то же самое и береза: ничтожная при¬месь березы, но ее появление обыкновенно свидетель¬ствует о человеке: побывал человек, повозился с лесом, и после него вырастает береза… Всегда, встречая березу, чувствуешь, что жизнь стала как-то полегче.
К рассказу о том, как при смехе обезьян утонул бухгал¬тер «со всем своим образованием». Рассказчик, объясняя станки, повторяет излюбленную фразу: «так вот, значит, Лан 3, станок с таким содержанием». При переходе через разрыв бона дает оагеркнуто: шест багор: «бревно бу¬дет утопать, но вы не бойтесь и [не] спешите, соблюдайте багром равновесие и с таким содержанием переходите». На всех высотах смеются, только предвосхищая возмож¬
728
ность какой-нибудь ошибки, но если действительно оши¬биться и погрузить одну только ногу в воду, то смех будет оглушительный. Не смеется только одна женщина, от¬считывающая 170 бревен, собираемых блокштадом: ей нельзя смеяться, потому что она не может считать, не ше¬веля постоянно губами.
Официант привел своего мальчика пообедать и пода¬вал ему блюдо за блюдом, как всем. Мальчик ел, сидя на стуле, с висящими в воздухе ногами. Но когда подали ки-сель, приписка: — серьезная пища! он соскочил со стула и ел стоя.
Не нравится мне Петин роман с «Морошкой», первое, тем, что первичная основа его есть желание «нужду пото¬чить», и на этом базисе он подходит к солидной замужней женщине, навертывая «идеализм»: разговоры о книгах… В этом случае хороший крепкий муж с успехом бьет мор¬ду. Я бы и сам побил. Главное, плохо, что простая цель требует короткого времени и правды: иду к женщине — знаю, зачем иду. А тут мление, мудьюга. Красивый, инте¬ресный парень, а вот… брат Сергей был вроде этого…
Нет больше никакого сомнения, что в Архангельске люди чувствуют себя гораздо свободнее, чем в других городах, и много гуляют на улице. И еще, что здоровых, высоких людей, даже гигантов здесь много. И это все, я думаю, делает море. Люди гуляют, потому что дорожат солнечными днями.
На Бобровской запани часами стоят люди за пропус¬ком, а никто потом — ходи по всей запани! — не спросит этого пропуска.
На Бобровской запани с едой так поставлено дело, что инженерно-техническая часть не выделяется, хотя в об¬щей столовой впереди для инженеров поставлены четыре столика с синей, а не с рыжей, как для рабочих, клеенкой. Кроме того, рабочие покупают марки, а на этих столиках прямо дают. За два рубля нам дали обед из четырех блюд: рисовый суп, треску, гуляш и манную кашу. — Обед под¬
729
ходящий! — в один голос сказали рабочие, а между тем и эта устроенная запань обходится только с 70% рабочих.
24 Июня. Сильный западный ветер, буря… Перебе¬ремся ли на другой берег Двины? Встреча со Щукиным и Поповым — два пьяненьких коммуниста, Щукин Алек-санд. Николаевич, директор кинотреста, Попов — преде. Союза писателей (Арх. Северное краевое издательство). В вагоне знакомство: Матвеев, начальн. политотдела под Вологдой. Разговор о Пинеге, что она раньше текла в Ме¬зень (остался канал, которым можно пользоваться вес¬ной).
25 Июня. От Архангельска на 200—300 километров все болота, а с Нёнаксы быстро начинается перемена в климате, и весь день до вечера — до звезд! — мы спуска¬емся к чудесно украшенной земле. Прекрасны казались речки в твердых берегах, на которых луга цвели и рожь волновалась. И какое торжество березы, этого человече¬ского дерева: высокие березы, пышные, белые. Там и тут между березами и елочка, но какая нарядная, широкая, сытая. Как чудесно думать, что в таком лесу можно идти в любом направлении сухой ногой, и если даже встретит¬ся болото, можно легко обойти его. Сколько труда, сколь¬ко жизни положено только на то, чтобы обжить это место, и лес ужасный, непроходимый стал таким доступным и радостным.
Есть в этом чувстве к лесу и полям культурным общее с тем, что чувствует голодный человек, достигающий ку¬сочка черного хлеба: это чувство открывает в вещах пер¬воначальную ценность их, утраченную, стертую ежеднев¬ным довольством. Так путешествие оказывается, главное, не тем так ценно, что дает знание другого края, а тем, что открывает завесу для понимания близ тебя самого лежа¬щих вещей. (В этом и есть сущность творчества, и если мы требуем от учеников школ данного края знания своего края — мы требуем слишком многого…)
Представитель Северного края в Москве т. С и л и н, Мясницкая, 13, 2-й этаж (рядом с Книжн.) Он может дать
730
сведения о московс. партизанах, литературе и т. п. Лите¬ратуру может подобрать и Попов.
Беседа с Матвеевым. Вопрос о зарплате в лесу: вопрос решается умелой организацией труда в лесу: подбором хороших десятников: хорошие десятники — народ пере¬ходящий. Вопрос о тесноте в бараках и пр. житья рабочих решается механизацией: в Бобровской запани работают с сухими ногами, едят хорошо, одеты, живут мужчины и женщины отдельно. Еще объясняется теснота скучен¬ностью труда: собрать на лесозаготовки удается только после января.
Борьба белых и красных: весь север от Урала до Фин¬ляндии. Если этим заняться, то начать в Москве, и потом в Архангельске. Почему красные победили? Два типа пар-тизан: из интеллигенции] Павлик Виноградов и Хаджи Мурат.
26 Июня. В три ночи сошли в Александрове (наш по¬езд в Загорске не останавливается) и ждали местного по¬езда до 5.55 у т.
Райский день. В Архангельске зацветает черемуха, у нас под Москвой доцветает сирень и начинается сенокос.
По всему видно, по широким листьям, по густоте и си¬ле зелени, по высоте цветущих трав, что жили они тут без нас очень хорошо.
Пока мы ждали на Пинеге, когда распустится береза и зацветет черемуха, у нас отцвели сады, и мы, увидев цветущую черемуху в Архангельске, приехали домой к отцветшим садам. Но зато мы поняли… (Вот это и есть главная тема всего моего путешествия: Чащи = Лосино¬островский заповедник.)
27 Июня. Утром при солнце гремел гром. Здесь сере¬дина лета, расцвет трав, самое счастье.
Наши дела: 1) Ремонт машины. 2) Отчет. 3) Палатка. 4) Фото.
Лева пишет свой очерк, как самая медленная черепаха ползет, и кончится тем, что никуда не приползет: не напе¬
731
чатают. Удивительно, что такой извне как будто необык¬новенно энергичный человек изнутри оказался до край¬ности ленивым.
Петя или переутомленный, или от природы вечерний человек: утренний человек встает бодрым, рвется к рабо¬те, а вечером клюет носом; наоборот, вечерний человек встает сонным и разгуливается только к вечеру.
Щукин, дир. кинотреста, пьяненький коммунист, хо¬тел сказать мне комплимент: — А сын — Петя, — пожалуй, еще умнее тебя. — Хороший сын, — ответил я, — так и должен быть умнее отца. — А чего же ты смеешься? — Очень доволен. — Нет, ты недоволен. — На этом разговор оборвался. Мы переправились через Двину, дождались поезда: прошло часа два. За это время он еще выпил и на¬думал поправиться: — Нет, я ошибся, — сказал он, глядя на Петю, — сын твой не умней тебя, он только более в ы-держанный. (Я-то с ним пил немного, а Петя не пил: выдержанный.)
Приехали Чувиляевы. Бывш. губернаторша из шаровар своего персидского костюма, шелкового ярко-малиново¬го, сделала теперь себе платье: последний ресурс! — все хорошо, если бы только она была бы хоть лет на десять помоложе…
28 Июня. С утра «из облака» теплый крупный летний дождик брызнул и перестал. Из этого рая теперь видится страшный северный лес…
В Архангельске много еще сохранилось семенных лю¬дей, потомков морских зверей, великанов, и мелкий, по¬рослевой человек еще не так бросается в глаза.
В нашем маленьком купе мы, четверо, сжились за ночь от Архангельска, в Вологде один из нас выбыл, и мы со страхом думали о возможности неприятного четвертого пассажира. Вошла необычайной толщины старая седая еврейка испр. на: женщинам Села важно, и все мы мол¬чали, не зная, с чего бы начать. Приписка: Такая полная женщина — важная Вдруг оагеркнуто: еврейкг момен¬тально бросила глаза, что-то заметила в окне и быстро
732
выбежала. Мы увидели, как она там быстро сторговала известные дешевизной вологодские яйца и купила вместе с плетеной корзиночкой и вернулась к нам. — Почем яй¬ца? — спросил один из нас. — Три рубля, — ответила она очень охотно. — Это недорого! — сказали мы все. Она вся просияла и ответила: — В Вологде яички всегда дешевые, два десятка яичек — и в Москву приехать уже хорошо!
Приписка: Не от важности места, а от пищи толстая.
После этого стена неизвестности между нами руши¬лась, мы купили себе все по десятку яиц, каждый раз по¬вторяя: 10 яичек — и уже хорошо.
29 Июня. Дождь с ночи, теплый… Уехали Чувиляевы. Кончено проявление.
Тропа: Человек шел — тропа, по бревнам следная трава вырастала. Медведь шел по путику — трава вырастала. Олень пришел и три медведя съели оленя. — И ничего!
30 Июня. Ходил гулять с Ладой. Много было цветов на лесных полянах. А на тропинке люди редко ходили. Не успевали люди замять траву. Поднималась трава, но не так высоко росла, как рядом. Зато густо росла трава на тропе, и все клевер. И так было в лесу, что где ступала тя¬желая нога человека, там гуще росла трава и слаще…
Приписка: Тропа: Человек шел — тропа по бревнам сладкая трава вырастала Медведь шел по путику — трава вырастала Олень пришел к траве Медведь съел оленя — И ничего!
Мой путик достался мне от отца
Моему отцу Осипу он достался от деда Александра
733
Деду Александру достался от прадеда Осипа
Прадед Осип говорил деду о пожаре в этом лесу
Большой пожар. И вот теперь видко!
Весною на путике очищаю гуменца
Посыпаю гуменца желтым песочком
Оглаживаю маленькой лопаточкой…
Показал нам на гуменце
…Заметил возле ручья на зелени след медведя.
И я выбираю гуменце светлое
Чтобы птице было видко
И сядет на верхушку дерева —
Видко
И полетит на землю, и здесь Все видко
И когда пролетает мимо, на всем лету Все видко
И солнышко сверху смотрит на гуменце И от солнышка всем видко Сядет птица на верхушку дерева Видко
И падает птица на землю
Все видко
И по тропе идет
Все видко
И пролетает мимо, на всем лету Все видко
Птица любит гуменце и проч.
На полях: Рассказ поэтигеский о медведе прерывается хором охотников, вроде толкования (проза).
Я хожу по своему путику
И медведь ходит по моему путику
Весной еще на снегу мне было видно:
Медведь вышел из берлоги и идет по путику
Возле маленького ручья поднялась трава
И на травке [зеленой] я увидел след медведя,
А там, где ступал человек и медведь, сильней зеленело
И далеко было видко
Когда возле маленького ручья поднялась трава
734
Много было цветов по сторонам путика А на путике трава была много ниже Зато густо росла трава на путике и была сладкой Так было в лесу, что где ступала тяжелая нога
