человека постоянно меняется, и красота его в переменах, стоит на мгновенье представить, чтобы поток красоты остановился, как всякое, самое красивое лицо сделается непри-
760
ятНОю маской. Вот и надо сделать лицо из мрамора или красками, чтобы оно, неподвижное в линиях и цвете, было подвижно изнутри, было источником красоты, а не просто красивости.
Зуек и машины: деррик, экскаватор, элеватор. Сказка машин (с автозавода).
Привык разговаривать с незнакомыми так, что — разговариваешь и в то же время представляешь, будто тебя слушает спрятанный здесь же секретный сотрудник (сексот). Никогда это двойственное состояние не покидает, и подчас занятно бывает положение акробата, идущего по канату. Раз было, подсел ко мне один какой-то, и я сразу понял, зачем он возле меня. Я тогда сказал ему о Марксе, как я, ученый человек в его представлении, — что Маркса не было. — Как не было? — вытаращил он глаза. — Вот как с богами, — ответил я, — были боги и не были, так и Маркса не было, его выдумали. — Сексот был поражен. А я ему все два часа от Москвы до Загорска доказывал и про себя одновременно думал: — Пусть-ка доложит пославшим его, вот посмеются!
Так во время зубной операции я понял, что Ворушкина — сексот и что где-то шевелится в комнате другой. И вот я…
8 Октября. Как и вчера, чудесное утро. Но мне плохо: вчерашняя болтовня была как-то ниже меня, стыдно и противно. Вот уж воистину-то подлая жизнь.
Суеверие в форме знания.
Догматизм В. Д. Ульриха, моего учителя: правоверный марксист делил мир на два класса, — святых пролетариев и грешную буржуазию. Сын его В. В. стал это в жизнь проводить, стал государственным палачом.
Верует ли поп или не верует, — не все ли равно? Поет и машет руками, и довольно: верующие едоки…
Большинство ищет идолов, чтобы им поклониться, меньшинство властелина, чтобы использовать поклонение идолам.
План и желание (План — Сутулый, Желание — старуха Лу- кична).
Не провести ли роман Успенского (Сутулова) с [Подоль-
761
Счастье — не камень, на него становиться нельзя — говорит Мар. Лук.
Алексей Денисов — охотничья коммуна: коммунист образцовый. Купил мне собаку и взял 200 р., сказал: испробуй, не годится — себе возьму, а деньги отдам. Верь, друг, отдам. Не будет денег, гусями отошлю тебе, гуси у меня хорошие, будешь рад. Собака не годилась, я отвез: не застал. Жене сказал: пусть деньги вернет, а не будет денег — гусями. Жду, пожду… нет. Осень прошла — нет Алексея. И зима прошла, — все нет. — Вот придет осень, я туда заверну на охоте — гусями с него сдеру. Пришла осень — не пришлось и охотиться. Приехал я, спрашиваю: А[лексей] был? — Нет! Обидно мне было, что я о нем так думал, не жаль денег, жалко себя: истратился душой, в другой раз уж не поверишь, а ведь это потеря. И досадно: Ну так нет же, сдеру гусями. [Однажды] поехал, [та же] избушка и старуха его лен моет у окна. — Что же, спрашиваю, А[лексей], где он. — А помер, батюшка. — Помер! давно ли? — А враз тогда помер, как собаку привел. И наказывал мне: ты, говорит, им за собаку гусями отдай.
— Счастье не камень, на него становиться нельзя, — сказала Мар. Лук.
— Горе тоже плохая держава, — отв. Серг. Мир. — Ну, что это старики наши в гробы ложились. Но бывает, поднимешься как волна, станешь, и ничего: стоишь. — Это желание в главу VI или в другую какую-то.
Речь Рузвельта против «инфекции войны». Пухлая речь, но в наше время и то хорошо. Вот поднять бы вопрос о внутреа: ней инфекции. Совершенно как в чуму: самоизоляция. И как- то ни малейшей надежды не было на лучшую жизнь. Теперь вот хоть речь эта где-то в Америке.
9 Октября. Вчера погода начала меняться, барометр стал падать, соль отсырела, ночью был дождь.
Народ, плененный своим собственным правительством, — возможно ли это?
Люди перестают совсем доверять друг другу, работают и больше не шепчутся даже. Огромная «низовая» масса людей, поднятая теперь вверх, такого рода, что ей шептаться не о чем: ей все это: «так и надо». Другие за шепот идут в уединение, в науку молчания. Третьи научились молчать. Замечательный
762
пример такого стоицизма мои хозяева в Териброве. Так молчать, как они, — это почти что в гробу лежать.
Противогазы это что! нам надо спасаться от психической инфекции: маска мрачности и безмолвия (а под маской тем сильнее желание: сколько собрал орехов наш мрачный хозяин благодаря тому, что он единоличник). И есть маска «врать и ходить кругом около».
Птицы летят это или листья? Внизу листья, вверху как будто и птицы, там высоко. Какие же это птицы? Не ласточки — ласточки улетели, не скворцы — скворцы давно улетели. Разве дрозды? Да, конечно, это могут быть только дрозды: выше дрозды, ниже листья.
Надо остерегаться переносить свою нелюбовь к какой- либо личности на группу и, наоборот, свое отношение к группе распространять на личность. Помнить всегда и всюду, что групповая окраска вообще иная, чем личная: две эти области — два полюса жизни человека.
Природа раскрывается в наших желаниях: полетел бы! — и видишь летящую птицу и ей удивляешься; лег бы отдохнуть — и вот тебе мягкий луг, покрытый цветами. В самых тончайших своих желаниях раскрыт природой человек. Но планов человеческих нет в природе: планы человеческие составляют природу самого человека.
10 Октября. Работа моя разрастается, вхожу в мир «открытий», приближаюсь к уверенности, что делаю нечто серьезное. И опять становится неприятно думать о возможности нечаянной смерти: умрешь, и работа останется неоконченной.
Клавдия — это женщина, закрытая кожаной курткой, наганом и орденом. Я к ней чувствую личную приязнь. Встреча с этой женщиной и тогда, в жизни, и теперь в процессе рабо- тыо“» большое счастье. Женщина нешуточная. И еще много дает найденная философская тема: мир как план и желание.
Если только повесть мне удастся, то параллельная повесть, 0 том как я создал ее, как обрастал рассказ о потерявшемся мальчике, — эта повесть будет весьма значительной.
(Пушкин. «Егип. ночи».)
763
Ездили к «Смене» за вальдшнепами — их нет. Привезли зайца и рябчика.
11 Октября. Моросит, осеняет, но очень тепло, и в лесу не сырит: все так же сухо. Деревья в самой последней своей красоте.
Психология «катастрофы»: человеку так худо, что он готов на все и самое ужасное кажется ему желанным и сладким как верное средство перевалить в мир блаженства.
К психике Сутулого: бывает, человеку, чтобы решиться на что-либо, надо вроде как бы разбежаться и броситься в пропасть, — так он решается, и после того нет уже ему возврата туда, назад, где была такая тяжелая борьба между «как надо» и «как самому хочется». Решился, и после того стало одно только «так надо».
После обеда определенно пошел очень теплый, но мелкий, осенний окладной дождь. Мы уснули, — дождь сеял по крыше, проснулись — все сеял.
Читаю Пушкина, вспоминаю Горького и завидую полноте жизни таких людей, вернее — широте. Близок мне по жизни В. В. Розанов, это и дочь его говорит, Тат. Вас.
Работа идет так медленно, что вспоминается изречение Троцкого: «грызите гранит науки» (кстати, до чего же литературно-претенциозно выражался ех-вождь).
Петю, как хорошенького парнишку, с детства избаловали девочки, он привык к победам, легким достижениям и оттого не может накопить себе сжатой силы для большого романа.
За ужином у меня вилка упала, и сказали: — Придет женщина. — Минуты не прошло, в калитку постучали, вошла Т. Б., «легкая» женщина. Я купил у нее за 100 р. кулон и тут же подарил Павловне. Легко можно и всю ее купить на ночь. И как же бедно-бедно живут служащие советские люди, вот уж серая-то жизнь. А по радио целый день стараются воспевать счастливую жизнь, и так это всем надоело!
12 Октября. На рассвете не было перерыва дождя. Но это хорошо, осень должна быть похожа на осень, как и всё везде и во всем должно быть похожим на себя самого.
764
Какой бы там я ни был писатель, большой или маленький, н0 писатель я самый настоящий, и «творчество» мое не поддельное, и авансы на «творческую командировку» получены мною ни от имперских, ни от советских предприятий. Вот читаю Пушкина и до точности узнаю свою работу. «Талант неизъясним», но все-таки первое условие, подпочва поэзии — это дглбпе ЧУВСТВО, похожее на пересыщенный раствор, в котором ^игталлизуется и осаждается мысль.
Недавно в президиуме слышал разговор Д. Бедного о поэзии. Помню, когда я служил в отделе военного времени Министерства Торговли и Промышленности, то Товарищ министра иногда посылал меня вместо себя представителем в разные комиссии. В таких комиссиях не могли быть не превосходительные члены, и таким образом я тоже автоматически превращался в статского генерала, и ко мне обращались: «Ваше превосходительство». Все эти комиссии были чрезвычайно специальны, вроде как помидорная комиссия, т. е. комиссия по заготовке помидоров для армии. Зато, не понимая и тем самым как бы тая какой-то грех, все старались быть любезными друг с другом и к скудным словам одного превосходительства, натянув, прибавить хоть что-нибудь из другого. Сидеть в таких комиссиях было необычайно спокойно, и пить чай было очень приятно. Вот так же было и в президиуме Союза Сов. писателей, когда Бедный докладывал о поэзии. Он очевидный эстет, и фольклор его чисто эстетического происхождения. При своем физическом и нравственном безобразии он может всегда оставаться большим любителем фольклора и, конечно, оптимистом.
Когда у всех урожай, то яблоко бывает дешевое, так вот и наше советское всеобщее счастье: обесцветила волосы, завилась, набок красный беретик, стандартное пальто, как на вешалке, — вот и все счастье, и так оно дешево!
Ружья остаются:
Ружья на продажу:
1) Тройник Гейма 20 к.
2) Лейдеккер 24 к.
3) Грельфен винтовка
1) Тройник Гейма 12 к. (Пете)
2) Дробовик Гейма 12 к. (Мне)
3) Зауер 24 к.
— 2000 руб.
— 2500 руб.
— 500 5000 руб.
765
Бедовый МУЖИЧОК.
Мужичонка, — и сейчас есть сколько угодно таких: сам с ноготок, борода большая, лохматая, и в ней сено; из лица только нос какой-то торчит, да глазенки какие-то бегают виновато* стоит в очереди, и видно за чем: в руке пустая полулитровка.’ Дунуть, кажется, на такого, и повалится в канаву и не встанет. А поди посмотри его дома — вот какой бедовый! Монарх, куда монарх на троне! там все-таки хоть обязательное поведение, сядь и сиди, зачешется, — потерпи. Тут зачешется, — всей ладонью чешет, захочется, — топнет ногой и [на своих] домашних. Вот и такого бедового мужичонку послать на канал.
Артем
