пальцы, блат есть временно допускаемый при¬писка: но по существу незаконный обход закона. Пример на заводе: Хромированные детали: начальники ссори¬

540

лись — их нет! Явился блат с читателем, тем, кто их дела¬ет — и я получил.

3 Ноября. Весь день дождь. Горло не в порядке. Сижу и пишу «Богатая смесь».

4 Ноября. 1-й Зазимок. Богатая смесь.

Если время прошло, то людям того времени, кажется, не следовало бы вовсе показываться на глаза оагеркну¬то: вновь пришедшим: оагеркнуто: у нового времени более быстрые ноги, это всем известно сиди на пенсии или на печке и жуй мемуары. Сколько я исходил пешком троп и дорог в родной стране, сколько тихо беседовал с невидимым попутчиком — есть о чем рассказать!

Все это вздор, между прочим, что теперь говорят, буд¬то наши старые дороги были никуда не годными. Неправ¬да! Наши старые дороги достаточно хороши были для ез¬ды на телеге, и во всяком случае они были лучше, чем нынешние для езды на автомобиле. Вот именно в этом-то и дело, что новое время приходит на большей скорости приписка: с большими требованиями и открывает глаза нам на безобразие старого приписка: а не то, что как те¬перь думают, будто все старое само по себе безобразно.

Я это живо почувствовал, когда стал не пешком ходить по стране, как раньше, и не на телеге, а на машине: вот тут и мне открылись глаза на старое, и я увидел это старое в современной дороге, в современном человеке. Брюзжать можно, конечно, и сидя в машине, и даже я заметил как общее правило, что человек, садясь в мягкие подушки и пассивно отдаваясь необычайной скорости, как будто чуть-чуть глупеет. Но если сам шофер, сам механик, сам, если чего-нибудь не хватает — бензину или детали — вы-нужден бывает прибегнуть к какому-нибудь «блату», тут хандрить некогда. И ничего, поездив так год, мне кажется, я уехал далеко от старого времени. Приписка: и потому я называю свои шоферские рассказы не бедная, а богатая смесь. Технически же «Богатая смесь» означает некото¬рый перерасход горючего, впрочем, вполне соответствую¬

541

щий напряженному строительству нашего времени. Я свои новые шоферские рассказы оагеркнуто: потому называю «Богатая смесь», а не «Бедная смесь», что, во-первых, «богатая смесь» созвучно со временем, и во-вто¬рых, технически «богатая смесь» означает некоторую не¬нормальность в расходе бензина, перерасход горючего, вполне понятный в связи с колоссальным напряжением всех при новом строительстве.

Машина так стонет на плохой дороге, такие поют «со¬ловьи», что жалко (машину) становится, совсем как хоро¬шего человека в скверных условиях, и тогда мне кажется, будто в старое время разлад между телегой и большаком был меньше, чем теперь между автомобилем и шоссе. Брюзжать, конечно, можно и сидя в машине, и даже я за-метил как правило, что человек, садясь в машину и пас¬сивно отдаваясь необычайной скорости, как будто чуть-чуть глупеет. Но если сам себе шофер и механик и сам вынужден доставать «по блату», если чего-нибудь не хва¬тает, то брюзжать некогда, и жалко становится машину и с ней людей, убивающих силы в ее создании. Я свои но-вые шоферские рассказы назвал «богатая смесь», а не бед¬ная, потому что «богатая смесь» технически означает не¬который избыток в расходе горючего, соответствующий нашему бурному времени.

5 Ноября. Нечистая сила (тема и название). Кончен рассказ для «Известий» — «Богатая смесь» (титул книги).

Мужики всегда бывают довольны, веселы и уважают того человека, кто их выведет на свежую воду, как будто не сами собой плутуют, а находятся под влиянием, или даже в плену нечистой силы.

7—8 [Ноября]. Горболысая белка и синеручка.

7-го ходили с Каратаевым за городом, 8-го с Федосо¬вым (Алексей Владим.) охотились на «Красной Коммуне» (приписка: колхоз Муханово) на зайцев и лисиц.

Новая жизнь — это молодая жена или самое меньшее новый дом в неизвестном краю, а лучше всего молодая жена, но в новом доме.

542

Новая жизнь как невеста: кому как… и что в будущем — неизвестно. Есть не только в сказках, а в действительной жизни для всякого живого человека путь в небывалое. Дайте руку, читатель, помогите подняться.

Есть не только в сказке, а в действительной жизни путь в небывалое. Новая жизнь как невеста: кому как придется.

Конец рассказа: Богатая смесь:

Зиночка садится со мной в машину, и я везу ее в школу.

Машина стонет на старой дороге. Я везу Зиночку в шко¬лу. Ей бы шесть верст идти по старой дороге полтора часа, но хотя и стонет машина, я могу доставить девочку туда всего в оагеркнуто: десять минут. Времени у нас до¬вольно. Возле богатой озими я заглушаю мотор.

— Зиночка, — говорю я, — посмотри, какая прелесть вокруг, неужели же и ты учишься, чтобы только уйти от¬сюда и где-то сделаться начальником?

— Нет! — ответила решительно девочка.

Ей было очень трудно мне всю себя объяснить, но я по¬мог ей и подсказал. Потом я показал девочке огни, сигна¬лы, позволил нажать ногой на пуговку, держаться вместе со мной за баранку. Тогда мотор запел свою чудесную пес¬ню, и дорога в школу на ковре-самолете явилась нам как путь в небывалое.

Блат на земле (начало блата у шоферов), на небе (само¬лет) меньше.

10 Ноября. Рассказ о собаке: Осман прост: ему плохо — рычит на людей, ему хорошо, есть хочется, на охоту — пальцы лижет. Раскулачили барского егеря (Комолова), Османа взяли в стаю. Там он перекусал собак и егерей. Убили (хорош как одинец и на службе одному, а в стаю та¬ких не принимают и их нужно убивать: это убеждение Федосова изобразить так же просто, как прост Осман: плохо — рычит, хорошо ему — лижет; так же точно просты и требования стаи: и это понимают лучше всего немцы). Злобность у русских гончих от мидилянов (из Мидии — восток).

543

Не знаю, чем это Федосов мне как-то не понравился. Вот, напр., он говорит, что охота — это счастье, что охот¬ник самый счастливый человек; — но ведь это я так всегда говорю, а если Ф. скажет то же самое, мне кажется, будто мою мысль взяли и показали ошибку мою на примере самого Федосова: вот он говорит то же, а какой же он счас¬тливый человек… Очень неприятно, вслушиваясь, вгля¬дываясь, вдумываясь в другого человека, догадываться о себе: многое есть в себе такое, как будто в интимном со¬стоянии очень значительное, а если то же самое увидишь в другом, оно же и отталкивает. Вот, кажется, если бы это не ушло в другого напоказ всем в каком-то неприятно-не¬доделанном виде, а осталось бы только при мне и я бы это додержал в себе до срока, то оно бы хорошо было и кра¬сиво.

Отдал «Богатую смесь» Бухарину. Очень интересно узнать его мнение, если не напечатают: почему? Я даю в этом рассказе пример правдивости и жизненности.

Все эти Зоричи и Эренбурги, непосредственно сопри¬касаясь с вождями, всасывают в себя генеральность ли¬нии партии и пишут по этой канве, между тем как сама генеральная линия, эта кривая ожидает от писателя ве¬хи…

Петя в своем вузе голодает: месяц ежедневно капуста; а снабжение тоже московское, как и в Москве в универси¬тете; явно воруют. Протест нормальным порядком, через бригаду, невозможен: бригада сама в воровской цепи; ин-дивидуальный выкрик влечет исключение. И все молчат одинцы, подчиняясь необходимости стайной обработки.

Приписка: Одинец, который, прогнав круга два, нагинает зай¬ца ловить — конегно, умней всех других собак, но по закону стаи он должен погибнуть: в стае гонцы не должны быть умнее известной нормы.

Вот это и есть современная тема: найти и оправдать за¬коны стайной необходимости.

(Кулак, осознавший необходимость работы для обще¬ства, становится мастером. Слово «мастер» нашло теперь себе особенное применение, и в последнее время даже уче¬

544

ных стали называть мастерами науки. Так вот и в собачь¬ем деле гениальных индивидуумов называют одинцами, а индивидуальных способностей собак, нашедших приме¬нение в стайной работе, называют мастерами.)

Примеры стайной обработки на Беломорском канале (заметили, что кулаки мясо любят, и стали лучших из них мясом кормить). Официально — стайная жизнь, неофиц. — блат: и даже полуофициально — блат. (Зазубрин: хорошее имя для Одинца.)

Класс или стая: классовая собака. Одинеп и мастер: пе¬режил в себе одинца и сделался мастером в стае. Вопрос был не в противопоставлении себя стае как одинца, а в стайном положении. Иной вовсе не одинец, но, не имея положения в стае, ведет себя как злобный одинец — дайте же ему положение мастера. Есть ли такой одинец, которо¬го нельзя соблазнить никаким положением в стае. Есть одинцы, которых нельзя соблазнить никаким положени¬ем в стае, и это действительно одинцы, а не стайные работ¬ники (а то бывает, не одинец он и не лишенный положе¬ния мастер, а просто зазубрина в нем, и он этой зазубриной за все цепляется…) Одинец (восточная злобность для борь¬бы один на один с медведем, а не как лайка: борьба с под¬ковыркой: из мидилян).

На пути от одинца к мастеру целый рой существ, кото¬рые обгладывают: их роль — обгладывать одинца до тех пор, пока не покажется в нем мастер: они бы и мастера съели, но не могут: мастер находит поддержку в высших законах. Коварство «высшего», допускающего «прогло¬тов» и вдруг их же уничтожающего («тех, кто вам это обе¬щал, уже нет…»: и вдруг тот же самый «высший» говорит: «товарищи, человека пролетарского класса у нас теперь нет, мы думаем теперь о классовом человеке, мы создаем класс человека»). Низшему это высшее существо кажется коварным, а высший допускает: «вы, маленькие люди, по¬живите сколько-то времени своей маленькой партийной жизнью всласть и сослужите нам службу». Стая: война и производство: очень древнее: (и нечто вовсе против: «не единым хлебом жив человек», на этом прекращается ана¬

545

логия стаи и общества). Если общество оставить одно… ес¬ли личность оставить в обществе как мастера, Общество выродится в стаю, где мастером будет тот, кто раньше был личностью. Итак, двойной протест: 1) со стороны Один¬цов, 2) со стороны личностей; обработка одинцов в масте¬ров, но личность не поддается такой обработке. Одинец, поняв себя мастером, вдруг понимает и глупость свою: мастером жить спокойней, еда не плоха и т. д., личность, сделавшись мастером, остается неудовлетворенной, стре¬мится за пределы стаи: мастер ограничен законами стаи. Стая боится личности, потому что она открывает путь одинцам. Законы личности вырождаются, создавая один¬цов, законы стаи дают существа, подобных одинцам эго-истов, но слабых, защищенных законами: это проглоты. Итак, наверху: личность и общество, а внизу одинец и проглоты. Для стайного человека личность — идеологи-ческая надстройка над одинцом.

Читая газеты, постоянно думаю, что это написано для какой-то цели и автор вовсе не думает того, о