автор Тимур Латыпов пишет: «Ответом Запада было молчание. Только писатель Люк Дюртен, «друг СССР», посетовал, что вот, дескать, эти люди «не нашли для своей страны ничего, кроме жестоких слов». «Правда» тут же назвала письмо фальшивкой и заверила, что в СССР писатели — самые счастливые в мире. Бунин и Бальмонт в ответ написали протест, но опубликовать его в крупных газетах не удалось. А Роллан дал обоим отповедь в своей обычной манере: «Для вас гудит набат прошедшего прошлого. О, люди прозорливые, почему вы ищете себе союзников среди ужасных реакционеров Запада, среди буржуазии и империалистов? О, новобранцы разочарований!.. Секретная полиция всегда была в России, этот ужасный яд, от которого вянут цветы души нации… Высокие умы ездят в Россию и видят, что делается там… Ученые лихорадочно работают на вашей родине, там больше писателей и читателей, чем у нас… Человечество идет вперед… По вас, по мне…» Все же Роллан на всякий случай обратился к Горькому: правда ли изложенное в письме? Горький дал вполне удовлетворивший француза ответ, что в СССР писатели более счастливы, чем в буржуазных странах, и работают более плодотворно, чем до революции. И западная интеллигенция легко, с радостью этому поверила. В 30-е годы большинство крупных писателей на Западе не то что не выражали никакого протеста против творившегося в СССР, в том числе против гонений на писателей. Луис Арагон, Анри Барбюс, Теодор Драйзер, Андре Жид, Синклер Льюис, Ромен Роллан, Жан-Поль Сартр, Герберт Уэллс, Лион Фейхтвангер, Анатоль Франс, Стефан Цвейг, Бернард Шоу — все были крайне заинтересованы «социальным опытом» новой России…» (www.sovetnik.ru).

104

…живые… на современный вопрос… обыкновенно отвечают несерьезно, вроде Б. Шоу: «меня, вероятно, повесят». — Очевидно, имеется в виду известный афоризм Б. Шоу: «Иногда надо рассмешить людей, чтобы отвлечь их от намерения вас повесить» (www.aphorizm.ru).

105

…ответ дал Роллан: живу и умру индивидуалистом, а соединяюсь с коммунистами. — Известно более позднее (февр. 1931) «Письмо Федору Гладкову и Илье Сельвинскому (Об индивидуализме и гуманизме)» Р. Роллана, в котором говорится: «Я верю в дело СССР. Я буду защищать его до последнего дыхания», «Я «индивидуалист». Я верю в «человечность». И этот индивидуалист, и этот верующий в человечность борется на вашей стороне» (.Роллан Р. Собр. соч.: В 14 т. Т. 13. ГИХЛ. С. 217; указано В. П. Балашовым). Возможно, этому письму предшествовали заявления Р. Роллана подобного рода в печати, известные Пришвину.

106

Сходил на могилу Верного. — Так звали собаку Пришвина. Рассказ «Верный» (1925) входит в цикл «Календарь природы». См.: Собр. соч. 1982–1986. Т. 3. С. 267–273.

107

Ласка озера. — Имеется в виду Плещеево озеро под Переславлем-Залесским, где в б. дворце Петра I на Ботике в 1925 г. Пришвин жил.

108

Пуня. — Сеновал, сарай, отдельный чулан, где летом часто спит хозяин (В. Даль).

109

…вырождение берендеева царства… — В 1925 г. в «Красной нови» была опубликована книга Пришвина «Родники Берендея. Из записок фенолога с биостанции «Ботик»» (это была «Весна», первая часть будущей книги «Календарь природы»). Тогда критика высоко оценила новое произведение писателя: отмечалась «преемственность между исследовательской лирикой Пришвина и пантеистическим раздумьем Кнута Гамсуна или философскою живописью Шеллинга», «записки фенолога» характеризовались как «очаровательная лирическая поэма в прозе» (Войтоловский Л. Печать и революция. 1926. № 8). Однако в 1930 г. рапповской критикой книга была подвергнута полному разносу: «Творимая легенда о берендеевом царстве — это, по существу, опоэтизация остатков древней дикости, идеализация и идиллизация тьмы и суеверия, оправдания старины, а следовательно, один из способов борьбы против нашей советской культуры» (Ефремов А. Красная новь. 1930. № 9–10).

110

…эти портреты даром не прошли. — Речь идет о художнике Бостреме, который, мучаясь и страдая, писал на заказ портреты вождей.

111

…миллионы умученных (невинно) людей, вот отчего «темпы»… — судя по записи, Пришвин не знает того, что именно Рыков, Томский и сторонник Бухарина Угланов на Пленуме ВКП(б) (окт. 1928 г.) выступили против сталинских резолюций о необходимости догнать и перегнать капиталистические страны путем усиления темпов индустриализации и коллективизации, поскольку тогда, руководствуясь желанием сохранить единство партии, они за эти резолюции проголосовали; так же и вынужденность раскаяния Рыкова и Томского на XVI съезде партии в 1930 г. была для неискушенного в кулуарных политических интригах того времени человека непонятна. См.: Верт Н. История советского государства. 1900–1991. М.: Издательская группа «Прогресс», 1992. С. 184, 202.

112

При чтении фельетона Радека. — В течение 30-х гг. (до 1936 г.) К. Б. Радек был одним из самых известных журналистов газеты «Известия», в которой один за другим появлялись его фельетоны. В 30-е гг. в деятельности отечественных средств массовой информации происходит серьезный поворот. С их помощью утверждаются жесткая диктатура авторитарной власти, командно-административные методы руководства всеми формами жизни. Пресса становится важнейшим инструментом в руках партийно-государственного аппарата, она служит внедрению официальных политических и идеологических установок и одновременно — дискредитации их оппонентов. Наибольшую популярность К. Радеку, постоянно печатавшемуся в «Правде» и «Известиях», принесла его книга «Портреты и памфлеты», изданная в 1927 г. В ней, кроме очерков о Ленине, Свердлове и других государственных деятелях, еще можно было прочитать и о Троцком. Однако в двухтомнике, вышедшем под тем же названием в 1934 г., уже в сильной степени проявилось влияние культа личности Сталина. Очерк о Троцком был снят, зато появился другой, полный хвалебных слов в адрес вождя, — «Зодчий социалистического общества», что продолжалось в каждом новом его фельетоне.

113

Вчера меня задела статья в «Новом мире», где автор осуждает «Перевал»… — речь идет о статье Арк. Глаголева «О художественном лице «Перевала». См. коммент. к «биологизм» в литературе.

114

К. Леонтьев где-то говорит, что пессимизм или неверие в будущее благополучие человечества, обыкновенно сопровождается оптимизмом в частных делах… — ср.: Леонтьев К. О всемирной любви. Речь Ф. М. Достоевского на Пушкинском празднике (1880) (указано Г. Б. Кремневым).

115

…в свое время я был именно таким… — речь идет о юношеском увлечении марксизмом, когда, будучи студентом Рижского политехникума, Пришвин с 1893 по 1896 г. участвует в работе марксистских кружков, затем в 1897 г. следует арест, годичное одиночное заключение в Митавской тюрьме и высылка на родину в Елец. В летописи жизни, составленной Пришвиным в 1918 г., коротко отмечено: «1896…. схожусь… с марксистами, перевожу Бебеля. 1897. Попадаю в тюрьму за марксизм. Это один из определяющих моментов жизни… 1898–1900. Высланный на родину в Елец, продолжаю быть марксистом. 1900. В Берлине, Йена, Лейпциг. 1902. Марксизм мой постепенно тает… я учусь на агронома и хочу быть просто полезным для родины человеком. Сумасшедший год. Весной после окончания в Лейпциге еду посмотреть Париж. Встреча (имеется в виду Варвара Петровна Измалкова, студентка Сорбонны, и вспыхнувшая любовь к ней. — Я. Г.), последующий переворот от теории к жизни, определивший все мое поведение». Ср.: Дневники 1918–1919. С. 366.

116

К. Леонтьев: «Только созданное для себя и по-своему может послужить и другим». — См.: Леонтьев К. Епископ Никанор о вреде железных дорог, пара и вообще об опасностях слишком быстрого движения жизни (1885) (указано Г. Б. Кремневым).

117

«Кащеева цепь» — Автобиографический роман «Кащеева цепь» (1927).

118

…пьеса для чтения «Базар»… — «Базар. Пьеса для чтения вслух» (1916–1920) (Впервые: Собр. соч. 1927–1930. Т. 4. С. 159–194). Первоначально называлась «Чертова Ступа».

В авторской ремарке Пришвин пишет: «В Кремле города, бывшего когда-то сторожевым окраины Московского государства, ныне в каменных и как бы приплюснутых, без всякой архитектуры, домах, похожих на сундуки царства Ивана Калиты, живут богатые купцы, окруженные цепью полуголодных, озлобленных мещанских слобод. В этих слободах рождается дух зависти и злобы, столь сильный, что носитель ее, мещанка, прозванная Чертова Ступа, может существовать не как рядовая мещанка, ворчащая на недостатки сего дня, а как одержимая, как дух, пророчествующий хотя бы только на завтрашний день. У нее маленькое, в кулачок, лицо с одним далеко выдающимся зубом, голос сиплый, простуженный; отхаркивается; в правой руке — всегда «цигарка»; во время речи, с приподнятой рукой, двумя пальцами и цигаркой, заключенной, как в двуперстии, она смутно (как обезьяна) напоминает боярыню Морозову в картине Сурикова» (Собр. соч. 1935–1939. Т. 4. С. 295).

Ср.: «Люди, которых я описал в «Чертовой Ступе», существуют в действительности, и русские люди, близкие к русскому быту, узнают их, а далекие от них считают за мои изобретения, «химеры» (Вяч. Иванов за талантливые, Гершензон за бездарные). Вопрос: есть ли ценность в том, что эти люди существуют» (Дневники 1920–1922. С. 101). «Задумал я, было, составить книгу под общим названием «Чертова Ступа» — первой поместил бы сцену (пьесу), потом показал бы все пережитое (многое написано в отрывках), поработаю, поработаю и оборвусь — нецензурно выходит (напр., как опускают в прорубь мужика при взыскании чрезв. налога)» (Дневники 1920–1922. С. 235–236).

А. М. Ремизов упоминает пьесу в книге «Ахру. Повесть петербургская» (Берлин, 1922): «Пришвинский «Базар» — хоровая пьеса» (Ремизов А. М. Собр. соч. Т. 7. Ахру. М., 2002. С. 22; указано В. А. Фатеевым).

119

…поэма «Девятая ель»… — первоначальное название фотоочерка «Каляевка».

120

…но это слепая голгофа… — ср.: Очерк «Слепая Голгофа», посвященный событиям Первой мировой войны (дата первой публикации не установлена, впервые опубликован в 1924 г.), заканчивается так: «…я привыкал и, привыкая, слеп. И нас, слепых, кто-то взял на Голгофу. Кто же видел и кто творил эту слепую Голгофу?» (Собр. соч. 1982–1986. Т. 2. С. 598–601).

121

«Сия есть кровь моя!»… «пийте от нея вси». — Мф. 26, 28.

122

…бунт… как у Мериме… — имеется в виду новелла французского писателя Проспера Мериме «Таманго» (1829).

123

(«шпанские мухи»). — Ср.: «4 Июня. 1953. Полный расцвет сирени, и в каждой великолепной кисти шевелятся, перебирая губами листики, зеленые жуки (шпанские мухи) с эротическим запахом: так на глазах, на всем солнце благодатный девственный аромат небесный обращается в земную страсть (кстати, на эту тему был написан мой первый рассказ, и после того я бросил жуков» (Собр. соч. 1956–1957. Т. 6. С. 708).

124

…«верую, Господи, помоги моему неверию». — Мк. 9, 24.

125

Воробьиной ночью называют в народе и самую короткую ночь в году, и летнюю грозовую ночь с непрерывным блеском молний и раскатами грома.

126

Ландрин — леденцы.

127

«В полном разгаре страда деревенская»… — строка из стихотворения Н. А. Некрасова «В полном разгаре страда деревенская…» (1863).

128

Художник, чтобы существовать, пишет черта… — Запись связана с художником Бостремом. См. коммент. к эти портреты даром не прошли.

129

…очерк «Колобок»… — вторая книга Пришвина «За волшебным колобком (Из записок на Крайнем Севере России и Норвегии)» (1908).

130

…от первого… очерка… — речь идет об одном из первых очерков Пришвина, включенном позднее в цикл