Сократ ни причем?
154. Анаксагор заключен был в темницу справедливо вполне, ибо богохульствовал, рассуждая о природе Луны и Солнца. Протагор изгнан вами, ибо в богах сомневался. А Диагора убийцу, Диагора, над святынями и Элевсином потешавшегося, вы бы, сограждане, не судили, а монетою звонкой порадовали[166 — Лица, упоминаемые в пп. 153–154: Анаксагор Клазоменский (ок. 500 428) — философ, объяснявший устройство мира (см. также: Платон. «Апология Сократа», прим, к с. 62). О Протагоре см. прим. к «Апологии» Либания, с. 149. Диагор, жил ок. середины 5 века, был последователем атомистической философии и, таким образом, стал противником как народной религии, так и мистерий; афиняне назначили награду тому, кто убьет его; бежал в Коринф, где, предполагается, и умер.]. Так обстоит дело с названными тобою, Анит, людьми, но назови нам имен и вдвое больше, не удостоверишь, будто софисты, правосудием в нечестии изобличенные, на Сократа тень бросают, ибо не найдется свидетеля ни слову его, против богов и законов сказанного, ни букве, враждебной рукою начертанной.
155. Далее, проклиная негодных софистов, толкуешь ты нам о Мильтиаде, Фемистокле и Аристиде[167 — Имеется в виду знаменитый Мильтиад (ок. 550–489), стратег афинский, в 490 г. одержавший победу в Марафонском сражении; по обвинению в обмане и злоупотреблении доверием народа был приговорен к денежному штрафу в 50 талантов и, так как не мог внести требуемой суммы, посажен в тюрьму, где вскоре скончался. Фемистокл (ок. 524–459), афинский политический деятель и стратег; будучи архонтом в 493 г., расширил портовый город Пирей; победитель сражения с персами под Саламином; впоследствии был обвинен в преданности персам и, хотя был тогда оправдан, в 471 г. по настоянию противников, посредством остракизма изгнан из отечества; Аристид (ум. ок. 468/67), афинский политический деятель, аристократ, получил у народа прозвище «справедливый», чем возбудил к себе зависть Фемистокла, остававшегося из-за сильного противника в тени; воспользовавшись некоторыми доводами, Фемистокл сумел расположить изменчивое настроение народа против Аристида, и тот был удален из Афин остракизмом. Потом вернулся и предводительствовал афинянами в сражении с персами при Платеях (479 г.)] — мужах, кои у софистов не обучались, и именно оттого — как выходит по мысли твоей — удостоились звания народа афинского руководителей. Но Мильтиад кончил дни свои в темнице, а Фемистокл, прославивший себя победою в морском сражении, изгнан из города остракизмом — об этих обстоятельствах ты намеренно забываешь, ибо как соединить их с понятием добродетельной жизни и отменной нравственности? Согласен ты, что не истина и справедливость на долю мужей выдающихся пришлись, а злонравная судьба? Но говорила она устами народа — возьмешься, быть может, уверять нас теперь, будто софисты толпой верховодили? Кто же из них, назови?
156. Итак, мужи, ни единым словом софиста не испорченные, запятнали себя делом бесчестным; тогда как Перикл, сын Ксантиппа, народом правил и согласия с волей своей добивался легко. Под эгидою Зевса, царя богов, достоинства царского на земле учредителя, достиг сей муж всех мыслимых вершин в государстве, и послушались его сограждане, когда просил их питомец Анаксагоров учителя из тюрьмы вызволить. А может, уроки софиста — источник Перикловой славы и добродетели, и благодаря им снискал он признательность величайшую и любовь народа?
157. Что же касается Дамона[168 — Дамон, крупный знаток музыки и государственный деятель, учитель Перикла, был подвергнут изгнанию остракизмом, по утверждению Плутарха, «за разумность» (см.: Плутарх. «Сравнительные жизнеописания». «Перикл», 4; см. также: Диоген Лаэрций. «Сократ»).], то, коль скоро и правда преступен был значит, и изгнан по заслугам; если ж вина его сикофантов стараниями раздута-о муже сожалею, неправедно обиженном. Надеюсь однако, никак на процесс сегодняшний ссылка обвинителя на тот, что в давние времена состоялся, не повлияет и Сократу не повредит, хотя и тщится Анит втолковать судьям: Дамона покарали изгнанием, а ведь виновен муж в проступке незначительном — и злейший враг не говорил о нем (как здесь говорят о Сократе), что он законы ниспровергнуть намерен. Но, может статься, противник Дамонов на суде — из тех был людей, что меру знают?! Впрочем, как бы ни было, случается, за злодейство мелкое со всей строгостью спрашивают, а на тяжкое глаза закрывают.
158. Кого же воистину жаль, так это Бианта, Солонова помощника, друга справедливого Пифии в Делъфах. Обесчещен безвинно Биант и с ним многие другие, стяжавшие Ионии богов благословение. Ни Фалес, ни Мелисс, ни Пифагор[169 — Биант, родом из Приепы, жил предположительно между 590–530 годами; один из Семерых мудрецов Греции, судья; Фалес — один из Семерых мудрецов Греции, родился в Милете в 624 г., умер в 546 г. До нас дошли только разноречивые и недостоверные заметки о нем. Иногда его называют основателем геометрии и астрономии у греков, иногда первым философом. Мелисс государственный деятель и философ, жил на о-ве Самос в середине 5-го столетия, ученик Парменида; Пифагор (ок. 540–500) — знаменитый философ, с именем которого уже издавна были связаны сказочные предания, так что трудно отделить правду от вымысла. Неоплатоники утверждали, что он заимствован свою мудрость из культов и тайных учений Востока. Главным источником для ознакомления с философией Пифагора служат отрывки и сочинения Аристотеля (см. также: Плутарх. «О демоне Сократа», прим. к с. 236).] не отдавали города ионические под иго иноземцев, не подстрекали граждан к войне братоубийственной; виною природа человека, что битвы междоусобные порождает, и персы, жаждавшие мир завоевать. Могущество же персов не Пифагор упрочивал, и не Мелисс, а Кир, Креза с престола свергший, а еще раньше Дарий.
159. Софисты же никоим образом причиною перечисленным злополучиям не были. Лакедемоняне, как это им ни горько, правду слов моих признают; ибо именно их страна от смут гражданских страдала долее всех прочих, именно они под десницею персов едва не очутились из-за козней самоуправца Павсания[170 — Спартанский царь (480 — ок. 467); умер в изгнании.]. И по сию пору проклинают греки память мужа, ни одного софиста не видавшего и в глаза,
160. Легко предположить — поразмысли, Анит! — что занятия философией пошли бы на пользу Фрасибулу и Конону[171 — Фрасибул, один из освободителей Афин от тирании Тридцати (403 г.); несмотря на первоначальную благодарность народа восстановителю государства, вскоре, вследствие слишком частых восхвалений своих заслуг, был оттеснен другими народными вождями на задний план и лишился политического влияния. Конон — знаменитый афинский морской военачальник, отличившийся во время Пелопоннесской войны.]. С другой стороны, Критий и Ал-кивиад, возможно, выросли б малыми вовсе беспутными, если б знакомство с наукою сей души их не смягчило. Горячности последних она, пусть слабой, но уздою служила — наверно, и в сердца первых хоть каплю миролюбия влить бы смогла?
161. Но довольно об этом. Созвали суд Анит с Мелетом, толкуя Сократу и всем собравшимся о праведности и справедливости. Не пристало мне пред людьми благонамеренными и законопослушными рассуждать о том, что значит вести жизнь порядочную, и Сократов образ мыслей согражданам известен, — все ж спрошу кое о чем Анита.
162. И как же, по-твоему, вести себя долг гражданина велит? Почитать богов, согласно с законами отечества? — Сократ все признанные обычаи соблюдал, и афиняне тому свидетели. Родителям помогать всем, чем можешь? Он и других побуждал сил для родных не жалеть. Не причинять никому зла? Ко всем Сократ ровен был и справедлив. Подчиняться властям? — Не противился никогда принятому решению. Законы соблюдать? — Был им верен. О семье иметь попечение? — И о людях заботился, кои не были в числе его домочадцев.
163. И ты его, будто неуча, наставляешь в том, чему он всю свою жизнь других учил? Ведь это все равно, как если бы кто-то Мелету растолковывать принялся, как в ремесле сикофанта упражняться. Сговорившись с ним, стыда не боясь, зовешь ты Сократа другом тиранов. Уж не думаешь ли, что тебе поверят? Сократ — друг тиранов, и из чего, скажи? Из недостатка здравого смысла, себялюбия? Из корысти, жадности к золоту, украшениям драгоценным? К роскошным одеждам — что там еще? Как бы не так! Да любой пришелец, посети он Афины, послушай речи горожан в собрании, на вопрос: «Если б случилось выбирать тебе из жителей города наидостойнейшего, кому бы свой голос отдал? — ответил бы вот что: «Сократу, ибо он согражданам друг, он несуетен, честен, духом высок и образованностью. Не ослепит его, не покажется счастьем блеск двора и самого Азии держателя, не говоря уж о роскоши тиранов не столь именитых».
164. Но к чему рассуждения пустословные, когда и весомее доказательство представить могу в том, что афинянин сей самодержавную власть не приемлет? Ведь многие тираны, наслышанные о Сократовых добродетелях, охотно имели б мудреца в числе приближенных.
165. Еврилох из Ларисы, Скопас из Кранона и сам Архелай, властитель Македонии[172 — Скопас — фессалийский властитель; Архелай (ок. 413–399) македонский царь. Еврилох — лицо неизвестное.], слали к нему гонцов, золотые горы суля. А он — тот, кто юношей афинских законы попирать наущал — неизменно от предложений отказывался, и письменно, и устно, подарки богатые отправлял обратно, и родину покинуть не думал, ибо любил ее и детям своим, и внукам, и самым дальним потомкам желал оставаться свободными гражданами Афин.
166. И продолжал жить, как жил, достойно и мудро, не внимая посулам владык горделивых, ничуть бедностию не тяготясь; а с сикофантом, за наживой туда-сюда шныряющим, не поменялся бы Сократ привычками, пообещай ему за то в награду владычество над всею Фессалией.
167. И вот этого человека торопитесь вы отдать смерти, поступившись клятвою, вас связавшей, и свершить готовы сие на основании речи Анитовой? И не боитесь богов разгневать? От истины отворачиваясь — не от наветов лживых? Отчего служителей музы божественной к ответу не призовете, не на них — на мужа нападаете, кто чутким слухом звук фальшивый в творениях поэтических ловил? Смерти Сократ не трепещет, ибо познал философию. Там, за чертою, учит она, награда ждет достойного, там сами боги станут ему собеседниками, и разрешится с поэтами спор. С радостью примет Сократ долгожданную встречу с бессмертными! Но вы, судьи, остерегайтесь желанию подсудимого пособничать, и честь свою приговором неправедным запятнать! Ибо хозяин ваш — закон беспристрастный, ни единым словом о поэтах рассуждать не возбраняющий.
168. За рассудительность и благопорядочность, отличавшие Сократа в жизни, ждут его в Аиде великие награды, но и вы, афиняне, воздайте достойному по заслугам, ибо он трудился для вас неустанно и, семейством обремененный, бедность предпочитал пути нечестному к благополучию. Домашних своих учил Сократ довольствоваться малым, большую часть дня посвящал заботе о горожанах, сыновей ваших от порока — вина, азартной игры и прочих отвращая. Бранил отцов легкомысленных, вождей бездеятельных тормошил, ораторов речистых колол вопросами, для блага общественного небесполезными.
169. С лекарем, тело врачующим, Сократа
