Петербург — Ток.)
2 Марта. В этот раз наконец-то я понял, как нужно писать романы и отчего я раньше не мог написать целую картину, а писал «звеньями». Чтобы роман писать, нужно продумать материал до конца и в этой работе наметить центр картины, сердце романа, к которому и должна приливать и потом убегать, разнося кислород, вся кровь писателя. Любовь, так вся любовь! а не отдельные клочки. И удивительно, что делают средства: до февраля я мог нащупать сердце звена только на материале листа в два, теперь, получив средства от продажи сочинений, я сразу же переместил это сердце в глубину материалов, и писание пошло на большом подъеме.
Ясно: любовь, как она мне мерещится и как раскрывается смысл пережитого, есть путь к творчеству.
3 Марта. Блины.
Пустить по роману роковой посул: «не видать тебе ее, как ушей своих».
Состоялись блины, жратва, питье — дрянь. Больше такой гадости не буду устраивать и вообще бросаю питье совершенно.
Мой милый протеже напился{60}, все хорошее, выработанное в страстотерпстве от большевиков, слетело, и остался гвардейский офицер с пошлыми словами о коммунистах, о женщинах, даже о жене. «Козья матка» слушала его и сказала: «А у меня этого нет» (и стала рассказывать о хороших коммунистах, и что она не по коммунизму смотрит на них, а по человеку). Вот в этом-то «обывательском» понимании человека и заключается единственное средство против войны.
Как разврат заводится прежде всего в голове, в воображении, так в голове же, в отвлеченности, начинается и война.
4 Марта. Снег киснет.
5 Марта. Воскресение князя: 1) Братья князья, один заграницу бежит (почему?), другой остается (мои мотивы: в Ельце — хабар бар?) и следователь. 2) Жизнь того заграницей и тайное путешествие в Россию: князь другой, отрекшись от всего княжеского (офицерского) смотрит глазами человека (а этого нет у меня…). Вот и надо сделать, и весь смысл будет: одного обнаружить как гусара, другого как человека, и когда сам человек, другие называют князем. Внутренний материал взять из себя.
Писарев Сергей Евгеньевич. Безумный химик. Трагический эротоман.
Этому человеку можно отдать идею «химического господства». Вот как значит: вся сила теперь находится в науке, причем происходит все большая и большая концентрация знания в личности, и это должно кончиться таким изобретением, которое она не отдает за деньги, а, сохранив его в тайне, организует для господства класс ученых. Пора, давно пора перестать ученым быть в рабстве «государей», опирающихся на физическую силу людей, эта физическая сила людей уже отказывается безропотно повиноваться, но без единой воли государя она ничто, на ее место станет физическая сила интеллекта и сделает господами мира не капиталистов, не рабочих, а ученых. Эти ученые дознаются, что «власть» исходит вовсе не от желания народа, а существует как физическая сила, которую берут в свои руки люди, инстинктивно ее понимающие. Свет знания окончательно уничтожит господство этих проходимцев, и народы будут жить, подчиняясь тем же законам, как и планеты. Вместе с этим совершенным отделением власти от демократии и гуманизма будет освобождена личность, творящая качество жизни: нравственно — безнравственно, красиво — некрасиво.
7 Марта. 1-я неделя Поста.
Солнечный день. Зелень хвойного леса в этих весенних лучах узнает свою красоту. И темные стволы деревьев лиственных стоят, как беременные. В городе сыро стало ходить в валенках. Проселки побурели.
Радиосны.
В этой маленькой хижине, бывало, все сны рассказывали друг другу, как обыкновенную жизнь, и жизнь передавалась как сон. Теперь над домом шест со скворечником и проволокой к березе. В маленьком домике слушают радиопередачу. Зайдешь к ним чаю попить. Хозяйка станет рассказывать что-то в своем обыкновенном стиле сна.
Часто думаешь, сон она это рассказывает или явь, даже, бывает, спросишь: «Это что же у нас было на улице или вам привиделось так?» «Нет, — отвечает хозяйка, — это сказывали намеднись по радию».
К устроению Берендеева царства: обдумать новый закон (закон светлой точки), который будет относиться к «гигиене духа» для подготовки «родственного внимания». «Игра» в Берендеевом мире: «охрана детства».
На завтра: 1) Сходить к садовнику и упросить доставить доски и столбы для загородки.
2) Послать Груздеву «спешное» о корректуре и в нем 1 нрзб.
3) К Егорову и в Охотничий союз в поисках егеря, может быть, к лесничему.
Организация поездки на весеннюю охоту. Хорошо бы поехать до распутицы: установить завтра с охотниками этот срок (если от 9-го ст. Марта (22) по 9 ст. Апреля (22), значит, две недели — и до Пасхи: неделю в ожидании пролета, неделя пролет, глухари, ток)…
До поездки, за две недели, надо прочитать весь роман, чтобы, вернувшись, сесть за отделку, т. е. с Мая, Июнь, Июль и к Августу сдать: за три месяца 5 листов. С 1-го Августа опять в деревню на охоту.
Перечитав сегодня письма с почты, пошел по городу с приятным чувством, как будто у меня душа маслом полита. Долго не мог припомнить, отчего же именно: в письмах все было среднее. И вдруг вспомнилось, почему: Смирнов ужасно хвалит «Кащееву цепь». Подумав крепко, я постарался снять масло с души: Смирнов такой человек, что, может быть, и врет, и пишет, чтобы выманить у меня рассказ для охотничьего сборника, который редактирует сам. «Кащеева цепь» писалась под таким давлением нужды, что не может быть цельной, ровной вещью, в ней, наверно, есть много неверного. Хорошо еще, если достоинства перемогут недостатки.
Купить непременно «Дневник» Короленки: сегодня я читал выдержки из этого дневника и мне мелькнуло, что как некоторым людям, служившим революции, пожинавшим лавры признания, тяжело было иго революции: да, ведь были, конечно, и такие, и какая должна была за то выработаться у них, у этих «честных, прямых», личина (Розанов о Короленке: «он, конечно, несколько сумасшедший»…).
10 Марта. Начало токования тетеревей.
Продолжается оттепель, был дождик. Дороги держат еще, но очень побурели. Снег без осадки зимой — теперь уже дрыхлый, зернистый местами.
Илья Мих. Старов говорит, что за Баркановым, проезжая, видел 2-го Марта на дереве 8 тетеревей, одна самка была на дереве, другие на снегу, и один петух чуфыкал на снегу, бежал и проваливался: токовал.
О молодом рябчике
Спугнешь выводку, молодой рябчик взлетит, зацепится за черешок орехового листа, лист повернулся и закрыл его. Я заметил, вижу, а он (хозяин) не видит. Смотрел, смотрел — плюнул. «Ну, скажи!» — просит. — «Скажу только с условием: не стрелять». Он согласился, я показал.
О лисице
Лисица мышкует на поле против леса. Я объехал ее, прижал к лесной дороге. Поставил на дороге лошадь, а сам обошел лесом к другому краю, утаился за деревом возле дороги и жду в расчете: лисица пойдет по дороге на меня, а если в другую сторону — там лошадь, от лошади повернет и опять на меня.
Лисица же пошла на лошадь, увидала ее, посмотрела, тихонечко подошла. Лошадь подняла голову на нее, глядит строго. Но я крепко ее привязал: чувствует повод, стоит. А лисица это все поняла: значит, в санях нет человека. Обошла она лошадь, к саням подошла, понюхала что-то, подняла ногу, оставила тут свою заметку и пошла себе… (проверить).
О неопределенной тоске
Бывает, усталый приляжешь, и побежит по сильным ногам поток здоровья, силы, разбегается по всему телу, голова ничего не думает, а в сердце тоска щемит совершенно отдельно от тела, такая тоска вроде чувства вины за свое здоровье и счастье как будто упрек в этой тоске… В такие минуты человек надвое, 2 нрзб. свое счастье — отдельно лежит, и роковой ответ за других — тоже отдельно. А то бывает, мы все это знаем, во время веселья вздох вырывается. «Чего это вы?» — «Так!» И все продолжается. Вздох этот был тоже о 1 нрзб. вине, за которую чем больше будешь радоваться, тем сильнее потом и поплатишься.
Еще об этом же:
обыкновенно причиной тоски бывает забытая своя вина в чем-то: что-то сделал не так и не можешь поправить. А то, бывает, уже не от себя, а через тебя, через твою душу проходит не тобою уже сделанное, часто это сводится тоже к своим недостаткам, где-то в бесконечности воспоминаний, чуть ли не утраченных.
Сознание собственного невежества тоже иногда проходит тоской, но только сознание: естественное невежество…
Поток жизни в берегах естественного невежества, встречая препятствия в образованной среде, сопровождается тоской…
«Знакомо ли вам чувство своей вины за других?» — «Сострадание?» — «Нет, глубже: сострадание естественно и немного эгоистично: оно начинается от страха: „а что если и мне так придется». Нет, есть такое чувство неприличия бытия, отчего… бывает еще: они могут быть, а я не могу и что я не могу, это значит: я виноват…»
И это не то. Я хочу добраться до возмущения неправдой, до зарождения такого чувства, которое человека вооружает, делает революционером, или… вот что это «или»? порождает чувство своей вины за всех…, за самый ход жизни, за грубость этого ствола ее продолжения (в трепетной красоте проводят короткую жизнь свою зеленые листики и умирают, а ствол продолжается).
Ах, эта стыдливость бытия, где же предел твой…
Анализ происхождения основного чувства революционера: 1) чувство грубости властелина, желание освободить жертву из когтей ястреба, 2) это предполагает непосредственность, сознание силы своей и возможности (один властелин ведь бывает всегда на срок, за которым начинается неправда его бытия, он уже не творит, а только мучает жертву, его вина: он силой упал, и другому, свежему, будущая власть его представляется высшим правом). И в этом может быть ошибка от влияния современности: тот революционер мог и не… или в скрытом виде он был всегда претендент, очередной козел: ведь жизнь показала нам Чернова (может быть, вот это Алпатов и прозрел на Авксентьеве? но почему же он того же не видит у Несговорова?)
Вещи и сны
Вещи сжечь, сны рассказать! такие вещи больше не купишь, и повторения видений ночных перестают появляться, если о них рассказать.
Есть вещи, какие не повторяются, и их хранят, как единственные. Есть сны, которые повторяются, вновь и вновь появляются, не давая себя забывать. Но стоит только записать такой сон или рассказать, и он больше не явится. Вещь сжечь! сон рассказать!
— Завтра, Ефр. Павл., — говорю я, — наш гусар приедет.
— Да уж вот, правда, гусар! Елена Алексеевна первый раз, как увидала его, сказала мне: много от него останется несчастных девиц.
— И ты с этим согласна?
— Нет, не согласна: наш Петя сторонится девиц и, я знаю, он себе этого не позволит.
— Не позволит себе сделать девицу несчастной? да разве он будет сам знать об этом: влюбится в него девушка, она отдаст ему все свое лучшее, а
