пережитого.
1) Переговорить с Левой о Панферове: если будут отношения, то а) машина б) квартира.
Они делают с утра до ночи, их душа не знает покоя, без конца делают, делают, и им до смерти надо, чтобы кто-то со сторо- ны пришел и сказал: «вы делаете хорошо». Они ждут это от писателя, и теперь нет сомнения, что на этот трон качества некоторые круги хотят меня посадить, сделать меня кем-то вроде густатора* с правом говорить, когда хорошо — хорошо, когда плохо — молчать.
] Позднейшая приписка В. Д. Пришвиной в машинописной копии-
«Слова Панферова, Ставского. Зазывают».
616
Теперь уже нельзя совсем отойти и тоже нельзя сесть на р0Н густатора. Надо найти возможное приличное расстояние.
Хитрость… что это такое? Нет, нужно на все соглашаться при условии оставаться самим собой.
Лева пришел к Тоне, — Галины нет. Дома — нет. Пошел опять к Тоне, возвращается откуда-то инженер. — Вы Галину не видели? — Нет, я ее не видел, — сказал инженер. Лева идет домой, и Галина там. — Ты была с инженером? — Да, мы гуля- 1И — Тогда Лева решает заколоть инженера, нет, на первых порах он думает побить ему морду. Приходит к нему в комнату. — Мне надо с вами поговорить. — Можете. — Здесь не могу, вый- дем. — Хорошо. — Инженер выдвигает ящик и что-то кладет в карман. — Это револьвер, — решает Лева, — я ему дам в морду, он убьет. Надо тут же колоть. — Вынимает шпагу из трости и колет. Но трость оказывается железная. Прокалывает руку, царапает живот и все. Кровь, однако, льется. Он возвращается к Галине, отдает ей (на сохранение) согнутую в спираль шпагу, отправляется в Уголовный розыск, говорит, что он ранил человека, и просит дать ему санитарную помощь.
Павловна спросила: — Если муж идет убить человека, то какая же жена может остаться дома и ждать, чем это кончится. Дорого обойдется Галине эта прогулка!
Лева в пустоте живет, вот беда. Какая бы ни была семейная история, Галина уверена: он прибежит.
Он прибежит.
Печорин (современный) = Панферов и проч.
Природа и девственность (Фауст и Марья Моревна).
Бывает, в редчайших случаях описание предмета является усилением любви к нему. Так вот мне очень удались рассказы 0 Двух собаках, о Нерли и Ладе, и в состав моей особенной любви к этим собакам входило в большой степени и радование 0 Рассказах. Вот если бы и вся литература стала не обиранием жизни — «собираю материалы» — а любовным усилением ее…
Страшные слова:
~~ Ты сам такой!
Бнев любви.
И вот оно все преступление! се прошлое в этот миг. я» отец, в нем, и ты, мать.
617
То самое, чего боится в себе Курымушка.
И это то самое, что и теряет человек Гамлет, и рождени в этой утрате мысли: быть или не быть. е
Его жалость к ней такого же рода, как наша к нему.
9 Июня. Очень рано собрался и выехал к Пете, в 6 у. был в Териброво и всю историю о Леве рассказал, и понял во время рассказа, что шпага колола сама (учился на деревянной уточ- ке-игрушке), что это все делал «ребенок» (инфант).
У Пети попались две землеройки — живые, двинулись вперед с дятлами; они сейчас усиленно кормят. Кометы головастиков в прудах движутся ветром. Землеройка съела за сутки червей в пять раз больше своего веса.
— Надутые они, — сказала Павловна о Панферове, — молодой, а… — и засмеялась.
Осина-многодуплянка (дуплогнездники).
Время, когда вылетают молодые дятлы.
Молодые пищат на весь лес. Кормят — самец с красным затылком и самка с черным по очереди.
Для чего бывает сучок над дуплом? (на нем посидеть и старому, и молодому).
Как землеройке в сутки надо материала в пять раз больше своего веса — она вечно заботой своей о жизни должна жить вне себя — так и люди некоторые…
Прилетел самец со стрекозой, надо всем дать понемногу, а лезет один. Самец потянул, чтобы вырвать стрекозу у Жад- ника, и вытащил его всего: он успел схватиться за край и, обежав ствол, возвратился и сел на сучок: так совершился первый вылет; дятел самец предложил голову стрекозы, чтобы тот оторвал… и так он делил.
Высыпали разом в лесу медуницы, пахнут медом беленькие цветы.
В дупле желны живет лесной голубь.
Быстрота движения жизни в этот период, чуть… и вылетели.
«Мухоловка», услыхав тревожный крик дятла, прилетела и сама подняла тоже тревогу.
Сейчас хорошо в солнечный день засесть в чащу и по отдельным впечатлениям создавать единство факторов: тут все важно, и пятно солнца, и глубокая тень, черная-черная глуби на: от вспышки зелени глубинеет темная глубина, и оттуда вы
618
ливаются с жужжанием насекомые… Медоносные травы сТРел лги/’а и rRPTv. встоечая пчелу.
плнимаются к свету, встречая пчелу.
ПОД „ЛТ¥Л птлттттл гг-тоиттах* ТА т
Сколько надо пищи птенцам и голубей и ястребов, только ий голубь на червя метится, а ястреб на голубя. Полет КРпмильцев-птиц за пищей через вырубку за кормом.
К Встреча осиновой трепещущей кроны в синеве с теплым об
лаком.
«Великое время» Панферова там в городе в смешном виде показывает занятия Пети, а когда приедешь — так только и понятным становится «великое время» (иногда как жизнь нижнего яруса, в корнях).
…только тут Левина драма превращается в комедию-фарс, и от одного слова «шпага» становится очень смешно. И наоборот: сколько такого, над чем все смеются, в лесу является драмой.
Ежов, очень скромный, стыдится при разговоре, опускает глаза, а только сел на свое место, за стол, и во все стороны у людей полетели головы.
Как Панферов начинает: — Мы, конечно, и в подметки не годимся вам, М. М., в отношении культурности, и вы писатель настоящий, но позвольте сказать вам правду: вы держитесь в стороне.
— Так говорил Киршон Пастернаку…
— Бросьте, мы же к ним не обращаемся, нам нужны люди, имеющие органическую связь с жизнью.
Все сводится к тому, чтобы использовать.
Мысль о педагогической критике, что я не плохое указываю писателю, а самое хорошее, я восхищаюсь теми немногими строчками, выбранными мной из всего сочинения. Мой Ученик пишет новое, исходя от этих образцов, и так совершенствуется (я так работал, и такая истинная работа художника). Человек, увидавший свои достижения, должен сам увидать свои недостатки и стыдиться спешить издавать свои книги. «Критика» в том смысле, как ее теперь понимают, должна относиться к злой воле, к преднамеренной спекуляции пошлостью (самая лсгкая халтура: спекуляция пошлостью).
У муравьев был общий путь по стволу высокой ели. Человеку понадобилось подсушить это дерево. Он широким кольцом ял кору, чтобы корни не могли вверх подавать соки. В борь-
619
бе за жизнь дерево направило в это место смолу, как броса оно на все места поранения… Муравьи, встретив смолу на своТ ем пути, были ею задержаны. Новые муравьи по телам погибших продвинулись на свежее место и там застряли. И так очень скоро от множества погибших почернело все кольцо, и по черному первому слою нарос другой, и по третьему неподвижному слою, уничтожившему клейкость смолы, четвертый слой мог совершить свое общественное дело, имеющее высшее назначение жизни всего муравейника.
Увидав это, я понял критиков и всех, кто хочет навязать как представитель общества, какую-то дыру писателю — как смолу.
В этой смоле морали общественной тонет художник, и множество их тонет. Но по трупам их, в конце концов, выбиваются немногие художники и находят истинный путь. Так я сам пробивался когда-то через смолу РАППа.
— Позвольте! но ведь я как писатель должен давать мысли непременно свои собственные, а как в толкучке я могу свои в себе отделить от чужих?
Непременное условие — отъединение. Вы же хотите приблизить, и вам это нужно, чтобы управлять художественным творчеством.
— Вы считаете худ. творчество подробностью того общего творчества жизни, в котором вы принимаете участие: творчество нового <загеркнуто: социалистического> коммун, общества. Как творец всего, вы хотите, чтобы часть служила общему, подчинялась ему и во всякое время была, как деталь машины, готова для смазки, починки или замены другой частью… Вы право свое на участие в таком творчестве выставляете как непререкаемое…
Но позвольте сказать, что те же самые условия для творчества жизни, какие вы создаете для себя, очень удобны и для спекулянтов жизненной пошлостью и особенно лакомы тем претендентам на творчество, которые имеют благие намерения, но кончают спекуляцией пошлостью как бы против своей воли.
Вы не имеете никакого критерия в их распознавании, и потому, сколько ни рубите голов, все будет больше и больше накопляться врагов.
Вот именно фактические условия «верно»—«неверно» явлЯJ ются благоприятной желатиной для бактерий пошлости. В этой
620
лости должен погибнуть весь новый строй, если вы не П° ючите в круг жизнетворчества автономию творческой лич- вклтй и [не] оставите ее в покое, ни в коем случае не включая Н свой круг деятельности как подробность.
В (Идея ответа Панферову, Деткову и подобным.)
— Вы какого социального происхождения? — спросил Пан
феров.
— Не все ли равно теперь, Ф. И., но вы же сам знаете, я описал свое детство.
— Ах, да, вспомнил. Но я возражаю против вашего «не все ли равно»: вы росли в усадьбе, а я в деревне у мужиков.
— Было, да: я-то помню, всегда я чувствовал в своей нравственности ваше положение как высшее, я во время революции перенес не меньше, чем вы в своем детстве, мы сравнялись теперь, и я очень счастлив за свое детство, я считаю его перед вами своим преимуществом.
Почти на каждой большой поляне теперь сядь, и скоро увидишь: летит дятел, а вслед за ним другой, через некоторое время они возвращаются с добычей. Можно идти в их направлении, и скоро услышишь писк на весь лес.
Бывает время, самое начало лета, травы одна за одной вступают своими цветами в общий ковер: нынче все красные — и остались, завтра все желтые, всей массой куриная слепота вошла — и осталась, синие …, малиновые? клевера, лиловые орхидеи. На моей поляне, когда травы растут, тишина бывает! слышно, как листики осины в трепете стучат друг о друга. И вот шум — летит дятел.
За рябиной крушина цветет, под крушиной в высокой траве зачернелся птенец дрозда и трепыхается.
Девушка г кпгпй — как лозунг невинности, и все эти дятлы и вся «природа» — есть Марья Моревна, но не Маргарита: я гРех преодолел в голоде, и в отношениях с Марьей Моревной посредником неужели [был] Мефистофель.
Страшен тот мир и непонятен, который у Павловны: эти летни родовые убийственные, эта «блядь», это внимание, прадеииое к дурному. Надо все тут разобрать и все понять:
ведь это во имя достоинства женщины, — какой женщины? V оторая ночью не пойдет гулять с чужим мужем).
621
Бывает, не хочется, а
