все вехи с именем Каляева слетят…
Я прошел волнистый путь до Параклита, видел старого монаха, пасущего стадо, поискал на Торбеевом озере бекасов, обогнул Березовские овсы до дороги на Сергиев, поискал тетеревей около Ляпуновского завода и, поблуждав в большом Черниговском лесу, в 2 ч. д. вернулся домой (вышел без 20 6 — вернулся в 2 ч. = 8 ч. 20 м. в ходу) Ефр. Пав. сказала: «Силу тебе девать некуда». Вечером завязалось продолжение романа, густо замесил, не сорвалось бы. Но, кажется, нет: дожил.
6 Сентября. Через неделю пролет дупелей.
За это лето реализовались две радости: Лева определился отличным малым, после нестройных лет своих вернулся к себе самому и стал таким же славным юношей, каким был отроком. Второе: собств. домик возле Москвы и Дубенских болот — очень хорошо! Никак не думал, что это меня так превосходно устроит.
Вот теперь, наконец-то, кажется, можно написать свой окончательный роман.
Иван Рукавишников.
Время от времени очень полезно встречаться с людьми, которые или совсем не читали тебя, или очень в тебе сомневаются. Раз я рассказал Рукавишникову об одном лесном случае. «Эх, — сказал он, — не знаете вы, как вам взяться за дело. Вам надо писать о лесных настроениях».
А я писал об этом всю жизнь. Растерянно я сказал: «Но ведь я же и писал, а разве не помните, что Ремизов писал о моих лесных рассказах». «Ремизов! — сказал Рукавишников, — Алексей Мих. известно по дружбе о ком не писал!» Значит, Рукавишников не читал ни одной моей строчки — это раз, а второе, может быть такое отношение к моему писанию и есть настоящее, а остальное раздуто друзьями. Да, очень может быть. И вот это хорошо постоянно носить с собой, что очень может быть и нет ничего. Неисчислимы благодетельные свойства этого сомнения и очень, очень полезно встречаться иногда с такими людьми.
7 Сентября. И вчера весь день дождь — ночью тоже! и сегодня с утра продолжается. Мокрые домики Вифанки предупреждают вести себя скромно, посолидней устраиваться внутри, но украшений своего дома снаружи не затевать: все это пустая и глупая претензия.
Сегодня в Сергиевск. лит. кружке буду читать «Охоту за счастьем» — не назвать ли это Шарашкин год.
Мне кажется, это счастливо повело меня в романе представить двойственность понятия любви — как раздвоение в процессе творчества материи и формы, и что тоже: закона физического продолжения рода и закона призвания к искусству.
Вторая глава.
Неужели и это надо считать народной мудростью, даже такие слова: «где тонко, там и рвется?» — вот новость какая! Но если к этой поговорке прибавить, что именно вот на тонких местах, где рвется, являются чудеса, то тут есть над чем призадуматься. Правда, у сытых людей в устроенной жизни какие могут быть чудеса, — и сколько их бывает у тех, чья жизнь на волоске. В тюрьме чудеса постоянно, жизнь в одиночной камере вся состоит из перемен и переходов от желания запустить себе осколок стекла под ребро и жгучих нечаянных радостей.
8 Сентября. Во всех производствах эксперты выбираются, конечно, из мастеров, наприм., если возникнет спорный вопрос в слесарном деле, то слесарь же является судьей, только в литературе судит писателей не мастер литературного дела, а просто критик.
Дорогой Ник. Алекс.{37}
Сын поступил в Университет и в отчаянном положении: жить негде. Помогите, старый друг, приткнуть его в Кубу, хотя бы временно.
В электро-технич. отдел. М. М. П-а Заявление.
Вчера 7-го Сент. перед вечером в квартиру по Комсом. 75, до меня занятую С. А. Тиойном, явился техник Гусев и разобрал у меня лампочки, объяснив, что С. А. Тиойн не платил два месяца. Прошу, получив с меня деньги, немедленно направить в мою квартиру тов. Гусева для сбора лампочек, считая меня абонентом с 15 стар. Августа.
Во-вторых, убедительно прошу, если ток прекращается вследствие ремонта машин или по каким-либо другим причинам, которые можно предвидеть, предупреждать граждан об этом через местную газету для того, чтобы они могли запасаться свечами. Примите по внимание, что внезапные без предупреждения прекращения тока у людей, работающих на дому, совершенно лишают эл-ое освещение его преимущества перед керосиновым.
Высыпка пролети, вальдшнепов с 18 нов. Сент.
9 Сентября. Золотое утро. Бродил в Топорково на Платонову дачу. В следующий раз пойду: до 1-й будки, от нее круто сворот вправо, 10 мин. до залома и развилки: не вправо идти, а влево в ложак, и тут густой ельник.
Из эпохи Мамонтова: когда рухнул мост, тогда оборвалась связь с миром и остались свои люди, которых знаешь, одни ведут революцию, другие идут против, те и другие незначительны, и тут получается выемка, и в этом нет ничего: беднота.
10 Сентября. Инвалиды пошаливают. Два слепых пьяных вдребезги полчаса осаждали наш дом, ругаясь, громя ворота. Потом они стали бить друг друга. Прибежали соседи, спросили их, чего им надо, оказалось, они думали, что это скит. Чиркнули спичку: оба в крови. Особенно страшны немые, те все видят, здоровые ребята, на дорогу выходят, у женщин молоко отбирают. Подозревают их в бандитизме.
На Вифанке были три кабака, и монахи потихоньку гуляли тут, но увидеть пьяного монаха было нельзя, увидишь — и это считалось, что все равно как человека убили.
— Кто же убил человека!
— Не знаю, он рук, ног не оставил.
— Ушел, рук, ног не оставил и след простыл.
Собирать «Декамерон»{38}.
Написать в «Охотник» о необходимости стажа для охотников, основанного не на богатстве, а на знаниях: пусть сдают экзамен егерский.
Написать Шарашкин год: рассказ егеря о Ленине.
Сосед мой приговаривает: — Фа-акт!
Укрепляясь на месте, устраивается человек-житель, и мало-помалу вокруг него начинается певчий быт: все понемногу начинает петь, даже двери, как у Афанасия Ивановича с Пульхерией Ивановной. Но есть другая сила, вырывающая человека из быта, когда на место утраченной собственности, клочка земли, дома с палисадником и теплых родительских ласк становится вся земля, весь человек. Почему же эта встреча со всем-то миром, как с собственностью, в юной душе, эта встреча, в которой план 1 нрзб. дела всех людей в бесконечности не открывается, и эта сила называется бродяжничеством… Потому что поэзия в этом плане бывает больше человека, и нельзя…
12 Сентября. Яркое солнечное утро. На траве мороз.
Очерк «Примус»: 1) пожары, 2) политика Наркомзема, 3) егерь.
Есть впечатления в иных натурах такой необычной силы, что вся остальная жизнь является переживанием, культивированием их, или служением. Я знаю, например, происхождением моей страстной любви к деревьям, делающим мне близко понятным обожание их народами Востока. Это первое решающее впечатление было, когда я, просидев очень долго в одиночной камере, в сияющий день вышел за ограду тюрьмы и увидел одно дерево, на котором листья вдруг мне представились живыми прекрасными жителями какого-то государства. Все слова бессильны передать это впечатление, и только постепенно, с годами, узнавая его каждой весной, я постепенно как бы наживаю силу частичного выражения в словах.
16 Сентября.
Имеется — 110 руб.
В кассе — 300 руб.
«Красная Новь» — 200
____________________
610
За «Огоньком» 80
________________
690 (Месяц до 1-го Окт. оплачен).
Итого истрачено 300 руб., значит, лишнего истрачено 50 р.
В «Красную Новь» «Ленин»{39} — + 200
Итого 890 р.
17 Сентября. Центрархив. Мемуары и дневники царских сановников. Дневник В. Н. Ламсдорфа (1888–1890). Гос. изд. 1926, стр. 396, ц. 3 р.
Начать собирать библиотеку, наметить отделы: 1) О царизме, потому что он будет объяснять современность через недавнее прошлое. 2) Охотничий. 3) «Вечные спутники».
Устройство дома: 1) ремонт низа, 2) постройка сарая из старых ворот, забора, изгороди, крыльца. Составить смету.
К роману.
Надо провести фигуру интеллигента марксиста, проделавшего эволюцию: от марксизма и до рел. искателя. Этапы: 1) Ревизионизм Бернштейна (Коноплянцев), 2) Неокантианство (Коноплянцев — Бердяев), 3) Неославяноф. (Коноплянцев — Микитов — Достоевский). Миша остается ортодоксом, но изнутри подготовляется к перевороту: сама жизнь его загоняет к «жизни». Наука — Германия, быт, студенчество и, наконец, любовь. Нападения на «догму» со всех сторон. Начало в тюрьме: перестукивается ревизионист.
18 Сентября. Пересылается к Коноплянцеву письмо для удара по Смирнову. Читал ст. Семашко о хулиганстве, в которой ни одного слова нет про Госспирт, а между тем — это и есть главная причина хулиганства. Пусть пьют самогонку, да оглядываются на закон, а если закон: «Руси веселие» и проч., то «вали, ребята»! Нынешние нравы эпохи начала Госспирта складываются, как ладошки, с нравами конца казенки перед войной.
Слышал, один монах сказал, что если бы теперь монахам разрешили собраться опять в монастыри, то никто бы не пошел назад, вкусив свободы. Значит, монахи тоже были освобождены. Это интересно. Надо собирать в Сергиеве материал для «Декамерона».
(Отнести шкатулочку, купить книжечку о Сергиеве с планом, начать собирать материалы о Сергиеве).
С Вифанки выхожу с собакой рано утром на Красюковку. Старая индюшка, увидав мою собаку, крикнула: «Пыль-пыль!» Молодые индюшки отозвались: «пыль!» и все побежали к старухе. Собрав всех, старуха пошла, наступая, за моей собакой и позвала за собой всех, и все провожали нас до конца улицы, частенько перекликаясь: «Пыль-пыль-пыль!»
20 Сентября. Вчера приезжала Валентина Александровна Дынник, («Дынница»), (про нее ничего не скажешь: хорошенькая). Видела Рублевскую Троицу — голубая Троица и рядом другие расчищенные иконы: воистину воскресшие боги! Завтра надо съездить в Москву.
Андрос Росток родился в лесной сторожке на севере Августовских лесов. Отец его Петрус лесник, обход 27-й. Мать Анна. В 5-летнем возрасте Андрос понимал след лося, крупнейшего зверя, медведя, волка, лисицы. В шесть лет умел отличить след горностая от хорька. В семь — ловил птиц и научился различать их, от самых больших до самых маленьких по голосам.
Любимой птицей у него певчий дрозд, который мог перенимать и человеческий голос. Анна, мать Андроса, выучила дрозда выпевать самое простое слово: «лю-би!» И он пел это лю-би, когда начали раздаваться по всему лесу выстрелы на северной русского 20-го корпуса и на западной — германского 18-го.
Русский корпус был обойден и разбит на северо-западной опушке Августовских лесов. Но отдельные части внутри леса, не зная, что все уже кончено, продолжали сражаться и брать друг друга в плен. Так и возле сторожки обхода № 27-й была жаркая схватка 11-й роты русского корпуса с 15 ротой немецкой. Было убито со стороны немцев 100 человек и со стороны русских — 112, но оставшиеся в живых немцы 16 человек сдались почему-то 15 русским: русские вышли в лесу победителями. Первая же пуля с русской стороны в этом сражении влетела в окно лесной сторожки и убила Анну. Петрус взял на руки Андроса и пошел прятаться в другую сторожку. Но там тоже летели пули, и германская пуля убила Петруса, Андрос, вспомнив
