устраивать такое свое собственное «быть», куда ппийТ~ могут только избранные мною самим. Мне надо так «быть»И чтобы в пустыне мог бы я по своему желанию вызывать люби* мых людей и в городе среди грохота, гудков и бензина, в самой толкучке мог бы по желанию чувствовать себя как в пустыне Затем именно я и занимаюсь искусством слова, чтобы мне быть, а когда захочется, и не быть, то и другое: не «или», а «и»- быть и не быть.

Как бы не разонравилась мне тема «лес». Петя должен этим заниматься: это его жизненная задача. А если он будет, то и я буду уходить и возвращаться и когда-нибудь создам такой лес, какого никто никогда не писал, и такого, как я, никогда никто не напишет.

Мягкие зубы. Рыбаки говорят, что бывает время, когда <приписка: у щуки мягкие зубы> щуки меняют зубы, не заглатывают, а только мнут живцов, и оттого их в это время на жерлицу поймать невозможно.

Надо ежедневно продвигать свою работу «Лесной пионер» и во всяком случае закончить ее к 1-му Августа, началу охоты. После же этого описать тоже очень скоро охоту на кабанов и переделать «бобры».

Едва ли при нынешних условиях возможно собрать в себе дух для серьезной работы, едва ли найдется такой смельчак и упрямец.

Рожь колосится, после теплого дождя надо будет искать грибы-подколосники. 2 недели колосится ‘+ 2 недели цветет + 2 недели наливает + 2 недели созревает = 1 Августа.

— Плохо, но и за границей нам было бы не лучше, и так вез; де! — сказал Бострем.

Бывает время на перевале — счастливейшая точка жизненного подъема, когда все, что искал на стороне, в книгах, в чужом опыте, в чужом уме, становится несущественным — Даже ненужным: оказывается после перевала, что весь чужой ум со держится в твоем опыте, в твоем уме, и тогда тебе открывает все из себя и ты везде можешь жить сам с собой и нигде не У ^ дет скучно оставаться самому с собой. <Приписка: Тогда слы 606 ь от кого-нибудь о мудрости древних греков или о чудесах нов индусов, и тебя не волнует больше их тайна: ты чув- оПЬ еШь, что те же самые силы, лишь тобою не названные, по- С гали и в твоем труде. Мало того! ты мало даже придаешь М ачения тому, что названо и получило распространение. Самым главным ты считаешь сотворенное, которое таит свои слова только для тех, кто достаточно прожил, чтобы все понимать. >

2 Июня. То пасмурно, то солнце и тепло. Вывелись и пищат в лесу дятлы. Летние цветы. Неведомые летние ароматы. Похороны под сосной. Бочаги на поляне. Мысль о Надвоицких падунах.

Совсем другого цвета новые ветки на елках, словно надшитые.

Канделябры сосен и их шишки молодые.

Каждая ветка на елках, темно-зеленая, была надшита светло-зеленым, почти даже желтым концом.

Скворцы вылетели и табунятся.

Плох не Ставский, Панферов и т. п., а я сам делаюсь плох, когда с ними встречаюсь: я делаюсь не я; и в этом состоянии я узнаю себя таким хамом, какого в себе и не подозреваю. Долго потом ругаю Ставского за то, что он послужил поводом [увидать] себя в образе хама.

Какие надменные, какие это бесчеловечные слова: «на ошибках мы учимся». Кто это «мы»? Должны бы «мы» знать, что каждая наша ошибка куда-то падает как «грех» и мутит нашу воду и все больше и больше отравляет. Нет, «мы» не должны ошибаться.

Туда — это верно и надо, и это (я думаю сейчас) будет. Но Должно идти туда без советчиков, без свидетелей, без повет- Рии, а прямо из себя, из своего одиночества. Чтобы никакого /события», а вот как бросил курить (стыдно стало), так и тут. оез философии.

о Юня• С утра окладной дождь. Вчера вечером узнали

В нЧе Гамарника. Осень революции: осыпаются листики.

Ле пеРвые табунки скворцов. Утром стал писать и не мог:

607

пустота; и захотелось двигаться и оагеркнуто: заглушить> н полнить пустоту движением. В 8 у. сел на машину и в 9 у в Загорске. ‘ 1л

Движение рождается по двум причинам: от полноты, когл через край переливается (+), и от пустоты по закону, что все живое боится пустоты (-) (terror vacui)

В свое время мы были так наивны, что Советскую жизнь мерили нашим старым временем, мучились, напр., тем, что Пете, как непартийному, в будущем нельзя пробиться в университетские кадры. Сколько воды утекло и сколько перемен случилось до тех пор, пока Петя кончил курс. (Написано по поводу объяснения со Ставским: — Читаете ли, — спросил Ставский, — написанное Вами раньше? — Нет, — ответил я, — сам не читаю, надеюсь на редакторов: они исправляют. А разве Вам на меня жалуются? — Еще бы, Вы написали: «в советской власти вечности нет». — А между тем ведь это же единственная светлая продушина революции, что все эти переживаемые страной бедствия пройдут, что в них вечности нет.)

Приятное известие. Когда начался спор о предоставлении мне жилплощади, то встал официальный представитель Союза (кто?) и сказал: — Пришвин такой большой писатель, что никакого спора о предоставлении ему жилплощади быть не может. — И все утихли. Между тем, что другое, а в квартире в Лаврушинском «вечность» есть.

Конечно, я не описал Кабарду не потому, что современное смутное время не требует поэта (так я говорю), а — что есть деньги и можно не писать. Я впервые испытываю наслаждение: «могу не писать». Будь у меня возможность, я бы, по всей вероятности, ничего бы и не написал. Это и самолюбие: не могу занимать денег и ужасно боюсь, что придется когда-нибудь занимать.

«Кое-кто сказала “нет”. Я ей показал кукиш с маслом.

Вот вся моя литература» (Розанов. «Опавшие Листья. 386.;

Мои поиски «простоты» (заработок, природа и все проч.) есть путь «мусорного человека» (Розанов) к правде Христа.

о. Афанасий (как он хоронит и как он венчает).

1 Terror vacui — страх пустоты (лат.).

608

Чтобы приблизиться к Христу, необязательно все написан- признать пустяками — нет! но то хорошее, что написано, Н°ло считать как если бы не я написал, а кто-нибудь другой: не натак другой бы написал, не все ли равно! Мне это было «дано», как и всякому, у кого есть талант.

«Кроткое мужество» (Розанов): вспомнился С. И. Огнев.

«Ни своего credo, ни своего amo» (Розанов).

4 Июня. Ясное, прохладное утро, ветер еще не унялся. Приступаю к серьезной работе: необходимо.

Сильнейшее впечатление от «Опавших листьев» Розанова, переживание. Вот, оказывается, вот пример, как неверно наше понимание, что к Христу, к Церкви можно прийти путем догадки, что ли: додумался и переменил во Христе свою жизнь. Это юность, нигилизм и толстовщина. Жизнью своей приходят, к этому подводит жизнь, и становится ясно. Личная жизнь прежде всего, но вот бывает, как сейчас, и жизнь общества, государства. Бывало, догадываешься, что вот то-то произошло от церкви, и останавливаешься с этим на середине. А теперь нет никакой середины, это все среднее сгнило до основания.

Разбираясь в природе с жизнью, диву дивишься, до чего мало изучено: столько лет прошло биологии, а ведь почти ничего. А люди? если заглянуть в души, — то же самое, так мало! Но почему же так тысячи лет «сознательно» живут… и друг возле друга и так мало знают? Ответ на этот вопрос: людям некогда <загеркнуто: заниматься собой> друг в друга глядеть, они для этого слишком заняты.

Какой-то средний русский гражданин когда-то поверил в октябристов, что они идут к правде, дошел до кадетов, потом левей, левей и, наконец, до социалистов, и верил в них как в «передовой авангард».

После катастрофы он пришел к полному неверию в моральную сторону революции, вернулся к вере простейшего русско- человека, исповедовался и причастился у первого же попа, ВсСЛе чего стал молиться дома, ходить в церковь. Теперь ему е в Революции, и октябристы, и кадеты, и «передовой аван- ’ стали казаться каким-то наваждением. к МежДУ тем такому, как Розанов, Леонтьев, Достоевский — Да ец*е все это казалось наваждением.

Зак

3028

609

5 Июня. С ночи в утро окладной дождь.

Слух об аресте Т.

«Приходишь к мысли…»

Вернее: «это приводит к мысли». Как будто мысль вообще стоит, а движемся мы. Да, сейчас мы именно подходим, нас приводят.

И это похоже, очень похоже на то чувство, когда миришься с лысиной или с вставными зубами: раньше казалось это невозможным, отвратительным, а когда «подошел», «привели» то ничуть не обидно, «так надо».

К мысли о Христе тоже приходишь, и к мысли о смерти. И есть еще у каждого русского мысль, к которой он «приходит», это: немцы*

Движение как terror vacui и движение от полноты.

Ветер сорвал, или яблоко само упало от спелости. Ветер в пустоте рождается, он спешит и часто срывает незрелые семена.

Распределить все движение, и в природе и у человека, на — «из пустоты» и «от спелости, избытка».

N сказал: — Немца я не боюсь, никакого агрессора, завоевателя: на мое место никто не станет, потому что никто не может делать того, что делаю я, и никому мое место не нужно.

— И как все подготовлено! начиная с Петра, как будто шоссе мостили для въезда на автомобиле… школа, армия, социализм как школа прусской государственности. И вот в этом главная наука, навык думать про себя как надо и делать как приказывают; в этом навыке, когда все пойдет хорошо, «думать про себя» у среднего человека отпадет как лишнее, как не имеющее рабочей ценности.

Человек этот думал и еще так: что нет силы, которая бы могла задушить христианскую мысль, если она началась, нет того «счастья», которое могло бы сравниться со сладостью внутренней свободы даже в мучениях, но… откуда взяться одушевлению стоять на войне за гонителя своей свободы. (Пример глупости и безнадежности борьбы с религией.) И напротив, если бы нашлось тут между государством и церковью некоторое равновесие, то «тихоновцы» стали бы бессильной сектой.

Бычку не все ли равно, за какой кол он привязан, за березовый или осиновый, весь вопрос у него о веревке: хочется, чтобы веревка была подлиннее, и все… (Басня о желаниях осины и березы.)

610

Все теперь представляется так, будто кто-то с жестоким со- м как человек, задавшийся целью поесть телячьих кот- ЗНЗ стал бы ножик точить, чтобы зарезать своего теленка: Лбон конечно, зарежет и превратит теленка в котлеты. Но был И такой человек? — это раз. И второй вопрос: если он был, то где, у нас или на стороне (со стороны видней).

Или все само шло к такому концу, как яблоко спеет и падает или червяк его ест: падает; так может быть