«Заворошка» (1913). В газете «Русские ведомости» (а также в газетах «Речь», «День», «Утро России» и др.) с 1905 г., переехав в Петербург и круто изменив свою жизнь, Пришвин печатает свои первые очерки.

131

…кончая единственным романом… — имеется в виду автобиографический роман «Кащеева цепь».

132

…сказки Кота Мурлыки. — Псевдоним Н. П. Вагнера — русского ученого и писателя, профессора зоологии Казанского, затем С.-Петербургского университета. Сборник философских сказок и притч «Сказки Кота-Мурлыки» (1872) многократно переиздавался.

133

Ночевали у меня охотники… — известный советский лингвист Александр Александрович Реформатский и его жена Надежда Васильевна Реформатская, литературовед, критик и библиограф. Дружеские отношения с ними сохранились у Пришвина до конца жизни. См.: Личное дело… С. 153–168. Елена Васильевна Вахмистрова — жительница Сергиева Посада, санитарный врач, охотница.

134

Рассказ «Нерль» (1927), о котором А. М. Горький написал Пришвину в письме от 18 июня 1927 г.: ««Нерль» — вещь совершенно изумительная! Это сделано как гравюра, и притом такая, что сам Дюрер, вероятно, позавидовал бы Вам. Ни одного лишнего штриха, чудесная стройность, насыщенность и — ощутимость». ЛН. Т.70. С. 348.

135

…Дерзу с его анимизмом… — речь идет о герое документ. — художеств. повести В. Д. Арсеньева «Дерсу Узала» (1923). Здесь сохраняется написание Пришвина: Дерзу, которое позднее заменилось общепринятым: Дерсу. Анимизм — (от лат. anima, animas — душа, дух) — вера в существование душ или духов. В данном случае подразумевается благоговение перед жизнью главного героя повести Дерсу.

136

Ерошка Толстого… — персонаж незаконченной повести Л. Н. Толстого «Казаки» (1863).

137

…представления антропоморфизма… — наделение животных или предметов присущими человеку свойствами; в данном случае, стандартный образ паука-кровопийцы вытесняется у Пришвина, наблюдающего «ритмически-мерную, четкую» работу паука образом «артиста труда».

138

Журнал «Наши достижения» (1929–1937), созданный М. Горьким, сыграл большую роль в развитии очерка.

139

…«биологизм» в литературе… — обвинение в «биологизме» прямо относится к «перевальцам» и задевает Пришвина. К примеру, в статье Арк. Глаголева «О художественном лице «Перевала»» говорится следующее: «Несмотря на внешнее кажущееся тематическое отличие «Жестоких рассказов» Барсукова, например, от вещей Зарудина или Пришвина, они… глубоко родственны. И Зарудин и Пришвин тесно связывают «охотничье» и «детское»… И вот этот весьма специфический «биологизм», особая «биологическая» направленность… совершенно свободная от всякой «примеси» художественного социологизма, является одним из существенных идеологических пороков художественной позиции «перевальцев»» (Новый мир. 1930. № 5. С. 158, 160,161).

140

…надо бросить Шпенглера. — В 20-е гг. книга немецкого философа О. Шпенглера «Закат Европы» (1923) воспринималась как «апокалипсис» о грядущих судьбах западного мира.

141

…дупелиные святые Иван Постный и Александр Невский. — День перенесения мощей св. благоверного великого князя Александра Невского и день памяти патриарха Константинопольского Иоанна Постника отмечается православной церковью 30 августа по ст. стилю. Пришвин называет их «дупелиными святыми», так как в это время разрешается охота на дупелей, покровителями которой, по народным приметам, эти святые и являются.

142

Усекновение главы. — 30 августа православной церковью отмечается день Усекновения главы Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна.

143

…дерут на дубку корье… — на дубленье вымачивают в отваре древесной коры кожи для выделки, а также снасти, холсты и сети от гниения.

144

(Рассказ егеря.) — Цикл детских рассказов под назв. «Рассказы егеря» вошел в Собр. соч. 1927–1930.

145

…пятилетку в четыре года проеду… — XVI съезд ВКП(б) (июнь-июль 1930) одобрил предложения по ускорению темпов социалистического строительства и тем самым утвердил лозунги «темпы решают все» и «пятилетку в четыре года», которые в данном случае пародируются.

146

«Обоснование интуитивизма» — труд Н. О. Лосского (1906), одного из крупнейших (вместе с С. Франком) представителей этого направления начала XX в., рассматривает интуицию («внезапное озарение») как способ получения истинного знания о мире путем внимания к миру, что очень близко мировоззрению Пришвина.

147

«Охота с камерой». — Книги с таким названием у Пришвина нет.

148

Мысль о воспитании пионеров… оказалась «дутой». — См. запись 14 сентября.

149

Рассказ «Гуси-лебеди»… — впервые опубликован в 1935 г., включен в цикл «Календарь природы».

150

…для очерка «Соболь». — Название второй главы очерка «Зооферма».

151

Журнал «Ёж»… — детский ежемесячный журн. «Ёж» издавался в Ленинграде с 1928 по 1935 г. (1930–1932 — двухнедельный). Редактор Н. М. Олейников; журнал издавался под руководством С. Я. Маршака.

152

…где помещены «Одуванчики»… — очерк «Одуванчики» был опубликован в журн. «Ёж» в 1930 г. (№ 15–16. С. 24–25).

153

Р. В. — Разумник Васильевич Иванов-Разумник.

154

Очерки «Башмаки» (под назв. «История цивилизации села Талдом») были опубликованы в 1923–1924 гг. в «Красной нови».

155

…приведшего Толстого к отрицанию значения даже своего… дарования. — Ср.: «б/д. Истинное художественное творчество должно знать свое место и не становиться на место действия самой жизни, не становиться тем, что делает религия (дело жизни, как у Ницше, Гоголя, Толстого). Дело совершенно безнадежное для художника ставить на разрешение проблемы морально-общественного характера, потому что все они разрешаются только жизнью, а жизнь есть некая тайна, стоящая в иной плоскости, чем искусство. Художник должен быть скромен, потому что свет его, как лунный, только исходит от солнца, но сам он — не солнце…

Выходить за пределы своего дарования под конец жизни свойственно все русским большим писателям. Это происходит оттого, что посредством художества кажется нельзя сказать всего. Вот в этом и ошибка, потому что «всего» сказать невозможно никакими средствами, и если бы кто-нибудь сумел сказать «все», то жизнь человека на земле бы окончилась» (Пришвин М. Незабудки. М.: Художественная литература, 1969. С. 141–142).

156

Рассказ под назв. «Человек» неизвестен.

157

Думаю о Ницше. — Немецкая культурная традиция, прежде всего в лице Ницше и Вагнера оказала в студенческие годы (Лейпцигский университет, 1900–1902) большое влияние на мировоззрение Пришвина («Роман моей жизни: столкновение Германии и России, я получил все от Германии»: Дневники 1914–1917. С. 151). Диалог с Ницше пунктиром проходит через весь дневник писателя («Над изображаемой мной эпохой в «Кащеевой цепи» висела философия Ницше»: Дневники 1926–1927. С. 533). На страницах дневника то и дело возникает то явная, то скрытая полемика с Ницше (см. запись 27 октября 1930). Кроме того, проблему противостояния личности и общества (одну из важнейших в творчестве Ницше) на протяжении всей творческой жизни и в художественных произведениях, и в дневнике решает Пришвин.

158

Розанов, вникнув в меня, сказал… — диалог с Розановым, который не прекращается в дневнике Пришвина в течение всей жизни, а также история их взаимоотношений является одним из интереснейших явлений русской культуры начала XX века. «Розанов стоял у истоков творческой личности Пришвина: он сыграл решающую роль в двух событиях жизни юного Пришвина (оценка «побега из гимназии в Азию» и исключение из гимназии), в которых впервые проявился конфликт между мечтой и действительностью, столь существенный для Пришвина впоследствии. В личности Розанова для Пришвина воплотилась идея самоценности мечты и связанной с ней жизненной трагедии. Импульс в духовном развитии, полученный в гимназические годы, превратился в личную сверхзадачу, которую он решает своим творчеством: спасение мечты и выход из трагедии. Второй период отношений с Розановым связан с деятельностью Религиозно-философского общества в Петербурге, на собраниях которого они встретились (1908). Книга «За волшебным колобком» получает одобрение Розанова, а его завет «Поближе к лесам, подальше от редакций» Пришвин всегда помнит. Дневниковые записи с несомненностью указывают на глубокие и сложные отношения близости и отталкивания, соединявшие Пришвина с Розановым, которые не определяются словом «личные». Речь идет о преемственности философско-эстетических взглядов и литературного стиля Розанова в творчестве Пришвина» (коммент. В. Гришина. См.: Контекст-1990. М.: Наука, 1990. С. 161–218). В данном случае речь идет об одной из встреч в 1908 г. в Петербурге. Ср.: Леденев В. В. В. Розанов и М. М. Пришвин: к истории литературных встреч ученика и учителя (www.lebed.com).

159

Сам же Розанов есть Ницше до Ницше. — Ницшеанскую парадигму в восприятии Розанова задал Д. С. Мережковский: «Ницше, со своими откровениями … «святой плоти и крови», воскресшего Диониса — на Западе; а у нас, в России, почти с теми же откровениями — В. В. Розанов, русский Ницше. Я знаю, что такое сопоставление многих удивит; но когда этот мыслитель, при всех своих слабостях, в иных прозрениях столь же гениальный, как Ницше, и, может быть, даже более, чем Ницше, самородный, первозданный в своей антихристианской сущности, будет понят, то он окажется явлением, едва ли не более грозным, требующим большего внимания со стороны церкви, чем Л. Толстой, несмотря на всю теперешнюю разницу в общественном влиянии обоих писателей» (Мережковский Д. С. Л. Толстой и Достоевский. Вечные спутники. М., 1995. С. 150). В «Уединенном» Розанов приводит слова Мережковского о нем: «Это такое же бурление, как у Ницше, это конец, или, во всяком случае, страшная опасность для христианства» (Розанов В. В. О себе и жизни своей. М., 1990. С. 87–88). Э. Голлербах вспоминал, что самому Розанову «прозвище «русский Ницше» не казалось ему ни удачным, ни лестным» (Голлербах Э. В. В. Розанов. Жизнь и творчество (1922). М., 1991. С. 4; указано А. Медведевым).

160

Мережковский сказал, что Ницше под конец в своем Дионисе узнал Христа. — Ср.: «Ницше называл себя «последним учеником философа Диониса». Но так и не понял он, а может быть, только не хотел понять, нарочно закрывал глаза, чтобы не видеть слишком страшной и загадочной связи Диониса, бога трагического отчаяния, бога вина и крови, отдающего людям кровь свою, как вино, чтобы утолить их жажду, — связь этого бога с Тем, Кого «последний ученик Диониса» не потому ли так яростно отрицает, что все-таки слишком чувствует свою беззащитность перед Ним, — с Тем, Кто сказал: «Я есмь истинная лоза, а Отец Мой виноградарь. Кто жаждет, — иди ко мне и пей». … Недаром в вещем бреду уже начинавшегося безумия называл он себя не только последним учеником, не только жрецом и жертвою Диониса, но и самим «распятым Дионисом» — «der gekreuzigte Dionysos». … В последние минуты свои, уже чувствуя приближение безумия и вспоминая весь пройденный им крестный путь, все неимоверные муки тела и духа, которые привели его к этой Голгофе безумия, — Ницше с жалкою усмешкою назвал себя «распятым Дионисом». Но, конечно, в действительности был он более «распятым», нежели «Дионисом»» (Мережковский Д. С. Л. Толстой и Достоевский. Вечные спутники. С. 240, 262; указано А. Медведевым).

161

У Достоевского «Великий Инквизитор» иронически защищал традицию против «самого» Христа. — В «поэме» «Великий инквизитор» Иван Карамазов рассказывает о втором пришествии Христа в испанскую Севилью XVI в. Великий инквизитор принимает предложенные Христу в пустыне три искушения дьявола (хлебом, чудом и властью) (Мф. 4, 3–10), оправдывая их пятнадцативековой традицией, а отвергнувшего эти искушения Христа он готов сжечь на костре, «как злейшего из еретиков»: «в этих