Это корова с теленком пошла в одну сторону, а другой след в лес. Не старый ли след? Нет, свежий: вот

434

забрызгана свежей грязью листва трилистника. Этот след вышел под выворотень, и все стало понятно на грязи: бык и с ним [лось]. Под выворотнем лось напился. Вот осина, целая [роща] осин, особенных, скусываемых из года в год. Вот [сломали] осину, но дерево живет, по тончайшему листу из коры [сок идет].

Вот лось покусал дерево. Михайло знает, что этому ло¬сю третий год. И это очень просто узнать: если он своей рукой достанет до укуса, значит, лосю пошел третий год.

Ты считаешь скусы, вошел в жизнь зверя, мы всё в лесу начинаем понимать по-лосиному. И озеро Козино [лес¬ное], к которому мы не скоро добрались, утопало в прибо-лотице (а лось просто и легко подходит напиться), так сумрачно смотрел на нас, будто сам он был.

Это было тому назад уже три года, и тогда мы посчита¬ли в этом урочище шестьдесят лосей. Теперь же их живет тут под Москвой уже более ста.

Совсем не нужно и всюду лось показался. Не нужно ез¬дить в Сибирь, искать страну непуганых птиц и зверей. Стоит так взяться развести охотничье хозяйство, и у нас под Москвой будет гораздо более птиц и зверей, чем в даль¬ней тайге. Пора забыть это суеверие, что было принято…

Машка сама научит!

В дороге мы разговаривали с Каратаевым, и вдруг мне показалось, будто руль не забрал, но, пропустив немного, опять стал действовать. — Вероятно, люфт маловат, — по¬думал я, — и продолжал разговор. Было так еще, и еще, я даже сказал об этом Каратаеву, и он тоже сказал мне, что, вероятно, люфт. Но это оказалось, что спустило перед¬нее правое колесо и мы ехали на ободе, разорвало на кус¬ки камеру. Генрихсон дома стал искать гвоздя в покрышке и нашел острие, но вытащить гвоздь было невозможно, оказалось, что гвоздь был залит в самой резине на заводе и постепенно острым концом своим выпер и проткнул ка¬меру. — Можно было предвидеть по ходу руля о спущен¬ной камере и не дать ободу распилить резину, но как можно предвидеть, как можно предусмотреть, что на резиновом заводе в шину гвоздь острый заливают! — сказал я. И Ген¬

435

рихсон ответил: — Я давно говорю, что всего не преду¬смотришь, всему не научишься, Машка сама вас выучит.

28 Июня. Сегодня в 12 ждем из Москвы генералов от кино: Шумяцкого и Металлова. Надо воспользоваться: 1) необходимость озвучания фильма: дороговизна живот¬ных и проч. 2) Бумага в Гиз. 3) Пленка. Посвятить 29-е доставанию пленки, 30-е пробам и сборам и 1-го выез¬жать.

Мотор чисто, весело, бодро поет, но и «соловьи» тоже поют в кузове, кажется, мотор стремится вырваться из дрянного кузова.

Страшный мальчик с кирпичом в руке Павлик Волгин: такой чудесный мотор, душа сливается с ним, и вот ма¬ленький злодей поднимает большую половину кирпича…

Принимал гостей и занимал, время прошло, будто с большой скоростью ехал на машине: ехал и больше ни¬чего: время прошло, я проехал, и у себя ничего.

Бывало, до того доездишься, что когда в Москве сой¬дешь на улицу, то все кажется, будто на машине едешь, и все, кто идет с тобой рядом, кажутся машинами: непре¬менно вправо свертываешь, обходишь слева, из переулка при выходе на большую улицу ход сбавляешь и даже на углу в забывчивости сложишь губы гудком.

1 Июля выехали с Генрихсоном в 9 у. из Загорска, но¬чевали во Владимире и утром 2-го Июля были в Горьком = 500 килом.

2—3 [Июля] в гостинице «Россия» (Интурист) в ожи¬дании разрешения посетить завод. Шмидт Лазарь Юлье-вич и Агапов Бор. Ник. Жара. Пиво на слиянии Волги и Камы. Весь город обошли, — чаю напиться нельзя — нет чаю! а пиво везде. Женщины без чулок на франц. каблуч¬ках. Выдь на Волгу: вид — новый мост и уток больше нет, и везде так: вдали нет ничего особенного, люди — мелко¬

436

та, птицы, звери, — все на убыли. Теперь надо руки прило¬жить к природе, чтобы она чаровала: нужен ландшафт.

4 Июля в 10 у. Парткомитет: т. Осипов и потом Гроз¬ный Фед. Григор., глав, инспектор О.Т.К. (отд. техн. каче¬ства). Обед у Грозного, история жизни: фордизм и лап-тизм (Лапин), главн. механик Давыдов…

5 Июля — осмотр Литейного и Кузнечного цехов (поршневое кольцо). Начало ремонта Машки.

6 [Июля] выходн. день: поездка на Гавань (Ока), осмотр Соцгорода, Монастырки, Молитовки. Мужики без земли и на завод, и тот их «перебеливает». Приезд Дьяконова.

7 Июля разрешение начальника сменить кузов. Осмотр Лаборатории. Смирнов.

8—9—10 [Июля] борьба за кузов. Приписка: Челюс¬кинцы выгнали из Интуриста в Соцгород. 10-го в 12 н. заправка бензином и выезд из завода. Ночевка в Соцгоро-де.

11 [Июля] в 5 ч. у. отъезд и в 7 ч. в. прибытие в Москву. Люди: Грозный Федор Григ., Ева Борисовна, сын Рем. Смирнов Анатолий Андреевич, завед. лабора¬торией, Соцгород д. 42, кв. 5.

(адрес: Горький, Автозавод, Центр, лаборатория).

Пономарев Борис. Васил. Горький, Соцгород, [редкий] автогигант.

Жмурку: мастер.

Майборода — инженер, инспектор.

Парышев — завед. кузовным цехом и главным конвейером.

Озолопин — механик, премированный машиной.

Троицкий — пом. Парышева.

Полишук Валент. Захарыч — электрохимик приписка: (мой читатель: никель, хромированные части (автозавод).

437

Кан Александр Еремеевич, помощник инспек¬тора ОТК.

Гесин. зав. механическим цехом — вредный. Зверев — зав. никелем.

Горелов. Москва, т. Д.1.32.75. Служеб.: Ж.1.11.50, встретили во Владимире, завед. гаражами, может все до¬стать по автомобилям.

Приписка: Головная боль, понос, унижение и люди, резко раз¬деленные на моих друзей и врагов.

Генрихсон был беспомощен, пока вдруг не понял, что и здесь тоже надо выискивать случаи, подгонять, пилить, тащить, как в кустарной мех. мастерской.

На полях: Трудней и трудней мне становится спускаться в колодезь и доставать оттуда материал, из ко¬торого я делаю свои вещи.

Золотые места.

1. Парышев (штурмовка и партизанщина) — борьба за синий кузов, как у челюскинцев; решимость действо¬вать без объективных причин: нет кузова синего, пере¬красить из черного, нет краски… «И на один [нет]? — Нет! — А сколько челюскинцев? — Одиннадцать. — Вон сколько, хватит!»: намек, что один можно им дать черный, а я не понял, и мне стало неловко, я сдал, и как только я сказал, что могу удовлетвориться черным, он перестал интересо¬ваться, нажимать и даже уважать меня.

2. Кошка в Литейном цехе; девушка сгорела в кабин¬ке: так родилась Машка. Литейная земля, дающая превос¬ходную мелкозернистую структуру металлу.

3. Майборода, Троицкий: такие же необходимые эле¬менты творческого, как головная боль и расстройство же¬лудка.

4. Старая одежда Машки и рядом скелет одевается.

5. Генрихсон всплеснул руками: кузов с «М. Пришвин» приписка: «Машка» опускается на другую машину (как Савельич у Гринева).

6. Жмурко (скептик) указывает на другую машину с надписью «М. Пришвин» (у нас б… на конвейере).

438

7. Крылья с карманом (Майборода: есть крылья).

8. Хромированные детали.

9. Кульминационный пункт: борьба за «поставить на конвейер» и за «снять с конвейера».

10. Наступление момента, когда начали все помогать: и потому даже, чтобы поскорее разделаться: ведь все рав¬но все задержалось. Генрихсон сказал: «Мне ничего, я бе¬гать буду, но ведь все равно вы дадите, а я бегать буду».

11. Апофеоз: у конвейера заправляемся бензином.

12. Конвейер.

13. Душа машины: или душа человека или в пределах несовершенства; стандарт — это смерть и человек воскре¬шает.

14. Озолопин говорит: — Машина учит дураков, при¬писка: учит уму, и люди становятся лучше каждый мо¬жет продлить жизнь машины. — Значит, — сказал Т., — в Америке люди должны бы быть и лучше, и умнее, а между тем в голове революции стоим мы, а не они… — Револю¬ции, революции… — бормотал Озолопин, не зная, как от¬ветить митинговому оратору. Заключил Генрихсон: — Ма¬шина — это лючче всего.

15. Борьба со своим и за свое: если бы не Машка, ка¬жется, как бы я свободно ходил везде по цехам и вообра¬жал, но где же корректив моему воображению: это Маш¬ка: мой долг — снести свой позор.

16. Один, расширяясь на заводе, оставляет свое кус¬тарничество, и как хорошо идти по цеху, думая, что ведь тут провинции или специфике конец: станки рядом и цех с цехом; другой кустарь выуживает в этом свое кустарное счастье и тащит из целого нечто в свою конуру; третий, расширяясь, поверхностно, — и таких множество! — пре¬кращает бережное отношение к материалу и рвет (случай со слесарем, мчащимся на машине: и вообще стремление к быстрой езде — есть некультурность).

17. Вопрос о современном человеке, сравнительно с [не¬давним] партизаном и штурмовиком: человек культуры труда.

18. — Культура труда у Форда… говорите, а не понимае¬те, я же у Форда был и знаю: вы думаете, дело в словах,

439

что скажи — и слово действует. Нет! Форд знает, что тут… — Показывает на лоб: — Тут твердое место, и слово через него не пройдет. Форд действует сюда. — Показыва¬ет на живот: — Тут мягко и верно.

19. Головная боль, понос и оскорбление, неизбежные спутники моих даже самых маленьких вылазок припи¬ска: путешествий; но я все-таки их перемогаю и говорю с восторгом о солнце в новой стране, луне, звездах, рыбах и птицах, зверях необыкновенных и мною невиданных. Так в далеком от нас творчестве новой прекрасной жизни настанет момент, когда человек в особенном неведомом нам порыве должен будет забыть все прошлые человече¬ские жертвы: девушка сгорела в ковше, из этого металла была отлита машина, и вот каким же должен быть новый человек, водитель машины, чтобы прославить машину; наш спор с Бостремом.

20. Природа и охота с приспособлением машины для продвижения на место, все равно что в очках: сначала не¬ловко, а потом будто так и надо. Скорость продвижения влияет на охоту, лишая терпения при отыскивании дичи. Согласно с машиной должен быть парк, приехал и стре¬ляй (однако все от привычки: привыкли же охотники к жел. дор.)

15 Июля. Ездил в Торгошино к Катынскому и ходил вечер с Ладой по старинным местам: места, где убивал дичь, никогда не забудешь.

Рожь налила, желтеет, колосья гнут соломины. Сине¬ют васильки.

Есть чувства, возбужденные так давно, что источники их в сознании утеряны: толчок дан на всю жизнь, и дейст¬вуешь, а начала нет. Так было у меня с Достоевским: не¬сомненно, питался всю жизнь этой благодатью жалости и давным-давно, пережив ее в себе, претворил в чувство природы. И вот теперь, когда Герасимова поднимает во-прос о жалости в отношении к нашему времени, то кажет¬ся, вновь возвращаешься к своей юности, и вопрос Ивана Карамазова является вновь во всей своей мучительной силе.

440

Сколько, напр., истрачено сил на борьбу за личность, единожды являемую в свет: и действуешь просто верой, просто внутренним чувством правды, а между тем