не изучит.

Дела на завтра: 1) Замок и цепь. 2) Колесо. 3) Захватить лягушку. 4) Печенье, сухари и пр.

30 Мая. 3 ч. утра. Сырая прохлада и ветрено. Это хорошо для травы.

<На полях: Фразеры и Роботы.> 6 у. (В постели.) Видел сон. Человек со знаком (f) возле губ. Его речь, как расстроенное] радио, — мертвая, но иногда нотки живые: значит, есть же в этом и живое? = Панферов, Фадеев, пишущие мертвецы = писатель умер, говорит печатник. Тиражи и радио ввели в литературу] народ и f-писателя и вообще агента, говорящего по радио, т. е. личность стала под вопросом, и некоторые в некоторых случаях даже оспаривают необходимость ее, т. к. техника радио скоро позволит мертвым говорить за живых (составлять новые фразы из ранее, при жизни записанных слов: «фразеры» и «Роботы»).

Розанов Бога не боится и даже называет просто Б., зато смерть ему так живо страшна, что он ее даже письменно не может назвать и, когда надо, ставит не слово, а (|). Мне же и (f) и Бога назвать неловко, в особенности (f), потому что Бога уже принято называть по-пустому. У немцев это меньше…

Мне удалось сегодня начать «Лесной пионер».

Никелевая напасть и ранее того письмо в «Правду» стахановки о «Кащеевой цепи» вместе с распадом этиколитерного Центра (Смерть Горького) говорят с полной ясностью о невозможности сейчас у нас литераторы] художественной], кроме итки и халтуры. Тоже не надо отказываться от бобров.

а ^аРактеристика революции: что не человек правит идеей, идея человеком. Новый фазис революции (3-й во франц. при- Ре). Кризис наступает.

601

31 Мая. Холодно. И ясно после ненастья. Вчера вечепп был у Бострема, стало очень ясно, что задача моя не подда ваться приятности благополучия, которое с некоторого време ни и привело меня к тому, что я не делаю усилий писать.

Рассказ Б. о том, как он спас собаку и потом не знал, что с ней делать. Подчинился совету отвезти ее в Пушкино и оставить. Привез, а когда поезд должен был тронуться, бросил печенье, собака выпрыгнула и не вернулась. Замучился этим и приехал в Пушкино: не нашел. Другой раз не нашел. Случайно приехал, пошел и прямо в объятия. Разузнал: хлеба покрошил, едва удалось — не ест, питается ресторанными костями. Теперь ездит в гости и раз привозил в гости в Загорск.

Разговор о праве на Красоту: он там решается служением Богу, как было во время Врубеля. Теперь в церкви нет искусства. Но я думаю, что дело не в том, чтобы идти в церковь за помощью, а в себе: то «детское» чувство может включать в себя и религиозное.

Выходит, что все это разделение Бострема — на Богу и Мамоне (пишет портрет черта) происходит от — Вот! — и он показал на жену. И это нельзя выправить. А женился, чтобы быть причастным жизни и не замуровать себя. В это время мелькает в голове возможность такого человека, который прошел это без мотивов христианского подвига, а делает оттого, что «так надо». И вот если это есть, то можно обходиться без попов. Розанов на этом стоял: я — славный малый. Человек спасен. И он если спасен, то живет во Христе, никогда (в лучших случаях) и не зная и не вспоминая о Христе (так надо). И если только он сбивается с пути, то ему надо вспомнить. И вовсе не обязательно, чтобы ему поп напомнил. А у нас именно таких-то людей и ловят попы, делая из хороших людей лицемеров. Церковь должна держаться в стороне и на случай, [если] торчит на пути, должна быть как амбулаторный покой.

Доброе дело надо делать или с совершенно холодным расчетом, или же беспамятно: сделал на ходу и забыл. Но когда сделавший чувствует некоторую усладу и приятность, то тогда всегда это доброе дело ему потом обернется злом. Так вот покойник д-р Плетнер говорил, что никогда не было в жизни его, что какое-нибудь доброе его дело удавалось. Значит, человек был неудачливый, а не то чтобы в этом была сущность ве щей.

602

Иногда, конечно, ничего подумать, как было сегодня написа- Что можно обойтись без «напоминания» (читай «без попа»). н°’ взять это в правило, сделать своей привилегией, конечно, Взя Так лишь можно вспомнить, когда видишь увлечение Старчеством и т. п., как у Бострема.

С Такие христиане, как Бострем, Розанова и т. п., непременно то же время и «грешники». Но можно обходиться и жить без в еха, и может быть много достойней, чем «грешники».

^ Похоже, как говорили в политике одно время, что у нас нет пролетариата и нужен капитализм, чтобы создался пролетариат и социализм. Так и у некоторых христиан: нужен грех, чтобы вышел христианин…

Розанов был… отчасти и нигилист, и анархист, и хулиган, и беспризорник, и человек из подполья.

Очень интересно бы это разобрать — наш разговор о машине, что я машину подчиняю себе, я господин ее и ее признаю в помощь себе.

— Мне это понимание ближе, — сказал он, — чем что думают уйти от машины в натуральное хозяйство. — Поймите, — сказал Бострем, — что лично и я, конечно, пользуюсь на каждом шагу, дело не в лично мне.

— А я, — ответил я, — начинаю о себе, я хочу лично сам, своим опытом, своим примером доказывать. Что вы можете доказать, если мечтой живете в натуральном хозяйстве, а умом в советском, почему вы не можете соединить?

— Вот почему! — ответил он.

И указал на жену.

После того рассказал, как он женился для того, чтобы испытать жизнь, ее чувства и страдания за них и все…

Таким образом, жена у него за все ответчица, и тот черт, который показывается у него иногда в картинах его — и есть его собственная жена.

Есть вещи <приписка: поступки>, которые, по-видимому, не МогУт быть сделаны сознательно: таковы добрые дела Плетне- Ра и, возможно, женитьба Бострема. Эта женитьба похожа на Писанное у Л. Толстого, и недаром Бострем [сводит] семей- УЪ Драму Толстого к тому, что он заблудился в гордыне своей не отдался (не бросился в «чан») старцам, от которых получил бы советы.

Ца6^а^ИНИстка’ пока неважно писала, очень интересовалась

от°й и всегда знала и могла рассказать содержание ориги-

603

нала. Когда же она достигла настоящей техники, то переста понимать написанное и работала бессмысленно, зарабатыва^ конечно, денег больше, но проклиная свой бессмысленный тр/’

Так, в этом роде, при накоплении славы, денег, детей, связей гостей и т. п…. Толстой почувствовал над собой злой дух, влекущий его в бессознательность. Он сопротивлялся ему, какмог и в этой напрасной борьбе и победе злого духа и гибели его

Если писать о чем-нибудь вне себя, имеющем интересную жизнь, напр., движение полярной экспедиции или новой кометы, то не нужно ухищряться в писании, иногда довольно только отмечать этапы движения, даже просто цифрами — и получится интересная книга. Но если мир вне себя не интересен, а все в человеке, в себе, то надо писать хорошо, и чем ближе к себе, тем труднее. Отсюда два пути.

1 Июня. Знатоки говорят, что все это эстетика, но я сам лучше себя знаю и думаю, что не только чувство красоты влечет меня на эту поляну, а и просто удовольствие от всего, что тут вообще все. <Приписка: Участвую, я участвую всем составом души своей и тела и не любуюсь, а живу, как должен жить человек, продолжающий начинания в природе.>

Бойтесь садиться на пень, в котором сверху на срезе виднеется много дырочек. Хорошо если такой пень под вами сам сядет, и вы догадаетесь… <Приписка: поймете, что раздавлен целый муравейник, и увидите, как вывалило наверх все его населением Навозница. Во всякой лесной деревне в это время непременно крестьяне захватывают в лесу врасплох и приносят домой молодую белку. <Приписка: Как белка молодая не далась: подскочила мать, маленькая обвилась вокруг шеи, мать прихватила за живот и с ношей своей на елку и с этой елки на другую в чащу, и только ее видели.> И тоже непременно в скворечниках одному какому-нибудь чувствующему себя сильным скворчонку не терпится, и он соблазняется, к радости мальчишек, спуститься к ним парашютиком. Какие говоруны потом выходят из таких…

Молодые только из гнезд вылетели, тихо сидят на сучках, и мать управляет в чаще сдержанно, чуть слышно… То же и белка.

Надулись и всю поляну покрыли белыми шариками оду ванчики.

604

Песные речки очень похожи на горные, пройдут по ним ие воды, а летом по руслу их можно гулять, по песку, по Вамням (и узнавать, как река бежит, как деревья растут, отчего, почему-)

Мальчишки в том возрасте, когда их мучат глисты и они плохо едят, худы, остры, с серыми лицами — в это время они бывают чрезвычайно хитры, так умны, что взрослые от рассеянности своей и деловитости никогда не заметят их проделок.

Дарвин? (Как ужасно он надоел, и как пошло стало это

«дарвинизм»…)

Меньше этого королька никого из птиц нет в лесу, запоет наверху осины — внизу не услышишь, а тукает своим носом по сучкам на весь лес.

В частом ельнике занималась белка своими детьми.

Зяблик, кукушка, иволга, горлинка.

Было — настоящая река: сам переходил по кладочкам весной с большой опаской. Вот лежат эти кладочки, вот и шест мой. Но воды нет: одни камушки, над ними кладочки, а у пней, на которых лежат эти кладочки, цветет лесная смородина, песок, камень, бочаги, на песке отпечатки лап. (Корень.)

Осина — это очень странное дерево: чуть снег сошел — у нее гусеницы, и потом через всю весну их осиновая любовь: гусеницы опали — все ветки деревьев ими покрыты, сморчки лезут из-под них. Это там [начинаются] женские, как сосцы, и потом пух летит (можно поджечь), и так — вот уже дуб развертывается, а осиновый пух летит. И есть такие удивительные осины, что вот уже дуб развертывается, а у них только почки…

На поляне старый стог: зимой взять не могли, поселился медвежонок; и встреча с ним мальчика: медведь лег недалеко нод елкой.

Не где-нибудь и когда-нибудь у викингов, а сейчас и в на-

м же Союзе найдутся тысячи более предприимчивых и стой- л Х Л1?Дей, чем Шмидт, и летчиков более отважных, чем [Мо-

ов] и Водопьянов. Но ни у кого из них не было умения тель Л6ЧЬ К~се^е внимание среди государственных]… и относи- Риг Н° ЭТ°^ экспеДиЦни НЦмидта] говорят: он просто авантю-

605

«Быть или не быть»: для себя я решаю, что надо быть и в же время, если понадобится, то не быть с теми, с кем не хоч Т° ся, и