Нового года. Поглощение людей прогрессом, и что остается людям для себя. Прогресс и заключение пространства. Тоска по родине — тоска по пространству и свободному времени. (Россия). Профессора с открытиями на три дня. — Портниха. Вызов в келлер Ауэрбаха 2 нрзб.. Солдатчина.
В Дрездене: искусство. Как на остывающей звезде начинается жизнь, так на остывающей жизни начинается искусство. «Довольно!» — раздается голос из рая, и у дверей становится ангел, заграждая вход пылающим мечом. Последние люди на земле будут поэты и художники: они, умирая, под самый конец покроют землю статуями, картинами, и последние ученые сделают их бессмертными, земля будет музеем человечества. Роза убеждает учиться мелиорации. Никиш: музыка.
Значит, это и будет материалом к изображению Музея: Алпатов попал на планету, где земля покрыта статуями, людям нет никакого дела даже до друга. И кто проникается этим, ему становится «возвышенно», и страсть умолкает.
Надо поставить загадку пола у Алпатова и концом развязать ее: на этом и построить роман (напр., ему кажется: «не могу» и виновность.)
В Музее появление Ефима (к этому времени Алпатов отнес уже и рабочее движение к «прогрессу», т. е. что все так и совершится, и так надо только ему-то, Алпатову. Но он может опять «схватиться» за рабочее движение под страхом картины земли, покрытой статуями.
Узел романа: смех Ины Ростовцевой. К тому времени смех, когда Алпатов бесконечно запутался.
В дальнейшем чередование моментов, когда-то Алпатов берет верх (напр., сцена с рабочим в трамвае, красивые грезы…) Из жизни Ины: вдруг разрывает с женихом: это Алпатов узнает от подруги.
К намекам: чего же так держится его Коза, ей ли не чуять мужа?
Крещение солнцем = через Булонский лес пешком в Сен-Клу и Версаль.
Кн. Евгений Трубецкой. «Из прошлого». О железной дороге: ехать, когда прикажут (чужие границы времени, и так же пространство: и в этом прогресс, как чужое дело).
В нежности к детям сказывалась боль его исстрадавшейся души (значит, душа, страдая, обращается к детям).
Птичье доверие.
«Но присмотритесь внимательно к этому мусору незначительных (детских) воспоминаний: если среди них попадаются крупинки золота, они всегда сосредотачиваются вокруг какого-либо любимого человеческого образа» (Е. Трубецкой, ст. 23).
«Музыкальность души у Папа выражалась «в его изумительной способности уединяться в каком-либо сильном индивидуальном переживании, нередко оторванном от всего окружающего».
«Музыкальная душа — это та, которая воспринимает жизнь не столько зрением, сколько каким-то внутренним слухом». «Это была рассеянность от сосредоточенности». «Целиком, без остатка, с забвением всего в мире» (к Солнцу).
«Из Прошлого» Е. Трубецкого создалась по тем же мотивам, как и Курымушка: когда революция разорвала в клочки привычные слова «отечество», «родина», явилась потребность найти в хороших людях прошлого опорные пункты для современности. И пункты эти были найдены: отечество — это отцы, которых мужественные сыны в трудные дни воскрешают в себе для дела любви.
10 Января. Сильный мороз (21°). В час дня сказали по радио, что завтра потеплеет и возможны осадки.
11 Января. Ночью мороз все сильнее, а утром вышло, как сказали по радио: небо покрылось тучами, и пошел снег.
Я пошел в лес, спастись от головной боли. Снег очень глубокий и рыхлый. Невозможно на лыжах поравняться с гоном, хотя собака гонит шагом. Имел терпение все-таки пять часов гонять беляка. Все, что осталось у меня в памяти, были два дубовых листика, уцелевшие на ветке, мерзлые — они так шептались между собой в тишине, что я долго озирался, пока не разгадал причину. Да, они говорят, растения, животные. К этому шепоту, говору, пению мы присоединяем свой разум, и наша музыка только тем и отличается от природной музыки, что она введена в законы меры и счета, и потому над каждым творением человека необходима пометка имени назначения с именем происхождения (подпись: имя, отчество и фамилия).
Имя назначения: Михаил.
Имя происхождения: Пришвин.
Так надо окончить роман. На камне возле источника Алпатов вырезал: Работал инженер, имя его происхождения Алпатов, имя его назначения Михаил.
Я не понимаю восхищения Е. Трубецкого перед своим братом С. Н. Трубецким за то, что он свои философские мысли принес в жертву гражданственности. Нужно было осуществлять свой гражданский долг не вне, а внутри своего дарования. Не нужно было бросать свою мысль и ехать хлопотать о сидящей в тюрьме курсистке, а довести свою мысль, свою философию до ощутимости людьми волнения автора, его душевного страдания о сидящей в тюрьме курсистке. Пусть это невозможно, но довольно просто направление. Весь же ужас русской жизни состоял в том, что каждый из нас (революционеров, интеллигентов) отрекался от себя самого, жертвовал творчеством ради гражданского долга. Это была слепая Голгофа, совершенно такая же, как Голгофа бессознательных солдат на войне.
Конец Кащеевой цепи: найденная родина, это значит: верное отношение между именем своего назначения и именем своего происхождения.
Использовать для оживления речи не иностранные слова, а перевод с иностранного, какой не дописано
Большая и последняя перед писанием репетиция.
1-й План. — Формирование творческой личности.
2-й План — Половой вопрос как борьба имени происхождения с именем назначения.
3-й — «Прогресс» Европы, т. е. заключенность человека во времени и пространстве, необходим, но не может быть предметом любви.
Рассказ о падении от «я — маленький» до возвышения: «я — хозяин земли».
Алпатов входит в Берлин: первое явление прогресса: извозчик и офицер, потом студент, рабочий, vir juvenis.
Переезд в Лейпциг: развитие той же темы поглощения прогрессом личности через описания Университета, профессора Бюхера.
Падение: милые люди, Роза, Мюллер, Мейер. Техника. 2 нрзб. — встреча с Ефимом и расставание. Портниха.
Париж: сердце любви.
Петербург: я — маленький.
Ток.
12 Января. Все, что приходится читать в журнале — неплохо, романы, повести, но мне лично все это неинтересно, и вообще вся эта беллетристика представляется, пишется для юношества, а не для взрослых. Тошно смотреть на печатное.
Был у Пендрие (Петр Любимыч). Говорит, что если в Августе закупить овес и сено, то содержание лошади обойдется 20 р. в месяц.
Русские не умеют трудиться, значит, работать, думая. Масса как бы прямо родится для работы и не создает среднего человека для труда. Рядом с этой рабочей массой выходят отдельные высокодаровитые организаторы. Но теперь эти люди вынуждены «саботировать», и их место занял местечковый еврей. Все это нездорово и жить скучно. Какая-то жвачка. Вот Лева рассказывал, что с ним ехала в вагоне «делегатка», читала свой делегатский журнал о происхождении человека от обезьяны. А по радио в день Рождества какой-то мотор бубнил, что Христос родился от монашки. Тошнит.
13 Января. Вчера Ефросинья Павловна во всей прелести показала свой характер, было голодно и холодно. Пришла тупая тоска и — что еще хуже потом — какое-то равнодушие, безрадостность существования. Все планы повисли в воздухе, как рельсы ненужного мне скучного человеческого «прогресса». Письмо, полученное от влиятельной лит. группировки{51}, не знаю уж как, всерьез или в шутку, называющей меня первым среди первых писателей сов. России, это письмо не придало мне не только бодрости, но даже капельку душевной теплоты. Все равно…
Скажут, что такие провалы духовной жизни бывают у каждого человека. Не знаю, может быть, да. Но как же быть? Положим, за час до провала я давал кому-нибудь молодому совет жизненный, то что же я скажу, если такой же придет в час провала? Или еще хуже, завтра после провала, когда я, бодрый, опять примусь за работу, придет ко мне и спросит: «Каким же образом вы из провала-то вышли, научите меня». И я должен буду ответить, что не знаю: я спал ночь, утром подошел к ведру с водой, и мне было приятно налить воды в рукомойник, в самовар, мне уже захотелось самому пойти за водой, самому наколоть дров? и мелькнула бодрая радость повседневного труда, захотелось ввести в распределение рабочего дня систему. Да, я просто утром потянулся, и сладкое чувство при этой потяжке явило мне радость существования с его творческим трудом и любовью к хорошим людям.
Вот точно так же и Алпатов, влюбленный в свою «единственную» женщину, однажды вместе с ней потерял весь мир, и ему оставалось только покончить с собой. Но когда пришел конец, он уснул на кусту можжевельника, проснулся, бодрый, среди поющих птиц, встал, потянулся к первой попавшейся женщине, и ему вдруг стало хорошо, просто хорошо, весело, интересно.
Произошла какая-то кончина старого человека, и новый родился, кажется, не от духа, а от простого мускульного движения, сопровождаемого сладостным чувством. Такое рождение «по плоти», так живет вся природа и род человеческий: «слепая выводит».
Теперь возвращаюсь к провалу моего вчерашнего дня, когда умер вчерашний человек, сегодня утром от сладостной потяжки родился другой. Возможно ли себе представить, чтобы вчера человек этот не поддался смерти (провалу) и сверх своего утомления (смерти) мог бы где-то найти точку опоры, поставить на нее свою ногу и оставить на ней готовый след для человека завтрашнего дня?
Есть сказочная мудрость: «утро вечера мудренее», в ней заключается вера в жизнь: умирающий день должен вверить себя будущему, лечь спать.
По-видимому, я так подхожу к «рождению человека», которое состоит в том, что он, раз вверившись этому «мудрому утру», начинает ему служить, т. е. сознательно действовать и как бы хозяйствовать, заготовляя некий материал, подобный топливу, необходимый для переживания «провалов».
Так в одно «мудреное утро» я принялся писать, и это дало мне счастье. Дальнейшее все мое писательство состояло в организации своей жизни для возвращения этого счастья, вдруг заполняющего пустоту.
У меня талант, у другого интересишко, и он все равно вокруг этого организует свою жизнь. Тут все по степеням.
Писательское осияние, счастье свободы, т. е. ходить мне некуда, везде, на всяком месте я могу безболезненно остаться сам с собой — все это сопровождается любовью к человеку и миру, чем оно отличается от религиозного состояния, с одной стороны, и с другой — просто от интересишка (живчика)?
1) Религиозное состояние.
Предшествует тоже пустота (смерть), потом непременное «осияние» («слад, потяжка», рождение), вероятней всего мое состояние «счастье быть с самим собой» там выражается «счастье быть наедине с Богом» и с разливающейся отсюда любовью. То, что я называю у себя «хозяйственной организацией материалов» для возвращения этого состояния, здесь называется молитвой.
2) Состояние живчика (игры).
По существу ничем не отличается от предшествующих состояний, религиозного и художественного, все происходит только на более короткой волне, т. е. «провал» очень маленький, просто скука, и любовь к людям, поскольку они товарищи в игре.
Запись на полях NB. Тут есть гордый разрыв с «плотской» жизнью: новое состояние, все равно, будь это сверхчеловек или Бог.
Не оттого ли является Бог, что человеку надо делать не свое дело, очень скучное, очень трудное: «Бог на помощь!»
