предки были тоже, как и мы, не бессмертны, но смерть их была непохожа на нашу, потому что эти существа непременно умирали в законе: создав какой-нибудь свой закон, они умирали (закон творчества), а закон продолжал двигать планету или звезду.

В то время, наверно, постоянно бывали перемены и катастрофы (потому что, конечно же, эти существа жили и умирали) и невозможные для нас пока перемены, как, напр., управление Солнцем, и даже смена его другим была для них сравнительно легким делом.

Вот именно так надо понимать, что эти существа были чрезвычайно сложны и свободны, и о свободе их мы, [по] оставленным ими законам природы, даже не можем догадываться: ведь создание закона было их последней конвульсией, создавая закон, лично они умирали. Их общая смерть, по-видимому, была в создании того последнего Солнца, которое после великих множеств столетий, египтяне принимали за Бога, и мы до сих пор подчиняемся ему, как царю всего живущего.

Между тем, это последнее Солнце было делом рук нашего предка. Какое-то было великое помрачение перед последней катастрофой, и люди разделились, как у нас теперь, на два человеческих мира. Одни стояли за перемену солнца, другие требовали прекращения законодательств и смерти, или бессмертной жизни в родстве через качество. Это была губительная война и такая напряженная, что в борьбе от борцов за перемену солнца и единого закона остались только воля к перемене, а от белых — да, ведь, конечно же, это было очень похоже на нынешнюю борьбу красных и белых — бессильное воспоминание о прежней свободе великого, цельного человека.

Те прежние красные победили, солнце было свергнуто и установлено новое. И только все силы революционеров были исчерпаны и они все умерли в последнем ими созданном законе Солнца. Много тысяч лет светит это солнце само по себе, пока элементы прежнего человека, вошедшего в систему его, не дали на земле ростки новых существ одной природы, конечно, с прежними красными и белыми. И так было очень долго, и опять вырос человеческий мир на земле, и опять человек стал перед выбором: стать смертным в законе или невозможным желанием вечно жить в создании родственных качеств под вечным солнцем.

Напряженные законодатели последних столетий почти совсем уничтожили интерес к качеству мира, и вероятно скоро доберутся до солнца, и будет создано новое солнце и в нем какой-то новый закон. И, конечно, опять вырастут новые творцы качества, и новые тома поэм прибавятся в библиотеках, и новые картины в музеях. И тоже законодатели непременно будут искать случая прибавить еще один 1 нрзб. разумных законов в общем строительстве мира.

…Я бы постоянно странствовал. В дороге как-то чувствуешь, что ты в руках Божьих, а не в руках человеческих (Ап. Григорьев).

26 Ноября. В пятницу 28-го вместе с Левой в Москву — купить билет и 1 нрзб.. Иван Тимоф. Ненюков. Справка (завтра) в кассе и телеграфный запрос Разумнику.

Читал роман Ап. Григорьева с «Устюжской барышней»{190}. Сделать ее матерью, может быть, он сам не захотел, а сделаться ей его матерью, нянькой, секретарем и почитательницей она не могла и не хотела.

Откуда у Левы взялось стремление вечно из себя кого-то разыгрывать, представляться? Возможно, это есть наивное начало литературной карьеры, потому что ведь раз взялся за перо, то надо, в конце концов, показываться.

Прав Ап. Григорьев: странствие тем именно и хорошо, что чувствуешь себя в руках Божьих{191}, а не человеческих. Но можно того же достигнуть, сидя на месте и вникая в перемену погоды и дожидаясь, когда случится вот как сегодня: занесло везде, затрусило, забило снегом все следы человеческие. А весной тоже, когда все смоет вода и встаёт зеленая жизнь. Вот как обрадуешься, что часто и человек становится хорош. И вот в этом весь секрет художника: найти какой-то способ самоочистки и вообще такой гигиены духа, чтобы обрадованным подходить к человеку и видеть его не изуродованным, каким он есть, а в тех возможностях, которые он несет в себе.

Получена телегр. от Разумника, чтобы 29-го ехать заключать договор. 1-го выеду в Питер. — Все правильно.

Вдумываюсь в истоки адской злобы, таящейся у женщины («антитезис» любви); это вопреки всякому разуму и существует непременно, как скрытая под юбками их непременно существует у всякой половая щель. То или другое проявление зависит от характера, условий жизни, соотношения полов. Все спасение в синтезе, в детях, в этом «выход», продолжение.

У Ап. Григорьева о Тургеневе сказано{192} где-то, что «поэтическая струя» в нем нашла сильнейшее выражение и все-таки почему-то Григорьев к Тургеневу отнесся холодно. Но ведь он сам большой поэт, у которого поэтическая «струя» совершенно скрыта. Странно…

28 Ноября. «Абис. коммунист» — это малый «исправился», значит, по карманам лазить не будет, но это не значит, что он банк не ограбит, и если не банк, то что он как «исправленный» вообще не будет вредить. Что может быть вообще отвратительней, позорней титула «исправленного» (исправленный вор, исправленная проститутка). Нет, умный не исправится, а только разве расширит свое дело. Вот тоже Рамзин и Ко исправились, чистосердечно каются во вредительстве{193}.

30 Ноября. Смерть подходит ко всем нам совершенно безлично: того поезд раздавил и, знаешь, в этом случае, что смерть явилась в образе поезда, или бывает медведь обрушился… зачем медведь! сыпная вошь укусила и то есть образ, — вошь. А у нас теперь подходит смерть как «промфинплан». Л. сказал, что вся старая интеллигенция обречена и в пятилетку должна быть сменена.

Три дня как оттепель, дождь. Сойдет вовсе снег и опять обнимет необъятная тьма и непролазная грязь, или схватит мороз остатки снега, и новая пороша заделает все темные уроны… Да, конечно, остается некоторая надежда. Если же нет, то уж тогда прощай…

Во всяком случае, решение очень близко, все те, кто говорил «так может и десять лет» — ошиблись, война на носу.

Те взрывы общей жизнерадостности, бывшие раньше по поводу восхода солнца или при замысле книги, теперь являются не в связи с большим, а с чем-нибудь совсем ничтожным, напр., по поводу новых очков или фотокамеры, притом болезненно остро.

Приближается годовщина уничтожения Сергиевских колоколов. Это было очень похоже на зрелище публичной казни. В особенности жаль Годунова. Ведь если бы в царе Борисе одном было дело, еще бы ничего, но между царем Борисом и колоколом Годуновым еще ведь Пушкин.

Небесный деспотизм и земная пошлость стоят друг друга.

Процесс «промпартии» читать не могу… но сегодня случайно задержался на показаниях Рамзина, вот как было: он был против большевиков в 18 г. (с меньшевиками), потом при нэпе соблазнился ленинским планом электрификации и стал по правде работать, а с переменой курса налево, стал против власти. Так одолел ленинизм, но одолеть сталинизм не мог.

1 Декабря.

Дорогой H. П. (Булатов),

мы наверно не поняли друг друга: я подумал, что около 4-х д. мой сын должен приехать и встретиться с Вами в редакции и написать договор, который на другой я подпишу сам. Я спешу для того, чтобы с Декабря работать в «Молодой Гвардии», в противном же случае я, т. к. денег нет, должен брать какие-то другие обязательства и откладывать работу. Быть может, сегодня устроим договор, а на вокзале я его подпишу.

Если нет, то пришлите в Детское Село, Октябрьский,32, Иванову, для меня.

Большая просьба к Вам. Обдумайте Ваше дело на заводе так, чтобы подвести меня к какому-то моменту производства, где я мог бы выбрать материал на следующие, волнующие меня темы:

1) Видеть то, хотя бы очень маленькое, чего нет у Форда, и что возможно достигнуть только при социалист, организации производства.

2) Человек (рабочий) в процессе производства является не рабом машины, а таким же хозяином ее, как в мелком производстве, и распоряжается ею творчески, с жаром, как я писатель, любовью и ревностью.

Я не верю в определяющую жизнь масс, близость названных «тем», но дорого, что ценою жизни огромного числа «обывателей» где-то…

Дело Рамзина в двух обманах: 1-й обман, когда свергли царя, не успели обрадоваться — хвать! большевики пришли. Мало-помалу наладилась работа и «государственный капитализм» раскрыл перспективу работы, только раскрыл — хвать! вторые пришли большевики.

Моя книга, рассказы и очерки была написана в уповании, что скоро будет на почве революции какое-то возрождение страны.

7 Декабря. Вернулся из Питера. Там дождь и тут от всей зимы остались редкие пятна в полях.

Тема для злого рассказа: Анатол. Васил. Николаев, химик, секрет, отд. Академии Наук утверждал, что посредством диалектического метода найдена вещь в себе. Р. говорил, что в «Правде» был фельетон о Сталине, как большом философе. Петрография — Ленинграфия. Сын Маркса и Венеры… Лунин (Пушкин). Сын Маркса и Венеры Ленин.

Пред. M. И. Калинину.

Это известно, что я в последнее время ввожу в свои литер, произведения фото-снимки не как просто репортер, а с целью создать мало-помалу художеств. — лит. форму наиболее гибкую для изображения текущего момента жизни. В журналах издательства «Известия ЦИК СССР», в журнале «Октябрь» и многих других не раз уже появлялись такого рода мои работы. В Германии, где я таким же образом сотрудничаю в охотничьем издании, редакция «Die Grtine Rost» приобрела для меня самую современную фотокамеру для безвалютного ввоза, на которую я получил от Наркомторга разрешение. Мне предстоит теперь, однако, за этот аппарат в 500 мар. заплатить пошлину 1000 руб. Я не имею возможности в настоящее время заплатить такую сумму. Прошу Вашего согласия в получении льгот или даже отмене пошлины. При общем сочувствии лиц всех учреждений моей работе, формально оказывается очень трудно отменить в отношении моей камеры пошлину. Все говорят, что надо к Вам обратиться, и вот я Вас об этом прошу, не прилагая ходатайства от упомянутых изданий, потому что работы мои в «Нов. мире» и проч. без сомнения Вам известны.

Самуил Миронович Алянский.

Внутри Гост. Дв. ком. 52–54.

За последнее время почти во всех журналах о моих сочинениях последовательно одна за другой появились статьи, которые вплоть до последней ст. т. Григорьева упрекают меня в замкнутости и сознательной отчужденности от 1 нрзб. фронта. Во всех этих статьях, между прочим, инкриминируется моя принадлежность к организации «Перевал», судят меня и как перевальца. Последнее обстоятельство раскрывает мои глаза на существо этих статей: это «чистка».

15 Декабря. Нижнее чутье.

В последнее время почти во всех журналах появились в отношении меня недружелюбные статьи, увенчанные последней статьей т. Григорьева в «Лит. газете»: Пришвин и «Перевал». Все эти статьи исходят из одного неверного факта и потому во всем остальном неверны. Неверный факт — это связь моя с «Перевалом». Я никогда не был ни на одном собрании «Перевала» и плохо даже