«врага» на основе вульгарного и безумного Нилуса{243}. Анализировать: искреннее и умное чувство, попадающее в сети пошлости, например, кустарь-судья погибает в юриспрудении, Ш. — в Нилусе и т. п.).
Поэзия для меня есть дело самой жизни, только являемое в ритмическом соотношении слов. (М. П.)
Цикл идей прошлого лета не совсем изчез: да, теперь осуществляется распятие, но в то же время чувствуешь его чем-то вроде наказания («Услон»){244} и необходимость преодоления чего-то темно-обреченного, соединяемого с представлением креста. Преодоление смерти должно быть в таком радостном творчестве жизни, чтобы смерть забывалась.
3 Июля. Евг. Алекс. типичный средний интеллигент, и его настроение — всех подобных. Сейчас у них отчаяние переходит в «сего не прейдеши»{245}, значит, к сему надо привыкать, в этих условиях жить. Между прочим, та двойственность, которая до сих пор была так непереносимо противна, теперь мало-помалу становится «естественной» («так все живут»). Человек получает деньги, возможности и честно старается, ощущая себя как орудие.
1. Кож. чемоданчик: пиш. машинка и лейка, пленка.
2. Винтовка.
3. Ружье.
4. Руж. припасы, увеличитель, трансформатор.
5. Пушка с фотоматериалами.
6. Провизия.
7. Белье.
4 Июля. Раньше было хорошо жить, потому что всему был выход, если чувствовал злобу, то вот он виновник, сосед плохой, дерись, судись, избивай. А если тебя тянет добро, подавай милостыню или гостей созывай. Там и тут сводилось к человеку. Теперь же не человек, а процесс, ни винить нельзя никого в отдельности, ни любить. Так заблудится собака, прибьется к другим людям — ничего себе жить, только временами не по себе ей, завоет… Часто думаешь вот: чтобы жить, надо все принять, весь наш страшный опыт жизни, а когда задумаешься — что это? Смерть.
Часто теперь приходит в голову такое, — что надо бы все существующее у нас принять как неизбежное всякого глубокого опыта жизни. Но когда ясно представишь себе случай этого неизбежного, то возмущаешься и говоришь: «Нет, этого принять невозможно». И вдруг начинаешь понимать, что это невозможное для приятия есть смерть и что единственный выход из сферы позорного случайного есть своя личная полная готовность идти своим личным углублением жизни на смерть, и как говорится: смертию смерть…{246}
Искусство — это врученный художнику момент всеобщего творчества жизни, момент мироздания в ритмической согласованности сущего.
5 Июля. Вчера приехал из Москвы Лева. Сегодня окончательно собираемся.
1) Вопрос о комнате. 2) О фин. повинности. 3) Проявитель, открытки и прочее. 4) Аптека. 5) Ружье. 6) Денежный счет. 7) Копир. бумага. 8) Часы.
6 Июля. Плен и смерть. Вчера прочитал о перемене политики в целях получения рабочей силы на строительство. В связи с этим думал о рассказе своем «Орел»{247}, написанном еще до войны. Я думал, что в условиях земной жизни для человека фактом неизбежности смерти предопределяется и возможность рабства. Выход из рабства двойной: или 1) личной выслугой попасть в вольноотпущенники или 2) понять сущность жизни земной как рабство и смерть и определиться на жизнь загробную. То и другое теперь господствует в «Услоне», и правительство, разумеется, не глупо делает, что ориентируется на «честную выслугу». То же из Августовских лесов{248}: плен и смерть как одно и то же. Лично я неизбежность и возможность на каждый момент смерти и плена (безумие) раз навсегда понял и, раз поняв, добивался лишь свободы личной, ограниченной пленом и смертью. Наша личная свобода ограничена возможностью во всякий момент жизни плена и смерти. В этих пределах существует на земле и наше счастье. Давным-давно, где-то, в «Русском Богатстве» (журнал 80-х гг. прошлого столетия){249} было напечатано исследование о влиянии зверя на формирование типа сибирского таежного зверопромышленника. Еще рассказывал недавно мне бывший председатель Всеохотсоюза, уроженец тайги, что в его родной деревне все, кто из поколения в поколение ходил на медведя, в своем облике, походке, привычках приобретал черты таежного зверя, кто ходил исключительно на белку, тот и выглядел по-беличьи существом легким. Сколько раз тоже самому приходилось в лицах старых деревенских женщин подмечать черты галок, ворон, сов или кротких горлинок. Таким образом, можно предположить, что мы не только приходим в мир по лесенке эмбрионального развития, но, бывает, часто и уходим, нисходя по ступенькам от высшего человеческого образа к зверям, птицам и т. п.
Письмо Феге, Разумнику, Павловне (о щенке). Взять винчестер (проверить документы). Деньги с аккредитивов Павловне на сент. Проверить проявитель и фодис. Вечером (завтра) аптеку у Любы.
Начало рассказа.
8 Июля. Зуева, Зворыкин. Поиски пива: все чужие и все чужие в Москве. Купе и немцы. Счастливый 1 нрзб.: кучи от ореховой шелухи и глухари. Жара ночная.
9 Июля. Немец, едущий из Берлина в Кузнецк, выражал свое удивление, что едет пятые сутки лесами и не видел ни одного зайца, ни одной козы (в Германии стоят удивленные, и когда проедешь, вдруг бросаются). Так мы проехали более тысячи км, и везде было одинаково. Кое-где начинают косить.
Кострюк до 10 ф. больше.
Чолбыш до 40 и осетр.
Из лиственницы смолистой (сук бьет лося (без 1 нрзб.).
17 белок одной пулей (чтобы не выходила из черепа).
Суслик — евражка.
Скопцы.
11 Июля. (в 6 веч. 3-й сутки)
Омск — Бар. — Новосибирск
То кочки, то клочки леса, и не поймешь ничего: что эта земля так лежит без человека или к чему-нибудь выходит. Вечером на ст. Болото немцы пересели в Кузнецк. Туда ехал, щеголял с новеньким чемоданом, оттуда ехал 1 нрзб. ободранный, серый, усталый.
Клыков рассказывал, что в Якутии скопцы сеют пшеницу, а после сбора приходят якуты-охотники и выкапывают запасы сусликов очень большие, колосок к колоску, и будто бы за пуд такого зерна дают 3 пуда.
12 Июля. Красноярск — Агинск — 1 нрзб. Канск? — Минусинский — 1 нрзб. (граница Монголии). Рассказы о Нижнеудинске (охота и ловля хариуса). Подсечное хозяйство. Скот в изгороди. Нетронутая трава (не косят, и скот не ходит). Цветы: саранки, жарки, маковки.
14 Июля. Этой ночью мы проехали невидимый Байкал. Мне удалось лишь полюбоваться Ангарой почти при впадении в Байкал.
Лежит тяжелая каменная плита, и на краю ее врослась в камень березка и смотрится в воду, а вода такая чистая, что даже в хмурый день все равно на воду весело смотреть, и кажется, будто от нее самой исходит свет. На этой большой нижней береговой плите у воды лежит другая плита, и на ней тоже березка, и над ней еще плита с березками, и так выше, выше смотришь, пока свалится шапка с головы, пока, наконец, в облаках на самом верху не явится сибирский кедр. Так складывается берег Байкала, разделенный падями, по которым сочится или бежит вода, но, главное, ветер от разности температур во время дневного нагревания (на широком просторе воды воздух нагревается и поднимается вверх, а из падей со всех сторон Байкала холодный воздух устремляется, и получается переплет ветров).
Тут есть горячие ключи, там и в -50 градусов зеленеет зимой трава и на теплом месте шаман сидит…
Есть глубоководная рыбка коломянка, которую ветер выбрасывает. На солнце она превращается в рыбий жир.
Новосибирск, Бийская 15, Клыков Константин Николаевич (краснознаменец, охотник).
— Веру потеряла и жалость к людям потеряла, ничего не осталось, и тут от нечего делать начала сама жить: наряжаться и в гости ходить.
На Енисее весной отправляется вверх плот с припасами. Охотники снабжаются всем и отдают свою пушнину. Так раз в год происходит встреча.
Тунгусы спят на снегу в мешках и во сне поют, он поет, и жена затянет.
На лабазе у тунгусов висит пушнина и запас мяса. Если хозяин увидит след под деревом, означающий, что был человек, и если при этом окажется пушнина и мясо нетронутыми, он скажет: был нехороший человек.
— Если же пушнина цела, а мясо тронуто, тунгус обрадуется и скажет: был хороший человек.
На Байкале через пади ветер с водою вступают в борьбу, лед трескается. Через трещину вылезает нерпа. Охотник делает парус, похожий на льдину, надевает под колени 1 нрзб., на каблуки тормоза и по ветру на выстрел подъезжает.
Сегодня 6-й день: (Верхнеудинск — Чита. Вчера: Нижнеудинск — Байкал).
Ночью: седой молодец из ТГПУ. Рыбка коломянка глубоководная, в четверть растопится в жир; горячий ключ — в -50°, травка зеленая, и шаман сидит, рассказ о докторе, который 1 нрзб. жену председателя, и 1 нрзб. в городе председатель его жену: легенда повторяется. Как сшибают орехи.
Алданские 1 нрзб.: китайцы (опиум, бои), русские (спирт). Путь строителей из Алдана (был) и 1 нрзб. А открыли пушники. Утверждение власти.
Иохер (танец) у якутов: хоровод, в пургу один поет, а все трясутся в пыли, только зубы белые видны.
Меряки — болезнь, сделай резкое движение — старуха ответит, плясать, и она в пляс до упаду. Не целуются, а нюхаются, ребенка обнюхивает.
Юст. корресп. Kellner Zeitung, не фашисты, а мещанство является противоположным коммунистам.
16 Июля. Утром на ст. Невер сошли алданцы и отправились на автомобиле в Алдан.
Известный золотоискатель О. поставил заявку на алданское золото гораздо раньше, чем оно было официально открыто. Но заявка не пришлась на самое золотоносное место, и потому, вероятно, золото не давало выгодного для эксплуатации расчета. Открыли Алдан пушники. Они стали снимать верхние слои земли, чтобы поставить зимовье, и увидели золото в самородках. Добыв себе золота, они пошли его пропивать и пьяные все рассказали. Прослышав о золоте, народ повалил туда. По дороге гибли в болотах, иногда вместе с лошадьми. Собралось тысяч десять китайцев и русских. Конечно, параллельно с самотеком явились представители власти, и их задача была организовать эту массу распаленных поисками золотого счастья людей. Был голод такой, что ели тех погибших в пути лошадей, и доходило до каннибализма. Все расчеты производились на золото. В конце концов, явились войска ГПУ, и власть начала определяться. Но мало-помалу власть сама попала под влияние золота и разлагалась. Тюрьма (устроили и тюрьму) была переполнена. Однажды тюремные восстали, убили начальника, был бой. Наконец, узнал центр. Прислана была комиссия. Перед этим быв. начальники перестреляли своих жен как свидетельниц. Теперь Алдан вполне такое же предприятие, как и все советские тресты.
Рассказывали мне, что ссыльные работают в приморской полосе на лесозаготовках. Перед мужиком тайга все равно, что море, но все-таки некоторые смельчаки пытаются бежать из Приморья через хребет на Амур. Они того не знают, что надо три хребта перейти, чтобы попасть на Амур и потому, перевалив первый хребет и встретив первую значительную речку, делают плот и плывут, думая, что по Амуру, обратно к тому самому морю, откуда бежали. Однажды туземец увидел там, на какой-то реке, одного из таких беглецов-неудачников, он сидел на плоту и
