единым, как это, вероятно, у Гете, но сознаю, что в самой далекой стране еще не бы-вал. Моя мать тоже так могла волноваться глубиной сво¬ей, но мысли собрать не могла. Что-то детское и привле¬кательное, обратно тому, как бывает: в мыслях все верно и ясно складывается, а за ними нет ничего.
Трудно еще прибавить к тому великому, что сказал Ницше о творчестве. Только вот в чем возникает вопрос: каждая творческая личность, хотя бы писатель, по сотво-рении немедленно должна войти в какие-то отношения с личностями нетворческого порядка, писателя берет, напр., издатель, потом критик, театр и т. д. И все эти не-творческие элементы так облепляют со всех сторон сверх¬человека, что ему и не дохнуть, если он не войдет с ними в отношение подобно тому, какое имеет христианская церковь к Христу. (Вопрос решается тем, что сверхчело¬век должен быть распят и после уже его крестной смерти должна возникнуть соответств. ему общественная органи¬зация: путь воинствующего неудачника, воскресающего после собств. смерти…) (Слышал я, что под конец жизни Ницше узнал в сверхчеловеке Христа. Не так ли произо¬шел Ницше: в борьбе с церковным Христом пришел к пер-воначальному приписка: т. е. узнанному в своем личном опыте.)
15 Июля. Все эти дни прохладные и дождливые. Заварили кашу: спасти Семашко. 16-го в день Левина рождения должен он, старый друг, приехать сюда.
747
Сегодня вечером у Григ, распределение ролей. На дво¬ре у него «отравили» машину: как она пошла рывками, пропуская силу и опять схватываясь за нее.
Кто такой Кронгауз, или Мачедович, или числа им нет.
16 Июля. Ночью покончили починку Машки. Прием переливания крови одной машины в другую. Работа мас¬теров наудачу. Слова: — И не начинайте (учиться элект-ричеству): все равно не поймете» (нельзя понять).
С утра окладной дождь. Ждем Семашку.
На завтра в Москве:
1) Пушной номер. 2) ГИХЛ. 3) Лес.
Встреча Семашки. Шофер — мостик — оргвыводы.
17 Июля. В Москве. В Августе для ГИХЛа: «Кащеева цепь» и «Жень-Шень». Пушной номер. Встреча с Фавор¬ским. Конец Кронгаузу. Сдача «Леса».
Соболь — 5 тыс.
Ленин на тяге — 2 тыс.
Белка — 3 тыс.
Барсук — У2 тыс.
Лиловое небо — У2 тыс.
Песцы — 1.250
Орел — 3.500
Куница-медовница — 1.856
Волк и овцы — 2.350
(Скорая Любовь)
Смотришь на лес, и трудно забыть свое время скорое жизни и не сравнивать жизнь дерева с собой как более долгую. Но если писать и читать, не видя леса, то легко можно и жизнь леса понять как скорую жизнь. И в осо¬бенности жизнь северного леса: что значит 200—300 лет век сосны в сравнении с веком тиса в 1500 лет! Итак, вооб¬
748
ражая себя старым тисом, смотрю на северный лес, и мне видно, как в этом лесу, подобно скоплению людей на ули¬це, теснятся деревья, бегут… и так идут деревья по земле, как люди.
Приписка: 19 Июля. Взглянул, взял в себя, и то, что взял, осталось, а на что не посмотрел, то все проходит. Впрочем, можно смотреть и не брать себе, а только чувс-твовать движение. Так вчера 18-го июля стояли мы возле ржи с Фаворским: кажется, он этого не знает… Я не забо¬чусь о форме, я вникаю в жизнь и самому материалу пре-доставляю заботиться о форме.
Объясачили.
Язык до того консервативен, что, если хочешь вперед двигаться, лучше и не говори, так вот до сих пор говорили «лес», думая о его непроходимости, и особенно «тайга си¬бирская» если сказать — это как море, со дна которого за¬хотелось бы копейку достать. Между тем после самолета лес и тайга совсем уже не так страшны, и достают из тайги пушнину на самолете регулярно, и отовсюду и фотогра¬фы, молодые ребята с ремешком на животе и лейкой, ле¬тают в недра тайги просто за картинками для своего жур¬нала.
Сосна выводила к свету зяблую елочку На разлив заболоченного ручья Сосна не могла вывести ель и погибла Ель открылась и ей помогать вышла березка Не успела дорасти березка: ель погибла А березка пошла. Маленькая березка чуть повыше тростника
Пошла маленькая березка вместе с тростником И во множестве перебрались на ту сторону И там, на той стороне, опять синеют леса в облаках А здесь осталась в неравной борьбе погибшая ель Поросли мертвые сучья этой ели длинными серыми бородками
Ветер играет бородками мертвых деревьев у болот
749
И я тут стою всем сочувствую на берегу заболоченного луга
Смотрю, как березка маленькая перешла на ту сторону На той стороне синий лес в облаках.
Конец Архангельской тетради. Материалы к роману «Начало века».
21 Июля. Загеркнуто: Лес рубить — это необходи¬мость. Не срубишь для себя, лес сам погибнет от червя и пожара. И как ни люби леса, все равно рубить когда-ни¬будь надо. Весь вопрос сводится к тому, чтобы рубить лес хозяйственно. И если хозяйственным глазом смотреть на спелый лес, то это как на все, что поспело и очень хорошо, очень приятно, если впереди предстоит хороший урожай.
Лес рубить — это необходимость, и если для себя не срубишь, лес погибнет от червя и пожара. Хозяйственным глазом надо смотреть на рубку леса, и тогда спелый лес, как все, что поспело и обещает хороший урожай, — закон¬ченно прекрасная вещь: и посмотреть хорошо, и есть, что взять.
Вечером поехал в Переславище, Лада нашла выводок совершенно черных тетеревей: 4 штуки; говорят так все: сохранились яйца, до морозов положенные, а после моро¬зов, по краешкам гнезда — те погибли: по 2, по 3, по 4 птен¬ца, но много и спелые. Утка вся на крыле.
Липа цветет. Клубника «Виктория» поспела. Дожди задержали покос, и луга или во всем богатстве, или пах¬нет сеном. Вся сила насекомых. Комар. Рожь бурлит.
Много болячек залечила свободная продажа хлеба. Домна Ивановна стала совсем другая.
Иван Федорович Дубакин — егерь. Влад. Иван. Егоров, учитель, предлагает свой дом для житья.
Один художник прежде чем вникнуть глубоко в мате¬риал готовит форму, другой погружается умом и сердцем в материал, который по усвоении как бы сам собой вызы-вает для себя нужную форму.
750
Один художник, прежде чем серьезно заняться мате¬риалом, готовит для него форму, и эта глубоко продуман¬ная форма вбирает в себя материал: это художники фор¬малисты. Другой художник погружается умом и сердцем в материал, который после личного усвоения как бы сам собой вызывает для себя нужную форму. (Первый худож¬ник — Фаворский, второй — я.)
Наполях: стандарт
Много проходит в голове разных догадок, но только те из них остаются, которые когда-нибудь во время борьбы за решение: так поступить, или так? вдруг приходят на по¬мощь, являются внезапно из склада неясных основных запасов и после уже навсегда переходят в сознание как правила жизни, как «мудрость».
Свертывать принято вправо, и так хочется всегда свер¬тывать вправо. Но если обгоняешь другой автомобиль, то надо свертывать влево. И это усвоишь себе верно, делаешь не думая, как автомат, и все проходит так долго и благо¬получно. Бывает, однако, особенная забывчивость, очень глубокая, и когда что-нибудь со стороны вызывает тебя к внезапному резкому действию, вроде поворота руля, то вдруг ты поступаешь не по оагеркнуто: наученному лич¬ному навыку, а по общему, заложенному в тебя как бы природой: свертываешь вправо, и машина, сталкиваясь с другой, разбивается вдребезги. В народе об этих случа¬ях говорят: природа науку одолевает; «наука» — это вто¬рая природа. И когда первая природа побеждает, то это есть катастрофа.
Неосторожно выпитая рюмка может в моей природе натворить много беды, одна только рюмка, и довольно! а при благоприятных условиях среди друзей могу выпить много и как будто с пользой. Неудачная рюмка… Подозре¬ваю, что именно это лишнее вино и вызывает у меня тоску (смертельную): 11/2 месяца на Пинеге ни рюмки и ни од¬ной минуты тоски.
Рассказ Павловны. Умирал хозяин, захотел курятины. Хозяйка сварила последнего петуха. Не стал есть: «яичек
751
свари». Пока яйца варили, хозяин помер. Вот положили его на стол, а хозяйка причитывает: — Встань, дружочек мой милый, — встань! вот и петушок твой стоит, и яички лежат…
22 Июля. Соблазняет решиться устроить окончатель¬но свою старость на Журавлиной родине, чтобы там жить до конца (редко появляться в Москве). Пустынник при помощи машины и веселого общества).
Самая опасная охота на диких зверей является лишь забавой детей старого возраста. Единственно опасный для всех зверь, на которого нет охоты и выходишь на которо¬го лишь поневоле — это зверь, обитающий в человеке. Множество людей, сами того не зная, живут только стра¬хом этого зверя, ненавистью к нему, презрением, но еще большее множество при каждом удобном случае сами об¬ращаются в такого же зверя. Конечно, есть и настоящие люди, охотники на этого зверя: ими жизнь продолжается. Но нерадостная эта оагеркнуто: охота… что-то вроде охоты на смерть. Приписка: Этим занимался у нас Го-голь.
Когда входишь в высокий лес, то солнце становится у самых вершин деревьев, и с этой солнечной высоты в лесной сырости падают косые лучи и часто песня зяб¬лика…
Подленькие люди тоже часто занимаются красотой, но сама красота на них не обращает внимания. Вот почему часто очень красивая женщина как-то сравнительно бы¬вает милостивой к окружающим ее негодяям.
Весной видел лесную речку с черной водой, и возле во¬ды выросли потом желтые цветы. В эту речку сбегала ма¬лая речка со светлой водой, и я запомнил себе: есть речка в лесу с черной водой и желтыми цветами, и есть светлая. Теперь черная речка вовсе закрылась широкими листья¬ми мать-мачех, а светлая снежная вода сбежала совсем, но ложбинка, по которой весной неслась светлая речка, те¬перь вся покрылась незабудками, голубая река незабудок.
752
Пахло липовым цветом, и глаз отдыхал на чудесной сочной светящейся в солнечных лучах зелени. Но мы не могли ничего друг другу сказать: возле этого бульвара с липами неустанно неслись, гремели, гудели трамваи и машины. Петя успокоил меня и сказал, что в будущем поезда спрячут под землю и в городе будет совершенная тишина. Вероятно, именно так и надо подходить к городу, т. е. так же, как и к природе: участвуя
