Таким образом, первое, что узрела Душа перед собой, был образ божественной красоты, открывшейся ей в Духе; и она, возрадовавшись, устремилась к нему, как к своему благу, ибо то, что она увидела, было столь прекрасным, что созерцание не могло не породить стремления. И вот, находясь в экстазе, напряженно всматриваясь в предмет своей любви Душа дает начало потомству, подобающему ей и ее виденью. Итак, Душа созерцает Дух; от созерцаемого предмета к ней нисходят эманации; рождается Эрот, Любовь, которая есть взор, наполненный виденьем, зрением, содержащим видимый им образ. Возможно, что и само имя «Эрот», происходит от слова «виденье»*. Конечно, любовь, как чувство, берет свое начало от Любви, как истинно-сущей личности, так как все, явленное в чувственном мире, должно иметь свой прообраз в мире сверхчувственном. Психическое состояние, известное как «любовь», в чем-то подобно небесной Любви, хотя оно и не более, чем частное действие, направленное на частный предмет. Однако не следует путать его с Абсолютной Любовью, божественной сущностью. Эрот, рожденный верховной Душой, всегда устремлен к высшему; он не заботится ни о чем, кроме созерцания богов. * Плотин предполагает, что слово «любовь» («эрос») произошло от слова «виденье» («хорасис»). Строго момента, как Душа, светоч небес, начинает восприниматься как личность, т.е. выделяется из чистого Духа и как бы обособляется, начинает также обособляться и Любовь. Лучшее, что есть в нас, находится внутри нас, но что-то ведь непременно есть и вне. Поэтому, когда мы называем Любовь «небесной» или «божественной», то имеем в виду ту, неразделенную и необособившуюся Любовь, постоянно пребывающую там же, где и чистая Душа. Но, помимо Души чистейшей, есть также и другая, смешанная часть мировой Души. А раз так, то есть и другая Любовь — взор, которым эта вторая Душа взирает ввысь, порожденная, подобно небесному Эроту, силой желания. Смешанная Душа — вторая Афродита, управляет мирозданьем и поэтому дает начало Любви, относящейся к жизни вселенной. Это и есть та Любовь, которая правит браками. Но и ей присуща устремленность к высшему. Именно она направляет души юношей на прекрасные цели. При этом Любовь входит в каждую душу настолько сильно, насколько эта душа способна пробудить в себе воспоминания о божественном и вечном. Каждая душа стремится к Благу, ибо она причастна мировой Душе и рождена ею. 4. Но можем ли мы сказать, что и та высшая сущность — субстанциальная Любовь — присутствует в индивидуальных душах? Поскольку она содержится не только в чистой, но и во всей мировой Душе, то было бы странным, если бы ее не оказалось и в частных душах. Это справедливо по крайней мере относительно всего того, что наделено жизнью. Присущая каждому из нас любовь — не что иное, как дух, который сопровождает каждого человека, во многом определяя его склонности и привязанности. Душа, устремляясь к любезным ей предметам, вызывает появление своего собственного эрота, правящего духа, помогающего душе раскрыть ее внутренние качества и достоинства. Так как мировая Душа содержит мировую Любовь, то и частная душа должна допускать в себя любовь индивидуальную, причем тем больше, чем сильней эта душа привязана, чем глубже утверждена в мировой Душе. Насколько все души совместно участвуют в жизни вселенной, настолько совместно действуют и все эроты. И, подобно тому, как Любовь привязана к порождающей ее мировой Душе, так и частная любовь держится за индивидуальную душу. А поскольку Любовь, находясь во всей вселенной, проникает повсюду, то и единичная любовь, становясь множественной, проявляется, где пожелает, в любой миг и в любом месте мирозданья, принимая ту или иную форму и обнаруживая себя в своих волевых актах. Подобно этому, в Единстве существует и множество Афродит. Все исходит от первоначальной, Единой Афродиты, а далее множится, растекается, так сказать, вереницей частных Афродит, и каждая из них несет свою, особую любовь. И если Душа — мать Любви (а Афродита и есть Душа), а Любовь действие Души, ищущей Благо, то нелепо отрицать всю эту порождаемую ими множественность. Таким образом, Любовь, поводырь отдельных душ к Благу, двойственна: в высшей Душе она — бог, навеки связующий Душу со всем божественным, в смешанной же Душе — небесный дух. 5. Но какова природа небесного духа? На этот вопрос пытается дать ответ Платон в своем «Пире», когда, помимо всего прочего, упоминает о том, что Эрот (Любовь) родился от Пении (Нужды) и Пороса (Богатства), сына Метиды (Мудрости). Зачата же Любовь была на пиру в честь рождения Афродиты. Всякие попытки трактовать этот миф таким образом, будто Эрот — не просто Любовь, но вся наша вселенная*, крайне надуманны. В одной из своих работ** Платон называет космос самодостаточным, «блаженным богом», в то время как очевидно, что Любовь ни божественна, ни самодостаточна, а напротив — постоянно терпящая нужду. * Подобную интерпретацию данного мифа можно найти у Плутарха в его работе «Осирис и Изида», где он идентифицирует Эрот с космосом, рожденным от союза формы (Пороса) и материи (Пении). ** Платон. «Тимей». Далее, космос состоит из Души и Тела; но, согласно Платону, Афродита и есть Душа, и, выходит, Афродита должна быть частью Эрота! Если же, допустим, признать, что человек — это только душа человека, а мироздание — лишь мировая Душа, то и тогда Афродита — Душа должна быть не чем иным, как Эротом — космосом! И почему только один из духов — Эрот — должен быть непременно всей вселенной? А что же все прочие, тоже истинно-сущие духи? Единственным разумным ответом будет тот, что космос есть совокупность всех небожителей. Затем, Эрот назван «покровителем прекрасных юношей»* — причем же здесь вселенная? Кроме того, о нем говорится, что он «груб, неопрятен, не обут и бездомен»** — неужто, в самом деле, таков наш космос? * Платон. «Федр». ** Платон. «Пир». 6. Что же, в конце концов, мы можем сказать о Любви и о ее «рождении»? Очевидно, нам следует, прежде всего, определить, что символизируют в данном мифе «Богатство» и «Нужда» и показать, каким образом Эрот мог родиться от их союза; мы также должны соотнести этих двоих с прочими небожителями, ибо все то, что имеет одну и ту же духовную природу и сущность, должно иметь не только общее всем родовое имя, но и обладать некоторыми общими всем свойствами. Поэтому нам нужно научиться различать богов и небесных духов, что станет возможным, если мы сумеем выделить то, чем отличаются природы этих двух порядков бытия; если же это нам не удастся (что ранее случайтесь со многими), мы вынуждены будем рассматривать всех небожителей, как богов. Мы знаем, что боги бесстрастны, в то время как духам знакомы переживания и чувства; таким образом, вечно сущие небожители стоят в ряду бытия как бы на ступеньку ниже богов и на ступеньку выше нас, являясь связующим звеном между человеческим и божественным. Но почему духи утратили невосприимчивость, присущую божествам? Что в их природе привело их к исходу в нижние планы бытия? Кроме того, хотелось бы знать, присутствует ли хоть один из этих духов в царстве божественного Духа, или же нет? И еще: состоит ли умный космос исключительно из этих небесных духов, и, если да, то значит ли это, что Бог не простирается далее области Духа? А, возможно, напротив — боги нисходят и в поднебесные слои, космос — божество и, как утверждают многие, божественные энергии остаются богами даже в подлунном мире? Пожалуй, не стоит использовать слово «небесный», когда речь идет об обитателях подлунного царства; равно и слово «Бог» приличествует лишь самодовлеющему наинебеснейшему Единому и, возможно, его энергиям, проявленным в умном космосе; что же касается тех божеств, которые явлены в нашем мире, то они, безусловно, вторичны даже по отношению к богам, живущим в сфере Духа, как бы созвучны им и проистекают от них подобно тому, как свет распространяется от звезд. Так что же это за духи? Небесные духи порождены Душой в тот момент, когда она проникла в космос; сама же Душа до той поры целиком находилась в Духе, т.е. была Душой чистейшей, а потому правы и те, кто говорит, что Эрот — дитя Афродиты, имея в виду именно эту высшую и чистую часть мировой Души. Но почему тогда каждый из небожителей — не Эрот? И почему они, подобно богам, не могут избежать соприкосновения с материей? Что касается первого вопроса, то все духи, рожденные той высшей частью Души, которая устремлена к благу и красоте, — Эроты, и ими, в свою очередь, произведены все души, наполняющие космос. Прочие небожители тоже произошли от мировой Души, но от другой ее части, и имеют иное предназначение: они управляют мирозданием в целом, а также и отдельными вещами, если это необходимо для поддержания порядка во вселенной. Мировая же Душа, заботясь обо всем сущем, привносит в этот мир божественные энергии, необходимые для их деятельности. Но каким образом небесные духи участвуют в материи, да и в какой, собственно, материи? Разумеется, это не наша, телесная материя, ибо, в противном случае, духи стали бы одними из нас, живущих в чувственном мире. И если даже допустить, что они порой вселяются в воздушные или огненные тела, то это значит, что их природа была для этих целей предварительно изменена. Истинная чистота не может иметь смешанную природу, а потому неправы те, кто думают, будто небожитель, не изменив своей сущности, может находиться в телесном — пусть даже в столь чистом, как воздух или огонь. Да и почему, собственно, одни из небесных духов должны нисходить в тела, а другие — нет? Это предполагало бы либо различие в природе разных духов, либо некоторую искусственную модификацию сущности некоторых из них, предваряющую нисхождение. Итак, нам следует выяснить, что является материей духовного мира, приобщившись которой, духи обретают способность проникать и в низшую, телесную материю. 7. Этот вопрос имеет ключевое значение для понимания Платоновского мифа о рождении Любви. Опьянение Пороса, отца Эрота, было вызвано нектаром, ибо «вина тогда еще не было»; этим высказыванием Платон дает нам понять, что Любовь родилась прежде чувственного мира; таким образом, Пения появилась в области Духа раньше возникновения планов бытия, подлежащих божественным сферам. Она обитала в высшем, но как сущность не чистой, но смешанной природы, будучи отчасти оформленной, а отчасти — неопределенной, ибо и родилась она из той неопределенности, что имела место в Душе, прежде чем та достигла Блага и когда ее