полях и в лесу зернистый, можно ходить, продвигая ноги, как лыжи. Под елками старая хвоя, ссаживаясь, по мере сседания снега, дает коричневое пятно. На лужах везде торопливый частый дождь не дает пузырей, но в спокойных лесных лужах каждая капля, полная, спокойная, делает на луже довольный пузырь.
Я видел, как в лесу начинался поток. На холме стояло дерево, очень высокая елка. Капли дождя, собираясь с веток на ствол, укрупненные скакали от неровности ствола до неровности. И погасали в лишайниках коры. Вся кора орошаемая видимо расцветала своими лишайниками. Дерево было внизу изогнуто, и капли из-под лишайников падали на землю, прямо в лужу, подостланную льдом. Кроме этого, и прямо с дерева, с ветвей падали разные капли в лужу звучно и по-разному, и каждая давала пузырь.
Эту лужу прорвало, и под снегом поток загремел к дороге, и ледяную дорогу поток размыл и загремел вниз по сорочьему царству к речке. Там внизу под северным еловым крутояром бежала и очень спешила черная на белом снегу река. Ольшаник у берега был затоплен, с каждой ольхи падало в заводь множество капель, каждая капля давала пузырь, и все эти пузыри, медленно двигаясь по заводи к потоку, вдруг срывались и неслись вместе с пеной тысячами…
В тумане я видел пролетающих птичек и слышал, что они пищали, но за шумом реки не мог понять их голосов. Они лете ли и садились все отдыхать на несколько высоких деревьев, стоящих куртинкой среди сорочьего царства южного склона.
506
оставив поток, я поднялся туда, то услышал зябликов: КогДа’вс£ подлетали и подлетали. А вокруг на зяби сорочьего И °НИ а по темным местам бегали все птицы, и не одни зябли- ЦаРСгг были овсянки и, конечно, жаворонки. Первый раз я доедался что название «зяблики» происходит от зяби.
Синица звенит не как раньше брачным голосом в теплом Теперь под дождем звенит непрерывно. И ворона уже не на дереве, а прямо на грязной дороге, токуя, оагеркнуто: рас- качивается> раскланивается, давится и хрипит, задыхаясь.
Я стал думать под звуки потоков и звонких капель о своем, как под самую чудесную музыку, бывает, начнешь вертеть о себе: музыка далеко остается где-то фоном, а ты буравишь свое, часто больное или досадное.
Так и теперь я стал думать о человеке, что не тогда мы говорим геловек, если он движется, как все эти потоки и птицы, отдаваясь внутреннему своему бессознательному влечению. Человек начинается в тот момент, когда, остановленный как- нибудь в своем обыкновенном общем со всею природой движении, он станет выбирать сам лучшее направление в своем дальнейшем движении…
И так я задумался, разбирая всю ту безмерную сложность душевную, которая располагается по ступенькам длинной лестницы от увлечения до сознанной необходимости действия <приписка: согласного с планомх Я очнулся, услыхав песню зяблика. Я не поверил, думал, это все во сне. Но скоро увидел, что из тумана всё летели и летели зяблики и везде распевали на деревьях. Тогда я с тоской подумал, что из-за мысли своей о начале человека я чуть-чуть было не прозевал перелета зябликов. И мне показалась мысль моя началом греха. Правда, здесь я пропущу сегодня зябликов, завтра из-за мысли о человеке пропущу хорошего человека, и он з моего внимания тут же где-то очень близко от меня и по- нет. Так, совершив грех, я покаялся и стал, не отвлекаясь лыне, наблюдать зябликов. И мне кажется, только благода- СТЬЮ0^Т0 я отошел в отвлеченный мир, я теперь с такой стра- наблюдал зябликов: страсть явилась от горя разлуки. гРеш В КОНЦе к°нЦ°в я пришел к тому, что ничего, можно и со- еШь ^ Ь’ если т°яько потом непременно вернуться: ты сдела- °льше: ты вернешься как человек. 507 Но бывает, и большей частью так бывает, что, согрешив человек не возвращается к утраченному миру и живет, не ви * ни зябликов в природе, ни живого человека, его личности в по токе всего просто животно-живого... Так значит, это еще не грех, что ты, взяв свою мысль, временно отошел с ней: раз это мысль твоя собственная, то и она тоже жизнь, и ты, совершив с нею круг, вернешься непременно к исходной точке более живым, чем был, ты вернешься к животным и растениям, и к воде, и к воздуху как человек. Но если эта мысль была не твоя, а ты ею лишь воспользовался для какой-то частной цели, то ты уже не вернешься домой и сам превратишься в орудие чужой воли, и вот тут, в механизации живого, в утрате себя самого и заключается смертный грех. В Загорске женщина у колодца держала ведро, а мужчина качал, его ведро было отставлено: он ей помогал. И они, будучи в весне, говорили о праздниках: — Пасха нынче 2-го Мая, — сказал он. — Как же так, — ответила она, подсчитывая, — значит, Его- рий в середу на Пасхе, бывает ли так? — Все бывает. Даже бывает, Светлое Христово Воскресение и Благовещение в один день сходятся 25-го Марта, по-новому 7 Апреля. Дождь не переставал до ночи. В 10 в. Петя приехал. Рассказывал, что слышал, в Университете все очень хвалили какую- то работу, повторяя: прекрасная работа! И когда Петя поинтересовался узнать, чем хороша она, ему ответили: — 10 тысяч точных восьмикратных измерений лягушек: попробуйте-ка собрать 10 тысяч лягушек и каждую 8 раз измерить! И так непременно в науке: как весенние светлые лужицы сейчас подстелены льдом, как весь зеленый мир стоит в навозе, так наука в труде: сто человек отработают, придет 101-й и всем без труда воспользуется и что-нибудь откроет, и 102-й открытию найдет применение: таковы «этажи в науке». Разумник Вас. предлагает будущую мою работу назвать. «Этажи леса». Это неплохо: нижний этаж корни, землеройки, второй дупляные птицы (ствол), третий (какие существа на кронах, там, где работает лист и свет). 508 28 ШРта•Всю ночь до утра шпаРил Д°ЖДЬ-Что теперь делается на Канале? Этажи леса: корни, ствол, листья — в человеке, в его я: к^ршГ^Гствол, и все находит обмен и оправдание: — все я! Лада отказывалась есть. Чашка с молоком стояла возле она отвертывалась. Позвали меня. — Лада! — сказал я. Она подняла голову и забила прутом. Я погладил ее по голове, и от этого, от ласки жизнь заиграла в ее глазах. — Кушай, Лада! - пригласил я ее. И она, протянув нос к молоку, залака- ла Не знаю, что это сделало: через мою ласку ей жизни прибавилось, или же она подчинялась мне из любви и уважения. Бострем в своем трудном семейном положении обратился за советом к старцу, и тот ему так сказал: — Доброта твоя тут ни при чем, свою доброту ты получил от своих родителей: она не твоя. А вот теперь наступил срок показать себя: какой ты есть, добрый или злой. (Жена, когда он бросил в нее веником, так и сказала: «Вот это ты настоящий».) Вопрос: — А талант как понимать, тоже как не свое достояние, тоже как дар? Т. В. Розанова, истеричка, замухрышка и пр., все-таки в моих глазах имеет какую-то значительность и чем-то превышает множество людей... Я думаю, это у нее от христианства. С. А. Цветков, очевидно, подбирался к моему архиву лично заинтересованный. Это литературный могильщик. В марте, в конце, нет ничего в природе веселее дороги: днем поклевать сюда слетаются все весенние птицы, ночью, спаса- ясь от мокрого рыхлого снега, приходят звери. Со всех сторон стекаются к ледяной дороге ручейки, и она, как плотина, их подпирает, и они от этого разливаются озерами: дорога их ерживает. По такой старой рыжей ледяной дороге еще может Двигаться на санях и человек. Де/Г -кой-то охотник с сынишкой, который потом пропаду амое начал° с капли, упавшей с дерева Дарья (Певчее повто° ^аплю Довести до дороги, а по дороге герой. Дарья Футка^ЯеТСЯ При описании тока глухарей. Землеройка Мар- мить с0И Так чеРез человеческие имена приблизить и ознако- Но Дать ВСШ лесом- Капля с Дарьи где-нибудь на Коде, и мож- Всю систему Двины и лес сделать на Севере. 509 У Пара клестов на елке, их тревога, у елки сучок, а мо быть, червь? ’ Жет Певчее.дерево: два глухаря и под деревом певчи хвои... на белом снегу, далеко видно. е Певчее дерево, описанное выше, как с него падают капл и довольные пузыри, такая идиллия под деревом и песня воды и потом песня глухарей: похоже. Из этой лужи начало всей северной системы вод. В луже пузыри, шишки, брусника, заячьи шарики. Снег еще глубок, но так зернисто рыхл, что даже заяц проваливается до земли и брюхом чешет снег наверху. Происхождение моста (в этом месте всегда «прорывало» дорогу, и наконец ездить стало невозможно: перемыло). После дороги птицы перелетают на те места на полях, где стало черно. Все березы радостно плакали, капли, сверкая, летели и гасли в снегу, и от этого снег становился зернистым. Конец дороги: «черепок». И то желтое ледяное ложе, по которому бежал поток, тоже размякло: под водой на этом ледяном желтом ложе виднелись следы: это заяц оставил, перебираясь на ту сторону ночью. В науке решен вопрос самый трудный: тут устроены дураки и сделаны тоже учеными. 5000 лягушек измерил, и каждая по 8 раз! — отличная работа! (дураков работа любит.) А у нас, в искусстве, тоже надо мерить, считать, работать, но здесь мы обязаны свою работу скрывать и гордиться тем, что далось без труда (дураков работа любит). 29 Марта. С утра было солнце и после обеда до вечера, хотя и через дымку, но все-таки свет был хороший. Мы ездили в Москву хлопотать о пистолете (так глупо!) и, ничего не еде лав, вернулись. ^ Решали вечером с Павловной тяжелый вопрос о «Левино даче» (с Левой у нас все быстро расходится: обычный детск эгоизм: то хорошо, что мне приятно) он сумел донести до свое 4-го десятка лет. Галина во всем ему потакает, она вообще то 510 ленива. Напишу ему о невозможности вселения в подать е5еН0к в сырости, а я не могу уступить свое жилище. 2) Мать больна. 3) Пете негде жить. Поиехал учитель из Калинина без всякого дела, повидать тника: ему 54 года, 14 лет был парикмахером, остальное — Жителем народной школы. Беседуя с ним, вспомнил предупреж- ния многих мудрецов о том, что разделение на богатых и бедных есть наивно-детское в сравнении с разделением на образованных и необразованных. Наука сильна тем, что могла дать работу дуракам: в науке дураки считают и меряют, а ученые, пользуясь необходимым трудом дураков, делают открытия. Это делается возможным, потому что в науке скоро не разберешь, кто творит, а кто считает только, там дурак
