ведущее к Богу. Эпикур отрицает Промысел Божий и говорит, что удовольствия и наслаждения это все, что нам осталось; но учение, которые мы здесь обсуждаем, еще более развратно; оно критикует Промысел Божий и самого Господа; оно с презрением относится к любому, известному нам закону; древнюю добродетель и все, что сопутствует ей, оно подвергает насмешкам, чтобы на этой земле не осталось ничего милого; оно подрывает корни упорядоченной жизни и праведности, которая изначально присуща нравственному человеку и доведена до совершенства мыслью и самодисциплиной: все, что делает нас благородными человеческими существами, попрано. Если ученик не обладает достаточной силой воли, чтобы не поддаться воздействию такого учения, то ему остается только искать удовольствий, личной выгоды и ничем не делиться с ближним. Их ошибка состоит в том, что они не видят ничего хорошего в нашем мире; их интересует только нечто, чем они займутся в каком-то отдаленном будущем; однако тем, кто познал этот мир, ясно, что это он должен стать отправной точной; прибыв сюда из Божественной природы, они должны своими усилиями способствовать улучшению всего земного. Точного определения красоты не существует, но ясно, что это понятие включает в себя презрение к плотским утехам, и те, кому неведома добродетель, и шага не смогут сделать по направлению к Божественному. В сущности, эта школа обречена, ибо пренебрегает добродетелью; в ней вы не найдете и намека на интерес к ней; нам не говорят, что такое есть добродетель и какие бывают ее разновидности; ни слова в ней нет о тех благородных и многочисленных рассуждениях на эту тему, которые оставили нам мыслители древности; нам не сообщают также из чего она слагается, или каким образом ее можно достигнуть, как следует обращаться с Душой, как ее очистить. Ибо совет «Ищи ответ у Бога» бесполезен, если при этом не сказано, что именно следует искать; можно смело сказать, что человек может «искать» и при этом не отказываться ни от одного удовольствия, по-прежнему быть рабом эмоций, повторять слово «Бог» и подчиняться страстям, а не пытаться овладеть ими. Добродетель, идущая к Изначальному и связанная с мыслью, располагающейся в душе, заставляет Бога проявиться; «Бог» на устах грешника — это всего лишь слово.
16. С другой стороны, презрение к этой сфере и ее Богам, а также ко всему, что мило, — это не путь к праведности. Любой злодей начинал свой путь с презрения к Богам; а если человек во всех отношениях добропорядочный и неиспорченный начинает разделять это презрение, то этого вполне достаточно, чтобы считать его злодеем. Кроме того, они непоследовательны, презирая Земных Богов и этот мир, но выражая почтение богам Сферы Разума; если мы любим кого-то, то мы испытываем теплые чувства и по отношению к его близким; мы не можем быть безразличны к детям наших друзей. Так вот, каждая душа — это ребенок Отца; но души небесных тел разумны, святы и гораздо ближе стоят к Высшим Сущностям, чем наши души; ибо, как Космос может быть вещью вне Бога, и как можно думать, что боги Космоса отделены друг от друга? Но этот вопрос мы обсуждали уже неоднократно, а здесь мы хотим заявить, что когда презирающий Ближнего Всевышнего восхваляет самого Всевышнего, то это — всего лишь пустые словеса. Что это за благочестие такое, которое может заставить Промысел Божий перестать интересоваться земными делами или хотя бы умерить свой интерес к ним? И разве последовательна эта школа, если она утверждает, что Провидение заботится о ней, пусть даже, по ее мнению, оно больше ни о чем не заботится? И понимает ли это Провидение, что они существуют не только в том, другом мире, но также и здесь, в нашем мире? Если оно знает о том мире, то каким образом они попали в этот? А если оно знает и об этом мире, то почему они до сих пор не покинут его? Опять же, как могут они отрицать, что Провидение Господне находится здесь? Если Его здесь нет, то откуда же Он знает, что они здесь и что за период свое временное пребывание в нашем мире они не забыли Его? И если Он знает о праведности одних, то Он должен знать и о греховности других, ибо как же иначе он сможет отличить добро от зла. Это значит, что он является всему, что есть в нашей Вселенной. Стало быть, Вселенная должна быть частью Его. Если же Его нет во Вселенной, то Его нет и в вас, и вы ничего не можете сказать ни о Нем самом, ни о Его силе. Но вы делаете уступку и признаете, что Провидение достигает вас из другого мира, а это определенно значит, что мир существует благодаря Всевышнему, он не оставлен им и не будет оставлен никогда: предположение, что Провидение следит за целым, а не за одной из его частей, выглядит более разумным, чем ваши утверждения: разумным выглядит также и предположение об участии во всем Всеобщей Души, что доказывается самим существованием вещей и мудрости, проявляющейся в их существовании. А ваши претензии на то, что вы также хорошо устроены, также мудры, как и Вселенная? Само сравнение уже смехотворно и абсолютно неуместно; более того, оно богохульно, за исключением лишь случая, когда оно приводится для того, чтобы помочь в поисках истины. Не разумный человек, но только слепец может лелеять столь глупую мысль, столь далекую от правильного понимания не только Вселенной Разума, но даже и нашего собственного мира. Если человек постиг истинную Гармонию Царства Разума, то разве может он, будучи, например, музыкантом, не воспринять гармонию звуков? Если он занимается геометрией или математикой, то разве может он не получать удовольствия от симметрии, соответствия, упорядоченности, наблюдаемых в видимых вещах? Даже если мы обратимся к искусству рисования, то увидим следующее: тот, кто воспринимает картины художников посредством органов зрения, каждое полотно видит по-своему; он глубоко взволнован, узнав в видимых глазу предметах отражение идеи, и вынужден вспомнить об истине то есть пережить то самое чувство, из которого рождается Любовь. Что ж, если вид прекрасно воспроизведенной Красоты способен мгновенно обратить разум к другой Сфере, то очевидно, что любой, кто способен видеть всю прелесть этого мира чувств — его строгий порядок, Форму, которую демонстрируют даже далекие звезды — не может быть настолько тупым, настолько черствым, чтобы не предаться размышлениям об этом, или не испытывать благоговейный трепет при мысли, что это все столь великое, произошло от еще более великого. Тот, кто не откликается на этот призыв, не понимает нашего мира и ничего не знает о другом.
17. Возможно, что презрению ко всему материальному, философы этой школы научились у Платона, который утверждает, что тело является величайшей помехой для Души, и заявляет, что все материальное, по самой сути своей, является злом.* * Ср. Федон 66b
Тогда пусть они на мгновение выбросят материальный элемент из Вселенной и присмотрятся к тому, что останется. Они будут думать о Сфере Разума, которая включает в себя Идеал-Форму, реализованную в Космосе. Они будут думать о стройной системе душ, которая порождает бесплотное величие и ведет Понятие к пространственному расширению, в результате чего оно, становится, посредством своего величия, точной копией лишенного частей принципа — величие силы здесь подменяется величиной размеров. Тогда они с равным успехом могут думать о Космической Сфере (всеобщей Душе) как о чем-то, что движется под руководством той Божьей Силы, которая ведет его от начала до конца, или как о чем-то, что находится в состоянии покоя и не подчиняется никакой внешней силе: любой подход приведет к истинному пониманию Души, которая управляет нашей Вселенной. А теперь пусть они поместят в это все материальный элемент — не в том смысле, что Душа претерпит какие-то изменения, — а в том, что Душа дает (ведь «Он [Творец] был благ, а тот кто благ, никогда и ни в каком деле не испытывает зависти»*) своим нижестоящим все, что любая неполная вещь имеет силу принять — и их концепция Космоса сразу же должна быть пересмотрена; они не смогут отрицать, что Душа Космоса вложила столько сил в создание материального принципа, по сути своей безобразного, для того, чтобы вдосталь отведать добра и красоты и расшевелить души, — существа Божественного порядка. * Тимей 29е
Конечно, они могут сказать, что они сами не чувствуют никакого волнения и не видят разницы между красивыми и уродливыми формами тела: но тогда они не могут сказать, что хорошее поведение отличается от плохого: не может быть красоты в науках; не может быть красоты в мыслях; значит, не может быть красоты и в Боге. Наш мир происходит от Изначального; если красоты нет в нашем мире, то ее нет и в Источнике: ибо, произрастая из него, мир впитал бы в себя его красоту. И если они заявляют о своем презрении к земной красоте, то тогда для них будет лучше, если они станут презирать красоту юношей и женщин, а не то они могут пасть жертвой невоздержанности. Более того, мы должны обратить внимание на то, что они, в своем самодовольстве, не могут презирать вещи, ничтожность которых не вызывает сомнений; они получают извращенное удовольствие от того, что презирают вещи, перед которыми когда-то преклонялись. Мы должны всегда помнить, что красота неполной вещи не может быть идентична красоте целого; а несколько разных предметов не могут быть такими же величественными, как их соединение. Мы должны признать, что даже в этом разнообразном мире существуют очаровательные вещи, которые можно сравнить с Небесными Вещами — формы, чья красота должна наполнить нас почтением к их Создателю и убедить нас в их Божественном происхождении: формы, которые показывают насколько прекраснее невыраженная часть Всевышнего, поскольку они не могут быть понятыми нами, и мы должны, несмотря на все наше восхищение, уйти от них к другим, менее совершенным. Далее, везде, где существует внутренняя красота, мы можем быть уверены, что внутреннее соответствует внешнему; там, где внутри поселилось зло, в соответствии с законом порочности основы, все становится низким. Ничто низкое внутри не может быть возвышенным снаружи — по крайней мере, если речь идет об источнике красоты, ибо существуют примеры, когда под красивой маской скрывается уродливая суть; внешне красивые, но безобразные внутри, красивы именно такой, фальшивой и поверхностной красотой: если кто-нибудь скажет мне, что он встречал людей по-настоящему красивых, но злобных внутри, то
