раздраженных людей, которые не обрадуются, на¬против, увидав, что дело без них обошлось, еще больше обедняются и становятся еще более раздражительными. Может, там, среди таких обойденных, есть умнейшие лю¬ди, и был один такой горбун, мой знакомый по пивной, на углу Леонтьевского переулка,.

Дождь определил и мой день… Принимаюсь за «лес».

Дождь перестал, я пошел в Селково и там записал.

При вступлении человека в лес одни существа как бы рады человеку, другие отходят. Перечислить.

Козодой (жвыкалка, трещит) Желка.

Мох разный: есть зеленые кочки, есть белые, есть кра¬сивые.

Иная сосна остается до верху почти без сучка, другая — почти от низу начинай муточки считать.

815

Гусли: если верхушку срежет глухарь, то мутовка скла¬дывается в гусли.

Стоят часто сосны, и все роняют семена, и ничего не вырастает под ними, но чуть полянка — и вся она бывает покрыта часто, густо: это значит дерево сосна — светло-любивое дерево.

Что написано пером, того не вырубишь топором, а меж¬ду тем в северном лесу наоборот, понимаешь: что вырубле¬но топором, того не напишешь пером. В этой «топорной» работе есть много общего с литературной. Часто, бывает, кажется, не хватает тебе слов, хочется красок, лепки, му¬зыки, но что делать, необходимость заставляет пользо¬ваться словами за все — и за живопись, и за скульптуру, и за музыку. Так точно работает северный человек топо¬ром: нет больше никакого инструмента, даже гвоздя же¬лезного, и топор за все, и за пилу, и за рубанок, и за гвоздь, в особенности необходимость обойтись без гвоздя много дает простора.

Что это? Веселые живые корни сосны покрылись ли¬шайниками, как шерстью…

Почему иногда с самого низу идет двойная сосна?

Осенний рыжик оранжевый, как сосновая кора, душис¬тый, свежий.

Человек шел, выгнетая ногами из моха воду, и на тропе стала вода, а из воды выросли кустиками зеленые круглые стрелки, волосатник — любимый корм оленей. И оттого на человечью тропу пришли олени. А еще человек стал для птиц — глухаря, — ястреба — вороны — медведь (на¬пример, как связывать факторы).

С березкой-покровительницей елка просто расправля¬ется, но сосна нелегко дается, и часто видишь, как сомк¬нулись ели под нею, и нет — сосна все живет и под елками долго.

Пень у хвойных — это пища червю, а у березы пень по¬крыт берестой негниющей, и так березовый пень обраста¬ет ягодками.

Сосна непобедимая: все победила и весело, как уви¬дишь ее: расшвыряла вокруг и живет.

816

Теснота в лесу, смертельные враги в обнимку растут, гонят наверх… каждое, рассчитывая взять верх и заду¬шить другое.

От погоды выросли частые сосны, и такие тонкие, что от самого легкого ветра качаются.

Такая чаща! Птице вверх никак не подняться, но зато внизу и птице и зверю хорошо удирать.

Брусника стала темная, перебродила, как моченая, вкусная, а все держится.

Под большими соснами мох зеленый, а на нем брус¬ничник, а на вырубке, где сосны маленькие, вереск.

Сосны спустились с песчаного холма на такую землю, и ель могла бы расти, но теперь ель еще не могла: не было тени. А когда сосны выросли и дали тень, елки засели под соснами, быстро пошли, обогнали сосны и сомкнулись над ними. Так ель одолела, выросла и попала под топор. Но после того, не уставая, опять взялся частный сосняк.

Чаща 20-летняя: как будто все кругом тебя проклясть хотят: до того обозлились в борьбе.

Нет, не простая случайность дерево, не так оно вышло из солнца, земли, ветра, а и у дерева тоже есть свое сам: у дерева его «сам» — это сила его роста вверх, к солнцу. Этой силе навстречу тень, теснота… А если бы все деревья могли быть сами собой, то они все бы выросли одинаково прекрасные (личность — сам, индивидуалист — сам + …).

В этом бору можжевельник обнимал каждую сосну, но сосна росла, не обращая на него никакого внимания.

10 Окт. 21 раз. Не выношу даже маленькой ссоры, как вчера была необходимая ссора с Петей — состояние вой¬ны в молчании лишает меня всецело отдаваться (вселен¬скому) чувству (чувству мира; «и на земле мир»). Эти не¬обходимые ссоры невозможно отнести к «не оспаривай». В природе человек есть необходимость вроде отхожего места, и тоже ответственно в психике это же есть и тут война (как отхожее место) необходимо, и все, с чем мы говорим и чего хотим и что можем выступая против вой¬ны — это расширить границы мира и сузить границы вой¬ны и ее характер (я не против войны, но я хочу ясно пони¬мать, за что и как воевать).

817

(Рассказ «Война и Мир»: два охотника в лесу поссори¬лись из-за направления и разошлись, воюя, но обе тропы сошлись в одну, и враги помирились).

До свету вышел стеречь на зеленях косачей, но ничего не видел, только самые маленькие птички, будто бисер, связанный невидимой нитью, то тесно сжимаясь, то ко¬лечком расходились и неслись, и неслись.

Без мороза в тепле поздней осенью хорошо пахнет от тлеющих листьев, но звуков нет: все мертво. Тут надо с гончими будить и будить… как мороз: тогда слышно, бормочут тетерева.

У Пети вчера еще болела спина и все больше и больше болит. Необходимо завтра ехать. В Лосиноостровском найти Ивана Григорьевича Шершуновича. Вернувшись сюда, захватить бумаги и побеседовать с завед. Лесопунк¬том Абрамовым (по сплаву)… узнать приемы рубки.

Ночью полная луна. Колхозники под гармонь с пением собрались в дом Сафоновых на вечеринку (третий день гуляют, празднуя Сергия). Стволы гигантских лозинок с облетевшими листьями, черные, резные, выразитель¬ные, распространяли свои ветви над домиками, сливши¬ми в лунном свете свой милый, ярко зеленый мох с теня¬ми. В одной только избе нет окон, и оттуда какие-то доски торчат. Кончилась жизнь человеческая, отслужила изба. Но деревья… как высоко они поднимаются! Я не знал этих людей. Мне кажется, жили эти деревья, а люди были и про¬шли возле них. Деревья добились своего, им ведь надо было стать выше, как только можно стать ближе к солнцу и раскинуться во все стороны, как можно шире. Они в этом сделали все, что только могли, раскрыли все возможнос¬ти, заложенные в их семена, и оттого при лунном свете они так выразительно определяются в своем достоинстве. А кто эти люди?

Кончились люди. Луна, звезды, огромные деревья и я, томящийся по другу, которому надо о всем этом сказать.

В деревне всегда есть дом-два, где дети растут под над¬зором родителей, их на улицу ночью не пускают и вече¬

818

ринки у них бывают свои… Мне эта улица всегда была страшная. И теперь она еще более дикая.

Уверенность князя Андрея в том, что надо быть не в штабе, а что война там (в народе) (3-я книга? Встреча Андрея с Кутузовым перед Бородиным).

Как «улица» выпала из народности в хулиганство, так интеллигенция, определив себя в политику (политик, «народ» — превыше всего), выпала из народности. Со-временный народ — это служащий, человек с портфелем («штаб»), а где же те, кто (как у князя Андрея) создает, творит бессознательно (где творят, а там, в «штабе», поль-зуются для себя лично, добиться в своем интересе и полу¬чить крестики. Где та сила народа, изображенная Толс¬тым, кто нас теперь поднимает?

Развенчивая гения, Толстой неправ: гений, как шофер, управляет госуд. механизмом. (Утопия гения в брюхе Рос¬сии…).

У Александры Егоровой муж коммунист, и чтобы это загладить перед народом, она, во-первых, потихоньку го¬ворит: «ну, какой В. П. коммунист!» и, во-вторых, когда муж, погуляв первый день на годовом празднике, уходит из дому на занятия, принимает попа. Так этим дом и дер¬жится.

11 Окт. Тепло и полуясно, как вчера. Мысль при отъ¬езде: это мое чувство к дереву не есть ли другое выраже¬ние чувства народности, «соков земли»?

(К рассказу «Война и Мир» (Абиссиния) Алекс. Геор¬гиевна — политик — дом сохраняя, и попа звала — в угоду народу — поверила в мир — и дом продавать: попа не зва¬ла, но узнав, что война в Абиссинии и дом не продавать: попа позвала (это и будет мир).

В 10 у. выехали и часа в два только приехали в Загорск. Пришлось по болезни Пети самому править: ужасная до¬рога! Мысль явилась перейти на мотоцикл. Летел боль¬шой караван журавлей. Вечером Лева приехал. Рассказы мои в «Правде» не напечатали — увы!

819

12 Окт. Сильный утренний туман, через который сол¬нце пробилось только в 9 у.

22-й раз. Помня заповедь, весело отнесусь к отказу «Правды» и в виде опыта в это пребывание в Москве не¬пременно буду шутить и помнить.

По-настоящему, не следовало бы судить и говорить с человеком о человеке без чувства, а то ведь какое нера¬венство: они одним разумом судят, а он чувствует и в себе переживает тяжело, о чем другие щебечут легко, как лас¬точки. (К рассказу «Судья»: был чудесным судьей, но его послали на 6-тимесячные курсы, и он вернулся дураком.). Судья этот раньше судил по себе, так мог на себе перевес¬ти человека, будто это сам, и потом уже судил самого себя; на курсах ему открылось, что можно судить по уму: рас-судки по закону.

Вечером барометр стал падать, но по-прежнему ночь была лунная, теплая.

13 Окт. Утром теплый дождь.

23 раз. — Если удастся справиться с собой, то надо помнить свое при опоре двух глупцов и стараться так себя вести, чтобы и на них повлиять (в этом случае опасно вме¬шаться прямо, но как-то надо умеючи молчать, что ли…).

Домкрат и Машка.

Рассказ для детей «Домкрат» (Машина села в торфе весной и Домкрат-спаситель). (Спасаясь от нужды в труд¬ное время, мы купили корову Машку и на огороде для нее сажали кормовую свеклу. Когда беда кончилась, мы про¬дали Машку, а в сарай, где она была, поставили автомо¬биль и тоже назвали его в память доброй коровы Машкой. После все легковые автомобили нашего газовского произ¬водства мы стали называть машками. Мало-помалу мы с сыном Петей сами научились ухаживать за Машкой и ездить на ней на охоту. Оказалось, по хорошей дороге ездить на машинах очень легко, но трудно за ними ухажи¬вать, и особенно трудно ездить в лесах, где бывает охота.

Мы часто проваливались на мостиках, застревали в ямах, и во всех этих случаях нам неоценимую услугу

820

оказывал Домкрат, этакий казалось богатырь, величиною в 30 ст., поднимающий легко нашу стопудовую красавицу Машку…

Однажды ранней весной, когда в лесах еще белел снег, мы выехали с Петей в Купань на глухарей (район Пере-славля-Залесского). По шоссе мы благополучно доехали до Усолья (вблизи Переславля), а дальше, в Купани, надо было переехать большое торфяное болото по гати (насти¬лаются часто на вязком месте палки и оттого колеса не проваливаются в грязь — это и есть гать). Мы, конечно, спросили встречного человека, ходят ли машины по