октябренок. 28-го Чапаев, 29-го приезд в Москву Павловны и мое возвращение в Загорск.
Цены, время и Шекспир.
Движение (авто-акулы).
Снег в Москве (Не по-нашему делается, — а как я лю¬бил санки в Москве, тепло и уют снежный и санки).
М.М.ПРИШВИН ДНЕВНИКИ
1932
1933
1934
1935
1 Января. Встречали с ожиданием приезда из Сверд¬ловска Левы, но он не приехал.
Мороз. Молоденький месяц и звезды.
Человек не в разуме — это что! человек тем отличается от животного, что о самке своей создает легенду и соглас¬но ей живет и творит небывалое…
Вилков повернул было к предкам попам и женился на дочери Берлинского протопопа, студентке медицинского факультета. В Петербурге молодожены занялись, она — медициной, он — по финансам, и вскоре оказалось, что она работает сама по себе, он тоже, а встречи за столом… так, не ссорясь, они разъехались: она поближе к своим клиникам, он к министерству. Некоторое время ездили друг к другу в гости, а потом и перестали.
Брак — это, как земля, требует силы от человека, и за¬чем и кто станет напрягать свои силы, если можно легче жить. Не сгори дом у тещи, Петя жил бы с Зоей, потому что там им помогала бы и сама теща, и стены, ею создан¬ные, и вещи, ею собранные. В особенности великолепны были у нее иконы и среди них Владимирская с неугаси¬мой лампадой. Так вот и жили бы под покровительством древних богов. Но дом сгорел, иконы попали к нам. С раз¬решения старухи Зоя ободрала оклады, снесла в торгсин. Петя с ней разошелся. Она вышла за другого. И от всего этого романа остались ободранные боги без призора на чердаке, в сараях. Зоя, однако, говорила, что в Бога верует и только не верит в загробную жизнь, и тоже вот к сыну Мишутке у ней уже пополам: родить могла, а дальше нет: предпочитает учиться — ей это легче. После всего этого разгрома старухе досталось ухаживать за Мишуткой, и ока¬
585
залось, жить можно, и ведь как: в деревенской избе, без богов, без всяких средств, без ничего, только Мишутка — и вот тут вопрос: не тут ли, в этой силе рода-земли, нахо¬дится бог-сам и не потому ли Зоя не верит в будущую жизнь и не хочет ходить за ребенком, что силы этой нет в ней. А «ученье»! Лишь бы только под этим предлогом уйти от трудных обязанностей женщины…
И вот почему диктатура, почему колхоз и вся «прину¬диловка» новой жизни… все это было внутри человека как обязанность к земле (роду-племени); теперь это должно стать извне как палка или «необходимость» (не-обхо¬димость); (какой у Христа пессимизм: вся жизнь такая и преодолевается лишь смертью; смертию смерть поправ: свободным решением не жить уничтожается смертная не¬обходимость жить). Долгой привычкой к не-обходимому обретается свобода: привыкнув к необходимости, человек начинает выкраивать себе свободу: итак, свобода есть со¬знанная необходимость — по диамату — а я говорю вам: свобода — это привычка к необходимости.
Есть такая игра во мне, я это чувствую в минуты смер¬тельной обиды и злости в борьбе, — что вот жизнь моя в моих руках, возьму я в свои руки эту жизнь и, если уже совсем невмоготу, швырну я ее вам, как собакам: нате, жрите. И почему-то от одной только воображаемой воз¬можности этого является смелость и часто выход.
Бывает, жизнь как бы вскипает, и вот тут в личном со¬знании является решимость что-то сбросить с себя такое, из-за чего между людьми и бывает весь спор: самую жизнь готов бываешь отдать. Тут вот и рождается герой, и этому героическому действию, преодолевающему всеобщее ро¬довое стремление жить, и посвящено учение Христа.
Но, бывает, иному человеку надобно жить, как всякой твари, и жизнь эта его очень далека еще до точки вскипа¬ния, а от него со стороны требуют подвига. Он не может… и он будет отстаивать обыкновенную жизнь и против ге¬роического подвига будет стоять как против чумы и вся¬кого рода смертельной опасности.
586
Так, история борьбы Розанова с Христом мало чем от¬личается от маленькой истории рядового солдата с Керен¬ским: «Зачем, — сказал он, — я пойду в наступление, если за это мне впереди будет только могила?» Так что если нет внутреннего согласия на героический подвиг и он ему на¬вязывается, то, конечно, «жизнь» надо отстаивать, и эта жизнь паршивенького человечишки в ее голой животно¬сти перевесит из-за своей правдивости пустой раздутый баллон героического подвига и победит. Так вот и шла ре¬волюция до всеобщего насыщения «жизнью».
Фильм «Чапаев» есть уже попытка восстановления старого военного героизма, новая идеализация войны. Смотришь и чувствуешь «суд Божий» войны и кажется, что только тут на войне весь человек как бог…
Надо с этим свыкнуться, что нигде на стороне больше мне уже и невозможно устроиться лучше, чем здесь: что это есть моя необходимость и с этим ничего не поделаешь! Нужно об этом помнить всегда-всегда и в спор никогда не вступать с не-обходимостью.
2 Января. Немного погоняли лисицу, и Осман вернул¬ся домой. Читал в 3-й школе свои рассказы детям. Выступ¬ление Бориса Аникина. Семейный гусь.
3-го еду в Москву, дела: вечером 3-го выручить «лей¬ку», а днем купить фотоматериалы, побывать у Замошки-на (до 8 часов), 4-го заняться выправкой «Рассказы Охот¬ника». На очереди: Детские книги, Шоферские рассказы, поездка на канал. Достать рукопись: где барсук, беляк и проч.
3 Января. По дороге в Москву Яловецкий рассказыва¬ет о каком-то охотнике, стрелявшем с успехом зимой из-под легавой тетеревов. Закупил фото, виделся с А. М. (ку¬мом), вечером у Чувиляевых и получил «брачный пробег» чувилей.
Продолжаю думать о «голубом свете продолжения жи¬вотной любви в человеке» (вот бы дать это в «Кабарде» начало всего, т.е. что и есть центр отличия человека: что
587
человеческий самец творит о своей самке легенду (вроде «непорочного зачатия»); и тут поэт есть действительно творец новой жизни (это близко только сделано в «Корне жизни»). Все же остальное (машины, наука и проч.) отно¬сится к добыванию средств существования на свой лад и по существу ничем не отличается от звериного «прозя¬бания».
Еще и так можно понять, что если и есть нечто другое, то оно как революция, пафос его есть пафос революции, т. е. отрицания, отталкивания при скрытом притяжении, «фобства» ради недоступного «фильства» (напр., побег Петра из Москвы на Неву).
Вот, напр., всем смешно это развешанное всюду напе¬чатанное объявление: «встреча нового хозяйственного года на катке», так точно и везде, хозяйственный мотив претендует на первенство перед эротическим; с другой стороны, происходит также и маскировка эротики хо¬зяйством, наукой, политикой… Итак, в «Кабарде» надо по¬казать легенду (эрос) как единственный источник культу¬ры (ведь в эросе часто бывает и отрицание пола; «счастье» исходит из сохранности эроса: быт как кладовая эроса; и вот отличие от животных: только время: в человеческом быстром времени яснее видна роль личности в творчестве легенды (быта, украшений, перьев, сохраняющих эрос).
Групповое сознание нашей квартиры: Петровна и дру¬гие в разделенное™ чуть ли не биологической, а христи¬анство пробует всех соединить: «и Петровна человек!» То же и коммунизм, но христианство воспитывает, а комму¬низм стаскивает всех в одну квартиру.
Привык русский человек молчать, болтовня кончилась.
4 Января. У Замошкина был Парфенов (писатель?), рассказывал про Бетала Калмыкова, что у него семь жен и проч. Всенародное сочувствие моей поездке в Кабарду (все говорят — писать не роман, а Кабарду, «роман напи¬сать еще успеете»). Я лично думаю, что народ прав: ведь чтобы о прошлом писать, надо очень твердо стоять в на¬
588
стоящем, а мы на ветру стоим, как яблоньки, с подпорка¬ми: вот-вот налетит вихрь и отрясет все яблоки.
Вечером был у Ефимовых (Иван Семеныч и Нина Яковлевна): скучновато было. Я говорил страдающему За-мошкину о страданиях, что очищают душу страдания, поднимают дух, но все-таки если видишь, что человек до¬стигает высоты жизни и без страданий, то к черту страда¬ния… И у Ефимовых, представляющих Шекспира, что Шекспир занимался преступными властелинами, и нас при¬учил думать, что в этих страстях и есть человек (homo sum et nihil1 и проч.), а это неправда: это преступный человек и незачем бы его показывать (вспоминаю, как в 19-м году один семинарист доказывал, что с отменой денежной сис¬темы Отелло потеряет значение: что чувство ревности будто бы связано в происхождении своем с денежной сис¬темой, что как только женщина перестанет быть товаром, прекратится и претензия на нее властелинов и ревность их). Я тоже прихожу к тому, что искусство может обойтись без таких и что homo sum — это не значит, что непременно я не Отелло, или…
В Москве можно быть только с делом и по делу, — по¬быть и уходить куда-то к себе, далекому и спрятанному в складках завес. Совсем нельзя ходить «в гости» и бесе-довать: это совсем ни к чему и приводит непременно к ра¬зочарованию, усталости, скуке…
Вчера из газет узнали о смерти Ефимова. Парфенов сказал, что будто бы Толстого разбил паралич. Стараюсь не быть равнодушным к этому известию.
6 Января. Беседа в библиотечном коллекторе с «несо¬вершеннолетними». Ответ Горького. Появление Калика.
Загеркнуто: В творческой борьбе нельзя жалеть сво¬их сил, потому что все затраченное с избытком возвраща¬ет победа.
1 Homo sum et nihil humani а те alienum puto (лат.) — Я чело¬век, и ничто человеческое мне не чуждо.
589
В борьбе сил не жалей: победа все назад отдает. 3а-геркнуто: Победа возвращает все истраченные силы об¬ратно, да еще к этому отдает и силы противникам
7Января. Написал ответ Горькому.
Все яснее и яснее становится, что из двух тем верная — Кабарда. Можно, конечно, устраиваться хорошо, но напи¬сать роман сейчас мне невозможно (нет устойчивости).
Известия: Леандерс.
Глубокоуважаемый т. Калмыков, посылаю, во-первых, две своих книги 1) «В краю непуг. птиц»; 2) «Золотой Рог». Вы увидите из этих книг, умею ли я исследовать и описывать неизвестные мне края. Во-вторых, прилагаю в копии (подлинник надеюсь вручить Вам лично) рекомендацию Н. И. Бухарина.
Теперь вот мое дело. Желаю изучить и описать всю Ва¬шу маленькую, но, как все говорят, хорошо устроенную страну: природу, хозяйство, управление, людей. Мне нуж¬на для этого Ваша помощь во всех отношениях, потому что я человек уже сильно пожилой и силы свои принуж¬ден экономить.
Я могу писать, только если хорошо усвою материалы, привыкну к ним. Для этого нужно время. Прежде чем ре¬шиться отдать это время, я хочу приехать к Вам недели на две для переговоров с Вами и разведки.
8 Января. Рождество.
Вчера вечером в Загорске после Москвы радостно уви¬дел звезды на небе и вдруг почувствовал праздник. Откры¬лась дверь домика, и женщина, прощаясь с другой, сказа¬ла: — Помолитесь и за меня, Александра Гавриловна!
