воздухе, и внизу на снегу от всей большой и такой яркой фигуры осталась рябинка, величиной в чайное блюдечко. Нет ничего, только ветка наверху все качается, как
813
будто машет ладонью, прощается с исчезнувшим ночным сторожем.
А вот упал Геркулес, вот Зайчик, вот Сестры сидели рядом, такие прекрасные! Везде падают, рушатся фигуры, а деревья без всякого ветра в полнейшей тишине всюду машут и машут ветвями.
Зуек глядел вокруг…
5 Декабря. Опять летит пороша. От Пети ночью телеграмма, что приедет 9-го или 10-го на два дня.
Лаврову1 послать автобиографические материалы, пригласить к себе в Москву для работы над архивом.
Идея моих тетрадей, моей жизни, что, почуяв в себе художника, я отдался писанию целиком, все было отдано писанию, вся жизнь. Понимать это надо в ином значении, чем обычно «вся жизнь»: Гоголь, художник Иванов тоже отдали, но там другое. Им не было поставлено запрещения заниматься искусством, как у нас, т. е. сначала решить обществ, вопросы, а потом после заниматься личной жизнью. У них не было того состояния, когда юноша, <загеркнуто: закупоренный> заключенный в марксизме, вырвался из него и обрадовался жизни.
Где-то Гамлет говорит о том, что самое удивительное у людей — что все они знают неизбежный свой конец и все-таки живут, как будто они никогда не умрут.
Проверить, так ли у Шекспира, не я ли это сам: эта мысль, к которой я постоянно возвращаюсь и от которой прихожу теперь к заключению о реальности легенды, т. е. что сказка, соединяющая распад времен, и есть именно то, «чем люди живы».
Человек старый, все изведавший, сохраняет в себе младенца и этим младенцем связывает времена (помирать собирайся — рожь сей: под этой формулой скрыта вера в жизнь). Дитя как исток веры, значит, дело жизни — дело охраны дитяти в смысле веры в жизнь (не тот ли это «светлый мальчик родился», о котором мать мне говорила, в ночь под Рождество). Так что я хожу около того, что хорошо известно христианам эпохи Возрождения. И вот это старое, если бы я сумел сказать о нем так, чтобы они его не узнали, а приняли за новое, то это бы и было то, что нам надо. Вот тогда бы я как писатель стал предтечей нашего возрождения.
1 Лавров — ленинградский филолог, который занимался творчеством
Пришвина; погиб во время войны. (Примет. В. Д. Пришвиной.)
814
Чудесных людей сохранила от революции церковь: сколько их вроде графини Сологуб. Но только и то надо помнить, что Не меньше хороших людей скрыто и в коммунизме, тоже подвижников, тоже страдальцев. (Вот о чем сказал Коля Дедков, своими словами: «я буду счастлив, когда Мих. Мих. будет свободно и дружески беседовать с Иосифом Виссарионовичем».)
Надо всегда помнить, что церковь и государство в практике стоят друг друга.
N. неверно сказал, что мир раскололся на христиан и их врагов. Это он с точки зрения правоверного христианина. На самом деле и у коммунистов хорошие люди бессознательно идут с Христом, и в церкви христиане идут с антихристом.
Хороший человек — это прежде всего душевный, т. е. который «знает, что делает», не суетный (не сует нос свой, ища случая = Липовецкий). Человек Китежа града: внутренний. Петя — Аксюша — брат Николай — Маня… — С другой стороны (коммунистической), хороший человек (Коля Дедков), никуда не отступая (как «душевный» — в Китеж), умеет найтись в текущем моменте и разрешить сцепленный клубок обстоятельств в сторону правды. «Душевные» люди соответствуют монахам в истинном смысле слова (един = монос), а эти мирянам в их чистом «языческом» смысле (у них и семья, и служба, и война, и мир: без них бы жить нельзя).
Сутулый-чекист должен быть сделан этим «хорошим». И ему противопоставлен — душевный человек (инженер Дех- терев).
«Хорошие люди» — в «Канал», и их надвое: хорошие общественники и хорошие одиночки, те и другие необходимые, по- своему определимые в «так хочется» и «так надо».
Встреча «хороших» людей: Юлий Цезарь поэту: «уйди, дурак, и не мешай!» Возможно ли подобное с той стороны? нет! тот «хороший», как Китеж, скрывается…
6 Декабря. Вчера вечером с Левой разговор о новом человеке…
Хорошего человека, — на то он и есть хороший человек — все используют. Если используют попы — это старый право-
515
славный человек, если коммунисты — это новый человек. И от тебя самого зависит — если пойдешь с Христом — то /старый человек, если же как Горький, то новый…
Пороша. Мощь: пол и эрос, почему надо в войну убить.
Жизнь груба.
Я не могу
Но если в духе
Я мощь соберу
То жизнь пройдет сама
и мне отдастся.
Шоферы боятся друг друга, а пассажиры?
Без мощи — фигуры.
Понять строительство Канала как согласование всех бесчисленных «хочу» в единое «надо», и каждое «хочу» само собой становилось «надо» (вернее, «надо» переходило в единое «хочу», напр., всем хочется есть, и кто работает как надо — он вот и ест: или властвовать: и он если делает как надо — властвует).
Так отмирали все частные «хочу» как некие личные иллюзии одна за одной. (Какие они? и какие объективные: есть, пол, власть, что еще?) Субъект переходит в объект, в плотину, в канал.
7 Декабря. Вестибюль Метро станция «Комсомольская площадь»: огни в вазах напоминают урны, и думается, как хорошо бы устроить вот такое красивое кладбище. И вот когда готов отдаться через красоту идее такого кладбища, вдруг появляется встречная мысль: — А что если соберутся живые к своим умершим и электричество погаснет? Или через сколько-то лет устареет вся конструкция технически и сама электрическая сила будет заменена другой?
Снег валом валит при легком морозце, и через густые клубы метели приносится откуда-то по радио песня. И опять не можешь включить эту песню в радость утра, как бывает, когда слышишь песнь жаворонка. Вот если бы тысяч десять лет по утрам радио передавало одну и ту же утреннюю песнь, то, наверно, эта песнь человеческая значила бы для нас больше, чем песнь жаворонка.
816
В таком расчете на давность строилась церковь, но в машинно-техническом веке «вечности» нет.
«Вечность» — в искусстве.
Редактор газеты «На страже» сказал Леве: — Читайте передовые в «Правде», ведь это стихотворения в прозе.
Старик в вагоне просил милостыню одной только улыбкой, и было так много желающих подать, что старик не успевал всего взять и оставлял желающих подать с протянутой рукой. Видно было, что ему мало было нужно для себя, может быть, только хлеб и вода, а лишнее он кому-нибудь отдавал другим или в церковь, и эта милостыня обязывала его любить людей и молиться за них. Счастье его было в улыбке, он всех покорял ею, и как действительно он был счастлив, если везде и всюду видел любящих людей, готовых подать ему. Вот о какой жизни мечтает художник Бострем.
Хороший охотник шофер Никол. Алексеевич Балашенков. Но убить зайца вчера нам удалось только под вечер. — Не в зайце дело! — сказал он. — Не скажите, — ответил ему Лева, — охота — это как роман: не в брачном ложе дело, а какой же роман, если герой этого не достигнет и останется ни с чем. Герой должен сойтись со своей героиней, охотник должен зайца убить.
— Так-то, пожалуй, и верно, — отв. Бал., подвешивая за спину своего убитого зайца.
— Да, — закончил Лева, — все так, когда достигнут, то кажется, не в этом дело и не этого достигал. А вот пойдем по городу, вы с зайцем — и все к вам с почтением, а нас с насмешкой будут спрашивать: «а где же ваш зайчик?»
Снег засыпал весь лес, и за двести шагов не слышно лая бегущего гонца. И сколько фигур, созданных одними только снежинками! Вот где царство чистейшей формы, совершенно бесполезной, бескорыстной и воистину безумно прекрасной. Какие птички на тонких сучках! Какие шарики на торчках, какие подушки и торсы, и задницы, и спины зверей, и бабушка с внучкой, и охотник со своей собакой, и над всем палец: единственное, что осталось от самой ели — верхний палец, на который весной вечерней зарей садится певчий дрозд и всех баюкает своей песенкой (собрать как можно больше фигур и фотографировать в солнечный день).
817
Хорошие люди. Эти снежные фигуры похожи на хороши^ [людей] в раю: при жизни эти существа все используют и, взяв от них лучшее, называют своим: так поступают художники ораторы, политики, экономисты: для всех них эти существа хороши тем, что дают им материалы, и тем самым они всем полезны. Но вот пришло время, и хорошие существа освободились от пользы своей и живут в красоте своей бесполезно.
Слышно, будто Н. А. Семашко перенес опасную болезнь и остался жить, но теперь посажен как «враг народа». Тоже был «хороший человек» в большевиках. Но теперь обречен в общей участи интеллигенции. Все старое, по-видимому, должно погибнуть, и «старые большевики» как последний источник интеллигенции, игравшей роль «бича Божия».
В Сталине собирается теперь нечто враждебное всей старой русской интеллигенции, мечтательной, без-дельной, болтливой, [нечто] собранное в единое стадо против царя. Сколько тут в эти сектантские сети попалось хороших людей! И все стало прошльIM, и все рассыпалось в прах. Гроза на них надвинулась из воли, дела и чего-то вообще такого, чего в тайниках души робел интеллигент («дело»). Долой всю болтовню!
А что если и Сталин — только последний русский интеллигент, собравший в себя всю разрушительную силу «ничто» и долженствующий совершить последнее и необходимое уничтожение.
пол = государство = Знание
Неизвестная актриса.
Глаза играют, блестят, заманивают, но не подумаете, что это человек, — это сами глаза такие, и даже близорукие глаза (черные, армянские, как у М. Шагинян).
А если хороший человек попадает в плен коммунистам и одинаково к православным и то «хорошее» в человеке не от тех или других идей и вероучений, то на что нам идеи и вероучения? А наоборот никак нельзя: пусть идеи, но зачем нам хорошие люди.
8 Декабря. Раньше мне казалось, что все написанное есть написано о пройденном и раз уже оно написано, то больше к нему люди не вернутся, и книга написанная как надпись на
818
могильной плите. И вот теперь смотрю на жизнь, читаю книгу, и все перевертывается: в книге — пройдено, в жизни все тысячу раз пройденное опять начинается.
9 Декабря. После метели хватил мороз в -17°.
Как хороший человек попадает в бараны. Во-первых, подбираются погонялыцики, от природы такие. И их сравнительно с баранами ничтожный процент, но, будучи организованы, они могут гнать миллионы баранов. Психологически все происходит чрезвычайно просто: в чем-то кому-то получшело лично, и это определило действие в сторону причины улучшения. Далеко ходить
