место вызывает пере¬смотреть лучшее у Тургенева и понять из этого… А База¬ров вовсе устарел и в нашей современности почти непоня¬тен: до того слаб этот «тип»: это большевик под пером Тургенева… теперь, когда все сбылось, Базаров не человек, а бледное пятно… и потом при слабости выражения Тург. обошелся без «греха» нигилиста. Эти поздние повести яв¬ляются отступлением автора от себя-художника, как у Го¬голя письма к друзьям, у Толстого — проповедь и т. д.
«Бесы» же еще остаются, хотя местами чувствуется «потолок» истории в связи с достижением потолка — са¬мой миссии интеллигенции.
На лице человека «написано все», потому что жизнь и есть борьба за лицо.
О критике Разумнику (из 10/Х 34 г.).
Генрихсон может три дня работать без сна, а потом пять дней спать.
Когда разобрали машину, жутко — нет лица, все исчез¬ло: где же лицо? И вот старый кузов, там следы… И потом из ничего видимость машины и начало ее жизни — твор¬чество лица.
Достоевский глумится над «поросячьими» идеалами социалистов, и это имеет свою остроту в сфере интел¬лигентных людей, но ведь стремление к естественному счастью совершенно необходимо, и если такому животно-несчастному его надежды назвать «поросячьими», то… стыдно же…
И если Сталин заявит рабочим о счастье — это хорошо, а Горький — фальшиво (от Сталина одно, а от Горького ждем другого, и оттого Сталин становится все лучше и лучше, а Горький все хуже и хуже…)
Два класса людей и две их миссии: одни должны при¬нуждать, другие убеждать — отсюда государство и обще¬ство.
608
Машку разобрали и нет ничего, где же она? и вот на ку¬зове следы ученья — все испытала как я (повторение всего пережитого).
Природа создает жизнь, а человек — средства (маши¬ны) использовать жизнь (силу) для себя под тем предло¬гом, что человек выше всего и жизнь всех существует для него.
25 Февраля (2). Весь день солнце и тепло.
1 Марта. Продолжается весна. Речки обозначили свои извилины на белом в нежнейшем аквамаринном то¬не. Надо только бы грачей, вальдшнепов ждать, а до вальд¬шнепов еще полтора месяца! Небывалая оттепель и нера¬достная, — чувствуешь, что непременно за это незаконное тепло в хорошее время, которого ждешь весь год, хватит ненастье.
Мы с Петей 27-го утром ездили в Москву и вернулись вечером 28.
Дела: 1) Определен том I «Север». 2) Сдал рукопись ка¬лендаря. 3) Сдал ответ по поводу шефства. 4) Определи¬лось «На Стройке». 5) Был на кинофестив. и заказал плен¬ку. 6) у Чувилей: на 5-е вечер — беседа с инж. Лаптевым.
Беседа с Накоряковым о самолете и галке, что нам, ста¬рикам, представляется полет галки лучше, чем самолета, а молодой на самолет смотрит «динамически»: сейчас он хуже, но мы достигнем и будем лучше птицы летать, и что если пешеход как будто и подробнее видит, но в целом благодаря движению автомобилист видит больше.
В этом самообольщении молодости таится обожествле¬ние человека (я — бог), вполне соответствующее молодос¬ти (Накоряков же считает это передовым, а старость — от¬сталостью). Но мы будем смотреть на это снисходительно и доставать из этого молодого чувства жизни зерно прав¬ды — а именно: человек действительно и видеть будет боль¬ше, и летать лучше галки, но ведь это есть лишь радость жизни, а не сама жизнь, и полет более совершенный даже, чем птица, не есть птица (машина — средство), а что во мне есть птица, то это не ново: птица остается на своем месте в органическом целом…
609
Несколько дней занимает меня мысль о том, что вся¬кая мораль имеет внутреннее стремление превратиться в учреждение. Замечательный пример — конец Горького: превратился в учреждение (то же личность Ленина). Так все движение интеллигенции, даже и анархическое, таило в себе государство, и умерла интеллигенция, и государ-ство стало могилой интеллигенции, учреждением, кото¬рого она достигла.
2 Марта. На полях проталины. По утрам около нуля, и даже по-весеннему чуть-чуть припорошит, потом льет весь день.
Вычитал у Вернадского о радиологии: что земля в сво¬ем составе постепенно переменяется, что перемена атом¬ного состава сопровождается вулканическими явлениями и что стало возможным точное измерение времени жизни горных пород и, значит, самой планеты.
Вчера второй раз приезжал Генрихсон, закончен ремонт (подтяжка шатунных подшипников и проточка клапанов), потеряли болт от мотора, свернули гайку на выхлопной трубе. Достать в Москве справку о стоянке, о налоге…
Анализ чувства природы и определение тому, что ей противопоставляют… Машины как живого существа нет: машина — это человек в своем действии… Если мы проти¬вопоставляем природе машину, то это значит, мы проти¬вопоставляем «естественному ходу вещей» чисто челове¬ческое действие, изменяющее этот естественный ход. Человек борется с природой за свою человеческую само¬вольную жизнь.
Будущая беседа с Лапиным, темы: Фордизм и лаптизм, т. е., по другому: «негр», т. е. обезличенная человеческая масса, или же обязательно личность, и если обязательно личность, то может быть и национ. особенность ее: даст ли, привнесет ли русский человек в фордизм что-либо свое, или это все, как лапоть, должно быть выброшено.
3 Марта. Читаю «Жень-Шень», удивляюсь себе и ду¬маю: нет, никто у нас не запрещает человеку оставаться
610
самим собой, а это люди сами по своей подлости не хотят стоять за себя и отдаются чужой воле, как женщины моде; но я понять одного не могу, почему же эта несомненная подлость может идти на пользу государства. Впрочем, по¬чему же и нет: именно вот в том-то и заслуга государст¬венных деятелей, что они умеют даже подлость использо¬вать…
5 Марта. На пленуме: Рыжов, критик: есть и среди критиков неведомые нам, но интересные люди, и вообще в глубине происходит невесть что и ничего нельзя гово-рить по видимому.
Встреча с Зарудным и предложение темы «Лес».
Вечером от 7—4 у. у Лапина, Виктор Герасимович и же¬на его Мария Петровна В.1.94.35. Инженерам вру, обма¬нываю, но наркома никогда — в этом секрет моего успеха, а они и наркому подоврут, и это нерасчетливо. Макароны.
6 Марта. Великое солнце! ехал с утра домой (читал «Княжну Мери» — какое начало-то!)
Генрихсон кончил ремонт Машки — 150 р… Вечером приехал А. М. Коноплянцев: Вопрос о Пете.
Пробовали среди дня машину, и вот как было: на доро¬ге от солнца натаяло, вода из-под колес летит под машину, а там солнца-то ведь нет, и [где] нет солнца, там мороз, и вот мы едем по воде, а под машиной нарастают сосульки.
Узнавая человека, смотрю на вещи, им создаваемые, и по ним сужу о человеке, а то ведь если в самого человека смотреть, то ничего о нем нельзя сказать: хороший сам по себе плох на деле, плохой прекрасно делает. Так вот, есть вещи, которые как будто больше, чем сам человек, и по этим необыкновенным вещам я оагеркнуто: сужу дога-дываюсь и о самом человеке. Разве я знал, что я, такой-ся¬кой, могу написать «Жень-Шень»! а когда написал, то уважать себя стал.
7 Марта. Великое Солнце, утром очень холодно, а в полдень тает, и в валенках трудно, жарко.
611
Снимал верхушки малюсеньких елок с их тенями на снегу, снимал следы — так много следов! и есть места, где все истоптано и белая заячья шерсть клоками лежит…
Стражник Бутов (Елец), Л. Толстой, Горький, вся ин¬теллигенция — все моралисты [превращаются] в учреж¬дение.
8 Марта. И еще один золотой день… 21 снимок в лесу.
Помнить, что приблизительно до 5-го три недели с 2— 3-ей февральских была оттепель с дождем. Вот отчего те¬перь можно в лесу и в поле идти, как по полу. И еще вот что: оттепель ведь была совсем как весна, так что и прота¬лины появились кое-где в полях, и в опушках лесов на угревных местах обнажились брусничники. Но и теперь при — 20 по утрам среди дня на солнце продолжается жизнь, начатая февральской теплынью: сегодня снимал полуобнаженные пушицы на вербе.
Фильм начинается опытом съемки веточки вербы с приставкой через [фильтр] без штатива и кончается про¬бой на бесконечность с приставкой; еще снимал фигуру зверя из пня с Бьюшкой, загадочное царство в лесу (тема), лесной мост через реку, солнечные снега, как зайчик шел мимо прутика, как вышли из-под снега две сестры елочки, фигуру женщины с вазой из пня (под конец — предпо¬следний)… волнистый снег в голубых полосах… Чем пах¬нет это свежим как снег и… пахнет тающим снегом на солн¬це… пахнет чем-то прекрасно-свежим из снега на солнце, в глазах всюду голубые тени и за черным стволом золотые открытия, и вот след белочки: это она все ошелушила на¬верху ели, но ей помогал клест и ронял всю зиму шишки, еле начатые, а теперь они вытаяли и белочка бегала за этими шишками. А зайцы натоптали целую поляну, и тут клочьями лежит их белая шерсть…
Вот радость! (не хлыстовская искусственная болезнен¬ная, а каждый войдет в лес и каждый изумится, потому что здоровье: как выздоравливаешь…) По насту тонкий слой снега, по насту, твердому, как лед, большой лис прошел, растопырив пальцы, и кажется, самое меньшее, это волк…
612
На полях: Человек отходит живой, а долг остается, и так он мугит, и какой долг-то пустяковый: письмо не по¬слал, не поздравил в день ангела…
Пешеход или автомобилист, самолет или галка — не¬правильная постановка, неверное «или»: у автомобилиста свое, у пешехода свое, и то человек на самолете, а то гал¬ка — какое тут или. Но человек с самолета сойдет… и такой человек, летавший по воздуху, если пойдет пешком, боль¬ше увидит, чем постоянно идущий пешком.
На торф, болоте, когда Машка утопала, учитель ска¬зал: — Торф или бензин — это все равно: это солнечные лучи, энергия солнца. А машина — это от человека: труд его, там труд солнца, тут труд человека. И похоже на элект¬ричество, плюс и минус: один электрод — труд солнца, другой — труд человека…
Портрет хорош, оригинал-то скверен. («Маскарад»)
9 Марта. Раннее утро. Видел время во сне накануне решения в связи с тем, что тут прошлое лето провела В[арвара] Щетровна] и училась чему-то. Я говорю Фили¬монову о ее достоинствах. — Но чему же она училась-то? — возражает он. — Да, это верно, — отвечаю я, — она все вер¬тится в ограниченном кругу практики… — Сам говорю, а сам думаю о возможности встретить ее здесь…
Это сон весной света, обычный мой сон в это время (именно же ведь в эту пору весны света и произошло: ей было 21, мне 29, т. е. ей теперь 54 года!) Загеркнуто: 62 — 29 = 33 И все снится и снится, и тут весь ключ к мое¬му искусству: она тут повод… Лермонтов мстит живой за нее: мстит, значит, жизни… Похоже, что Вася Каменский мстит за нее
