня его смерти, широко отмечавшемуся в Грузии. Вскоре после начала работы он писал Чиковани: «Я смотрел, что сделали в этом отношении раньше <...> Попытка сделать ритмическую комбинацию изо всех слов под¬строчника уже произведена, и ее не стоит повторять. Из этого надо сде¬лать русские стихи, как я делал из Шекспира, Шевченки, Верлена и дру¬гих, так я понимаю свою задачу» (9 сент. 1945).

Два года спустя после публикации «Доктора Живаго» за границей и присуждения Нобелевской премии, за несколько месяцев до смерти, Пастернак с болью писал польскому поэту Владиславу Броневскому: «К концу жизни у меня сложилось некоторое имя. Мне стыдно и я рву на себе волосы, что эта известность поддержана таким малым количе¬ством, таким недостатком оригинально написанного, что она мало заслужена и слабо оправдана. Отчего это? Оттого, что полжизни и чьей, — моей, отдано на переводы!!» (2 февр. 1960).

Вместе с тем переводы Пастернака обогатили русскую литературу великими произведениями в высоком поэтическом претворении. Пе¬редавая мысли и чувства подлинника, а не только слова текста, Пастер¬нак вернул искусству перевода его литературное значение и вывел из узких границ филологических упражнений.

Составители выражают благодарность за помощь в работе над томом А. В. Вигилянской, Е. Д. Михайловой, М. А. Рашковской, В. Г. Смолицкому.

Материалы семейного собрания Пастернака приводятся без ссыл¬ки на архив.

ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ:

А. Церетели-1953 — Акакий Церетели. Избранные стихотворения. М.-Л., Деттиз, 1953.

Аветик Исаакян—1945 — Аветик Исаакян. Избранные стихи. М., Гос¬литиздат, 1945.

Александр Абашели-1957 — Александр Абашели. Избранное. М., Гос¬литиздат, 1957.

Амо Сагиян—1959 — Амо Сагиян. Зеленый тополь Наири. М., «Совет¬ский писатель», 1959.

Антология узбек.-1950— Антология узбекской поэзии. М., Гослитиз¬дат, 1950.

529

Комментарии

Борис Пастернак. Стихи о Грузии — Борис Пастернак. Стихи о Грузии. Грузинские поэты: Избранные переводы. Тбилиси, «Заря Востока», 1958 (Составление Г. В. Бебутова).

Гервег. Стихи, 1925 — Георг Гервег. Стихи живого человека. М., Госу¬дарственное издательство, 1925.

Гете. Избр., 1950 — И.-В. Гете. Избранные произведения. М., Гослитиз¬дат, 1950.

ГЛМ — Государственный литературный музей, Москва.

Гораций. Избранные оды. М., 1948 — Квинт Гораций Флакк. Избран¬ные оды. М., Гослитиздат, 1948.

Грузинские поэты-1946 — Грузинские поэты в переводах Бориса Пас¬тернака. М., «Советский писатель», 1946.

Грузинские поэты—1947 — Грузинские поэты в переводе Бориса Пас¬тернака. М., Гослитиздат, 1947.

Избр.-1948 — Машинопись неизданного сб. переводов.

«Избранные переводы» — Борис Пастернак. Избранные переводы. М., «Советский писатель», 1940.

ИМЛИ — Рукописный отдел Института мировой литературы.

«Звездное небо» — Звездное небо. Стихи зарубежных поэтов в переводе Бориса Пастернака. М., «Прогресс», 1966.

«Молодая Германия» — Молодая Германия: Антология современной не¬мецкой поэзии. Харьков, 1926.

Музей грузинской литературы — Государственный музей грузинской литературы имени Георгия Леонидзе (Тбилиси).

Навои-1948 — Алишер Навои. Лирика. М., Гослитиздат, 1948.

Незвал. Избранное. 1960 — Витезслав Незвал. Избранное. М., «Ино¬странная литература», 1960.

Николай Бараташвили-1946 — Николай Бараташвили. Стихотворения. М., «Правда» (Библиотека «Огонек», № 9), 1946.

Николай Бараташвили—1957 — Николай Бараташвили. Стихи. М., Гос¬литиздат, 1957.

Пастернак. Не я пишу стихи — Борис Пастернак. Не я пишу стихи: переводы из поэзии народов СССР. М., «Советский писатель», 1991 (Составление, текстолог, подготовка и комментарии Е. С. Левитина).

Петефи. Избр. 1948 — Шандор Петефи. Избранное. М., Гослитиздат, 1948.

Петефи. Избр. 1958 — Шандор Петефи. Избранное. М., Гослитиздат, 1958.

Рабиндранат Тагор. Т. 7 — Рабиндранат Тагор. Сочинения в 8 томах. М., Гослитиздат, 1957. Т. 7.

РГАЛИ — Российский Государственный архив литературы и искусства.

Собр. соч. — Борис Пастернак. Собрание сочинений в 5 томах. М., «Художественная литература», 1989-1992.

Шандор Петефи. Собр. соч. — Шандор Петефи. Собрание сочинений в 4 томах. М., Гослитиздат, 1952-1953.

Шандор Петефи. Стих. Поэмы. 1971 — Шандор Петефи. Стихотворе¬ния. Поэмы. М., Издательство художественной литературы, 1971.

ПЕРЕВОДЫ ЗАПАДНОЙ ПОЭЗИИ

КВИНТ ГОРАЦИЙ ФЛАКК (65-8 до н. э.) — классик римской литературы, автор сборников «Сатир», «Од», «Эподов» и «Посланий». В юности Гораций примкнул к сторонникам Брута в его борьбе против Октавиана и Антония, участвовал в неудачном сражении при Филип¬пах (42 до н. э.). Вернувшись в Рим, сблизился с Вергилием и Мецена-том, который после окончательной победы Октавиана стал его совет¬ником по вопросам культуры. Меценат ввел Горация в круг приближен¬ных Августа.

Пастернак знал латинский язык по классической гимназии и уни¬верситету; две оды Горация переведены по просьбе Я. Э. Голосовкера в 1947 г. для готовившегося им сборника.

К Мельпомене (С. 6). — Гораций. Избранные оды. М., 1948. — Ав¬тограф (собр. С. О. Шмидта), под назв. «Ода XXIX»; вариант

ст. 4: Не прельстит, ни успех в конном ристалище.

(исправлено рукою Я. Э. Голосовкера: «ристании»).

Ода входит в четвертую книгу од (V, 3), написана в 17 г. до н. э.

Мельпомена — муза трагической поэзии. Капитолий — римский кремль на Капитолийском холме, в котором происходило чествование триумфаторов. Но в тибурской глуши… — окрестности города Тибура (совр. Тиволи) в Лациуме, к востоку от Рима; город располагался на живописных берегах реки Анио, недалеко от известного водопада.

На возвращение Помпея Вара (С. 7). — Гораций. Избранные оды. М., 1948; вариант

ст. 5: Помпей, о лучший из собутыльников.

—Автограф (собр. С. О. Шмидта) без назв.; под номером XVI; ст. 18, 21, 26 исправлены рукою Я. Э. Голосовкера; в окончательном тексте — первонач. варианты Пастернака.

Ода входит в состав второй книги од (И, 7).

531

Комментарии

Помпеи Вар (?-30 до н. э.) соученик Горация в афинской академии и соратник в битве при Филиппах. В отличие от Горация, он продолжал свои военные походы до 25 года до н. э. и после полученного от Октави-ана прощения возвратился в Рим. …свидетель Брутовой гибели… — в битве при Филиппах Гораций и Помпей Вар участвовали на стороне Марка Юния Брута (85-42 до н. э.), потерпевшего поражение. Когда я бросил щит под Филиппами… — по мнению Голосовкера, «потеря щита» — традиционный литературный мотив отказа от политики, а не призна¬ние в трусости, как принято считать (см. «Бежал, позорно бросив щит…» в переводе А. С. Пушкина «Кто из богов мне возвратил…», 1835). «…Он бросил свой щит под Филиппами в эпоху гражданских войн. Теперь он только поэт», — пишет Голосовкер («Избранные оды». С. 126). Меня Меркурий с поля сражения / В тумане вынес… — свое спасение Гораций рисует в образах поэм Гомера, где боги спасали героев, окутывая обла¬ком, которое делало их невидимыми. Забудемся над чашами мйссика… — знаменитое вино, изготовляемое из винограда с горы Массика в Кам¬пании, считалось одним из лучших среди кампанских вин (фалернское, цекубское, каленское).

ГАНС САКС (1494-1576) — немецкий поэт-«мейстерзингер» (мас¬тер пения). Родился в Нюрнберге и был сыном портного. После оконча¬ния латинской школы он стал заниматься сапожным ремеслом. Прави¬лам стихосложения его научил один ткач. Поэтическое творчество на¬столько увлекло Сакса, что он решил посвятить ему жизнь. «Узости мей-стерзингеров Ганс