нападений на теорию «чистого искусства», на поэзию, отрешенную от жизни. В осмеянии этой теории, в обнажении реакционного смысла призывов к «чистой поэзии» большая заслуга принадлежит критике Писарева этих лет.

* *

*

С развитием «теории реализма» Писарева совпадает во времени длительная и резкая полемика между «Современником» и «Русским словом». Вспыхнувшая в самом начале 1864 года, она продолжалась почти до конца 1865 года. Эта полемика представляет важный эпизод в истории журналистики 1860-х годов, отражающий идейные расхождения и противоречия в демократической литературе в период после окончания революционной ситуации. Реакционная и либеральная пресса, раздувая эти разногласия, поспешила оповестить читателей о «расколе в нигилистах». Резкость взаимных обвинений и осуждений в ходе этой полемики создавала впечатление назревающего разрыва между демократическими журналами. Однако сами участники полемики, как бы ни были серьезны и резки взаимные обвинения, никогда не отрицали того, что спор идет внутри одного лагеря, хотя спорившие стороны и очень различно оценивали очередные задачи своего направления.

Здесь нет необходимости входить во все детали полемики. Некоторые подробности о ней читатель найдет в самих статьях Писарева и в комментариях к ним. Если же отвлечься от частностей, от личных выпадов и непринципиальных обвинений, то основным в этой полемике следует признать вопрос об отношении к идейному наследию Чернышевского и Добролюбова, о тактической линии демократического движения в новой обстановке середины 1860-х годов. Одним из существенных предметов спора явилась при этом как раз «теория реализма» Писарева.

По-разному сложилась судьба обоих журналов в эти годы. «Современник» лишился своих испытанных руководителей — Чернышевского и Добролюбова. Общая линия редакции журнала в эти годы была менее последовательной, чем при Чернышевском и Добролюбове. В составе редакции, в кругу основных сотрудников журнала обнаружился недостаток единства. Помимо Некрасова, членами редакции и наиболее деятельными сотрудниками журнала были М. Е. Салтыков-Щедрин, М. А. Антонович, Г. З. Елисеев, Ю. Г. Жуковский, А. Н. Пыпин. В статьях не только молодого члена редакции Жуковского, который позднее стал одним из типичных представителей либерального народничества, но и в высказываниях М. А. Антоновича и Г. З. Елисеева имели место отдельные ошибки, отклонения от линии Чернышевского. Характерно, что в конце 1864 года Салтыков-Щедрин выходит из редакции «Современника». Показательно также, что «Современник» теряет в эти годы некоторую долю влияния на демократического читателя, число его подписчиков сокращается.

Эти же годы следует признать временем наибольшего успеха «Русского слова» в читательской среде. Своим успехом журнал был обязан прежде всего деятельности Писарева. Но и «Русское слово», стоя в целом, как и «Современник», на революционно-демократических позициях, допускало серьезные ошибки. О противоречиях в мировоззрении Писарева говорилось выше. Но еще более противоречивую и во многом ошибочную позицию занимал молодой сотрудник журнала В. А. Зайцев. Путаными были его философские взгляды. Так, в одной из своих статей 1865 года Зайцев неправильно, примиренчески оценил субъективно-идеалистическую философию Шопенгауэра. Зайцев часто грешил вульгарно-материалистическим подходом к истолкованию явлений действительности. В политических взглядах Зайцева были также серьезнейшие отступления от революционно-демократической программы. С первых шагов своих в «Русском слове» он выразил неверие в революционную деятельность масс, отстаивал заговорщическую тактику, утверждая, что демократическая интеллигенция может действовать, не дожидаясь пробуждения политической сознательности масс и не считаясь с намерениями масс.

Полемика «Современника» с «Русским словом» открылась в самом начале 1864 года. В январской книге «Современника» за 1864 год (в очередном фельетоне из серии «Наша общественная жизнь») Щедрин выдвинул резкое обвинение по адресу редакции «Русского слова» в «понижении тона». Он резко критиковал отвлеченно-просветительские тенденции, выразившиеся в публицистике «Русского слова», писал о том, что сотрудники «Русского слова» возлагают все свои надежды на науку, которая «все даст со временем», и забывают о «жизненных трепетаниях» (под «жизненными трепетаниями» подразумевались революционно-демократические традиции). Щедрин в очень резкой форме предостерегал «Русское слово» от дальнейшей эволюции в сторону либерализма. Наиболее сильный удар при этом наносился по Зайцеву. Взгляды последнего Салтыков-Щедрин охарактеризовал как «зайцевскую хлыстовщину». Но говоря о тех преувеличенных надеждах, которые возлагаются «Русским словом» на науку, Салтыков-Щедрин, конечно, имел в виду и высказывания Писарева, например в статье «Наша университетская наука». У Щедрина имели место и памфлетные характеристики основных сотрудников «Русского слова».

«Русское слово» в февральском номере 1864 года резко откликнулось на фельетон Щедрина. Одним из таких откликов была и статья Писарева «Цветы невинного юмора», специально посвященная разбору произведений Щедрина. Писарев в этой статье дает вызывающе резкую полемическую оценку произведений сатирика, стремится представить его как безобидного юмориста, который якобы является чужим, случайным человеком в «Современнике», в революционно-демократическом лагерей

Но статья «Цветы невинного юмора» еще не касается брошенных со стороны Щедрина обвинений по существу. Следующая статья Писарева — «Мотивы русской драмы» — более открыто и прямолинейно обрисовывает действительные расхождения между критикой «Русского слова» и «Современника». Не случайно три года спустя после появления статьи Добролюбова «Луч света в темном царстве» Писарев обращается в «Мотивах русской драмы» к разбору «Грозы» Островского. Оценивая характер Катерины, Писарев заявляет свое несогласие с основным выводом статьи Добролюбова. Он «развенчивает» Катерину, рассматривая ее как обычное, заурядное явление в темном царстве. Характерно, что на первый план при этом выступает опять Базаров, который прямо противопоставляется Катерине. Базарова, а не Катерину считает Писарев подлинным «лучом света в темном царстве». Основная задача времени, по Писареву, состоит в подготовке таких деятелей, которые смогут внести в общество правильные представления о народном труде и подготовить условия для коренного разрешения социальных вопросов.

Развернутым изложением общественной программы Писарева в ходе этой полемики явилась его статья «Реалисты». Ее появление обострило полемику между журналами. Основным противником Писарева на этом ее этапе стал М. А. Антонович. «Теория реализма» вызвала резкие нападки в «Отечественных записках», «Эпохе» и других журналах того времени. Но то была критика взглядов Писарева с реакционных позиций. Писарев отвечал на нее в «Прогулке по садам российской словесности» метким разоблачением программы этих журналов. Антонович же пытался подвергнуть решительной критике «теорию реализма» за ее отступления от революционного демократизма. Писарев отвечал Антоновичу в той же «Прогулке по садам российской словесности» и специально в большой статье «Посмотрим!». Полемика Писарева с Антоновичем сосредоточилась на вопросах о материализме, об отношениях между трудом и капиталом, о социализме. Существенное место заняли также вопросы эстетики и литературной критики.

Антоновичу в ходе полемики не удалось дать последовательного и объективного анализа ни позиции «Русского слова» вообще, ни взглядов Писарева в особенности. Наиболее сильной стороной полемических статей Антоновича была критика взглядов Зайцева, его грубых ошибок в области философии и политики. Что же касается «теории реализма», то Антонович не понял ее противоречивого характера, не увидел во взглядах Писарева революционно-демократической направленности, отнесся к его творчеству в целом отрицательно и односторонне. Обвинения Антоновича часто превращались в «грызню», но выражению Г. З. Елисеева, с «Русским словом», переходили не раз в мелочные придирки.

Позиция, занятая самим Антоновичем, давала основания Писареву для встречных обвинений в отходе Антоновича от линии Чернышевского. Антонович, например, в своей статье «Современная эстетическая теория», истолковывая взгляды Чернышевского на эстетику, допускал такие неопределенные формулировки, которые позволили Писареву бросить ему упрек в уступках идеалистической теории искусства. Антонович особенно упорно защищал свое отрицательное отношение к «Отцам и детям» Тургенева, высказанное им еще в статье 1862 года «Асмодей нашего времени». Он обвинял Писарева в том, что последний не заметил антинигилистической направленности романа Тургенева. Но сам он не оценил сильных сторон романа и не понял основного смысла трактовки образа Базарова в статье Писарева; не оценил он и революционно-демократической направленности характеристики у Писарева образа Рахметова.

В статье «Посмотрим!» Писарев не без основания критиковал Антоновича за либеральный подход к острейшим социальным вопросам. Вместе с тем он показал, насколько несправедливы были брошенные ему Антоновичем обвинения в отступлении от революционно-демократической программы.

Полемика между «Современником» и «Русским словом», обнажая тактические разногласия и отдельные ошибки обеих сторон, крайне обострила отношения между двумя журналами. Не всегда она велась на принципиальной высоте. Однако полемические статьи Писарева, особенно статья «Посмотрим!», затрагивают очень важные вопросы общественно-политического характера, содержат существенные черты для характеристики мировоззрения Писарева, его общественно-политических, философских и эстетических взглядов.

Полемика между «Современником» и «Русским словом» не нашла своего разрешения. В 1866 году оба журнала были закрыты. Изменившаяся политическая обстановка настоятельно требовала сплочения демократических сил. Это приводит к сближению Писарева с лучшими представителями того круга писателей, с которыми он еще недавно полемизировал.

IV

В ноябре 1866 года Писарев был освобожден из заключения. Но и по выходе из крепости положение его оставалось тяжелым. Над ним был установлен негласный надзор. После выстрела Каракозова в апреле 1866 года на демократическую интеллигенцию обрушились жестокие репрессии. Начались новые аресты. «Современник» и «Русское слово» были закрыты.

В этих условиях Писарев должен был искать пути для возобновления литературной деятельности. Тяжелая общая политическая обстановка, последствия длительного одиночного заключения, отразивишеся на его нервной системе, личные переживания, связанные с неудачной любовью к М. А. Маркович, вызвали временное падение писательской активности Писарева. В течение 1866-1867 годов он писал сравнительно немного.

Положение осложнилось тем, что в это время Писарев разошелся с бывшим редактором «Русского слова» Благосветловым. Нужно было искать новых товарищей по работе.

Важнейшим событием в жизни Писарева в это время явилось его сближение с Некрасовым. Летом 1867 года начались переговоры Некрасова с Писаревым относительно сотрудничества Писарева в издании, которое собирался осуществить Некрасов. Переговоры привели к постоянному сотрудничеству Писарева с начала 1868 года в журнале «Отечественные записки», который в это время перешел в руки Некрасова и Салтыкова-Щедрина и стал органом революционно-демократического направления. Последние полгода жизни критика и связаны с его работой в этом журнале.

Сближение Писарева с Некрасовым и Салтыковым-Щедриным является во многих отношениях знаменательным. Сам факт обращения Некрасова к Писареву с предложением о сотрудничестве свидетельствует о том, как высоко ценил Некрасов, известный своим умением выбирать людей, талант Писарева как критика. Писареву поручалось ведение в обновленных «Отечественных записках» критического отдела. Несмотря на все прошлые споры и разногласия, Некрасов и Салтыков-Щедрин видели в Писареве человека своего направления, которому можно смело поручить ведущую роль в одном из наиболее важных отделов журнала. Характерно, что ни Антонович, ни Жуковский не были привлечены к сотрудничеству в «Отечественных записках», — Некрасов и Салтыков-Щедрин разошлись с ними. Некрасов и Салтыков-Щедрин далеко не во всем одобряли линию Антоновича и Жуковского, занятую ими в полемике 1864-1865 годов. Салтыков-Щедрин, по сохранившимся свидетельствам, был против элементов «грызни», присущих полемическим выступлениям Антоновича.

Сближение Писарева с Салтыковым и Некрасовым — свидетельство также и известных новых признаков в духовном развитии Писарева. Как и другие выдающиеся революционные демократы, он ясно сознавал необходимость