р.
Рассказ в «Огонек» — 80 р.
От «Красн. Нови» — 200 р.
________________________
1050 р
Итак, если писать очерки в «Рабочую Газету» и «Красную Новь», то можно заработать рублей 250 и так жить в своем доме, заработать дом этим 1 нрзб., погасить в «Рабочей Газете» 1000 руб., можно в год… вообще работать год для текущей литературы и не думать о художественной.
Вторая перспектива
Снять в Сергиеве квартиру, скажем за 40 р. в месяц, писать изредка в «Рабочую Газету» очерки и работать над романом, т. е. делать свое дело. В таком случае жизнь сложится так:
Имеется, считая, что уже переехал:
2000 руб.
100 руб. ежем. от Гиза.
50 р. от «Рабочей Газеты».
Следовательно, добавляя 100 руб. из 2000 руб. я могу, проживая 250 р. в месяц, жить бог знает сколько времени, т. к. по написании романа и исчерпании аванса в газете я могу опять взять аванс. А там пойдет время издания собрания сочинений, я получу не менее 10 тыс. и куплю дом.
Словом, выходило, что если я дом покупаю, то я — газетчик, если не покупаю — пишу роман: дом или роман.
Я созвал своих, изложил им все подробно, я знал, что им, особенно Леве, страшно хотелось иметь дом, и потому я не подчеркивал это, что мне хочется в ту или другую сторону. Ставлю на голосование: дом или роман. «Конечно, роман», — сказала Ефрос. Павловна. Лева молчал и думал. Я долго не мог добиться от него ответа, казалось, он колеблется, но вышло, нет: он думал, как ему ответить умнее и убедительней, что дом покупать не следует и начал так: «Я думаю, что ты, крупный художник, следовательно, ты можешь писать свободно о всем, что захочешь, и это с производственной точки зрения в высшей степени будет нерационально, если на пути творчества будет стоять дом».
Мне пришло в голову компромиссное решение: купить, если хозяйка согласится взять 1000 руб., и рассрочить остальные на 2 года. Тогда представится такая картина:
1000 р.
300 р. — купчая
100 р. — переезд
________________
1400 руб.
600 р. ост. от 2000 руб.
От Гиза 100 р. в компенсацию уплаты рассрочки.
И вся картина такая, что я имею дом, бесплатную квартиру и 600 руб.
30 Мая. Недомогаю. Сижу дома, а когда выхожу — не узнаю природу: так быстро все густеет, так роскошно. По утрам вижу, как раскрываются цветущие одуванчики, по вечерам замечаю, как они постепенно закрываются и золотая лужайка без них становится зеленой. В такие устойчивые майские дни понимаю Фета, который завешивал окна своего дома именно в самые для всех лучшие дни: слишком густа жизнь, не хватает себя на нее и надо прикрыться.
Завязалась какая-то глупость с покупкой домишка. Лева сегодня поймал автобус и поехал в Сергиев — Москву обделывать дела.
31 Мая. Птичка снесла 4-е яйцо: так вот 4-й день и каждое утро по яйцу. Решив переезжать, не наблюдаю природу, только вижу, как утром блестит роса на зеленом лугу, как потом раскрываются цветы и луг становится ярко-желтым, золотым, и к вечеру опять цветы закрываются, и только зеленеет трава. Еще слушаю через окно, как шумит лес: так мягко, так бархатно-спокойно, вспоминаешь зимний шум в неодетом лесу, и будто тогда примус рвало, а теперь шумит самовар.
Лева прислал телеграмму, что хозяйка согласна продать дом за 1000 руб. и потом два года уплачивать ежемесячно по 100 р. Не знаю, хорошо ли будет. Все Яковлев наделал: подтолкнул.
1 Июня. Вот и май прошел. Так все проходит в природе без нашего участия. И так же почему-то изменяются отношения в обществе: не узнать, как стало теперь. Я однажды с великим трудом заработал себе литературным трудом деньги, выстроил себе дом, чтобы спокойно работать и растить семью. Пришли коммунисты, выгнали меня из дома, и потом его сожгли мужики. Я вышел на камни в город{29}.
Были коммунисты, — приставляли мне ко лбу револьвер и грозили: — хошь, покажу камни?
Были коммунисты, когда я заходил в редакции с желанием работать, мне отказывали, и в углах слышался шепот: — белый, белый!
Были коммунисты, я приходил в редакцию к ним и предлагал свои рукописи, у меня их покупали, давали денег и не печатали (Стеклов).
И теперь коммунисты из «Рабочей Газеты», устроители органа В.К.П., сами зовут меня. Редактор, встречая, встает.
Я говорю ему, что мне нужен аванс в 1000 руб. и потом вскоре еще столько же.
— Мне нужно купить дом, — сказал я.
— Очень хорошо, мы вам денег дадим.
— Что же я вам должен?
— Что хотите, пишите, как 1 нрзб. писатель.
Картинки деревенской жизни: крестьянин, который не променяет своего крестьянства на фабрику, у него невестки ткут: производство, портной обшивает сапожника… у портного мальчик: Алексей Иванович!
2 Июня. Стрижи вывели, скворцы вывели, чирки вывели. Желтое поле одуванчиков стушевывается: там и тут стоят настоящие одуванчики (вот еще чисто детский цветок).
Читал «Кащееву цепь»: понравилось все, кроме 3-го звена.
3 Июня. Сухо. Загорелись леса. Вчера птичка положила 5-е яйцо, и больше уже не кладется.
Я очень люблю мелкую лесную заросль: когда наверху настоящие большие деревья ровно, густо, сытно шумят, тут внизу мелкие осинки особенно смешно лепечут своими круглыми листочками на тончайших черенках, рядом березки тоже перебирают смолистыми сверкающими листиками, и что особенно чудно: наверху определенно по ветру шумят, а здесь, подражая старшим, тоже беседуют листьями, но только в другую сторону, просто дети, и даже нет — щенята-сосунки, только что проглянувшие на свет, наливающие круглые розовые животы и тоже, как у больших, с хвостом.
Исправил «Кащееву цепь».
Вечером был художник с, умученный молодой человек, сокрушаемый необходимостью найти в искусстве свой стиль и почерк.
4 Июня. Рано встал и росистым утром под звонкую песнь соловья собирал в себя радость бытия, и это было взамен молитвы. Вот так отчетливо теперь вижу происхождение тревоги своей и слабости: это бывает, когда забываешь молиться и потому выходишь из себя. Способность молиться, собирать себя самого и есть вот именно обретение свободы и, конечно, силы. Для этого нечего жалеть времени, потому что собранный в себе человек меньше подвергается случайностям, отнимающим время. Я ставлю себе задачу ближайшего времени сделать молитву ежедневной работой. (Идея-разлучница).
Мои ближайшие задачи: 1) Новое звено «Кащеевой цепи». 2) Описание быта горнорабочих на Берендеевом болоте. 3) Переезд в Сергиев.
Звено: Любовь Алпатова. Мотив, взятый в «Юности», сожительство в себе призвания к художеству и к «общему делу» разламывается при любви — реализация личности, отстранение общего дела приводит к преувеличенным требованиям к любимой женщине. «Тут все», и это «все» оказывается тоже распадающейся сложностью эроса и пола.
Материалы: 1) Тюрьма как питомник чувства свободы и радости жизни, в то же время закрепление «идеи». 2) Ефим — доктор: как они съехались (в Париж для большого дела, как в ожидании Ефима Алпатов влюбился, переменился и что вышло из встречи с Ефимом (рабочее дело, «идея» осуществится, но ему-то какое дело до нее).
О русских крестьянах
Особенности быта русских крестьян еще никто не отметил, потому что интеллигенция подходила к ним «с точки зрения», а сами крестьяне о себе писали «пристрастно», потому что их писательство являлось моментом разрыва со своей средой.
Попробуйте описать годовой праздник русского крестьянина, собирая о нем материалы просто как зритель, как гость со стороны и притом непьющий: картина получается неверная, потому что будет устранена вся динамика праздника: чувство родства, подогреваемое выпитым вином.
Жарко. Солнечно. Безветренно. Я взял весло и, чтобы удрать от комаров, уехал на середину озера. Лежа в лодке, глядел на монастыри и думал о их строителях, — вот ведь тоже молились… Все-таки молитва отнимает так много времени, что пришлось разделиться монахам на специально молящихся («молитвами отцов наших») и не только за себя, но и за других, и на трудящихся, и тоже не только для себя, но и для молящихся. Вероятно, это и погубило все дело.
Первое следствие молитвы — это убрать возле себя и навести всему порядок. Первобытные люди, вероятно, и начинают хвататься за эту пользу молитвы («Бог посылает»), и огромная масса людей (напр. купцы) на этом и останавливаются. Совершенно так же и я поступил: весь день разбирал бумаги, раскладывал, чистил столы.
Яковлев написал, что Никитина будет издавать по «Вересаевскому принципу». Теперь мне надо написать: 1) Краеведческую книгу, сборник из моих путешествий. 2) Книгу для детей.
5 Июня. Цветет земляника. Все одуванчики приготовились разлетаться. Тихо. Жарко. Роскошно. Последний бекас токует. Последний сеятель досевает лен.
Утренняя молитва помогла мне написать сегодня детский рассказ «Одуванчик» и наметить план юношеской книги «Путешествие вокруг солнца», но после обеда я упустил себя и в тоске не знал, что с собой делать.
От Левы нет сведений, но о нем пишут, что он был у Луначарского: делает карьеру и сделает, такой человек.
Новое в молодежи и вообще в стране против прежнего времени, что нет кружков против власти: все добрые советские люди. Зато процветает воровство. Попы и евреи — вот две устойчивых и активных группы, пополняющих ряды интеллигенции, обделывающей многомиллионную массу мужика.
6 Июня. Жаркий день. Уклейка прыгает.
7 Июня. На заре приехал Лева. Еду.
8 Июня. Сушь, жара. Овсы взошли и еще раз взойдут, потому что семена проворовали.
В 5 у. выехали на Берендеево. Фед. Фед. о человеке-хозяине и служащем, что иной на службе неплох, а хозяин никуда, другой хозяин, а служить не может. О парне из Нового: четыре жены и у всех дети. Присудили. Бежал. На Спец. завод: 100 р. Открыли жены. Бежал.
Жара. Грачи и галки сидят с открытыми ртами. Горит в лесах торф. Берендеево.{30} Подход у журналиста-исследователя к жизни должен быть простой, без раздумья о выборе той или иной стороны, потому что для живого человека жизнь круглая и горит везде со всех концов одинаково. Это не легко, но это талант журналиста. Однако я все-таки на мгновенье подумал, как лучше начать мне подход к исследованию быта на торфяных работах, с рабочих или с администрации.
На краю болота стояла контора, окруженная рабочими. Я спросил у них, тут ли заведующий, кивнул головой один из рабочих и показал наверх: рабочий был мрачен, и я решил идти к заведующему. Я предъявил свое удостоверение. «Двести подписались среди наших рабочих», — сказал заведующий. — «Читают или курят?» — «И читают и курят». Заведующий сказал еще: через 5 мин. Я вышел к рабочим, а у них уже разузнали, кто я, и все бросились ко мне и стали жаловаться.
Вечером в 5 ч. по пути к Сергиеву пошел сильный дождь летнего характера, и это, потом оказалось, был поворот на холод после жары. Ночевал в кухне своего
