война! — чувствует весь организм. Так вот было

1 Casus belli — юридический термин времен римского права, бук¬вально обозначает «формальный повод для объявления войны».

78

общество русское во время раскола, и в этом смысл дву¬перстия. Так же вот и теперь жизнь стала сквозная, «оп¬портуниста» стало возможно узнать не только по глазам, но даже издали по походке. Все стали психологами. Вот представить себе такое общество, чтобы каждый пустяк, «шерстинка» мог бы вызвать взрывы, подобные «casus belli».

Боюсь, что Разумник подвизается из-за гордости и до такой степени силен, что не сломится. И если бы ему уда¬лось «пересидеть» и стать… Да, конечно, если бы и эти превосходные люди стали у оагеркнуто: власти… (как это назвать?), то непременно бы им пришлось стать у власти, а если бы стали у власти, то нас непременно бы насиловали, как и большевики. Никакой разницы!

Труд человека нельзя сравнивать с электричеством: труд состоит из догадок, в одно мгновенье поглощающих большие сроки «равного времени», из случаев счастливых и несчастных…

Труд «равного времени» и творческий труд. Машина должна взять на себя «труд равного времени», а человек остаться с творческим трудом. Но куда же девать дураков, неспособных трудиться от себя самого и наслаждаться, куда девать обезьян, которые будут хвататься за кажущу¬юся «легкость» творческого труда и почет (как теперь на¬ши «писатели»), куда девать имитаторов-жуликов (Лео¬нов, Лидин и Пильняк).

До сих пор такой труд обставлялся тайнами и особен¬ным почетом и препятствиями, а потом обставляли так в том смысле, что это личное свойство (культ личности), отчего дурак и нахал и обезьяна говорили: «куда нам».

Расчленить труд: труд и время (характер времени: ров¬но-длительное, мгновенное в догадке и «случае»), труд и личность (напр., как устранить влияние соедин. сил[ы] бездари против даровитого большого человека). Работа и ритм. Итак, во время писания Даурии надо прикоснуть¬ся душою к «проблемам» советского опыта: 1) Организа¬ция труда (к главе сценария «апофеоз»). 2) Вопросы нац¬меньшинств.

79

11 Марта. Яркое солнце и злой ветер. Весь город за¬сыпан снегом. Соснин телеграфировал о перенесении зве-ров. совещания на 16-е. Узнать о литературе о 1) соболь, 2) песцы, 3) олени (пантовые).

Р. Роллан разрывается… Если бы он мог сам всего себя целиком поставить в наши условия, то он непременно бы превратился в интеллигентного оппортуниста. Если бы он знал, что самый вызывающий тон его письма с личной подписью (знаменитости) вызывает желание у нас вычис¬тить его и раскулачить. Ведь он говорит именно теми сло¬вами, как, напр., говорил Золя во время Дрейфуса — все это отжило, пусто и вообще сказать эти слова можно лишь в условиях личного благополучия, пожалуй даже, эстети¬ческого. (При падении вкуса в обществе крупный автор опирается на социализм: А. Франс.) Роллан бьет в бара¬бан в то время, когда именно в том и состоит трудность, что надо молча подкрадываться… Впрочем, я это говорю отчасти, конечно, от зависти, хотел бы сам интересно «от¬крыть» китайцев, а вот об этом бьют в барабан. Нет, это не зависть, т. е. я не завидую положению Роллана, а досад¬но, что открывать-то мне после барабана нечего: правда, раз об этом в барабан ударили, то голос твой будет лишь подголоском, а по-своему сказать об этом тебе не дадут.

12 Марта. Яркий и сильно морозный день. Ночной приезд Ивана Острого. Внезапные блины. Всенощная (классовая борьба).

Не только мы, униженные и оскорбленные, ждем ново¬го пророка, но и торжествующая революция жаждет встречи с ним. Весь мир ждет. И вот тут Р. Роллан пытает¬ся заменить собой (пустоболт).

«Троцкизм» — это соц. словесность, подобная керен¬щине, с той разницей, что керенщина в вопросе распада слова и дела глуповата, а троцкизм в этом до того дошел, что производил впечатление сознательно подготовленного вреда коммунизму. И чтобы спасти революцию, понятно, надо было сбросить последний балласт гуманизма и дать

80

ход классовой борьбе в таком понимании, что она есть не только принцип, но и личное дело каждого, кто признает себя революционером, все же остальные являются троц¬кистами или оппортунистами.

«Классовая борьба» — это жестокая сила, необходи¬мая, как цемент, в распавшемся от слабости государстве. Прямо противоположен классовой борьбе «гуманизм» (ке-ренщина, троцкизм, троцкизм — это доведенный до свое¬го абсурда гуманизм).

О классовой борьбе надо судить параллельно с биоло¬гической борьбой, первая есть борьба по воле человека, вторая есть борьба «на волю Божию» (за существование).

Классовая борьба нам кажется чудовищно жестокой сравнительно с биологической только потому, что там ведь, в деле природы, и спроса нет. Мы привыкли проти-вопоставлять био-борьбе гуманизм. Теперь же, с вырожде¬нием гуманизма, с необходимостью прибегнуть к грубой силе мы создаем какой-то био-гуманизм (т. е. принципы (слова) человеческие, а сила (дело) звериная).

Классовая борьба (слова человеческие, а дело звери¬ное) наживает себе двух врагов и зажигает против себя две силы: в защиту человека зажигает религию, а в защи¬ту зверя (зверь ведь тоже обижен) она поднимает против себя животность, или силу земли (и то и другое существу¬ет и, возможно, растет в реальности своей силы, но гума¬низм (либерализм) абсолютно разбит, это у нас понима¬ют, а в Европе мало, пример Роллан).

На полях: Животность и религия или Красные яйца.

На полях: NB Религия — это вопрос, но от силы животности кумаговым платком не отделаешься. С этой силой рано или поздно (даже и скоро: голод и тиф заста¬вят) придется посгитатъся.

Христианство относительно зооборьбы очень точно было против (смертию смерть), но именно пало разложен¬ное био-борьбой, вошедшей в человеческое дело в форме гуманизма, либерализма; во время богоискательства счи¬талось, что религию разложил гуманизм, либерализм, которые создали индивидуализм. И все были против ин¬

81

дивидуализма. Ошибка их была в том, что для борьбы с индивидуализмом они хватались за прошлое. Мереж¬ковский делал слабые попытки считаться с материализ-мом] революции.

8-го Марта Красюковские граждане отпраздновали по¬беду над внутренней эмиграцией «графьев» плясом в цер¬кви. Каждый получил чашку чая с пирогом, ударница Ко-мариха — премирована портретом Сталина.

Из арабских сказок

— И они ехали много дней и ночей, где росла лишь тра¬ва да парил дух Аллаха.

— Ибо нужда ожесточает сердце человека с низменной душой, тогда как человека с возвышенной душой она об¬лагораживает.

14 Марта. Старая весна.

Не удивительно ли, что с водворением Нэп’а, т. е. раз¬решения торговли, одновременно возродилось искусство и существовало весьма благоприятно для сов. власти око¬ло десяти лет с тем, чтобы с запрещением торговли совер¬шенно исчезнуть. Вместе с искусством исчезли из жизни игра, праздники, подарки (советская игра (физкультура), советские праздники, сов. подарки («премии»)).

День морозно-яркий, чуть ветер. Фотографировал [по¬косившиеся] избушки в Глинкове. Мороз и солнце во вре¬мя весны света создают для обоняния особенную среду, подобно тому стеклянному песку, на котором в научных опытах выращивают, примешивая разные питательные соли, растения. Мороз не пахнет и солнце тоже без запаха. Но никогда не чувствуешь такого тонкого аромата, как весной света. Вероятно, это воображение при отсутствии возбудителя запаха бывает особенно напряжено и само создает в нейтральной среде запах. Чаще всего мне пахнет на морозе при солнце гиацинтом, но бывает всякое воспо¬минание, волнение сопровождается запахом и таким силь¬ным, что оглядываешься по сторонам, узнавая, нет ли где¬

82

нибудь цветов. Бывает, вспомнишь событие в прошлом, сопровождавшееся этим запахом, но чаще просто пахнет, и не знаешь откуда. Бывает, какой-нибудь предмет извне напомнит собой и запахнет. Так сегодня при виде Глин-кинской церкви мне очень сильно пахнуло ладаном.

Теперь уж действуют не они, а те силы, которые они вызывали: они же сидят, созерцают дело рук своих и вор¬чат потихоньку.

15[Марта]—18 [Марта]. Воля ваша — жизнь моя!

В Москве. Погода мешалась, снег, тепло, а 18-го подмо¬розило и стоял яркий морозный день.

Тема: «Воля ваша — жизнь моя!» Последний распад об¬щества. Можно вложить в «уста» даурской женщины, ко¬торая бросается в Амур с молитвой: помоги Господи ни-чего не простить.

Корове проволокой кругом обвели рога, и концы про¬волоки скручивали плоскогубцами до тех пор, пока рог к рогу как бы чуть-чуть [не] стронулись. Тонкую эту про¬волоку замаскировали шерстью. Корова помычала, обал¬дела, оглумела и быстро начала гаснуть.

Деревенская девочка сидит за столом и бессмысленно заучивает стихи о множестве тракторов, преображающих деревенскую жизнь. Ее отец, мужик-молчун, сидит, слу-шает с уважением и вдумывается. Каждая строфа оканчи¬вается словами: «Ударник, скажи свое болыпевицкое на¬до!» И молчун после каждого раза спрашивает вдумчиво девочку: «Что надо-то?» И девочка отвечает: «не знаю» и «отвяжись».

Нападение Загорского Горсовета на жилища наши: внедряют рабочих в квартиры писателей.

Возвращение к картофелю.

19 [Марта]. Зима все дуется. Чистые лунные ночи. Но все-таки теперь есть на снегу особенный запах весны све¬та. И оттого обращаешь внимание даже при луне на гнез¬да грачей.

83

На полях: взять на понт

Нападение уплотнителей (делегатка Лебедева из-за но¬вых калош готова на что угодно идти). Наша победа бла¬годаря приезду партийца Пашки (переговорили по-своему ребята). Как ни признавай интеллигента за рабочего — ничего не выйдет. «Рабочий»: это не значит работает, как, напр., иностранец, иностранный рабочий не есть еще не¬пременно «рабочий». Признаки типа: 1) глубина жизнен¬ной переделки до битости, 2) заостренность самолюбия от предшествующей черной переделки, унижения и от последующего возвышения через власть, 3) параллельно этому объединенность заостренно-самолюбивых существ в «класс». Напротив, интеллигенция характеризуется: 1) образованность — на этом объединение и устранение от себя обязательного черного труда и связанной с ним чер¬ной переделки.

Наполях: Черная переделка. Происхождение власти: — Мо¬жешь убить или нет? — Могу. — Властвуй.

Все равно как и теперь РАПП: если докажешь способность свою к классовой борьбе (а гто это?) — властвуй.

Характеристика черного труда: это не то что просто физический неквалифицированный труд; это труд нена¬вистный (происхождение его — деревня, где крестьянин сидел по необходимости). Прав Чумандрин, видевший за границей рабочих: «их свобода разбаловала». Те рабочие тоже интеллигенты. Возможно предположить большевиц-кого рабочего у китайцев (вообще в аграрных странах).

Суровость парт, дисциплины пришла на смену суро¬вости жизни и стала условием жизни новых людей: [при¬знается] военно-госуд. сила, но отнюдь не сила труда; ин-теллигент превратился в спеца; общество раскололось на спецов и партийцев. Вопрос: возможно ли, чтобы из пар¬тийцев вышли спецы? Этот вопрос равняется: возможно ли, чтобы из спецов вышли партийцы? Всякий спец уже отдал себя самого своему спец-делу и в остальном хочет просто жить. Всякий партиец в принципе аскет и если «живет», то фуксом, и он отдался партии, если отдастся второй раз специальности, то на партию его не хватит.

84

Иа полях: Партгеловек, даже самый распущенный, в принци¬пе — аскет.

Спец, даже «мученик» науки, живет для себя. Вот тут-то и вся заковыка. Власть и война: Парт. — война, спец. — мир. Самое главное разделение — отношение к войне (ро¬ковой вопрос: а где вы были, товарищ, во время гражд. войны?)